Секрет для двоих: в поисках Шангри-ла

– Пойду, умоюсь, переоденусь, а затем меня стошнит,– изрекла она, подхватила свою сумку и скрылась за ближайшим деревом.

– Только поживее,– улыбаясь во весь рот, сказал Джек. – Судя по всему, где-то поблизости бродит дикий слон или носорог.

Путь вдоль реки они провели в полном молчании. Лишь изредка прерываемыми тихими всхлипами веселья у мужчины. У него перед глазами все еще «стояла картина» знакомства Анны с дикой природой. От чего она ужасно бесилась, но продолжала бесшумно следовать за Джеком, сжимая руки в кулаки. Полностью себя в порядок она так и не привела: в волосах коркой засохла зеленая масса, шея не до конца вымыта, запах пропитал всю её одежду, от чего она злилась еще сильнее. Где-то вдали, за деревьями, они все-таки разглядели носорога, из-за чего поспешили убраться из этой местности как можно быстрее.

К вечеру они организовали привал у реки, там, где Анна разглядела небольшой водопад, мечтая, чтобы струи воды поглотили её уставшее и испачканное тело.

Прихватив с собой несессер18(18Несессер – небольшая сумка для туалетных принадлежностей), девушка отправилась прямиком туда.

– Только так, чтобы я тебя видел,– заметил Джек со страстью в голосе.

– Еще чего! – огрызнулась вслед девушка.

– Темные воды реки таят в себе множество опасностей,– уже серьезным тоном, с ноткой беспокойства за неё добавил мужчина.

Анне хотелось ответить, что ей плевать на все его предостережения, однако в глубине души она понимала, что он прав и в джунглях опасно. Поэтому пока она намыливала тело и волосы, все время старалась осматриваться вокруг себя и выглядывать из-за камней, окружавших водопад, в сторону лагеря. Вода была холодной, как и воздух вокруг, но девушке было все равно, ей хотелось поскорее вымыться.

Внезапно, за спиной у Джека промелькнула черная тень и скрылась в кустах. Костер, разведенный мужчиной, потрескивал и выбрасывал язычки пламени, освещая причудливым светом все вокруг себя. На мгновение, Анна подумала, что ей просто померещились странные очертания, однако это повторилось, и она даже видела, как качается листва на кусте, почти в двух метрах от спины Джека.

Шум водопада поглотил бы её предупреждающие крики, поэтому, не раздумывая ни секунды, она наспех вытерлась полотенцем, и достала из несессера банку с маслом из цветков спатодеи и эссенцией лемонграсса. Подгоняемая, странным предчувствием и собственной интуицией. Измазав им всё тело, и схватив огромный булыжник, лежащий у реки, она стремглав бросилась к лагерю, как раз в тот момент, когда «тень», приняла форму кошки, готовящейся к прыжку.

Анна издала пронзительный вопль, испугав одновременно и пуму и Джека, который подпрыгнув, схватился за свой нож. Но животное, которое отвлекли от нападения со спины, чтобы впиться четырехсантиметровыми зубами в горло человеку, зашипев, успело царапнуть когтистой лапой мужчину по ребрам. В этот момент Анна подбросила в сторону пумы булыжник, тот гулко упал рядом с кошкой. Раздосадованная она продолжала шипеть на Джека, схватившегося одной рукой, за окровавленный бок, и сжимающего нож в другой. И тут пума уловила едкий запах, которое источало тело Анны. Запах впитывался в пазухи её носа, заставляя корчиться, словно каторжника от боли после пыток, и отступать в темноту, пока она совсем не исчезла из вида в диких зарослях. Девушка, успела подхватить оседающего на землю мужчину.

– Джек…– чуть не плача, прошептала она, сжимая его в своих объятьях. – Джек… держись… Позволь осмотреть твою рану.

