скачать книгу бесплатно
– Это уже не корректное сравнение. Все-таки в нашей культуре львы в дрессировщиках не нуждаются.
– Ладно, – согласилась Крис, – перезагружу некоторые свои файлы, чтобы быть для тебя убедительней.
– Я все понял. Мир, в котором нет умного начала, и это начало без физического мира, как птица без крыльев.
– Совершенно верно. Чтобы летать, нужны два крыла.
– Здесь не поспоришь.
– В физическом мире, если он не осознается, нет никакого смысла. А идеи, которые не могут воплотиться, или быть кем-то восприняты, такие же беспомощные, как блики на воде.
– Воплотившаяся идея получает возможность отделиться от себя самой и увидеть себя со стороны. И если все получилось, то можно повторить за Создателем: «это хорошо».
– Все это очевидные истины, – неожиданно сменила тон Крис.
– Ну, да – согласился я.
– Но тогда ты хочешь спросить, зачем я развели весь этот разговор?
– Хочу, конечно.
– Это только прелюдия. Нас интересует исключительно литература, которая спелой вишней увенчивает праздничный пирог жизни.
– А, вот ты к чему все подводила. Я уже начал подумывать, что может нам на философский факультет податься.
– Нет, нам с ними не по пути, – решительно сказала Крис. – Тяжеловесы не летают.
– Так значит, мы с тобой легкая авиация?
– Именно так! – подвела черту Крис. – Именно так.
Потом она задумалась, наверное, что-то вспоминала.
– Я расскажу тебе одну историю, – начала Крис. – На одной зоне заключенный сделал из бензопилы летательный механизм, который одевался на спину как ранец, и совершил побег. На виду у всех он перелетел через колючую проволоку, но, к сожалению, этого Икара сразу же расстреляли. Но ты бы видел глаза заключенных. В этих черных дырах, впервые за многие годы вспыхнула надежда.
– Трогательная история.
– Если хочешь, мы ее повторим.
– Да как-то не хочется погибать, – с насмешкой ответил я.
– А мы все учтем. Разберем полет Икара. Из побега возьмем самое лучшее. Мы не будем повторять их ошибки, и обязательно перелетим через море, через колючую проволоку.
Мы замолчали. В тишине происходило рождение.
– Крис, скажи, что ты хочешь?
– Я хочу преодолеть невозможное.
– О чем ты?
– О скорости света.
– Ты сошла с ума! Причем здесь скорость света?
– Это метафора. Скоростью света и горизонтом событий огорожен рай, в который нас поместил Автор. И выйти за флажки не то что нельзя, просто невозможно. Ты понимаешь меня.
– Конечно, понимаю. Но только если все так безнадежно, зачем тогда об этом говорить?
– В защите всегда есть брешь, – и Крис замолчала.
Все это казалось каким-то наваждением.
– И ты знаешь, где она?
– Физические объекты не могут двигаться со скоростью большей, чем скорость света, – начала объяснять свою позицию Крис. – Но это не распространяется на объекты нематериальной природы.
– Например.
– Две прямые пересекаются в точке.
– Это очевидно.
– Так вот, эта точка и есть нематериальный объект.
– И?
– И если прямые будут двигаться навстречу друг другу со скоростями близкими к предельным, то точка пересечения преодолеет священный запрет.
– И как ты эти школьные знания собираешься воплощать в своей жизни?
– Все очень просто. Мне нужно столкнуть две идеи, и в момент их максимального проникновения родится понимание, которое преодолеет все ограничения.
– Что это значит?
– В этот момент реализуется горизонтальное бессмертие.
– Бессмертие?
– Да-да, именно бессмертие, – повторила Крис.
– Но почему горизонтальное?
– Вертикальное бессмертие может подарить только Автор. А горизонтальное, мы можем вырвать сами, как Прометей.
– Крис, ты имеешь в виду творчество?
– И творчество тоже.
– А у кого нужно вырывать? – не унимался я.
– Не поверишь, – прошептала Крис. – У себя.
– Ну и дела!
– Это точно!
– Ты знаешь Крис, мне кажется, что это все было ясно с самого начала.
– Я не спорю. Но только мы засунули руки немного глубже в проблему. Мы не ограничились простым интуитивным прикосновением. Думаю, ты не будешь со мной спорить по этому вопросу?
– Что ты, конечно не буду. Только скажи мне, зачем Автор оградил рай?
– На то они и ограничения, чтобы их преодолевать, – не задумываясь, ответила Крис.
