Кладбище условных единиц. Кредитная история в виде фарса

– Что ж ты по специальности не работаешь, если к финансам тянет? – выдохнув и закусив, прищурился Ваня.

– А что такое наша, извини – теперь уже только твоя, специальность? Я деньги люблю зарабатывать, но работать исключительно с деньгами… Скучно!

– А мне нравится.

– Сейчас это всем нравится и многим хочется. Все норовят иметь дело с деньгами, минуя свои непосредственные служебные обязанности.

– Ну, в моих обязанностях работа с деньгами на первом плане, – Иван разлил ещё по одной.

– В твоих – да, а в обязанностях гаишников, например?

– Тебя недавно оштрафовали?

– Меня – нет. А вот паренёк у меня работает, так он целую жизненную коллизию пережил. Выходит как-то утром из дома, видит у его машины человек лежит. Думал – пьяный. Подошёл ближе, а у того – дырка пулевая между глаз. Парень пошёл в ближайшее отделение милиции. Отделение, кстати, рядом с его домом. А дежурный говорит: «Это не наша „земля“. Звоните 02 и вызывайте следственную бригаду по телефону».

– Как не их «земля»? Ведь отделение рядом!

– Это когда в армию забирать – все рядом, а когда «глухарь» на себя вешать – все далеко. Звонит он по телефону. Через полтора часа приезжает милицейский «козелок». Люди из «козелка» походили вокруг, вызвали «скорую», а сами уехали…

– Как уехали? – икнул Ваня.

– На «козелке», – словно ребёнку-дауну пояснил Лёва. – Приезжает «Скорая», но увезти труп без распоряжения милиции она не может…

– Замкнутый круг! – хохотнул Иван.

– В данном случае, замкнутый труп, – уточнил Лев. – В общем, он до вечера это тело пристраивал.

– Пристроил?

– Да, снова вернулся в своё отделение милиции и дал дежурному пятьдесят долларов. Дежурный направил его к офицеру. Ещё сто долларов, и через двадцать минут убитого забрали.

– Не может быть!

– Ста пятидесяти долларов? Почему? Я нормально плачу своим сотрудникам, и взятку в сто пятьдесят долларов они себе позволить могут, – Лев произнёс эти слова с таким серьёзным лицом, что Иван от души расхохотался.

– Лёва! Да они скорее этого парня арестовали бы! Труп-то рядом с его машиной найден!

– А деньги? – с видом учителя, подводящего ученика к решению задачи, вопросил Лев.

– Деньги бы им твой парень заплатил, чтобы его отпустили!

– Сложная схема, – разочаровался в своём ученике Гольдман. – Деньги этим людям нужны здесь и сейчас. Задержать они по закону, конечно, могут. А вдруг по закону и отпускать придётся? Тогда никаких денег от задержанного не получишь. Для данного случая схема слишком сложная, а значит – малоэффективная, – резюмировал Лев.

– Клиентам банка тоже деньги нужны здесь и сейчас, – осоловело подтвердил Иван. – И чего они только ради этого не придумывают! Они схемы запутывают, а я их распутываю. Вот, например… – Иван немного помедлил, размышляя о том, стоит ли рассказывать Лёве о превращениях Эльзы Григорович.

– Ну, приводи пример, – подбодрил Ивана Лев.

«А кому я ещё об этом могу рассказать? Лёва – человек умный, может, что и подскажет», – решился Иван.

– Интересный случай тут со мной приключился, Лёва, – и Ваня кратко изложил Гольдману историю Григорович-Скоковой.

– А ты, Иван, дорогой порошок при этом не использовал? – неожиданно спросил Лев, когда Иван закончил своё повествование.

– Какой порошок? – нахмурился Ваня.

– Да тот, что в телерекламе

И Лёва вдруг очень выразительно продекламировал Ивану последнюю кэвэновскую шутку:

«Нужен дорогой порошок? «Колумбия»!

