Концерт для Леночки. Сборник рассказов

Сын отверг водку и предложение посидеть с таким брезгливым видом, что Сергеев сначала даже больше растерялся, чем обиделся. Демонстративно выпил бутылку один. Потом попытался все-таки озвучить свои советы, но обида душила, и он завелся, перешел к агрессивным нравоучениям. В итоге началась перепалка, и Сергеев услышал от сына, что, как «личность, деформированная службой», он ему всегда больше мешал своим «дутым» авторитетом, который сам себе придумал. Вдобавок ко всему Олег бросил отцу обвинения, что своим пьянством он «мать угробил уже»!

Из этих слов Сергеев сделал вывод, что пока его не было, Надя славно потрудилась в описаниях морального падения отца. Хорошо настроила! Так, что даже сама потом была не рада – бегала между ними, как курица не додавленная, и кудахтала о примирении…

Он прошелся еще раз по кабинету, потом сел в кресло за стол, ослабил ремень портупеи, испытав при этом знакомое скоротечное чувство свободы, стянул галстук, расстегнул рубашку, и долго массировал натертую воротом шею.

Окажись сейчас в кабинете Сергеева посетитель, а посетителей (чаще всего просителей) перебывало здесь немало, то он наверняка подумал бы, что военком о чем-то крепко задумался. И ошибся бы! Не было у Сергеева никакой думы. Быстрыми пестрыми лоскутками летели картинки прошлого, большей частью не нужные и второстепенные. Мелькали, как постылый рекламный блок, на который смотришь без внимания и интереса. Появлялись и исчезали лица, тоже большей частью малознакомые и давно забытые. И только когда совсем неожиданно, но очень явственно возникло лицо одноклассника сына Саши Курдюкова, которого он призвал после школы, и которого спустя полгода привезли с Кавказа в багажном вагоне, Сергеев как будто очнулся.

Надо было собраться с силами, чтобы остановить эту карусель. Он закурил, машинально сосчитал оставшиеся в пачке сигареты: семь штук. Столько же патронов останется после выстрела. Это совпадение почему-то поразило его, и одновременно вернуло к реальности. Сергееву понравилось, что при этом он не испытал страха. Значит все в силе.

Стрелять решил в голову. Так надежней. Сигарету выкурил полностью, до фильтра. Сколько раз пытался бросить, и всегда срывался. Теперь точно последняя! Сделать надо все быстро и без лишних соплей. Достать из кобуры пистолет, снять с предохранителя, потянуть затвор и выстрелить. Без паузы. И ни в коем случае не начинать перемигиваться с черным зрачком ствола!

Он посмотрел на часы. До конца обеда двадцать минут. Наметил секундную стрелку, решив выждать полный ее оборот, но понял, что это малодушие. Часть подсознания все-таки не спешит, находит предлоги, цепляется за них. И уступи он, то по окончании этой минуты он будет стараться найти новую точку отчета! Поэтому не надо ждать!

Сергеев раскрыл кобуру, вытащил «Макара», двинул большим пальцем предохранитель, чувствуя, как разгоняется в галоп сердце. Все!

Неожиданно зазвонил телефон. Сергеев замер, сбитый и почти оглоушенный этим звонком. Телефон взял паузу, будто набрал воздуха, и выдал новую трель.

Игнорировать? Сбросить? Сотовый он отключил, но совсем забыл об этом кнопочном черте с истеричным фальцетом! Продолжая сжимать в правой руке пистолет, Сергеев привычным быстрым движением снял трубку.

– Вовка! Алло! Ты? У тебя, почему сотовый недоступен? – услышал он голос жены. Какой-то необычно возбужденный, торжественный. – Вовка, ты что молчишь?

– Говори, что хотела, я занят, – отозвался Сергеев.

– Ты сядь сначала, если стоишь! Сейчас Олег звонил – Светка беременная! Ты слышишь? Точнее точного уже все! И даже УЗИ показало – шесть недель! Поздравляю дедуля! К пенсии тебе подарочек! Ну, ты там что онемел?