Тело мужчины обмякло, он выронил на землю свой нож, пока Анна освобождала его руки от пропитанной кровью рубашки. Из раны под ребрами струилась кровь, и девушка прижала к ней всю ту же рубашку, чтобы остановить кровотечение. Джек весь сжался от боли, и произнес, стараясь выглядеть, как можно более мужественным:

– Это пустяк, мисс Уилсон. Всего лишь царапина.

– Ничего себе царапина! – воскликнула Анна. – Мне придется её продезинфицировать и зашить! Сейчас схожу за своим несессером. А ты пока, прижми рубашку вот так,– она взяла его руку и прижала к ране. – И потерпи немного, кровь должна остановиться.

– Мне совсем не больно, – ответил Джек, натянуто улыбнувшись.

– Прекрати храбриться, – сказала девушка, пытаясь найти в его сумке пистолет и кладя его на землю рядом с мужчиной. – Пусть полежит рядом с тобой, пока я схожу за сумкой, на тот случай, если пума вернется.

Джек следил за ней, пока она обнаженная перемещалась по лагерю, и видимо еще не осознавшая, что находится без одежды. Но когда она вернулась к нему, то уже облачилась в свитер и брюки, с несессером в руках, мужчина не выдержал:

– Я мечтал об этой минуте!

– О какой? – спросила Анна, осторожно отодвигая рубашку от открытой раны Джека, и обрабатывая её дезинфектором.

– Когда увижу тебя разгуливающую в голом виде,– выдавил из себя Джек с улыбкой.

Девушка фыркнула, залилась краской и ответила: – Я не влеплю тебе пощечину, только потому, что ты ранен! Вместо этого, я получу огромное наслаждение от того, как ты будешь корчиться от боли, пока я буду зашивать тебя!

– Вынужден признать, что это будет твоя лучшая месть, мисс Уилсон, – слова давались ему с трудом, он был обессилен от потери крови, но не прекращал хорохориться.

– Пока ты болеешь, разрешаю тебе называть меня Анной, – ответила девушка, протягивая Джеку фляжку с алкоголем и доставая свой медицинский набор. – И я не могу припомнить, чтобы мстила тебе хоть раз, за все твои насмешки надо мной. А вот благодарности за спасение твоей жизни, я видимо так и не дождусь.

Джек сделал глоток из фляжки и пробормотал:

– Видимо причиной этого жуткого запаха, который от тебя исходит – являются эти твои «цветочки». Извини, что смеялся над тобой. И, спасибо, за моё чудесное спасение,– не без привычной иронии в голосе добавил он.

Анна осталась довольна тем, что интуиция не подвела, да и Джек, хоть по-своему, но все же похвалил её.

– Из этих, как ты выражаешься «цветочков», я сделала мазь, которой обмажу и тебя тоже. Ночь предстоит долгая, нет никаких гарантий, что пума не вернется. Ведь это была пума?

– Скорее всего, – выдавил из себя Джек с усилием, так как кровь была остановлена и Энн приступила к шитью его раны. – Или горный лев, или ещё какая кошка…

Было больно, но он, сделав еще один глоток из фляжки, весело заметив:

– Теперь понятно, почему озеро назвали озером Пума. Мы видимо совсем близко.

– Тебе повезло, – заметила девушка, – внутренние органы, по всей видимости, не пострадали, только эпителий и немного мышцы.

– Это мне с тобой очень повезло,– ответил Джек, продолжая выпивать алкоголь.

Когда она закончила сшивать разорванные края раны, мужчина опустошил всю фляжку, распевая песню Эммы Льебель «Добрый вечер, моя любовь». Анна уложила его на одеяла, растерев маслом спатодеи, вооружилась пистолетом и ножом, и всю ночь не сомкнула глаз.

Глава 15.

Первое что сказал Джек после пробуждения, было то, что он желает побриться. Разбитая после бессонной ночи, и тихо его ненавидящая Анна, помогла ему подняться и нагреть воды для этой процедуры. Рана не кровоточила, но мужчине было тяжело поднимать руку, так что девушке пришлось еще и помочь ему бриться, одеваться и собирать лагерь. Ножом тоже пришлось в этот раз распоряжаться ей, после бесчисленных заверений, что им она пользуется лучше, чем пистолетом.

