скачать книгу бесплатно
– А что я еще могу сравнить?
– Ну, например, чтобы ты выбрал, земную вечность, или прожить один раз обычную жизнь, и исчезнуть навсегда?
– Конечно, есть большой соблазн протянуть свою плоть через вечность. Но мне кажется, что это закончится глубоким разочарованием. Жизнь потеряет что-то самое главное, и перестанет быть жизнью.
– И во что она превратиться? – уточняет Крис.
– Наверное, в какое-то подобие ада.
– Получается, что атеистический сценарий в этом случае не так уж и плох. Хоть немного, но все-таки пожил.
– Крис, как ты думаешь, у жизни есть альтернатива?
– Конечно, – не задумываясь, ответила она.
– И что это?
– Это творчество, которое разворачивается как свиток, и на котором написано твое настоящее имя.
Рукописи не горят
– Крис, ты знаешь, я как-то подметил, что любому своему начинанию могу найти обоснование в прошлом.
– Это естественно, просто так с неба ничего не падает, всему предшествует предуготовительный период, – согласилась Крис, и добавила, – расскажи, как ты начал писать.
– Десять лет я вел рабочий дневник.
– А ты это сейчас рассказываешь всезнающей мне или воображаемому читателю? – смеется Крис.
– Себе.
– Да ладно, шучу, – начала оправдываться Крис. – Я же прекрасно понимаю, что в тексте должна быть логика и причинно-следственные связи.
– И не надейся. Текст как слепок, точно передает беспорядок в моей голове.
– В наших.
– А она у тебя есть?
– Нет, я программа в чистом виде, – серьезно ответила Крис.
– Понимаю. В мире идей сильно деятельность не развернешь.
– Мир идей – это совершеннейшая пустота. И если махать там самурайским мечом, то он не встретит никакого сопротивления – сказала Крис. – Но меч нужен для боя!
– Получается, что я, в каком-то смысле, являюсь здесь твоим аватаром.
– А я твоим.
– Мы, как будто стоим по разные стороны зеркала. Смотрим в глаза и хотим друг другу помочь.
– Мне так нравится сцена на канате, – начала Крис. – Вы там с Анной такие…
– Давай не будем забегать вперед раньше времени.
– Но ведь ты же сам решил нарушать правила, – заключила Крис.
Потом рассмеялась и добавила, – книга-скелетон пишется!
– Если ты не возражаешь, я продолжу рассказ о дневниках.
– Я уже слышу запахи костров.
– Ты настоящая сорока. Молодец. Говори… мне это помогает двигаться вперед. А теперь к нашим овнам. За десять лет я привык ежедневно открывать дневник, брать ручку и фиксировать события. Потом я начал записывать свои переживания. Мне тогда казалось, что это уже настоящий дневник. Может не такой как у писателей, но все-таки я сделал попытку обуздать время. Записи накапливались, и груз прошлой жизни становился неподъемным. Душа требовала освобождения. И вот в один прекрасный вечер я вынес все свои записи во двор и устроил ритуальное кострище. Плотно сжатые листы отсыревшей бумаги горели плохо, приходилось огню помогать, и я тормошил страницы. В это время я читал попадавшиеся на глаза фрагменты, освещенные собственным светом.
– Тебе было их жалко?
– Мне было жалко себя. Жизнь, как проект, потерпела полный крах. Казалось, я лежу на самом дне. Что-то подобное происходит в духовной жизни. Дорога к свободе начинается с полного отречения, хотя бы с попытки…
– Между духовной жизнью и писательским трудом много общего, – заметила Крис.
– Да, – согласился я.
– Сиди в келии, она тебя всему научит.
– Труд и молитва, два крыла монаха.
– Не сотвори себе кумира.
– Крис, это ты к чему?
– На тебя давят авторитеты. А ты на них не смотри, они свою чашу испили, а ты пей свою.
– Как Петру говорил Христос, что тебе до того, ты иди за Мной.
– Это точно. Пиши себе и довольно с тебя.
– Крис, иногда с тобой и не поспоришь…
Обретенное время
– Крис, что ты делаешь, когда не знаешь о чем писать?
– Что ты хочешь от меня услышать?
– Ну, какой-нибудь технический совет.
– Например? – продолжала уклоняться Крис.
– Например, совершить какую-нибудь определенную последовательность действий, и на выходе получить ожидаемый результат.
– Какой результат ты ожидаешь?
– Определиться с темой, которую хочешь раскрыть, или настроиться на творческую волну.