– Мальчик, или девочка? – спросил Сергеев, только для того чтобы не молчать. Смысл новости начинал доходить до него, овладевать им.

– Вот балбес! – хохотнула Надя. – Откуда ж это известно? Там еще рыбка маленькая! Ты вот что, сегодня не задерживайся, сразу домой! Возьми там по дороге, что тебе надо, а я гуся приготовлю, как любишь! Все, пока!

По коридору прошли, хлопнула дверь. Потом послышались еще шаги, чей-то неразборчивый голос и смех. Сергеев продолжал сидеть, глядя на телефонную трубку, которая тихими короткими гудками просилась на место. Он вернул ее, стараясь положить без малейшего звука. Так же осторожно, не глядя, снова поставил «Макара» на предохранитель и опустил в кобуру. Вытер вспотевшую ладонь о брюки и достал из пачки сигарету.

Что-то мешало, наливалось в голове, начинало ломить в переносице все сильнее и сильнее. Он поискал зажигалку, не нашел, и, уже не в силах сдерживаться, разрыдался, уткнувшись лицом в ладони, в спасительную темноту, наполняя ее бесшумным криком и слезами.

Хочешь меня?

На совершеннолетие отец подарил Илье «BMW Х-6». Черного реактивного зверя, выловленного из мечты и укрощенного во дворе перед особняком.

Илья знал о готовящемся сюрпризе, ждал его, и все равно, когда отец довольно и благодушно улыбаясь, потряс ключами и торжественно опустил их в его протянутую ладонь, почувствовал, как радость прилила к самому сердцу, заставило его биться по-особенному, с желанием немедленно сорваться на новой машине с места, и лететь, не останавливаясь, пожирая километры дороги.

Да, отныне язвительная тема среди друзей насчет его «безлошадной» юности закрыта. Друзья теперь умоются завистью и прикусят языки! «Х-6» навороченный всем, что только возможно, это вам не дедовский жигуль! Делайте выводы, кто едет!

Куролесили с компанией весь июль. Выводили зверя на ночную трассу и орали от экстаза, разгоняя его до 200 километров в час, идя на немыслимые обгоны, ныряя под свет встречных фар, упиваясь визгом подружек.

Адреналин кипел! Когда садишься за руль такого дьявола, сам превращаешься в сверхчеловека!

В начале августа родители сделали Илье еще один подарок, а именно укатили на две недели в Италию. С нетерпением провожая их, помогая укладывать чемоданы в машину, Илья поклялся вести себя примерно, и вечером того же дня отправился с друзьями в клуб.

Толкались на танцполе до полуночи, но с девчонками получился облом. Обидный и необъяснимый. Все, как сговорились! А может они проявляли нетерпение и отпугивали девчонок своим агрессивным нажимом. В итоге за пару часов они всем примелькались своими навязчивыми подкатами и приуныли.

– Тут, походу, сегодня одни матрешки тупорылые! – с досадой заявил Илья Кириллу и Олегу. – Поехали в другое место куда-нибудь!

Вернулись в машину, чтобы в тишине обсудить план дальнейших действий, закурили. Настроение было подмочено.

– А я почти снял телку! – вздохнул Кирилл. У него всегда все было только «почти».

– Строят из себя… Дырки чертовы, – злобно процедил Илья. Он сидел за рулем своего послушного зверя. Зверь глухо урчал мощным двигателем, готовый по первому движению хозяина сорваться с места. Это немного успокоило Илью.

– Вот именно. Строят много, а кайфа с этих дур нет, – отозвался Олег. – Так я не хочу, это я не могу. На словах все мастерицы, пока до дела не дойдет. Надо другое, пацаны. Профессионалку.

– Проститутку что ли? – покосился Илья.

– Ну да!

– Блин, да за деньги, какое удовольствие? Не, я пробовал – беспонтово!