Путь был длинным. Джек часто делал привалы, поскольку быстро уставал. Анна зачистила для него палку, на которую он смог опираться во время путешествия. Усложняло путь еще и то, что вдоль течения реки под ноги все чаще попадали огромные валуны. Воздух становился более холодным и разряжённым. Природная зона с тропическим климатом быстро сменялась. Лес редел. Впереди виднелись горы. Пройдя еще несколько часов, беглецы увидели перед собой голубую гладь горного озера. На противоположном берегу пестрели белые домики местных жителей. Они догадались, что это и есть озеро Пума, и решили завтра на рассвете обойти его. А сегодня заночевать прямо тут, недалеко от берега у елово-лиственного леса.

Поднявшись с рассветом, выспавшаяся Анна, почувствовала прилив сил и бодрость духа, пока не услышала из-за спины голос Джека:

–Проснулась, наконец-то, соня! Пей кофе, и пойдем, я буду учить тебя обращаться с оружием!

– Пффф,– фыркнула она и повернулась. Мужчина смотрел на неё с вызовом, положив руки на бедра. По его виду можно было предположить, что он чувствует себя гораздо лучше. Видимо антибиотики и отдых пошли ему на пользу. – Я умею стрелять, – отчеканила каждое слово Анна.

– А я в этом сильно сомневаюсь. Во Дворце ты вела себя, как дилетант.

– Это просто от волнения и неожиданности.

– Стрельба из огнестрельного оружия всегда сопровождается волнением и неожиданностью,– заверил её Джек тоном, не приемлющим возражений.

– Ладно, черт с тобой, – ответила девушка, и принялась пить кофе. – А что мы никуда не спешим?

– Надо набраться сил перед восхождением. Впереди ждет снег и перевалы. Я не совсем готов к подобным испытаниям.

Они стояли на склоне и по очереди стреляли по импровизированным мишеням, которые мужчина смастерил из палок и шишек. Самозарядный Кольт «Гавермент» Джека был массивным оружием, но то, как он мастерски с ним обращался, заставило девушку благоговеть перед его мощью. С расстояния в тридцать метров, мужчина сбил все мишени, с пятидесяти – четыре из пяти. Анна же с первой попытки уложила половину, а со второй – только одну из пяти мишеней. Вместе они отошли на расстояние около ста метров от мишеней. Джек предложил даме первой сделать свой выстрел. Пока она целилась, подошел к ней сзади и положил свои руки поверх её, вытянутые вперед и сжимающие кольт. Анна вздрогнула от его прикосновения.

– Если стреляешь издалека, одним прицелом не обойдешься, нужно учитывать: расстояние до цели, поправку на ветер и дуговую минуту,– шепнул он ей на ухо, прикрыл один глаз, и они вместе нажали на спусковой крючок. Пуля вылетела, со свистом сбив шишку с бревна.

– Кстати, какой глаз у тебя рабочий?– спросил Джек. Девушка, все еще чувствуя на себе его прикосновения, не сразу сообразила, что ответить:

– Левый.

Джек как-то странно посмотрел на неё и улыбнулся.

– Эх, жаль, что у меня нет с собой винтовки со снайперской линзой,– вздохнул он.

– Я не приемлю такого рода оружие,– как-то отстраненно ответила и она ткнула его вбок, будто бы позабыв, что у него там рана. Пока мужчина корчился от боли она куда-то ушла. Вернувшись, она держала в руках набор метательных ножей в кожаном чехле. Недолго думая, девушка стала доставать их все по очереди и бросать, каждый нож точно поражал цель.

Успокаивая боль в ребре, и одновременно восхищаясь меткостью Анны, Джек присвистнул:

– Ну и ну, детка.

