Унесенные в сети

– Какая ты красавица на всех фото, прямо светишься от счастья!

– Это Жан так умеет фотографировать. У него профессиональная техника, и он умеет выстроить кадр, что все супер! И даже на телефон он снимает превосходно. И даже селфи у него получаются нереально круто! –подтвердила подруга.

– Фотографии действительно потрясающие! Обязательно выложи их на Фейсбук.

– А еще, знаешь, – вспомнила Нина, – он научил меня улыбаться!

– ???

– Ну, вот раньше я на фотографиях почти никогда не улыбалась. Мне казалось, что и так хорошо. Ведь я преподносила себя как серьезную женщину, умную и загадочную. Нет! С улыбкой все всегда на пять лет моложе. Человек понимает, что с тобой легко и просто, это очень важно в отношениях. Как-то я раньше совсем не задумывалась, что самый непростительный недостаток в женщине – это чрезмерная серьезность, а попросту «кисляк». Да и в мужчине. Вот что меня больше всего раздражало в моем бывшем муже – ему все всегда не нравилось, все, что происходит вокруг. А ведь все вокруг так классно устроено!

– В общем, твой Жан-Мишель – очень талантливый и гениальный, умный и самый лучший. И тебе он позволил раскрыть все твои достоинства и преимущества, – подытожила я.

– Это правда! И еще я наглядно убедилась, как важны для мужчин некоторые сугубо женские аксессуары. Например, чулки и туфли на шпильках.

– А у тебя были с собой чулки и туфли на шпильках? – встрепенулась я.

– Чулки были! И это я очень мудро поступила. А вот туфли с высокими каблуками остались дома. Я хотела их взять, но потом подумала, что придется много ходить пешком по Парижу, и не взяла.

– Я вообще не могу уже ходить на каблуках, ноги болят и потом, когда спать ложусь, их судорогой сводит, – пожаловалась я.

– Ты-то у нас не невеста! У тебя муж есть. Тебе не обязательно мучиться из-за каблуков, – засмеялась Нина.

– А тебе обязательно?

– Да! Представляешь, Жан-Мишель возил меня по разным обувным магазинам и заставлял примерять красные туфли на шпильках. Говорил, что хочет мне купить. Я, конечно, примеряла. Но для такой обуви особенно важна качественная колодка. А это были магазины с дешевым китайским товаром. Зачем такие туфли покупать! Даже на один день, в них и часу не проходишь, даже минуты не простоишь.

– Как же ты вышла из этой ситуации?

– Мне надоели эти дурацкие примерки, и я сказала своему французу, что у меня дома много обуви на высоких шпильках. И что я покупаю только обувь дорогих брендов, потому что в ней удобно ходить, и она действительно смотрится сексуально. Я не лгала, это действительно так. Я просто не стала уточнять, что несколько часов гулять по городу на шпильках – это уже не для меня. И что я надеваю эти туфли на пару часов в году на какой-нибудь праздник и всегда при этом ношу в сумочке сменную пару без каблука.

– И что событий в твоей жизни, на которые можно пойти на каблуках, с каждым годом все меньше, – грустно продолжила и подытожила я, имея ввиду уже больше себя. – Не захотел твой француз тебе подарить «лабутены»?

– Не захотел.

– А, кстати, как у твоего Жана-Мишеля дела обстоят с деньгами? Он щедрый?

– Он очень старался, – воодушевленно начала Нина, но тут же созналась, – мне кажется, что денег у него немного. Во Франции жизнь вообще безумно дорогая. Чтобы разъехаться с бывшей женой, он купил в ипотеку жилье и теперь вынужден на всем экономить. Мы, конечно, ходили несколько раз в рестораны и в музеи. Но я все время чувствовала, что это ему очень накладно, и он не прочь был бы, чтобы и я за что-нибудь заплатила.

– А ты что, тоже за что-то платила? – удивилась я.

– Да. Один раз выступила с инициативой заплатить за галерею Орсэй и еще пригласила его в ресторан, это было накануне моего отъезда, в последний вечер.

– Думаю, что у них именно так это и принято. Это нормально. И я знаю, что во Франции все очень дорого. Что ты хотела. Это жизнь.

Нина продолжала рассказывать так аппетитно и с таким воодушевлением, что я по-доброму ей завидовала.