– Это если за деньги… А можно и так оторваться. Губу знаешь? Он рассказывал, как они с пацанами шлюху в машину посадили и на хату увезли. Сутки развлекались, кто куда горазд. Потом отпустили. И все ништяк! Никаких наездов и последствий! Она ж проститутка! К ментам по любому не пойдет, особенно если документы не в порядке.

– Их же «крышуют», тоже можно нарваться, – облизнул губы Илья.

Рассказ Олега неожиданно возбудил его.

– Да тут главное поборзее быть! – продолжил Олег, все сильнее увлекаясь своей мыслью. – Кто там сильно их караулит? Шестерня какая-нибудь. Они связываться не станут. А при виде твоей «точилы», да еще с таким номером даже не вякнут! От девки точно не убудет. Дело для нее обычное!

– Можно рискнуть. Где у нас тут ночами бабочки крыльями хлопают? – тряхнул головой Илья, наливаясь решимостью.

– Давай на Авиаторов, – профессионально-осведомленным тоном ответил Олег, поудобней откидываясь в кресле.

По дороге молчали. Только раз, додумав мысль, Илья сказал, что домой никого не повезет.

– Адрес все равно светить не надо! Поедем на дачу. И не на нашу, а к моей тетке. Домик неприметный, ключ я знаю где. Сама тетка ногу подвернула – невыездная сейчас. Так что никто не помешает.

– Ништяк! До воскресения можно зависнуть!

Они выехали на Авиаторов и сбавили скорость. Олег не обманул. Проститутки были. Стояли небольшими группами, по две-три. Илья притормаживал, вызывая среди них легкое волнение, но тут же газовал.

– Вот крокодилы! Такую, да еще ночью… Чур меня!

Олег с Кириллом гоготали в ответ, прикладывались к пиву.

– Вот, похоже, вариант! – утирая губы, вдруг оживился Олег. – Тормози! И тихо. Базарю я. Слушайте и учитесь!

Илья остановил машину напротив двух девушек. Сразу отметил неподалеку красную «девятку». Водитель курил. Огонек сигареты на секунду разгорелся сильнее и вдруг выпрыгнул из окна на асфальт, брызнув искрами. Типа охрана.

Илья самодовольно усмехнулся – эти недоумки на вторую скорость переключиться не успеют, как он будет уже за городом!

– Блонду давай! Блонду! – заерзал на заднем сиденье Кирилл. – Ко мне ее!

– Сюда иди, – Олег опустил стекло и поманил блондинку пальцем.

Проститутка явно нервничала. Видимо, стаж был невелик. Подошла, улыбнулась. Симпатичная.

– Садись, – кивнул головой Олег.

– Сначала деньги. Минет тысяча, комплекс две. Можно отъехать вон в тот проулок, – заученно, немного сбиваясь от волнения, сказала девушка.

– Ты чё, с первого раза не понимаешь? Садись, сказал!

– В чем дело, мальчики? – подошла вторая проститутка. Эта была поматерей, ситуацию отслеживала быстро, подала знак и из «девятки» вышел парень. Невысокий, коротко стриженный, двигался легко, без страха. Илья побаивался таких.

– Проблемы? – спросил парень Олега.

– Это у тебя сейчас проблемы будут. У тебя, почему девки такие дерзкие? – Олег добавил в голос агрессии.

– Сколько вас? – парень чуть присел, заглянул в салон. – Ага, трое. Что надо? Девочку? Деньги сюда и в проулок.

– Я тебе не собака в проулке перепихиваться! Ты знаешь, с кем говоришь, драконище? Я же сейчас выйду! Весь выйду!

– Выйдешь весь, а заносить, по частям будут, – усмехнулся парень. – Валите отсюда, молокососы.

Сказано было уверенно и внушительно. Илья с Олегом переглянулись. Боевой пыл их стремительно угасал.

– Поехали, пацаны, – проскулил с заднего сиденья Кирилл.

