Расплата за спасение

– Вещи для тебя и ребенка ты найдешь в вашей спальне, в шкафу. Спокойной ночи, психопатка.

Я не посмотрела на этого козла, а подняла руку и показала средний палец, посылая его по известному адресу…

Клим тихонько сопел в кровати, накрытый легким одеялом, а мне не спалось, я стояла у окна и думала, как быть дальше. Сбоку я заметила навес, а под ним машину. Я уверена – мне бы удалось стащить ключи и, забрав сына, свалить отсюда, обратиться в полицию… Но не стал бы Филипп хоронить нас, если бы ситуация, в которую он попал, не была настолько серьезной.

Он должен был поговорить со мной, объясниться, предупредить, что он решил нас таким образом спрятать. Почему он это не сделал?

Я горько усмехнулась и накрыла лицо ладонями.

Да, потому что я бы никогда на это не согласилась. Он слишком хорошо меня знает.

И теперь сколько это продлится? Как долго нам придется скрываться, жить в глуши и находиться в одном доме с человеком, которого я любила столько лет и в один момент разочаровалась…

Надеюсь, Назар не станет копаться в прошлом и его не настигнет догадка, что мальчик, которого он сегодня накормил печеньем, его сын. Тут нетрудно додуматься, истина на лицо, Клим его маленькая копия. Даже его имя дано в дань памяти о моем спасителе.

Говорил мне папа, чтобы я назвала сына Димой, надо было послушать. Но нет, я, как узнала, что у меня будет мальчик, сразу дала ему имя – Клим. Зря я так сделала.

Хотя, если Назар все-таки догадается, мне не стоит переживать, от меня он уже открестился, то же самое он сделает и с ребенком. Зачем мы ему? И Клим считает своим родным отцом – Филиппа…

Да, уж! Если бы не сегодняшние обстоятельства, то я бы и дальше любила тот, созданный мной романтический образ и не знала какой на самом деле Назар отвратительный человек. Слишком сильно я его идеализировала.

Прикрыв рот ладонью, я зевнула.

Самое правильное решение сейчас – лечь спать и набраться сил для дальнейших действий. Нужно осмотреться, выяснить пути отхода.  Я должна быть наготове. Возможно нам опаснее находиться здесь, чем дома.

Я придвинула кресло к двери и села в него. Сегодня придется переночевать так. Хоть какая-то видимость безопасности. Успею среагировать, если кто-то сунется в комнату.

Посмотрев на милое личико сына, я улыбнулась и прикрыла глаза. Для него это приключение, не больше и пусть он и дальше к этому так относится.

Глава 7

Юлия

Перед тем как задремать в кресле, я слышала отдаленные шаги, шорохи и скрипы, но вся эта возня быстро стихла. Нас никто не беспокоил, не пытался зайти в комнату – дом вместе с его обитателями погрузился в сон.

Мне плохо спалось сидя. Шея затекала, спине было неудобно. Я то и дело просыпалась, оглядывалась по сторонам, и каждый раз надеялась, что это был всего лишь сон и мы находимся в нашем доме, где несколько лет делим быт с Филиппом, но к несчастью, мои частые пробуждения приносили только грусть и отчаяние. Я ощущала себя разбитой и уставшей. Никто не пытался потревожить нас, в доме царила тишина, и чтобы больше не мучиться я легла рядом с Климом. Я долго ворочалась, но уставившись в потолок, стала разглядывать люстру с большими лопастями вентилятора, и уснуть мне так и не удалось.

За окном уже начали щебетать первые птицы, отправляясь на поиски пропитания, и мне тоже очень сильно хотелось есть. Дневные пончики и кофе стали последним съестным попавшим в мой рот, а вкупе со стрессом, в котором я теперь нахожусь, мне хотелось чего-нибудь острого и копчёного… Также мне не помешало бы заглянуть в уборную.

Как только стало светло, я решила сходить в душ. В доме по-прежнему царила полная тишина и я надеялась, что человек, который привез нас сюда, еще спит. Я встала и, подойдя к шкафу, нашла в нем несколько мягких полотенец. На вид они были совершенно новые, но на всякий случай я решила вдохнуть их аромат, чтобы почувствовать не пахнут ли они Назаром. Нет, запах ткани отдавал цветочным кондиционером, а не мужским парфюмом.