Переписка моей подруги с Жаном-Мишелем продолжалась еще какое-то время после их встречи в Париже, но Нина как-то пожаловалась мне в телефонном разговоре, что интерес мужчины к ней немного ослабевает. Он мог на несколько дней пропасть, не отвечая на ее любовные послания. А потом, как ни в чем не бывало, присылал свои фотографии. Фотографии действительно были великолепными. Вот он в саду с необыкновенными цветами. Вот его родители, они старенькие и живут за 400 километров от его города, но он навещает их два раза в месяц и много их фотографирует. Вот рыцарский турнир, в котором он принимал участие, на коне и в доспехах. Жан-Мишель увлекается средневековьем. А это фото – гонки на мотоциклах, он в шлеме и уже на своем железном коне.

Я тоже стала мечтать о мужчине, французе, таком, как Жан-Мишель. И меня стал раздражать мой муж. Вот, что я за него так держусь. Что в нем хорошего?

Спустя пару месяцев, когда Нина должна была ехать в отпуск, я была уверена, что она отправится во Францию, к Жану-Мишелю. Но, увы, этого не случилось. Подруга призналась мне, что маленький француз не захотел встречаться с ней второй раз.

– Что, так прямо и сказал? – возмутилась я.

– Нет. Не так. И не прямо. Он сказал, что у него сейчас туго с деньгами и ему некогда, надо много работать. Поэтому мой визит лучше отложить на осень. Но ты же понимаешь, это равносильно отказу. Какие деньги? Я покупаю билеты сама. Да и кормить и развлекать меня особо не надо.

– Он разбил тебе сердце? – расстроилась я.

– Да не знаю… Я, пожалуй, это как-то переживу. Я знаю, что надо делать в таких случаях.

– А что?

– Надо вспомнить все, что мне в нем не нравится. Во-первых, это его рост – коротышка, во-вторых, кривенькие коротенькие ноги. И еще вот это его фото – с фрикадельками, – Нина показала мне в своем телефоне снимок, где Жан сидел в дешевой столовой за столом, покрытой клетчатой клеенкой, перед тарелкой с рисом и фрикадельками.

– Фу, какая гадость! – согласилась я с подругой, потому что это была самая противная для нас с ней еда – и особенно рис, и еще больше фрикадельки. – Он сам как фрикаделька, мерзкий и противный… Французская фрикаделька!

После этого я несколько раз спрашивала у подруги:

– Французская фрикаделька объявлялась?

– Нет, – с грустью докладывала Нина, – да и не очень-то и хотелось. Все! Забыли! Проехали!

Нина опять пристрастилась к курению.

Итальянские каникулы

Я была крайне удивлена, что Нина собралась в отпуск в Италию, в Неаполь. Это, по моему разумению, совсем не оптимально и, как минимум, дорого для нее. К тому же Неаполь не самый раскрученный город для неискушенного русского туриста. Подруга сдалась после нескольких моих настойчивых вопросов и выложила все как на духу. Да, она опять познакомилась с мужчиной на сайте знакомств. Паоло – итальянец. Говорит по-английски. Старше Нины на пару лет. Высокий, стройный, симпатичный. Они несколько раз виделись в скайпе и переписывались пару недель. У Паоло есть квартира в Неаполе и «казетта» на море недалеко от Сорренто. Таким смешным словом «казетта» итальянцы называют свои дачи. Все, как она хотела.

Какие опять названия городов – Неаполь, Сорренто. Прямо наркотик для женского уха… Не боится? Нет! Они встретятся в Риме. Поселятся в разных номерах гостиницы. Проведут пару или тройку дней в столице и познакомятся поближе. А потом Нина решит, ехать ли с ним вместе в Неаполь, либо остаться в Риме и, «не солоно хлебавши», вернуться домой.

Подруга позвонила мне утром из римского отеля на второй день после отъезда.

– Ну, блин, попала!

По голосу чувствовалось¸ что все не слишком страшно, и ей не терпится поделиться со мной своей тайной.

– Что случилось на этот раз? Страшный? Коротышка? Гад?

– Да нет! Высокий, симпатичный, умный. В меру обаятельный.

– А где подвох?

– Ему семьдесят лет! – выдохнула Нина.

– Ты же его видела в скайпе!

– Да видела. В скайпе он выглядел прилично. В свитерке, скрывающем шею и руки. У него там было вполне себе молодое лицо. Но руки, ноги…Обвислая кожа… Он старик, ты понимаешь, абсолютный старик. У него старая абсолютно раздолбанная машина. Этой машине лет двадцать. И одежда, которая на нем, куплена, возможно, в то же время. На самой вонючей барахолке! Он ста-а-а-рый!