– Я тебя запомнил, урод! Ты последний день тут стоял! Тебя завтра вместе с твоими шлюхами по кругу пустят! – заорал Олег, когда Илья газанул с места.

Все трое чувствовали себя, как оплеванные. Унижение жгло, вызывая запоздалую ярость.

– Вот ты поговорил… – начал было Илья.

– А какого хрена вы сидели, языки в задницы сунули? – взорвался Олег, особо болезненно переживающий свой позор.

– Мы бы впряглись, если что! – булькнул бутылкой, вновь осмелевший Кирилл. – Да надо было просто выйти, в машину ее запихнуть, и в переговоры не вступать!

– Что ж не вышел? – огрызнулся Олег. – Черт, травмата с собой нет! Уложил бы урода!

И тут они увидели ее. Она стояла одна. Уличный фонарь освещал ее всю, как манекен в витрине магазина.

– Вот это да! – восхищенно всхлипнул Илья, вжимая педаль тормоза, осаживая зверя. Они все равно пролетели метров десять лишних, и пришлось сдавать назад.

– Что мерзнем, красивая? – крикнул Олег. На сей раз, он решил не хамить с ходу, чтоб не вспугнуть. – Работаем?

– Работаем, – она поправила на плече сумочку и подошла к машине. У всех троих при более ближнем рассмотрении пропал дар речи. Такие в принципе на дороге стоять не должны! Таких в журналах печатают, в кино снимают! Такие олигархов кадрят и уводят их из семейного стойла!

– Ну садись тогда, – голос Олега стал от волнения чуть хриплым. Проститутка без лишних слов села в машину. Пахнуло духами. И не дешевкой. Аромат был изысканным, кружащим голову. Некоторое время ехали молча. Откуда-то возникла странная оторопь. Почти страх.

– А ты почему одна? – первым прервал паузу Олег, оборачиваясь.

– А с кем я должна быть?

– Ну не знаю. Не страшно одной?

– Нет.

– А нас трое! – хихикнул Илья. – Справишься? Сил хватит?

– Главное, чтобы у вас хватило, – улыбнулась проститутка, вызвав этим ответом целую бурю эмоций. Парни заерзали, засмеялись, начали пересыпать шутками. Скованность ушла, сменилась желанием взять реванш за все неприятности этого вечера.

На выезде из города в ночном супермаркете Кирилл с Олегом взяли три упаковки пива, водки, закуски и сигарет.

– Чую, оторвемся нынче! – радостно толкали они друг друга, пока кассирша пробивала товар.

– Она что-то о деньгах даже не заикается! – заметил Кирилл. – Странно. Может и не проститутка вовсе? А из этих, которые приключений ищут?

– Ну, значит, нашла! – весело отозвался Олег.

До дачного поселка Илья топил, как сумасшедший. Через двадцать минут они были на месте. Машину загнали в ограду, поставили так, чтобы не было видно с дороги. Илья достал из потайного места ключ, и открыл дверь. Из дома пахнуло теткиным лекарством, сохнущими травами и зелеными помидорами, выложенными дозревать на кухонном столе.

«Поляну» накрыли в комнате. Там же разложили диван. Выпить решили позже, сил терпеть уже не было.

– Раздевайся, сука, – сипло выдавил Олег. – Танцуя раздевайся!

На окнах ставни, шторы плотно задернуты, горит ночник. Она поднялась, улыбнулась, и начала раздеваться.

……………………………………………………………….

Сон ли, явь ли? Казалось, что сон. И снилась нечеловеческая оргия. Соития, повторяющиеся снова и снова с целым полчищем распаленных существ. Именно существ, а не женщин! Но это не мешало испытывать нескончаемое возбуждение, которое не утолялось, а жгло все сильнее и сильнее! Время остановилось. Сознание возвращается, но не так, когда просыпаешься. Просто переходило из одного бредового состояния в другое!