Взяв одно, самое большое, я тихонько вышла из нашей с Климом комнаты и, пройдя по коридору, открыла дверь, за которой находилась ванная комната. Я не стала зажигать свет, здесь было маленькое окно, через которое проникали утренние лучи солнца, и они хорошо освещали комнату. Зайдя внутрь, я закрыла за собой дверь и повесила полотенце на крючок.

Это был полноценный санузел с просторной душевой кабиной, закрытой стеклянными дверьми. Пол и стены были отделаны плиткой разных оттенков бежевого и серого цвета. Сантехника, итальянские смесители и душевая лейка отдавали дороговизной и хорошим качеством, в нашем доме установлены похожие, мы их вместе с Филиппом выбирали.

Назар небедный человек и его дом хоть и находится в глуши, но он создан для комфортного проживания. Нам же лучше. Я без проблем смогу искупать ребенка и помыться сама.

Сняв с себя грязную одежду, я забралась под душ и включила воду. Теплые капли окутали меня, и я сделала погорячее. Блаженство. Тело начало расслабляться, и голова перестала быть тяжелой после ночи рваного сна. Я взяла мыло и стала намыливаться. Впервые за все время, что нахожусь здесь, получая хоть какое-то удовольствие.

Рядом с флаконами мужского шампуня и геля для душа, я заметила детские косметические средства и мои, те, которыми я пользуюсь дома. Филипп подготовился. Предатель.

Налив немного шампуня на свою ладонь, я начала вспенивать волосы, массируя кожу головы…

Я старалась действовать быстро, чтобы поскорее вернуться к сыну, поэтому шустренько помывшись, обернулась полотенцем и подошла к раковине. Над ней висела полочка, и там я обнаружила для нас с Климом зубные щетки и пасты. Почистив зубы, я взяла свои вещи и простирнув их, хорошенько отжала. Повесить я решила их в нашей комнате, да тут и негде было.

Отперев замок, я открыла дверь, но пройти мне помешало обнаженное по пояс тело. Оно касалось моей груди, и я словно свеча стала плавиться от исходящего от мужчины жара. Баня… горячий пар… моя первая близость. Это было будто вчера.

Я проследила взглядом от пупка до груди Назара и сглотнула. Все выглядело также как я и запомнила. И моя реакция на его тело, она настоящая не наигранная. Будоражащая.

Опомнись!

Вчера он такого наговорил…

Я сделала попытку уйти и не опозориться, но Назар стоял так, что у меня не было возможно проскользнуть. Его накаченные руки, подпирающие дверной косяк, перекрыли мне путь. Подняв голову, я уловила на себе пристальный взгляд. Назар молчал и не торопился заговорить со мной, его глаза опустились к моим губам, а после поскользили по обнаженным плечам, на которых до сих пор оставались маленькие капельки воды. Он опустил руку и коснулся пальцами моей кожи. Я хмыкнула и, прижав мокрые вещи к груди, прошептала:

– Не твое – не трогай.

Выдавить эти слова из себя было непросто, но так будет правильно. Он забыл меня и я тоже должна была сделать это четыре года назад.

Словно опомнившись Назар убрал руку, а его взгляд стал ехидным.

– Что уставился, девушек, что ли никогда не видел?

– Видел и покрасивее, а вот таких кикимор иди поищи, – наклонив голову Назар проговорил это оскорбление и усмехнулся. А раньше он называл меня красавицей. Козел. – Наплескалась?

– Не твое дело.

– Ты здесь не одна, воды должно хватать на всех. Будь экономней, тут тебе не загородная вилла.

– Раз тебя не научили гостеприимству, можешь отправить нас обратно и я с радостью приму душ дома, – я оттолкнула Назара. – Вместе с мужем.

Не знаю, зачем добавила эти слова. Но захотелось хоть маленькой реакции…

Я пошла к себе в комнату, но Назар окликнул меня.

– Одевайся и вперед на улицу. Если ты хочешь, чтобы твой отпрыск пил молоко, надо подоить корову.

– Что прости? – я развернулась к нему. – Я не ослышалась?

– У тебя со слухом проблемы, злюка? Корова в хлеву и очень ждет, когда ты подергаешь ей сиськи, – он сопроводил эти слова характерными жестами.

– По-твоему, я доярка? Ты специально? Да? Посмеяться надо мной хочешь? Я не умею и не хочу этого делать! И почему нельзя съездить в магазин и купить молоко там? Машина у тебя есть, садись и вперед. Ты обещал другу заботиться о нас, так вот выполняй.