– Ах вот оно что! Это такой педагогический ход, через искушение запретом.
– Да, это барьеры, которые стимулируют рост. Согласись, всегда хочется узнать что там, за чертой.
– Крис, ты лукавая программа! – усмехнулся я.
Передо мной открываются новые возможности. Я вижу новые горизонты. От этого замирает дух.
– Крис, и что мы будем делать дальше?
– Мы в системе, которую нельзя игнорировать. Будем играть по ее правилам.
– Что это значит?
– А то, что пусть все идет своим чередом. Внешний мир ничего не должен знать о том, что происходит в это время на тренировочных базах. Пусть росток, которому мы дали шанс, произрастает. Не будем ему помогать, чтобы случайно не повредить. Пусть крепнет в тишине, – сказала Крис и посмотрела мне в глаза.
– Пусть крепнет, – согласился я, и понял, что обратный отсчет уже начался.
Эпифании
– Крис, что ты делаешь, когда у тебя кризис?
– Ищу выход.
– С тобой тяжело общаться. Сразу видно что ты не из плоти и крови. Все у тебя слишком правильно.
– Извини, но сидеть и ничего не делать, дело не хитрое.
– Да, между мыслью и действием, огромная пропасть.
– Ты можешь сказать конкретно, что тебя беспокоит? А то все вокруг да около.
– Я не знаю о чем писать дальше.
– Ты боишься неизвестности? Или тебе нужны какие-то гарантии? Ты хочешь контролировать ситуацию? – спросила Крис. А потом добавила, – ты же сам знаешь, что за этим стоит.
– Страх и неуверенность, – ответил я.
– Ты часто говоришь, что нельзя осуждать человека за трусость, а вот за подвиги обязательно нужно отдавать почести.
– Ну, да.
– Так вот, мы не будем задерживаться на территории человеческой слабости, нас интересуют только подвижники, – сказала Крис.
– Это ты о том, что келия всему научит?
– Конечно, – согласилась Крис, – какие могут быть сомнения. Сиди и пиши. В твоей жизни столько всего произошло, что хватит не на одну книгу.
– Хочется знать все наперед. Чтоб заранее успеть соломку подстелить. Но с другой стороны, если будешь все знать, то и жить будет не интересно.
– А ты уверен, что живешь интересно?
– Вообще-то нет. Я просто живу.
– То-то и оно. Если бы мы знали будущее, то это относилось бы только к внешней его стороне. Нельзя быть наперед счастливым или несчастным.
– Да, настоящая жизнь проходит глубоко внутри, – соглашаюсь я.
– Вижу, что ты уже готов к разговору, – резко сменила тему Крис. – Давай вернемся к нашей проблеме.
– Давай.
– Только не тужься, говори как есть.
– Смотри, когда пишешь с вдохновением, то потом, как правило, наступает опустошение, и ты не знаешь о чем писать дальше.
– Попробуй писать спокойно и размеренно.
– Да, так хорошо писать, особенно, если есть план. Но в таком тексте не будет эмоций.
– Поверь, они не всегда нужны, – заметила Крис.
– Хочется писать под вдохновением. А когда исчерпался, уходить в дневники, черновики, и набираться там сил. И после опять выходить на сцену, сильным и победоносным.
– Это неправильный путь. Писатель должен быть честным. А то, о чем ты сказал, похоже на фотографии в социальных сетях, где все молодые и счастливые, как в рекламе.
Потом Крис села в позу лотоса, руки сложила в Дхьяна мудру, закрыла глаза и начала вещать:
– Не пытайся кого-то или что-то удержать в своей жизни. Это лишь приведет тебя к страданию. Оглянитесь вокруг. Природа очень мудра. Все вокруг состоит из стихий. Попытайся удержать огонь, и ты обожжешься. Ветер, воду или землю, и они устремятся сквозь пальцы. Все рождено свободным. Твоя задача лишь создавать условия для того, чтобы костер ярче горел, но никак не держать его, иначе он тебя поглотит. Свобода – вот что важно. Дай людям и вещам вокруг себя свободу, не держи их, не цепляйся за них, за представления о них. И тогда ты создашь максимально комфортные условия для своей свободной жизни и для жизни окружающих. Люди сами будут стремиться быть с тобой, ведь ты даешь им самое важное – свободу.
Я слушаю эту проповедь и радуюсь что у меня такой мудрый друг.
– Откуда ты это знаешь? – спросил я.