Смена декораций. Горит ночник. Илья прекрасно видит комнату. Наркотический туман. Что они курили? Он не помнил. Ничего не помнил! Наверное, дурь все же была. Состояние потустороннее. Рядом лежит Кирилл – голова повернута, глаза открыты, смотрит на него, но взгляд идет мимо. Что случилось? Свет фонаря, женщина. Ясно – их опоили. Мерзкая гадина! Где же найти силы сбросить это страшное оцепенение? Может он умирает?

Сердце колотится, как в пустом ведре, можно удары слышать. Но присутствует и еще один стук. Идет откуда-то снизу. Ритмичный стук, точно кто-то ладонью отбивает по бедру такт.

Надо пошевелиться, тогда он сможет вернуть контроль над телом.

Илья снова сделал попытку подняться. Безрезультатно. Невидимый гипс сковал панцирем руки и ноги. Можно двигать только ступнями. Он начал вращать ими, стараясь делать это как можно быстрее, и, действительно, почувствовал, что его начинает отпускать. Оцепенение ушло, и Илья привстал на локти. И увидел невозможное. Ужасное.

Олег лежал на полу, а она сидела на нем сверху, спиной к Илье, поднимаясь и опускаясь. Стук, который он слышал, шел от ее движений. Слипшиеся черные волосы змеями ползали по плечам, когда она закидывала голову. Ниже на лопатках были наросты, как два отдельных горба, ноги в серых чулках. Стоп! Это же не чулки! Это чешуя! Мелкая, похожая на кожу ящерицы. Ступня не человеческая: три мощных пальца с когтями спереди, один, как у птицы идет из пятки, пятый, совсем маленький, но с длинным, как шип костяным наростом на икре…

«Я хочу проснуться!» – подумал Илья. «Разбудите меня, и, клянусь, никогда больше не буду курить эту гадость!»

Олег застонал, и она тут же ответила ему протяжным низким стоном. Потянулась, упала Олегу на грудь, ноги ее заскользили назад, оставляя на досках пола следы от когтей. Эти следы, как полосы на затертом диске, были везде. И еще кровь! У Олега на ногах, крупными каплями на полу. Свежая кровяная струйка побежала и по ее бедру, когда она поднялась и повернулась к Илье. На белой стене от ночника легла ее тень.

– Хочешь меня?

Теперь она смотрела на Илью. Красивое женское лицо. Самое страшное, что он видел в своей жизни! С хлопком раскрываемого зонта распахнулись кожистые крылья.

– Сильный мальчик! Нельзя просыпаться! Ты тогда можешь умереть раньше, чем мне нужно! – одним прыжком она очутилась рядом, толчком повалила Илью на спину и уселась сверху. От нее шел отвратительный сырой запах свежей крови, а бедра на ощупь были, как кусок размороженного мяса.

Илья сделал попытку освободиться, угодил рукой в холодный липкий сгусток, вскинул ее и понял, что это тоже кровь. Вся простыня под ними изодрана в клочья, и забрызгана кровью.

– Нельзя просыпаться, – повторила она. – Я дарю тебе самый восхитительный сон в твоей жизни!

– Не надо, – прошептал Илья, чувствуя, что снова погружается в забытье. Жаром окатило тело, вернулось возбуждение.

– Я все еще голодна, – продолжал слышать он, но уже не было страха. – Очень голодна! Я заберу всю вашу кровь. Вы будете кончать ею, пока не умрете!

………………………………………………………………..

Илья очнулся в больничной палате и сразу увидел родителей. Серых от страха, осунувшихся. Мать долго плакала, целовала, оставляя мокроту на его лице. Отец молчал. Взгляд у него был диким. Потом появилась медсестра, сменить капельницу. Узнав, что он пришел в сознание, ушла за врачом.

– Что со мной? – спросил Илья. Мать в ответ зарыдала. Отец чуть не силой вывел ее из палаты и вернулся.