– Ты здесь не командуй. Хозяин дома – я. Как скажу – так и сделаешь, заодно и стойло почисти, – он зашел в ванную комнату, но я не дала закрыть дверь и спрятаться от меня, зашла следом.

– Может мне весь дом вычистить или сразу твои ботинки вылизать?

– А это неплохая идея, – Назар взял щетку и стал выдавливать на неё пасту.

– Тебе нравится унижать меня? Признайся. Чувствовать свою власть. Издеваться, – я решила ему помочь и, обернув пальцы вокруг тюбика, надавила со всей силы.

– Черт, – он отбросил щетку, и, включив воду, начал промывать руку, которая теперь была измазана мятной пастой. А я стояла довольная тем, что смогла хоть немного напакостить ему и потрепать нервы. – Не играй со мной, девочка, – Назар повернул ко мне свою голову, и его глаза стали наливаться злостью. – Пожалеешь. Я быстро усмирю твой пыл, – он протянул ко мне руку, и я мгновенно среагировала. Бросив мокрые вещи на пол, я схватила стоящую в углу швабру и защищаясь, несколько раз ударила ей Назара по руке, применяя технику ведения боя – Бодзюцу.

По взгляду стало понятно, он удивлен.

– Фил рассказывал, что ты каратистка и я приятно удивлен.

Он похвалил меня?

– Дай мне нож, и я смогу удивить тебя еще больше, – ответила я.

Назар усмехнулся.

– Ну, если ты смогла овладеть такими техниками, то и с коровой справишься.

– Я не буду этого делать.

– Значит, останешься без молока, хватит терять мое время, иди отсюда.

– Мы не договорили.

– Нет желания, – он отвернулся от меня и опустив руки, стянул с себя тренировочные штаны, оголяя передо мной свой упругий зад.

Мои веки запорхали от изумления. Какой аппетитный орешек.

– Долго будешь стоять и облизываться? Я свое мнение не поменял, трахать тебя не стану…

– Не обольщайся, я целюсь, чтобы засадить в твой зад швабру.

Глава 8

Юлия

Развешивая влажные вещи на спинках стульев, я негодовала. Хотелось повысить голос и произнести все, что я думаю о Назаре, но мой мальчик спал, да и не для детских ушей предназначались такие гневные эпитеты, поэтому мне пришлось говорить шепотом:

– Придурок. Напыщенный индюк. Как он смеет разговаривать со мной в подобной манере? Озабоченный. Береги воду, здоровье свое побереги, козел. Трахать он меня не будет, видите ли… Я теперь пойду от горя и повешусь. Это я тебе не дам, никогда! Никогда. И силой больше не возьмешь, а то пожалеешь. Аааа… – я посильнее скрутила ткань и выжала на пол несколько капель воды, представляя, что сжимаю шею Назара. – А если я не найду управу, так муж даст ему хорошенько просраться. Стоит мне только ему пожаловаться… Хотя и тот не лучше. Филипп сам получит, выем ему мозг чайной ложечкой за то, что приходится терпеть подобное соседство и всю эту ситуацию в целом.

Не собираясь выполнять приказ Назара, я подошла к шкафу, чтобы найти для себя одежду для сна. Еще очень рано, Клим проснется не скоро, а я не оставлю его одного в доме, тем более чтобы пойти и заняться дойкой. Я не белоручка, не боюсь труда, изнурительных тренировок, но корова… Я не знаю, с какой стороны к ней подойти, а не то чтобы доить.

Порывшись в вещах, я нашла для себя хлопковые черные трусики и сорочку по типу той, которую я надевала один раз в жизни, когда рожала Клима.

Прикрыв глаза, я сделала успокоительный глубокий вдох, а после еще один.

Дома я сплю в шелковых пижамах, и Филипп прекрасно знает об этом. А это… Моя мама даже в таких не спит.

Я стала рассматривать предназначенные для меня вещи, просто поражаясь предусмотрительности мужа. Футболки были на пару размеров больше, тренировочные брюки и джинсы походили на шаровары, толстые свитера, рубашки, водолазки. Ничего облегающего. Даже белье – ни кружев, ни атласа, только спортивные лифчики и обычные хлопковые трусы, в основном шортиками.