– Он к тебе приставал? С глупостями? – неловко пошутила я.

– Да какой приставал! Он с порога заявил, что у него давно ничего не функционирует, и я могу не тревожиться за свою девичью честь!

– Ну, классно!

– А теперь скажи мне, дорогая, на хрена он мне такой старпер нужен!

Мы обе поохали и посмеялись.

– Вернешься домой? Из Рима? – допытывалась я.

– Паоло уговорил меня поехать с ним в Неаполь. У него там большая квартира, он мне её в скайпе показывал, надеюсь, хоть здесь не соврал – она его и настоящая. Я согласилась. Не пропадать же отпуску. И потом, я тебе не говорила, просто не успела сказать – у меня обратный билет из Неаполя куплен. Он невозвратный. Хоть Италию посмотрю. В море поплаваю. Он сказал, что покажет мне Капри, и Искью, и Сорренто… Когда еще все это увижу. Ой, поеду!

– А ты ему зачем, если он ничего не может?

– Да, кто его знает. Говорит, что ему одному скучно. Дети выросли и живут отдельно, взрослые внуки тоже не приезжают. А он любитель пеших прогулок, ему интересно со мной. Поговорить, поездить. И он с удовольствием покажет мне Италию.

– Ну, тогда флаг тебе в руки! Хотя стремно, конечно!

– Короче, я тебе сейчас смс-кой его адрес в Неаполе скину. На всякий случай. Вдруг он аферист какой или органами торгует?

– Ой, глупости не говори! Кому нужны твои старые прокуренные органы! Но в любом случае адрес лишним не будет. Помнишь, того мужика из Генуи, который русскими женщинами торговал?

– Да, помню, конечно. Этот не похож на работорговца. И вообще на человека, который что-то еще зарабатывает.

Нина прислала мне адрес Паоло, а потом звонила из Неаполя каждый день. Она, на мой взгляд, чудесно отдыхала. Но при этом все время жаловалась на здоровье бедного Паоло. Итальянец ел таблетки пригоршнями, и все время сетовал на больное сердце. Моя подруга боялась теперь не столько сексуальных домогательств старика, сколько того, что он, не дай-бог помрет, и местные правоохранительные органы ее обвинят, что она спровоцировала его преждевременный уход. При этом, со слов подруги, Паоло гонял на огромной скорости на своем старом мерседесе-драндулете и не обращал никакого внимания на правила дорожного движения. Однажды драндулет сломался и заглох прямо на автобане по дороге из Сорренто. Паоло вызвал по телефону подмогу, и их километров двадцать, пока они не миновали автобан и тоннель под горой, толкал сзади аварийно-спасательный микроавтобус Фиат. Потом Фиат поехал спасать кого-то еще. А Нина и Паоло, бросив мерседес в разрешенном дорожными знаками месте на обочине, пошли в Неаполь пешком. Паоло даже тогда не умер. И дошел до своего дома.

– Не грусти, подруга, – подбадривала я, – зато у тебя будут классные фотки из Италии, ты выложишь их на Фейсбук, и твоя французская фрикаделька захлебнется слюной от зависти!

– На то и уповаю!

Когда Нина вернулась в Санкт-Петербург, она еще какое-то время переписывалась с высоким, но старым Паоло. Фотографий она привезла крайне мало. Это были в основном роскошные виды Неаполитанского залива, которые подруга сделала сама. На мой вопрос, а где ее собственное лицо и постройневшая фигура на фоне всей этой тиррено-морской красоты, мне было рассказано, что дед-итальянец никак не мог понять, как фотографировать на телефон. Нина сама тщательно выстраивала кадр и выбирала точку съемки. После этого ставила в эту точку Паоло и давала ему свой телефон. Паоло своими неуклюжими толстыми пальцами заслонял пол-экрана. Фотографии с пальцами Паоло Нина тут же безжалостно удаляла. Либо итальянец зачем-то присаживался, и снимал снизу-вверх, нарушая восприятие пропорциональности Нининого тела. Либо не мог устоять на месте и подходил к Нине слишком близко, тогда были непростительно заметны некоторые дефекты не самого молодого женского лица. Хуже этого было только, когда он нажимал не те кнопки на телефоне, и фото превращалась в видео или функция фотографирования сбивалась каким-то еще более изощренным способом. Ну, очень старый мужчина, и не дано человеку фотографировать, бывает и такое.