***

Полковник Джон Ньюман сидел напротив Шо́ффера и играл с ним в шахматы. Их лагерь располагался за озером Пума в одном километре от границы с Бутаном. На той стороне Королевства у Дуаров19 (19 – Дуар – вход в Бутан, окруженный горами) находились королевские пограничники. Ньюман ждал разрешение на въезд от Великобритании, которое должны были на днях доставить из Сиккима – индийской английской колонии. Один из солдат сопровождения, наклонился к полковнику и что-то шепнул ему на ухо.

– Так-так-так,– вслух произнес Ньюман. – Похоже, наши беглецы нашлись.

Глазки Шо́ффера нервно забегали. Он снова похудел и страдал от горной болезни, а англичане даже не удосужились прихватить с собой врача. Британцы, сопровождавшие его экспедицию, поменяли свои красные мундиры на форму цвета хаки, какую носили солдаты в Индии, чтобы лучше сливаться с окружающей средой. Их вместе с полковником Ньюманом было всего пять человек. Рядом с Шо́ффером сидел его телохранитель Рудольф Кёлер. Его обезображенное шрамом лицо засветилось от удовольствия.

– Сейчас же прикажи Зоргу расстрелять их с винтовки, а вещи доставить сюда,– сказал Шо́ффер Кёлеру.

– У меня свои счёты. Я бы хотел расправиться с ними лично,– ответил полковник.

– Я вам запрещаю это делать,– прервал их британский полковник и обратился к своему рядовому:

– Возьми всех солдат и приведи беглецов ко мне.

– Слушаюсь, сэр,– ответил рядовой и удалился.

Ни о чем не подозревавшие Анна и Джек, обошли озеро и спешили подняться на плато, с которого, судя по карте, будет виден вход в Бутан. По правую руку от них находился индийский штаб Сикким, по дороге из которого, путешественники надеялись, им доставят пермит.

Не успев пройти и ста метров, они увидели, как им навстречу спускаются британские офицеры, а вместе с ними и трое знакомых им немецких военных: Свен, Зорг и Рольф. Всего солдат было семеро. Все они держали оружие наизготовку, направляя дула в сторону беглецов. Джек молниеносно извлек свой кольт из-за пояса, и, передернув затвор, направил его в сторону военных. Однако их было слишком много. И они застали беглецов врасплох. Возможно, Анна смогла бы справиться с двумя из них, а остальных бы взял на себя Джек, но её «дерринжер» до сих пор мирно покоился в его сумке.

– Прошу вас пойти с нами, если не хотите неприятностей,– один из британцев сказал это, выступив немного вперед. – И отдайте ваше оружие и сумки,– добавил он.

Джек и Анна послушно отдали свои вещи в руки военных и последовали за ними под дулами пистолетов направленных на них.

Первый, кого увидела девушка в лагере Шо́ффера был Николай Константинович Рерих. Он был одет в привычную для него кашаю, цвета шафрана, шапочку и дубленку. Выглядел он слегка удрученным и погруженным в собственные мысли, но улыбнулся в ответ на улыбку, которую послала ему Анна. На Джека он посмотрел многозначительным взглядом, выражающим одновременно и удивление, и уважение и догадку, оказавшуюся очевидной. Джек не был тибетским ламой Симкхой. Тем, кем он был на самом деле, выяснилось чуть позже. Рерих посмотрел конвоированным вслед и продолжил что-то рисовать в своем альбоме.

Оказавшись в большой палатке, пленники первым делом предстали перед Джоном Ньюманом. Полковник осмотрел уставших и измученных путников долгим изучающим взглядом, подбирая слова, с которых он хотел начать разговор. Он распустил военных, и отдал приказ отнести их личные вещи к нему в тент, для дальнейшего досмотра.

В это время, Рерих незаметно проследил за британскими офицерами, и увидел, куда те отнесли сумки пленников.