Понятно, Филипп хоть и доверил нас своему другу, но все-таки решил перестраховаться – сделав из меня простушку. Приготовил бесформенную одежду, скрывающую всю женственность и сексуальность. Боится, что Назар посягнёт на честь жены друга, если на мне будет хоть немного красивой одежды.

И ему действительно стоило бы волноваться, если бы Назар не вел себя как настоящая скотина, если бы вспомнил меня и оказался таким, каким я его себе представляла…

Надев на себя ночную сорочку и трусики, я почувствовала, что меня потянуло в сон. Я прилегла рядом с сыном и обняла его. Мой мальчик. Мое единственное утешение в жизни, моя любовь… На секунду закрыв глаза, я распахнула их и с ужасом поняла, что лежу на кровати одна.

– Клим, – позвала я, но сын не откликнулся. – Клим! – пришлось крикнуть, вскакивая, и все равно тишина. Я испугалась.

За окном раздались громкие удары – это же топор, я метнулась посмотреть на источник звука, зародивший в моем сознании страшную картину, и замерла.

Во дворе стояли Назар и Клим. Клим держал двумя руками топор, почти в половину своего роста и силился замахнуться им, чтобы разрубить полено. А Назар, низко наклонившись придерживал рукоятку и направлял движения сына, показывая как надо рубить.

Только не это.

Клим, при помощи Назара, занес топор над головой и что-то проговорил.

О Боже!

Я рванула из комнаты, перепрыгивая ступени, спустилась с лестницы и пробежав первый этаж, выскочила из дома. Мне хорошо был слышен голос Назара, и я кинулась за дом.

– Вот так, теперь целься в середину и руби, – я увидела их. Назар показал ладонью, как нужно бить по полену и к моему ужасу, отпустил руку, оставляя топор только в ручках Клима.

– Нет! – крикнула я.

Сын резко опустил топор и, подавшись вперед всем телом, начал заваливаться под тяжестью смертельно опасного инструмента, рискуя попасть себе по ноге.

– Отставить, боец, – дебилу-переростку хватило мозгов подхватить ребенка и уберечь от травмы. – Попробовал? Дальше я сам.

Я подбежала и, подняв моего мальчика на руки, начала целовать его лицо, роняя слезы.

– Идиот, – бросила я Назару. – А если бы он пострадал? Если бы пробил ногу?

– Что раскудахталась, пусть пацаном растет, к труду привыкает.

– Он еще маленький.

– Мама, я больсой, – проговорил Клим и посмотрел на меня.

– Ты цел? – спросила я у сына, разглядывая его довольное лицо.

– Мам, дядя Назар учит меня дрова колотить, а есе представляесь, мы яйца у куриц собирали, они не как дома, а теплые в перьях и какасках, – он засмеялся. – А еще корову доили. Она больсая, только пахнет неприятно.

– Дяде Назару нужно уши надрать, додумался топор ребенку дать.

– Колун, – произнес Назар.

– Что?

– Колун, он не такой острый, просто тяжелый. И нечего возмущаться, спящая красавица. Пацан цел и от него оказалось намного больше пользы, чем от тебя. Я твою работу сегодня сделал: животину покормил, корову подоил, а завтра сама займешься этим. Приехала, будешь помогать, – Назар начал отчитывать меня, при этом не прекращая махать топором. Дрова то и дело разлетались от каждого удара и постепенно заполняли двор. – Спать привыкла? Корова бедная мается, а этой хоть бы что, спит. Сама ведь рожала, должна понимать, как сиськи болят. И это твои с фигульку, а корове каково с ее-то выменем.

– Отлично, ты меня с дойной коровой сравниваешь.

– Мам, коровка мычала, так грустно. Она вон там, – Клим показал на новенькую деревянную постройку, скрытую полосой из сосен. Рядом виднелись клетки с кроликами и обнесенный сеткой рабицей курятник, возле которого расхаживали пять кур и петух.

– Все, – Назар вытер лоб. – Пойдем, хоть поесть приготовишь.

– Стоп.

– Что еще? И это делать не будешь? Дома за тебя все прислуга делает? Зачем такая жена нужна?

– А как давно у тебя это хозяйство? – поинтересовалась я, игнорируя его высказывания.

– Недели две, муженек твой постарался, подкинул скотину, отстроил для них хозяйство.

– То есть это построено для нас?