Только натуральные ингредиенты растительного происхождения…

Только герметичная упаковка в пластиковые пакеты…

Только опытные курьеры.

Только вежливые продавцы.

Порошок «Колумбия». Белый, как снега России».

– Да ну тебя! У меня и так сегодня один сплошной КВН! – обиделся Иван. – Кокаин – это проблема лишних денег, а у меня такой проблемы нет!

– Да, Ваня, – посерьёзнел Лев, – Если всё, как ты говоришь, у тебя проблема, именуемая в народе, подставой.

– Ты думаешь? – помрачнел Иван. – А как же Маша? Она же лично эту Эльзу и проверяла, и перепроверяла.

– Мария в этой игре такая же разменная пешка, как и ты. Уж прости меня за грубую откровенность. А с другой стороны посмотреть, так при самом плохом варианте кто виноват: служба безопасности и товарищ Безденежный Юрий Владимирович лично.

– Я начальник кредитного отдела, – пошатываясь на стуле, провозгласил Иван. – Я отвечаю за выдачу кредитов. Я работаю так, что у меня количество выданных кредитов равно количеству возвращённых!

– Аз есмь царь и великий кнезе Иоанн Васильевич! – ласково передразнил Жукова Гольдман. – Иван Васильевич, ты не гневайся. Казань брал, Астрахань брал… А ведомство Безденежного взять не смог! Ничего удивительного, если шведский король Гретхен на его стороне. Ваня, ты сделал всё возможное в твоей ситуации!

– Да, Лёва, не одолеть мне Юрия Горыныча, – согласился Иван. Только на дружеских посиделках и только в изрядном подпитии позволял Иван Васильевич Жуков сравнивать себя с Иваном-Царевичем.

– Любишь ты сложные схемы, Ваня. А вот схему воздействия алкоголя на организм, наверное, не знаешь? – хитро прищурился из-под очков Лёва.

– Что за схема? – сдвинул брови Иван.

– Простая схема, и хороша она тем, что её не надо ни запутывать, ни распутывать. Она сама в организме выстраивается.

– Это как? – водка в бутылке ёмкостью семьсот граммов уже подходила к концу, и Ваня начал терять нить Лёвиной логики.

– А вот так! – воскликнул Лёва и разлил остаток горячительного напитка по стопкам. – Давай выпьем за то, что мы сидим здесь и сейчас, и общаемся без всяких схем.

– Давай! – поднял стопку Иван. Они выпили и немного помолчали.

– Ваня, оставайся у нас, – вдруг предложил Лёва. – Позвони Машке и оставайся. Завтра на работе увидитесь.

– Да, Ванечка, оставайся – поддержала своего супруга вернувшаяся из детской Соня.

– Ну, если не прогоните…

– Утром обязательно прогоним, – строго ответил Ивану Лев.

Лев своё обещание сдержал. Иван появился на работе вовремя и целый день провёл, разгребая текущую рутину. Со вчерашнего дня накопилось! Об Эльзе Григорович он почти не вспоминал. Иван думал о Екатерине Скоковой. Как он подъедет завтра вечером в супермаркет «Лэнгли» и побеседует с этой «продавщицей».

– Здравствуйте, Екатерина! Не примите мой интерес за банальный способ познакомиться, но Вы очень похожи на владелицу фитнесс-центра «Вум»…