В палатке за спиной полковника Ньюмана сидел плотоядно облизывающий губы Шо́ффер. Рядом с ним глядя с интересом поверх очков находился шведский журналист Франк Хёден, а из угла за всем происходящим с кривой улыбкой на жутком лице, наблюдал Кёлер.

– Здравствуйте, фрау Шварц, – первым заговорил Шо́ффер, обращаясь к Анне. – Что же вы связались с этим человеком? – кивнул он презрительно в сторону Джека. – Позабыли клятвы, которыми мы скрепили наше общее дело? Наплевали на нашу миссию, обокрали нас и думали, что все это окажется безнаказанным?

– Господин полковник,– игнорируя Шо́ффера и обращаясь к Джону Ньюману твердым голосом, стараясь унять в нём нервную дрожь, сказала девушка. – Меня зовут Анна Уилсон. Я предана Короне Его Величества Георга V, так же как и вы. Я работаю на английскую разведку, и моим заданием было выяснить причины столь странной и авантюрной экспедиции герра Шо́ффера. Получив нужные мне сведения, я приняла решение опередить миссию и не дать профессору закончить начатое. Вы должны меня понять и встать на мою сторону во имя Короны! А этих людей,– она указала взглядом на Эрнста Шо́ффера и всю его шайку,– нужно передать правительству для дальнейших разбирательств и честного суда. Они воры и убийцы, можете поверить моему слову.

– Мисс Уилсон,– ответил полковник Ньюман, – чтобы я вам поверил, одного вашего слова мало, мне нужны доказательства. Вы можете мне их предоставить?

– К сожалению, господин полковник, доказательств, при себе у меня нет, но скоро они будут. Вот-вот из Индии мне пришлют пермит на въезд в Королевство Бутан от самого Георга V! Осталось просто немного подождать. Буду очень признательна вам, если вы с комфортом разместите меня, и моего спутника в лагере. А этих людей,– она снова указала на Шо́ффера и его людей,– необходимо взять под стражу. Была бы их воля, они расстреляли бы нас, не раздумывая ни минуты.

Анна не ожидала от себя подобной смелости. Сейчас она гордилась собой, как никогда. Девушка надменно вскинула подбородок вверх и смотрела британскому полковнику прямо в глаза. При этом её речь все более походила на речь британских аристократов. Оставалось лишь манерно отставить мизинец, для полного сходства со знатью.

– Именно это они и собирались сделать. Но я их остановил, мне хотелось допросить вас,– ответил полковник Ньюман. В этот момент Кёлер сплюнул на пол, с презрением разглядывая Джека. Джек молча сжимал и разжимал свои огромные кулачищи, на скулах заходили желваки.

–Мисс Уилсон, а что вы знаете о вашем спутнике? – продолжал полковник Ньюман.

– Он тоже британский агент. Называет себя Джеком. Хотя его настоящего имени не знаю даже я,– беглецы переглянулись, пытаясь найти поддержку, в глазах друг друга.

– Ха– ха! – рассмеялся Шо́ффер. – Ты уверена в том, что он англичанин?!

Анна растерянно смотрела на Джека. Тот потупил свой взгляд, признавая свое предательство по отношению к ней.

– Его настоящее имя – Максим Сафирин. Он работает на ОГПУ Российской Советской Республики. Он русский разведчик и шпион,– ехидно добавил Эрнст Шо́ффер.

– Анна,– подавленным голосом обратился к ней Джек, пытаясь взять её за руку, но она отвела её в сторону, не желая, чтобы он прикасался к ней. В бирюзовых глазах плясали искры гнева. – Все, что я говорил тебе – правда. Просто у меня не было достаточно времени, чтобы рассказать всё до конца…

– Времени было более, чем достаточно,– процедила сквозь зубы девушка.

– Я хотел сначала заслужить твоё доверие, а потом открыться,– грустно ответил он.