Вернувшись из Неаполя, Нина стала все чаще вспоминать, какие чудесные фото получались у Жан-Мишеля, и какой он сам был милый. Какую чудесную французскую музыку они слушали в машине, как танцевали в отеле, а потом в кровати. Кодирование от фрикадельки и коротышке стало давать сбой, и в один прекрасный день женщина не выдержала и написала французу трогательное письмо.

Жан-Мишель ответил. И переписка с любвеобильным французом затянула мою подругу с новой силой. Нина скрывала от меня, что дала своим чувствам слабину, а я не донимала ее расспросами.

«Я чертовски красив, и ты чертовски хороша!»

Мы какое-то время, может быть, месяц или два, не виделись с Ниной и даже не созванивались, и вдруг случайно встретились в метро. Я, разумеется, поинтересовалась, куда она едет.

– В аэропорт, – многозначительно начала подруга, – встречать жениха из Австрии. И ты очень удивишься, но его зовут Майкл!

– Да ладно! Этот тот призрак? – действительно удивилась я.

– Вот бывает так – исходные данные те же, а человек другой.

– Ты познакомилось с ним в Интернете, ты видела его в скайпе?

– Ну, конечно! Представляешь, мне написал мужчина по имени Майкл, живущий в Вене. Фото было другое, ну не тот красавчик, который был в первый раз. Даже совсем не красавчик! Самая заурядная внешность. Ладно, думаю, подыграю авантюристу, поразвлекаюсь.

– И-и-и?

– Все оказалось иначе. Мы в первый же день увиделись в скайпе. Он показал мне свой дом, рассказал о своей работе, о дочери, внуке. Мы проговорили с перерывами три дня. Он сказал, что приедет. Что я – именно та, кто ему нужен.

– Почему он выбрал тебя?

– Майкл номер два очень далек от романтики. По профессии он маркетолог, трудится в компании, торгующей немецкими автомобилями. Похоже, он умеет уболтать любого. Меня он именно уболтал. Сначала я ни в какую не хотела с ним встречаться. Не знаю почему, вот внешне не мой тип, и все. Но потом сдалась под напором его аргументов.

– А у тебя есть его фото, покажи!

– Конечно, есть! – Нина открыла на экране телефона фото австрийского жениха, мужчина выглядел моложаво и был вполне симпатичным.

– Нормальный!

– Я тоже так думаю. Представляешь, мне совсем не понравилась его идея приехать. По крайней мере, когда он ее озвучил всего через неделю после знакомства. Но он попытался доказать мне, как в том фильме, что «он чертовски красив, и я чертовски хороша». И что ни у него, ни у меня давно и катастрофически нет времени откладывать свое счастье на неопределенное время – поэтому нам непременно надо быть вместе.

– Мы как раз с тобой об этом говорили. Про то, что в нашем возрасте счет времени на поиск спутника жизни идет уже не на года, как прежде, а на месяцы, и даже на недели.

– На дни! – вздохнула Нина, – он прямо нашими с тобой словами рассуждает!

– А сколько ему лет?

– Он мой ровесник. И я честно назвала ему свой возраст. Представляешь, это его совсем не остановило.

А что ты еще говорила про его аргументы?

– А, да! Он несколько дней рассказывал про то, что он довольно успешный предприниматель, что у него будет очень хорошая пенсия через несколько лет. Что он живет в очень красивом городе и у него большой и красивый дом. Он мне его показывал в скайпе. Действительно, очень приличный дом и даже свой небольшой сад. От Вены километров двадцать или тридцать.

– С этим его хозяйством мне все понятно уже. А почему он остановил свой выбор на тебе, он не говорил?

– Говорил. Потому что я живу в Санкт-Петербурге. Это очень красивый город, он был здесь много раз по работе, и ему он нравится больше, чем Москва. Он переписывался с русскими девушками из провинциальных городов, и понял, что ему нужна исключительно интеллектуальная особа, которая, он уверен, может обитать только в Санкт-Петербурге. Возраст мой его не слишком смущает. И мое социальное положение его вполне устраивает. У него идеальные для меня параметры, у меня – для него.

– А физическая совместимость? У него как там, всё «функционирует»?

– Понятия не имею! – усмехнулась Нина. – Я же не буду спрашивать про это по телефону или в скайпе. А, если бы он сам вдруг завел об этом разговор, я тут же бы прекратила общение. Посмотрим. Тем более, что мы решили, что первую ночь он, в любом случае, проведет в одном из петербургских отелей.