Так Жуков представлял начало разговора. А что дальше? Дальше надо смотреть на реакцию «продавщицы». Она, скорее всего, ответит, что не имеет к госпоже Григорович никакого отношения, и мужчина (Иван Жуков) просто обознался. Но ведь у Ивана есть номер мобильного телефона Эльзы! Что если, зайдя в магазин и наблюдая издалека за продавщицей Скоковой, набрать номер Григорович? Кто ответит и ответит ли вообще? Жуков отвлёкся от дел и снова заглянул в клиентскую базу. Так… Рабочий телефон. Судя по первым цифрам, это телефонный номер района, где располагается фитнесс-центр… Домашний по тем же признакам совпадает… Графа «мобильный телефон» оказалась пуста. Странно, ведь Иван точно помнил, что о первой встрече с Григорович, ещё до всей этой истории с Безденежным, он договаривался именно по мобильнику. Жуков посмотрел другие личные дела клиентов «Гринбанка»: все они содержали номера трубок. Только владелица дорогого фитнесс-центра «Вум» и будущая хозяйка роскошного особняка не имела мобильного телефона! Но, к счастью, мобильный Ивана был способен хранить в памяти несколько сотен номеров. Со дня звонка Григорович прошло не так много времени – номер должен остаться в телефоне. О, так оно и есть! Теперь план действий ясен: Иван входит в супермаркет, набирает Григорович и смотрит за реакцией Скоковой. Если она и Григорович – одно и то же лицо, то Екатерина Скокова ответит на звонок. Или ответит не она, а сама Эльза. Тогда Жуков просто побеспокоится, всё ли в порядке у VIP-клиентки и довольна ли она обслуживанием в их банке. Если же на звонок ответит Скокова… Если ответит, а не оставит мобильный в подсобке, в раздевалке или ещё где! Сплошные «если». А если плюнуть на всё это и не осложнять себе жизнь! Но Ивана уже мучило чисто профессиональное любопытство: за время работы в кредитном отделе он стал своего рода следователем и сумел распутать не одно «дело». Правда, в большинстве своём, эти дела касались фальшивых справок о доходах, липовых залогов и других попыток несложного мошенничества. Эльза Григорович была первым крепким орешком в следственной карьере финансиста Жукова. И раскусить этот орешек Иван собирался завтра, когда Катя Скокова, согласно своему графику, возвратится за прилавок.

После привычных трудов и обдумывания планов по разоблачению Григорович-Скоковой Иван вернулся в свою квартиру, в которой не был два дня и одну ночь. Это, конечно, не самая длительная его отлучка из дома. Случались командировки и подольше. Командировки, корпоративные загулы, ночёвки у друзей. Супруги довольно часто отдыхали отдельно, но при этом каждый знал, где и с кем находится его половина. Ни Иван, ни Мария не давали друг другу серьёзных поводов для ревности. Но в этот раз, вернувшись домой, Иван испытал какое-то странное чувство. Сначала он не понимал, что же его смущает, что ему кажется необычным в собственной квартире. Он в задумчивости бродил по комнатам, заходил на кухню и в ванную, водил пальцем по книжным стеллажам… И вдруг Жукова осенило: этой ночью в квартире никто не ночевал. Никто! Ни он, ни Мария. А ведь он звонил ей вчера поздно вечером… Насколько поздно? Пьяные, как и счастливые, часов не наблюдают. Впрочем, Соня-то не была пьяна! Иван набрал номер Гольдманов:

– Сонечка, привет! Извини, что вмешиваю тебя в свою семейную драму, но тут моя благоверная ругает меня почём свет зря, будто я пьяный разбудил её вчера среди ночи. А, по-моему, не так поздно было!

– Ну, пьяный, непьяный, а позвонил ты ей не глубокой ночью – часов в одиннадцать, в начале двенадцатого. Время, конечно, недетское, но, насколько я знаю, и она у тебя не жаворонок.

– В одиннадцать? Ты не путаешь?

– Да я как детей уложила, к вам спустилась. Часы на кухне без десяти одиннадцать показывали. Быстро вы вчера свою бутылочку оприходовали. В прежнее время до часа ночи угомониться не могли! – разговорилась Софья.

– Спасибо, Сонечка! – восторженно перебил её Жуков. – Ты спасла мой семейный очаг!

– И пусть Мария на тебя не наговаривает. Такого примерного мужа ещё найти надо!