– Не хочу перебивать ваш диалог,– заговорил полковник Ньюман. – Но я вынужден разобраться во всей этой истории, чтобы делать какие-то выводы. И смею заверить, мисс Уилсон, или как вас там, наши данные подтвердились. Этот человек – русский разведчик, – он смотрел на обессиленного мужчину с презрением. – Хотя на кого он работает в данный момент – неизвестно никому. Его в свое время успели завербовать и Британия и Франция. А разведчик он, или контрразведчик – одному Богу известно! Ясно одно: я и мои люди, в последние несколько лет служим Его Святейшеству Далай-ламе, а этот, с вашего позволения – монах, пытался развалить Тибетскую автономию изнутри по приказу Советского Союза!

– Анна, пожалуйста,– проговорил Джек низким голосом. – Я тебе рассказывал об этом, верь мне, прошу тебя!

Мужчина действительно выглядел уставшим и подавленным, но лишь от того, что терял расположение Энн. А она для него стала всем миром за последние несколько дней. Единственным НАСТОЯЩИМ в этом царстве лжи.

– Но не уточнял детали,– ответила она, придавая голосу, как можно больше презрения, – а это многое меняет в нашем с тобой соглашении!

Энн очень хотела ему верить, но оказалась в паутине, сотканной из предательства. С другой стороны, у неё тоже была тайна, которую она поклялась забрать с собой в могилу. Тонкие стрелы сомнения и доверия к этому человеку, все же поражали её в самое сердце. К тому же – он русский! А для неё это и хорошо и плохо, одновременно. Что же ей, черт побери, делать?!

– Давай поговорим с тобой чуть позже, наедине, если получится,– предложил Джек, так как взгляды всех присутствующих были устремлены в их сторону.

– Не хочу с тобой общаться! – огрызнулась она, теряя самообладание.

– После всего, что мы вместе пережили?! – взревел Джек.

– О, голубки ссорятся! – певучий и бархатный женский голосок эхом разлился внутри палатки, прерывая громоподобный рёв Джека.

Сердце Анны провалилось куда-то в пятки, а голову покрыли «мурашки» испуга.

Они с Джеком медленно обернулись. Облокотившись на тент, у входа внутрь, стояла фрау Петра Майер. Живая и невредимая. Сладкий запах её духов заполнил пространство вокруг, когда она плавной походкой вошла в палатку. На ней была красная «кричащая» блузка и черные бриджи. А голову покрывала шляпка с тонкой чёрной вуалью.

– Но как такое возможно….– чуть дыша, прошептала Анна. – Я лично проверяла – ты была мертва!

Джек молчал, пребывая в ступоре. Фрау Майер подошла к нему и погладила по гладко выбритой щеке:

– А ты – хорош. Понимаю, почему Луиза выбрала тебя…

Полковник Ньюман ревностно взглянул на Петру. Она поспешила убрать руку от Джека и отошла в сторону.

– Если бы ты не сбежала от нас так быстро, ты бы тоже кое-что узнала, дорогая Луиза, – продолжала Петра. – Один из сапфиров, и мне повезло, он был у нас – может оживить человека. Спасибо Шо́фферу и Далай-ламе, что они догадались, и успели воскресить меня, пока не было слишком поздно. А два других умеют управлять пространством и временем. Вместе они открывают путь в Шангри-ла!

Джек посмотрел на Анну взглядом, обозначающим поражение. А затем подошел к ней ближе и сжал её руку своей. На его удивление, она не отстранилась и так и осталась стоять рядом с ним.

– Меня зовут – Анна Уилсон,– быстро огрызнулась девушка глядя на Петру.

– Милый, – обратилась фрау Майер к полковнику Ньюману, не обращая внимания на замечание Анны. – Нам нужен криптекс. В нем должен находиться второй камень. Прикажи своим людям обыскать вещи этих двоих,– она с презрение взглянула на парочку, держащуюся за руки.