– Вот нравится мне твое правило первой ночи!

– Ни первой ночи, а первого свидания, – поправила подруга.

– Что ж, желаю тебе, чтобы у тебя все получилось!

– Ты, знаешь, мне кажется, что он мне не понравится. Вот идеальная анкета у него, всего отлично, а вот не понравится. Не могу сформулировать, почему. Я дура, да?

– Господи, при чем тут дура или не дура! Это вообще не подлежит осмыслению, когда один человек нравится другому, или наоборот – не нравится! Я-то как раз удивилась, когда ты так влюбилась во французскую фрикадельку. Это было странным. А здесь должен говорить голос разума. Что тебе говорит твой разум?

– Что он мне не понравится… И я не хочу с ним встречаться! И даже сейчас я не хочу ехать в аэропорт и его встречать!

– А зачем тогда едешь в аэропорт?

– Не знаю. Я же ему обещала! Ну и, конечно, мне немного интересно! Я столько раз представляла себе, как ко мне приедет любимый мужчина из-за границы… И как я поеду его встречать в аэропорт.

– Но ты, наверное, представляла, что ты поедешь встречать в аэропорт Жан-Мишеля?

– Это правда! Буду теперь отрабатывать технологию приема женихов в родном городе. Вдруг, потом когда-нибудь пригодится.

– А как насчет того, что времени катастрофически мало. Некогда отрабатывать технологии– надо жить! И любить! Какие технологии могут быть, когда речь идет о человеческих отношениях. Не понимаю тебя!

– Ладно, пока-пока! Тебе выходить на следующей остановке.

Мы расстались с Ниной, и я тяжело вздохнула про себя. Какая она молодец, какая энергичная! Я бы так ни за что не смогла. Выгнать мужа, искать каких-то совершенно чужих немолодых дядек на роль жениха. Но, возможно, в этом и преимущество моей подруги – она выбирает очень сложные задачи и упорно идет по намеченному пути в их решении, как бы всё не казалось безнадежным со стороны.

Про то, как встретились и провели время Майкл и Нина, я узнала спустя две недели, когда австриец уже в гордом одиночестве пил кофе в своем большом доме в двадцати километрах от Вены. Я не стала дожидаться звонка, и сама позвонила подруге:

– Нина! Ау! Рассказывай!

– Погода изумительная сегодня, пойдем погуляем в парке?

Мы прогуливались по тихим осенним аллеям, подставляя лица последним лучам холодного петербургского солнца.

– Я увидела его в аэропорту и сразу решила – не мой! У него живот.

– И что, у многих мужчин нашего возраста есть животы… да у всех!

– У него какой-то очень уж, некрасивый живот… Сам он невысокий, пожалуй, даже маленький. Я еще подумала, рост, как у Жана-Мишеля и такие же кривые короткие ноги. Но Жан-Мишель был спортивный, подтянутый. А у этого – живот.

– Ну, ты, даешь! Где твой подтянутый Жан-Мишель? Он же к тебе не приехал и тебя больше не позвал? А этот, пусть и с животом, но приперся-таки!

– Прямо мои мысли излагаешь! Несмотря на свое крайне несимпатичное брюшко, Майкл оказался очень веселым, умным и разговорчивым. Но он все делал не так, как Жан-Мишель, и меня все в нем раздражало. Он не взял меня за руку, и не разу даже не пытался установить со мной тактильный контакт.

– Да от тебя, наверное, веяло таким холодом, что он боялся к тебе приблизиться.

– И пусть! Потом мы ужинали в ресторане. Он сел не рядом, как обычно делают влюбленные мужчины, а напротив, и вел себя так, как будто это была деловая встреча с партнером, а не с женщиной.

– Значит, ты вела себя как партнер!

– Да. Возможно! Потом мы пошли гулять. Он взял меня под руку. И так неуклюже. Это ведь женщина должна держаться за мужчину под руку.

– Никто никому ничего не должен! Просто он пытался разбудить в тебе страсть через слова, через свой ум и интеллект.

– Ты знаешь, поздно вечером после выпитого в ресторане вина у меня наступил такой момент отчаяния, что я больше никогда никому не буду нужна и это мой последний шанс, что я готова была поехать с ним в гостиницу.

– Поехала? Или он не позвал?

– Он спросил, сколько будет стоить такси от этого места, где мы находились, до моего дома. И дал мне эту сумму.

– Он позвонил тебе на следующий день?