Иван ещё раз поблагодарил Соню и мягко закруглил разговор. Конечно, Соня Марию недолюбливает и, если надо, подтвердила бы, что Иван, вообще, в восемь вечера звонок сделал, но в данном случае информация супруги Гольдмана полностью соответствовала действительности. А всё-таки почему он решил, что Мария не ночевала дома? Иван стал смотреть вокруг внимательней и внезапно нашёл несколько подтверждений своей догадки.

Каждое утро Маша педантично сдвигала рамочку календаря на число наступившего дня. Но в этот раз календарь «показывал» вчерашнее число. Каждые вечер жена Ивана включала стиральную машину, прокручивая в ней бельё, полотенца, блузки и всё то, что, по её мнению, нуждалось в ежедневной стирке. Утром чистые вещи вынимались и вывешивались на просушку. Сегодня мокрое бельё, выстиранное, видимо, накануне, по-прежнему находилось в стиральном автомате. Даже чашки и блюдца были вымыты, хотя мыть их по утрам Мария всегда не успевала. Всегда! А сегодня успела? Или вымыла вечером? Вчера? А сегодня утром не пила кофе? Мария?! Утром?! Не пила кофе?! Такого быть не могло! Но так, судя по всему, было. И дело, конечно, не в кофе и не в белье. Дело в том, что Мария вчера пришла домой, а потом уехала из дома на всю ночь. После звонка Ивана. После того, как узнала, что его дома не будет.

Шум ключа в замке входной двери прервал размышления ревнивого мужа. Увидев Ивана, Мария расплылась в счастливой улыбке.

– Ваня! Как я по тебе соскучилась!

– Да-а? – нарочито удивился Иван, не отвечая на страстные объятия супруги.

– Что-то не так? – Мария опустила руки.

– Всё так, Маша, всё так, – холодно проговорил Иван.

– Тогда почему такой тон? Может, это мне стоит выразить недовольство тем, что ты вчера не ночевал дома!

– Я не ночевал дома?! – захлестнуло Ивана. – А ты? Где ночевала ты?

– Я? – опешила Мария. – Знаешь, Ваня, это напоминает анекдот: муж возвращается под утро после пьянки и спрашивает жену: «Где ты была всю ночь?»

– И где ты была всю ночь? – тоном, не допускающим возражений, спросил Иван Васильевич.

– У Гольдманов! – как ни в чём не бывало, продолжила свою игру Маша. – Позвони Соне, я там до сих пор сижу.

– Уже позвонил, – серьёзно ответил Иван.

– Иван Васильевич! Вы что, заболели? – сочувственно вздохнула Мария. – Вчера Эльзу Григорович в магазине увидел, сегодня время и пространство пронзил и не увидел дома жену. Всё правильно: мы с твоей любимой Эльзой в кафе тогда сидели!

– С половины двенадцатого ночи и до самого утра, – злая ирония жены не возымела на Ивана никакого действия. – А утром, прямо из кафе, ты пошла на работу. Даже домой не заходила!

– Та-ак… – протянула Мария, – галлюцинации, осложнённые бредом ревности.

– Ты не ночевала дома, Маша, – грустно подытожил Иван.

– Нет, это ты не ночевал дома, Ваня! – разразилась Мария. – Это я имею все основания подозревать тебя, а не выслушивать твой бред! Позвонил пьяный среди ночи, разбудил, а теперь меня же и обвиняет! – она зарыдала.

Иван подошёл к календарю и демонстративно передвинул рамочку на сегодняшнее число. Потом он направился в ванную, достал из машины бельё и стал развешивать его на виду у Марии.

– Ты даже кофе утром не сварила, – с досадой произнёс он.

– Что? – Мария растёрла макияж по лицу. – Сыщик хренов! Я проспала сегодня утром. Проспала! Не спала полночи из-за тебя, а потом заснула и проспала! – Маша снова зашлась в рыданиях.

– Проспала? – разгадка оказалась столь простой, что Иван растерялся. – Маша! Прости меня! – он кинулся к жене.