– Господин Максим Сафирин и мисс Анна Уилсон, я выделю вам палатку и приставлю к ней дозор, чтобы у вас не было мысли о побеге, пока я буду ждать указаний свыше о вашей дальнейшей судьбе. Ваши сумки мы вам возвратим после осмотра и изъятия некоторых запрещенных вещей. Питер! – крикнул он и на пороге тут же возник рядовой, – отправь этих людей в выделенный для них тент и приставь к ним круглосуточную охрану.

– Спасибо,– прошептал Джек Анне на ухо, все еще держа её за руку и выходя из палатки. Она ответила ему доверием, не отстранившись от него.

– Позже поговорим, – выдавила из себя девушка, все еще злясь на обстоятельства, в которых оказалась.

– Спокойной ночи! – крикнул им вслед Кёлер, злобно обнажив зубы в подобии улыбки.

Глава 16.

– Он прикончит нас, не раздумывая, этой же ночью,– прошептала Анна Джеку, измеряя палатку шагами. Она говорила о Кёлере.

– Ты в этом уверенна? – тихо спросил мужчина.

– Этот человек – монстр. Я видела, как он расправляется с отрядом повстанцев, вместе с тремя своими солдатами. А потом он уничтожил целую деревню, на перевале, не щадя ни женщин, ни детей. Он затаил на нас злобу и придёт отомстить, как только мы уснём. Нам нужно бежать!

– Я с тобой согласен, но куда бежать?– ответил Джек, удрученно задумавшись. – С моим ранением, без теплых вещей и еды – мы долго не протянем. В Бутан мы тем более не сможем проникнуть, не имея при себе разрешения.

– Будем двигаться в сторону Индии. Кстати моя карта у меня с собой в кармане,– она похлопала себя по нагрудному карману рубашки, довольная своей предусмотрительностью. – Возможно, в пути мы встретим британское подкрепление. А сумки с вещами можно попытаться как-то выкрасть, – тихо добавила Анна.

– Что еще есть в твоих карманах? – спросил Джек шепотом, пытаясь обыскать тем временем самого себя.

Девушка оглядела своё пальто, карманы брюк и рубашки, и помимо карты нашла ещё два предмета.

– Вот! – радостно воскликнула она.

– Что – это? – спросил мужчина, вглядываясь в предметы, зажатые у Энн в кулаке.

– Семена и скоба!

– Слава Богу! Семена и скоба. Теперь мы спасены! – попытался пошутить мужчина, но поймав на себе испепеляющий взгляд Анны, ретировался. Он подошел к ней и, вздохнув, на этот раз серьезно заговорил:

– Ты очень смелая женщина. И я трусом никогда не был. Будь по– твоему, сбежим сегодня же. И если встретим в пути англичан, то хотя бы ты окажешься в безопасности.

– А как же ты, Джек? Или называть тебя теперь Максом? – спросила девушка.

– Мне больше нравиться имя Джек,– ответил мужчина.

– Хорошо. Когда выберемся отсюда, ты мне все о себе расскажешь. Я хочу знать, на чьей ты стороне.

– До знакомства с тобой – я был сам за себя. А теперь я на твоей стороне и только на твоей,– сказал он и прижал её к своей груди. Анна не пыталась вырваться. – У меня есть план, хотя тебе он может не понравиться, – шепнул он ей на ухо.

***

– Черт бы их побрал! – взорвалась негодованием Петра. – Криптекса нигде нет!

Она с полковником Ньюманом, ставшим к этому моменту её поклонником и более того любовником, уже несколько часов обыскивали сумки беглецов. Вещи были разбросаны по всей палатке. На полу валялись несессеры Анны и Джека, из которых было вытрушено всё содержимое: и туалетные принадлежности девушки, и бритвенный набор мужчины, и еще куча лекарств и мазей, но самого главного – криптекса – нигде не было. Петра в бешенстве порезала дорожные сумки, пытаясь отыскать в них двойную подкладку, и теперь то, что раньше было кожей и жаккардом, бесформенной массой было разбросано по всему периметру тента.