– Тут следователь, сынок. Ты должен рассказать, что с вами случилось, – обычно громкоголосый, сейчас отец говорил тихо, точно боялся кого-то разбудить.

Крылья. Когти. Хочешь меня? Илья закрыл глаза. Пережитый ужас начал снова проникать в мозг.

Пришел врач, простучал, послушал, похлопал по колену, и сказал, что все будет в порядке. Кто-то еще попытался зайти в палату, врач быстро подошел к двери, выдавил этого кого-то в коридор, споря с ним, потом громко сказал: «Пять минут!», и у кровати Ильи появился еще один человек.

– Следователь Долгих, – представился он. – Ты можешь говорить, Илья?

Илья кивнул.

– Расскажи подробно. Все, что помнишь, что можешь вспомнить.

– У нее были крылья. И когти. Мы подобрали ее на улице…

– Не понял, – нахмурился следователь. – У кого крылья?

– Он бредит, наверное, – вынырнуло озабоченное лицо отца. Долгих раздраженно поднял руку, требуя не мешать, и отец отступил.

– Сказала…заберу вашу кровь…

– Кто сказал. Говори яснее, Илья! Как она выглядела? Где вы ее встретили? Чем занимались? Может, вы состоите в секте?

– Крылья и когти… – прошептал Илья. Силы у него заканчивались. Говорить стало трудно.

– Слушай меня внимательно, – наклонился следователь ближе. – Судя по дате на чеке из ночного магазина, вы находились на даче четыре дня. Теперь внимание: к купленной еде вы даже не притронулись, она вся стухла на столе. Пиво и водку не выпили. Твои друзья умерли от обезвоживания и истощения. Вдобавок ко всему кровопотеря. Большая кровопотеря! Ваши члены…в них вся кровь спеклась! Они, как баклажаны сушеные! Тебя чудом с того света вытащили. Тот, кто это сотворил, наверняка применял на вас какие-то препараты. Но ничего подозрительного в крови мы не нашли! Поэтому, Илья, вспоминай!

– Я не знаю, – слезы покатились по щекам Ильи. – Я не знаю, кто это был! Сатана, дьявол! Крылья и когти!

– Ладно. Я зайду завтра. Поговорим еще, – поморщился Долгих. – Сегодня, похоже, только время теряю.

– Отдыхай, сынок! Мы с мамой тоже завтра придем! А мне сейчас надо поговорить насчет этого дела! – поспешил отец за следователем.

Илья остался в палате один. Итак, Олег и Кирилл мертвы! Умерли от истощения! Он поднял руку и вздрогнул – кожа и кости! Провел по груди, но вместо ожидаемого ощущения мышц почувствовал под ладонью выпирающие ребра. Это было настолько неприятно, что он отдернул руку. Что с ними сделали?

Вскоре тело начало ломить от боли. Она шла от живота и паха. Сушеные баклажаны. Даже представить эту картину страшно! Илья заплакал. Успокоился он только после того, как медсестра поставила укол.

…………………………………………………………………….

Ночью боль вернулась, и Илья проснулся. Горел синий ночник. Слабо пахло принесенными матерью цветами. Свет коридора проникал из-под двери белым пятном на пол.

Илья нашел кнопку вызова медсестры. «Как в баре, когда пиво заканчивается» – усмехнулся про себя. Но в баре реагировали быстрее. Ленивая корова явилась только минут через десять.

– Мне больно. Я спать не могу, – пожаловался Илья.

– Нельзя так часто обезболивающее ставить. Потерпи маленько.

– Да мне по фигу! Мой отец оплачивает эту палату, и то, чтобы вы ухаживали за мной, как положено! – простонал Илья.

– Хорошо. Сейчас, – ответила медсестра.

Боль нарастала. Пах буквально рвало на части. Время тянулось бесконечно. Наконец в палату вошли.

– Можно быстрее все делать! – прошипел Илья, мыча от боли.

– Конечно, можно!