Маша сначала оттолкнула мужа, но потом позволила обнять себя, раздеть и… Бурно и страстно они помирились.

«И всё-таки, Маша, ты сегодня не ночевала дома» – совершенно спокойно и абсолютно уверенно подумал Иван перед тем, как погрузиться в царство Морфея.

Выйдя следующим утром во двор, Жуков снова увидел малыша Ваню и его маму. Правда, одет маленький тёзка был уже в зелёный комбинезон. Мама тоже оделась на детскую прогулку в зелёных тонах. «Интересно, у них жёлтый цвет есть? Всё-таки надо прививать мальчику верное представление о светофоре!» Вчерашняя лужа высохла, и ребёнок мирно играл в песочнице. «Наверное, красный цвет используется в этой семье для экстремальных прогулок, зелёный – для безопасных. Скорее всего, есть и жёлтый. Он для маршрутов повышенной сложности!» – Ивана Васильевича начал разбирать смех. Когда он садился в машину, то заметил, что мама мальчика тоже улыбнулась ему.

«А почему бы прямо сейчас не заехать в „Лэнгли“? – вдруг подумал Иван. – С утра пораньше. Катя Скокова уже на работе, покупателей у неё немного, поговорить ей не с кем. Правда, такому собеседнику, как я, она вряд ли обрадуется… Но зато я найду ответ на вопрос и не буду мучиться им весь день. А вечером с женой надо сходить в ресторан! Давненько мы никуда не выбирались». С этими свежими мыслями Иван понёсся по улицам весеннего города.

Через час он уже входил в ярко освещённые торговые залы супермаркета «Лэнгли». Немногочисленные покупатели, скучающие кассиры, неторопливо раскладывающие товар продавцы. В мясном отделе покупателей вообще не было, и продавщица, видимо, воспользовавшись их отстутствием, отлучилась по своим делам. Иван подошёл к холодильному стенду с молочной продукцией, и, делая вид, что неспеша выбирает йогурты, стал наблюдать за мясным отделом. Он уже успел повертеть в руках все сорта молока, ряженки, простокваши, кефиров, различных напитков с бактериями, злаками и прочей растительностью, полезной для организма, когда в отделе напротив появилась продавец. Но не Екатерина Скокова! И даже не её сменщица. Может, новенькую взяли? Иван ещё минут пять повертел в руках напиток, предотвращающий целлюлит, и решил подойти к витрине мясного отдела.

– Что Вы желаете? – сразу же отреагировала на него молоденькая работница торговли, гораздо более симпатичная, чем та, знакомства с которой добивался Жуков.

– Что я желаю?.. – усмехнулся Иван. – Екатерину Скокову! Она сегодня работает?

– Скокова? – девушка захлопала красивыми ресницами. – Я сейчас пойду, узнаю. Я здесь недавно работаю…

Быстрыми шагами продавщица отправилась в подсобное помещение. Вернулась она так же быстро.

– Екатерина Скокова уволилась, – сообщила продавец по-детски извиняющимся голосом и растерянно посмотрела на Жукова.

– Уволилась?.. – интуитивно Иван ожидал чего-то подобного.

– Да, – простодушно подтвердила девушка. – Я могу позвать заведующую отделом…

– Нет, не надо. Спасибо, – Иван повернулся и зашагал к выходу.

«Уволилась! Не раньше, не позже, а именно сейчас. Всё правильно – после разговора со мной. Вот такое совпадение! Да, что-то много этих совпадений: Григорович на работу не ходит, дома не живёт, Скокова уволилась…»

Сев в машину, Иван для завершения следственных действий набрал мобильный Эльзы Григорович. Хотя он знал, он был абсолютно уверен в том, что услышит в трубке. Он даже мог процитировать эту фразу, поскольку у всех операторов мобильной связи она звучала примерно одинаково:

– Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

«Отрицательный результат – тоже результат». Иван завёл двигатель и поехал в банк.

– Маша, привет! – Иван редко созванивался с женой на работе, обычно здоровались они друг с другом только вечером, дома.