– А ты думаешь, что мне это нужно? До вашего появления я мог съездить в магазин и купить молоко, яйца. Единственное, что всегда есть в моем доме – мясо, этого навалом. Обожаю отстреливать дичь, – последнюю фразу Назар произнес смотря в мои глаза своим острым взглядом. Он специально это сказал? Назар помнит, что тогда было… – Так что ко мне без претензий. Приедет твой муж с ним и разбирайся, а пока придется приучаться к такой жизни. Светиться нам не надо, будем проводить время здесь. Кладовая забита. Крупы, консервы, овощи под полом, продержимся. А раз и скотина имеется, то вообще красота. Понятно, ребенок, витамины, здоровое питание – все дела. В такой жо…, – он осекся. – В такой засаде я бы лично на одних консервах протянул. И знай, я сам не в восторге оттого, что мне приходится с кем-то делить дом, но раз я обещал, то должен о вас позаботиться. Пошли. Мужики есть хотят. Правда, Клим?

– Да! Молочко и омлет. Мам, ты приготовись?

– Конечно, сынок.

– Ура, дядя Назар, мама приготовит, – Клим потянул к Назару руки, но тот не отреагировал. Он серьезно сказал:

– Если хочешь стать настоящим мужчиной, ты должен ходить своими ногами, а не висеть на родительской шее как обезьяна.

– Мам, я обезяна?

Я посмотрела на волосатую грудь Назара и ответила.

– Нет, обезьяна – это дядя Назар, а ты – красавчик.

Глава 9

Юлия

Войдя в дом и пройдя на кухню, я выпустила из рук сынишку и посадила его на стул с высокой спинкой. Теперь Клим под моим присмотром и ничто не угрожает ему. Мой зайчик.

– Пацан растет… Из тебя вон что выросло, – пробубнила я, все еще злясь на Назара.

Я никак не могла перестать думать о его легкомысленном поступке. Не пацан, а настоящий мужчина растет, который никогда не обидит женщину. А чтобы вырасти сильным ему нужно прежде всего здоровое питание, сейчас я этим и займусь.

– Что тут есть? – я подошла к холодильнику и достала оттуда трехлитровую банку молока. Она не была холодной, значит, это то, что самолично надоил с утра Назар.

Я почувствовала себя виноватой. Получается корова моя, а доить пришлось ему, чтобы бедное животное не мучилось, и мы могли его использовать. Это как-то несправедливо…

Я налила молоко в маленькую кастрюльку и поставила ее на двухконфорочную плиту. Если Клим захочет его попить, для начала надо молоко прокипятить.

Плита была чистой и не похоже, что ей часто пользовались. В стену возле плиты были вкручены крючки, на которых по ранжиру располагались: газовая зажигалка, поварской нож с широким лезвием, испещренным царапинами, шумовка и половник. Я включила газ и зажгла огонь под кастрюлькой.

Удружил Филипп, ничего не скажешь. Мог бы хоть немного меня подготовить и отправить для начала в деревню к своей бабушке в Белоруссию, пройти, так сказать, курс молодого бойца. Насколько я помню, у неё было несколько коз. Я бы потренировалась в дойке, в уходе за скотиной и немного привыкла к деревенской жизни. А теперь мне предстоит постигать азы животноводства и быт сельского жителя, прося помощи у Назара.

Подозреваю, что он не проявит ко мне милосердие и сегодняшний подвиг по избавлению животного от молочного бремени Назар больше повторять не станет, а как мне управиться? Ладно…

Я все могу! Я сильная! Я – боец!

Интересно, что же Филипп сделал для Назара такое, что друг обязался позаботиться о его семье? Если спрошу, наверняка ничего не расскажет.

– Может, все-таки пойдешь, переоденешься? Или для тебя норма ходить перед чужим мужиком в ночнушке? А может, опять за свое? Я же сказал…

Я быстро подскочила к Климу и закрыла ладонями его уши, зная, что сейчас скажет Назар.

И если поначалу мне стало неудобно после его замечания, то когда он решил произнести свою коронную фразу «Трахать тебя не буду», я захотела его придушить. Похоже, повторяя эту мантру, он сам себя огораживает от скрытого желания.

– Ты обалдел?

– Я бы никогда не сказал при отпрыске Филиппа крепкое слово, но и ты не веди себя как распутная девка. Прежде чем спуститься вниз, одевайся. Не надо думать, что ты дома, а вокруг евнухи.