Это не медсестра! Илья повернул голову на голос и закричал. Вернее, хотел закричать. Из горла пошел только воздух.

Она обошла кровать и присела.

– У многих мужчин в больнице появляются навязчивые сексуальные фантазии насчет медсестер. Представь, как повезло тебе! Смотри, я специально надела белый халат. Твое лекарство я вколола той дуре на посту. Да еще снотворного убойную дозу. Спать до утра будет, если только сумеют разбудить. Так что нам никто не помешает! А боль сейчас пройдет. И ты уснешь. Сладко-сладко будешь спать! Чудесные сны. Не каждому выпадает такой конец.

Она запрыгнула на кровать, села в ногах, и начала расстегивать халат.

– Думаю, имеешь право знать. Их было четверо. Глумились несколько дней. Потом убили. Я не по рождению суккуб. Но душу согласилась отдать этому демону добровольно. Впрочем, мы заболтались. Надо закончить начатое.

Илья летел. Тело перестало болеть, вернулись силы. Он был возбужден. Слабым шелестом долетели до сознания вкрадчивые слова.

– Хочешь меня?

Шоу Митьки Усосова

Село Мурзилово борется за урожай и удои молока в 40 километрах от нашего райцентра. Но славилось оно до последнего времени не центнерами с гектара и литрами с коровы, а своим убойным самогоном.

Зелье это гнали там издавна с душой и выдумкой, а употребляли с удовольствием и регулярно. Даже во времена талонной водки и сахарного дефицита, когда вся страна зверела от трезвости, мурзиловцы не знали в этом вопросе проблем ни в праздники, ни в будни, заводя брагу на меду, на советской каменной карамели, на свекле, картошки и черт еще, на чем знает!

Ехали сюда за опытом и самогоном со всей округи, и купался во славе и авторитете мастер совхозной МТС, самородок-умелец дядя Витя, который изготавливал великолепные перегонные аппараты собственной конструкции. Словом, был бренд – мурзиловский самогон, и этот бренд знали и уважали.

Но всему когда-то приходит конец!

На ту беду был еще в селе Мурзилово клуб, и сидели в этом клубе два упыря – директор, он же организатор досуга Митька Усосов и его помощник и собутыльник баянист Женька Шарабанов.

В плане организации досуга сельчан эти двое не шевелили даже пальцами ног, и в один прекрасный момент терпение многоуважаемого мурзиловского председателя Петра Семеновича Чекирки иссякло, как государственная дотация на ГСМ.

Судите сами, здание, вполне еще добротное, не приносит никакой пользы, а на полезных площадях окопались два трутня, и пропивают в свое удовольствие остатки общественного культурного имущества!

Слухи разносятся быстро. Петр Семенович еще только прикидывал, что лучше устроить в здании клуба – церковь, или овощехранилище, как Митька и Женька просекли о грозящей опасности, зашевелились в своем логове, сдвинули в угол пустые бутылки, и начали строить планы спасения.

Думали они весь вечер, а на следующий день потрясли всех жителей села известием о готовящемся в ближайшую субботу грандиозном шоу! Так они и выразились, и обозначили в своей корявой рукописной афише.

Единственное, что Митька умел хорошо делать, это убеждать других в пользе своих вредоносных идей. Он появился в правлении сразу после утренней планерки, и репьем пристал к Петру Семеновичу с просьбой о спонсорской помощи для проведения шоу.

– Какого шоу? – немного испугался председатель, и тут же пожалел, потому что Усосов принялся объяснять. Петр Семенович не переносил Митьку как зубную боль, а Митьку говорящего, как зубную боль острую, и по этой причине всегда старался быстрее от него избавиться, поэтому и в тот раз долго не продержался.

Вскоре по Мурзилово вихрем понеслась весть, что Усосов и Шарабанов активно обменивают выданный спонсорский комбикорм на самогон. Причем продукт оный берут в разных местах, поясняя, что это важный нюанс для задуманного ими шоу.