– Привет!

– Я хочу пригласить тебя сегодня в ресторан.

– О, как романтично! А куда?

– В ресторан, меню которого никогда и никого не приводило к ожирению, а как раз наоборот. В новый и очень модный ресторан!

– В «Лагерланч»? – почему-то разочаровалась Мария.

– Да, в «Лагерланч»… – не понял её огорчения Иван.

– Ванечка, а я сегодня вечером занята, – как мама ребёнку, сообщила Мария. – Еду к нашим партнёрам. Пока все вопросы уладим, поздно будет.

– Жаль! – искренне расстроился Иван.

– Мне тоже, Ваня. Но как-нибудь в другой раз.

– У меня такое чувство, что я зову девушку на первое свидание, а она мне отказывает…

– Ваня, ты забыл, – ласково упрекнула мужа супруга. – Это я пригласила тебя на наше первое свидание!

– Да нет, я помню… – Ивана почему-то очень сильно задел отказ Марии. Как будто любимая женщина не просто отказывала ему в свидании, а сообщала о том, что им надо расстаться. – Ладно, встретимся дома!

Иван положил трубку. «Не хочет – не надо! И почему я, собственно, не могу сходить в этот ресторан один? Заодно узнаю, что там и как. Может, Марии к этому заведению и близко подходить не следует!» Запланировав свой вечер, Иван Васильевич спокойно занялся отчётностью.

Ресторан «Лагерланч» являл собой разновидность клубов грязной эстетики. С самого момента своего открытия он стал символом скандальной славы и даже судебных разбирательств. Различные советы ветеранов войны и узников концлагерей подавали на него в суд, тем самым только увеличивая популярность «Лагерланча». То, что готовилось и подавалось там, можно было попробовать исключительно в 30-40-е годы двадцатого столетия и то не везде. Различные эрзац-супы фашистских концлагерей, баланда Гулага, хлеб ленинградской блокады – всё это составляло меню ресторана «Лагерланч». Пресыщенная лозаннскими устрицами и прочими деликатесами публика слеталась на такую экзотическую еду, как мухи на дерьмо, и платила за столь необычную трапезу сумасшедшие деньги. Официальный сайт «Лагерланча» утверждал, что ресторан ставит своей целью наглядное знакомство молодёжи с голодным временем войны, демонстрацию ужасов недоедания и пропаганду мира. «Не дай Бог, кроме как здесь!» – гласил слоган ресторана «Лагерланч». Однако богатая молодёжь быстро освоила «Лагерланч» как модное и дорогое место. За сколоченными из грубых досок столиками ресторана периодически восседали успешные банкиры, владельцы торговых домов, представители шоу-бизнеса и властной элиты. Не бывать в «Лагерланче» считалось у представителей верхних слоёв общества дурным тоном.

Вот в такое заведение отправился Иван Жуков. Он приехал туда по богемным меркам довольно рано, но многие столики в «Лагерланче» уже оказались заняты. Метрдотель в форме конвоира НКВД предложил ему место в уютной по меркам «Лагерланча» нише, более похожей на интерьер карцера, и оставил изучать меню. Иван Васильевич выбрал себе солянку «Равенсбрюк», жаркое по-сталинградски и эрзац-кофе «Маутхаузен». Хлеб в «Лагерланче» – настоящий, блокадный – подавался за отдельную плату, которая могла превышать стоимость самого обеда. Официантка в робе узницы и с пришитым на груди номером внимательно выслушала Ивана и убежала исполнять приказ. Официанты в этом заведении действительно бегали, а если что не так – метрдотели-нквэдэшники и администраторы-эсэсовцы орали на них, как настоящие фашисты. Спиртного Иван заказывать не стал: во-первых, он был за рулём, а, во-вторых, алкогольные напитки, декларируемые здесь как образцы подпольного творчества заключённых, на самом деле являлись обыкновенной дешёвой водкой. Правда, в «Лагерланче» дешёвая водка стоила очень дорого.