– Да! Мы отправились в Петродворец, там чудесно погуляли, попали под дождь, на обратном пути ехали на метеоре. Опять обедали и ужинали в ресторане. Потом приехали ко мне домой. Майкл подарил мне красивый кулон с кристаллами на золотой цепочке. Мы пили вкуснющее австрийское вино с альпийским сыром. Потом сидели на диване и смотрели телевизор. Какой-то концерт. Он все пыхтел-пыхтел, вздыхал-вздыхал, да так не на что и не решился. Я думала, если нападет на меня, так тому и быть.

– А самой проявить инициативу желания не было?

– Да ты что! Ты бы видела его живот… У него время от времени край рубашки из штанов вылезает, так некрасиво. И ноги у него короткие, и размер ступни, наверное, 37-й.

– Короткие и кривые ноги Жана-Мишеля тебя не очень сдерживали!

– Тогда это были чьи надо ноги! – процитировала Нина киноклассику. – А это так… И Жан-Мишель на ждал милости от природы, а брал все, что хотел.

– И что, так всю неделю и пропыхтел? Может, он «не функционирует»? Как тот твой Паоло из Неаполя.

–Уверена, что функционирует. Просто у него большие ограничения по мозгам по отношению к чувствам. А у меня, похоже, наоборот. Не совпали темпераментами.

– И чем же вы занимались всю неделю, если у вас не было никакой любви?

– Была замечательная дружба. Он как лучшая подружка! Мы объездили все пригороды: Пушкин, Павловск, Гатчину. Ходили в Мариинский театр. Болтали без умолку обо всем – о политике, об архитектуре, об истории, о бизнесе. Только с чувствами у нас не сложилось.

– Может быть, ты ему тоже не подошла как женщина? – предположила я аккуратно, не желая обидеть Нину.

Но Нина, похоже, обиделась:

– Он влюбился в меня! Это было очевидно. Он чуть не плакал от расстройства, и был от этого еще более мелок и жалок. Почему тебе не приходит в голову, что в меня можно влюбиться?

– Ну, извини! Конечно, можно. У тебя все обязательно когда-нибудь получится! Ты уже очень близко! Скоро получится!

Принц на белом коне

Энрике жил в Швейцарии, в Лугано. С картинки профиля на сайте знакомств смотрело лицо, не слишком чисто выбритое, бессистемно обрамленное русыми волосами и с вытаращенными полубезумными ярко-голубыми глазами. Первая и единственная ассоциация, которая приходила на ум от фото – на нем профессор из фильма «Назад в будущее», чудаковатый Док. Нина не только переслала мне фото Энрике, чтобы я умилилась, но и в очередной раз сама первая затеяла с ним переписку.

Оказалось, что Энрике и в самом деле профессор, преподает историю античности сразу в четырех швейцарских университетах. Кто бы мог подумать, что там у них, в Швейцарии, так много, этих университетов и такой чрезвычайный интерес к античности. Энрике терпеливо, неторопливо и с достоинством отвечал на все Нинины вопросы в чате сайта знакомств: каверзные и не очень. Пряхину очень смущал внешний вид профессора истории, изрядно помятый и какой-то разбросанный.

– Стремный, этот Энрике, – пожаловалась мне подруга после первой переписки с профессором, – но, может, если его причесать, отмыть, приодеть… Может быть. Господи! Но сколько же придется повозиться. И не факт, что можно отмыть и приодеть. Они, научные сотрудники, так далеки от светской жизни, тухнут в своих библиотеках. Ну да, профессор, опять же Швейцария, но ведь главное, какой он человек, что за личность! Зануда, скорее всего! Скучный какой-то.

Между тем Энрике, бесспорно, пользовался интересом у женщин, рядом с его фото Нина обнаружила запредельное количество просмотров со стороны посетительниц сайта и такое же безумное количество «лайков». Самым простым желанием могла бы стать попытка махнуть рукой на конкуренцию и сдаться, на самом деле ведь и не очень-то ей хотелось связываться с таким человеком. Нина и не скрывала, что решение выйти из борьбы неоднократно приходило ей в голову, но вы плохо знаете русских женщин! Как можно отступать, когда моя подруга довела свою беседу до важнейшего этапа – профессор Энрике не только написал ей свой адрес в скайпе, но и собственноручно написал ей в этом скайпе первое сообщение «Привет!». При этом он предупредил Нину, что останется у домашнего компьютера со скайпом всего несколько минут, а потом должен будет уехать в университет.