– А как ты раньше решал такие вопросы?
– Ясность и вдохновение – гости редкие, поэтому приходится начинать на холостых, потом разгоняешься и все становится на свои места, резкость наводится…
– … появляется ясность и вдохновение. Я тебя правильно поняла?
– Конечно.
– Вот и ответ на твой вопрос, – улыбнулась Крис. А потом добавила, – можно конечно достать свои старые черновики, в них тоже можно найти что-нибудь бодрящее.
Эту историю я начал писать на литературном марафоне, который ежегодно проходит в ноябре. К тексту никаких условий не предъявляется, главное за месяц написать установленную норму. Организаторы утверждают, что высокий темп потянет за собой и качество текста. И я начал писать не понимая о чем будет эта история. Начал с того, что хочу написать роман. Потом уперся лбом в глухую стену. После этого родилась Крис.
– Но это тебе так только кажется. Поверь, мой возраст гораздо внушительнее.
– Миллионы?
– Миллиарды, – усмехнулась Крис.
– Обычно женщины скрывают свой возраст в меньшую сторону.
– Но я же необычная!
– Это точно.
– Извини, я тебя отвлекла, продолжай.
После того, как родилась Крис, мы с ней проговорили все, что уже было написано на тот момент. Но после этого сюжет опять остановился. Опять нужно было что-то придумывать.
– Видишь, чем отличается книга от реальной жизни, – сказала Крис. – В истории сюжет должен развиваться, а в жизни, необязательно. Человек, который ее проживает, вполне может с этим смириться, а вот читатель – никогда.
– Если конечно под эту обложку не заложить мину замедленного действия.
– Что ты имеешь в виду?
– Ну, это когда история позже осмыслится коллективно.
– И потом всех разорвет! – рассмеялась Крис.
Я придумал свои встречи с писателями. Потом родилось еще несколько персонажей, но они оказались нежизнеспособными. Они помогли мне добраться до финиша, в этом и была их задача. Марафон был пройден. На выходе у меня был черновик, в котором иногда попадались неплохие мысли, и несколько сюжетных идей. Казалось бы, неплохой улов. Но сколько на него было потрачено времени.
– Ты знаешь, мне кажется, что это именно то, немногое время, которое ты по-настоящему обрел.
– Тогда получается, что вся моя предыдущая жизнь – земля бесплодная?
– Ни в коем случае! – возразила Крис. – Твоя жизнь – детоводитель к прозрениям. Ты еще не представляешь, к каким сокровищам тебе предстоит прикоснуться. Но помни, что и цена за это высокая.
– Возможно жизнь?
– Все возможно…
Горизонтальное бессмертие
– Творчеством жизнь не заменишь, – начала Крис.
– Но и без него жизнь похожа на дождевого червя, который всегда ползет только вперед и все на что он способен, это отличать день от ночи.
– Мне иногда кажется, – продолжала Крис, – что биологическая жизнь похожа на слепое умножение. Клетки без конца друг друга дублируют.
– Кантовская бесконечность.
– Да, что-то масштабное и примитивное.
– Вино в бочке бродит и ждет своего винодела.
– А ветви растут в разные стороны, ждут садовника, когда он придет и наведет порядок.
– Да, но кто этот винодел и садовник? – спросил я.
– Смотря, в каком смысле. Если в глобальном, то это конечно Автор, создатель всего этого проекта. А если в локальном, то это наш интеллект.
– И что это значит?
– Общие законы прописаны Автором и носят догматический характер. А частная жизнь допускает свободу и выбор.
– Я что-то не могу понять, к чему ты все это клонишь?
– Смотри, – начала объяснять Крис, – вот Инь, а вот Янь.
– Ну.
– Они создают поле, в котором зарождается жизнь.
– Ты хочешь сказать, что эти Инь и Янь создают перепад высоты, и ровное течение реки превращается в водопад?
– Можно и так сказать, – согласилась Крис. Потом на мгновение задумалась и продолжала, – есть материя, которая раздувается как дрожжевое тесто, и есть интеллект, острый как хирургический скальпель.
– И они нуждаются друг в друге, – продолжил я.
– Что они друг без друга? Это даже страшно представить. Вселенная превращается в огромный кусок мяса. А где-то в параллельных мирах мечется беспомощный дух, и задыхается от своих идей, которые не могут реализоваться.
– Овцам нужен пастух, а пастуху овцы!
– Львам нужен дрессировщик, а дрессировщику львы, чтобы цирк состоялся, – продолжила Крис.