Через десять минут измождённая узница принесла железные миски и кружку, в которых находились заказанные Иваном блюда. Жуков, с любопытством рассматривая столь необычную для него посуду, поднёс ко рту первый ломоть заменителя хлеба и замер… Нет, остановка эта не была вызвана каким-либо омерзительным запахом, исходящим от пищи. Пища, скорее, совсем не имела запаха. Причиной Ваниного ступора явились ощущения не обонятельных, а зрительных рецепторов. По залу «Лагерланча», который Жуков мог обозревать из своей ниши почти полностью, проследовала подозрительно знакомая парочка. Вместе Иван этих людей никогда не видел, а вот по отдельности знал хорошо. К одному из столиков ресторана проследовал не кто-нибудь, а сам начальник службы безопасности «Гринбанка» Юрий Владимирович Безденежный и… Иван узнал её не сразу… Вернее, он сразу понял кто это, но не захотел признаться в увиденном даже самому себе… Рядом с Безденежным шла Мария. И не просто шла. Безденежный и Мария были вместе, как бывают вместе мужчина и женщина, близкие не один день. «И всё-таки, Маша, ты сегодня не ночевала дома», – вспомнил Иван.

Мимо его карцерной ниши, куда-то покорно спеша, семенила официантка.

– Водки! – приказал ей Иван.

– Какой? – она тут же остановилась в подобострастном полупоклоне.

– Любой! – прошипел Жуков.

– Гулаговки? – на всякий случай уточнила прислуга.

– Да, Гулаговки, – продолжая смотреть на Безденежного и Марию, кивнул Иван.

К счастью… Хотя какое тут счастье? К удобству для Жукова, парочка села спиной к нему, так что Иван мог спокойно наблюдать всю идиллию двух воркующих голубей, один из которых чем-то походил на огромного ворона. А вторая…

– Ваша Гулаговка! – железная кружка опустилась на дощатый стол. Иван взял её обеими руками, по-зековски, и осушил до дна. Спиртосодержащая жидкость ударила в голову не меньше, чем гнев на жену, и Иван Васильевич вынужденно занялся трапезой. Вкуса еды он не чувствовал, поедая сомнительное варево с огромным аппетитом.

– Повторить? – намекая на пустую кружку, поинтересовалась официантка.

– Да, пожалуй, – согласился Иван.

Вторая порция напитка, напоминающего своим ароматом жидкость для омывателей автомобильных стёкол, утихомирила яростный гнев Жукова. Гнев превратился в чувство спокойной, осознанной ненависти. Иван ещё минут десять наблюдал, как Юрий Безденежный с бархатной улыбкой на суровом лице наговаривал его супруге на ушко какие-то слова, как Мария с выражением блудливой кошки заглядывала своему шефу в глаза и похабно смеялась. «Какой он оказывается остроумный человек! – подумал Иван о Безденежном. – И как она ржёт от его анекдотов. А не поржать ли мне с ними вместе?» С этой пьяной мыслью, Жуков встал из-за стола и, пошатываясь, направился к столику своих знакомых.

– А я и не знал, Юрий Владимирович, что Вы такой мастер анекдоты рассказывать! – сунув свою голову между головами Маши и Юрия, воскликнул Иван.

Мария от неожиданности взвизгнула, а Безденежный несколько секунд не мог подобрать к своей физиономии соответствующее выражение.

– Как прошли переговоры с партнёрами? – притёрся он щекой к жене. – Или они только начинаются? Я прав, господин Безденежный? – теперь Иван коснулся щекой начальника службы безопасности. – М-м, как Вы чисто выбриты, Юрий Владимирович, даже не колетесь! А мои усы Вам не мешают?

– Иван, ты сам уйдешь или охрану попросить тебя выкинуть? – с привычным хозяйским выражением лица проговорил Безденежный. Мария растерянно молчала.