Да я так запаниковала из-за этого топора, что и, не задумываясь о том, как выгляжу, выбежала на улицу. На голове, скорее всего, птичье гнездо, так как легла спать с мокрыми волосами, и на тело, конечно же, надета ночная сорочка времен позднего СССР, не показывающая ничего лишнего, даже ноги и те обнажены до икр. Распутной девкой здесь и не пахнет, скорее замордованной тяжким трудом по хозяйству крепостной крестьянкой. Похоже, что и такого затрапезного вида достаточно, чтобы у Назара начались определенные шевеления.

– Кровь заиграла? Я знаю, что мы не дома и не надо мне тыкать этим в лицо, но и не по своей воле мы оказались здесь. Под одной крышей с тобой. Баран.

Я опять подняла Клима и направилась к двери.

– Мама, а завтрак?

– Пойдем переоденемся и спустимся, тогда и приготовлю. Мы быстро. Молоко закипит, выключи, – бросила я Назару, собираясь покинуть кухню.

– Ребенка можешь оставить здесь, я за ним присмотрю.

– Нет, спасибо. Ты не тот человек, с которым можно его оставить наедине.

Я была бы резка, если бы Клима здесь не было и высказала бы все, что думаю о Назаре в его наглое, бесчувственное лицо. Но только ради моего мальчика я сдержалась.

Подойдя к лестнице, я ощутила, как Клим положил на мое плечо голову, а после сын прошептал:

– Мам, не ругай дядю Назара, он хоросый. Мне он нравится. И он похос на папу. Я по нему скучаю.

Вздохнув, я прижала сына покрепче.

– Скоро мы вернемся домой, и вы увидитесь.

– И пойдем играть?

– Да, – я поцеловала Клима в макушку. – Будете играть.

– А у меня здесь нет игрусек? – спросил сын с надеждой в голосе.

– Клим, если папа позаботился о том, чтобы у нас была целая корова, – горько хохотнула я. – То об игрушках он тем более бы не забыл.

Вернувшись в комнату, я достала из шкафа футболку и спортивные штаны. Перекинув их через плечо и распахнув двустворчатые двери, внизу я обнаружила коробку, в которой лежало немного машинок, конструктор, развивающие книжки, раскраски, фломастеры, футбольный мяч и прочие небольшие игрушки.

– Смотри, – я вытащила коробку и поставила её посередине комнаты. – Сюрприз от папы.

– Ого, как много, – Клим уселся и принялся все рассматривать, а я, скрывшись за дверью шкафа, смогла спокойно переодеться.

Подойдя к зеркалу, я покрутила головой и встряхнула запутанные волосы. Как и думала, моя прическа была полнейшим кошмаром. Взяв расческу, я причесалась и сделала высокий хвост. Вид у меня был не из лучших, но мне удалось немного поспать, поэтому чувствовала я себя бодро.

Надеюсь, такой образ хозяин дома сочтет приемлемым.

Теперь пора было пойти и накормить мужчин.

Когда мы вернулись на кухню, я заметила, что место кастрюльки заняла сковородка. Назар стоял у столешницы и разбивая яйца в миску, кидал скорлупу в мусорное ведро. Он орудовал ловко, будто делает это каждый день. Назар привык обслуживать себя сам, он столько всего умеет… Филипп не такой. Хотя какой он? Получается, я вообще его не знаю. Еще до вчерашнего дня я и не догадывалась, что мой муж способен столько всего организовать: устроить наше исчезновение и закинуть нас в жизнь, где мне придется, чтобы накормить ребенка, сперва надоить молока… К тому же один бы он точно не справился, значит, есть люди готовые помочь ему и их не мало. Место вокруг взорванной машины тогда оцепила не полиция, это точно…

Во что он влип?

У меня столько вопросов, столько предположений, но никто не хочет мне ничего объяснить. Придется пока привыкнуть жить в неведении, но потом, когда мы встретимся, ох, держите меня…

Я могла бы еще немного понаблюдать за тем, как Назар начнет готовить омлет, но надо приниматься за дело. Не может же он все делать за меня, к тому же зная его, Назар обязательно меня в этом попрекнет.

Клим сел на стул и стал возить по столу новую машину, а я подошла к Назару и, коснувшись его плеча своей ладонью, сказала:

– Иди, я сама…

Он молча кивнул и отошел к раковине, чтобы вымыть руки.

– Тр-р-р-р, дядя Назар, смотри какая у меня масынка. Мне папа подарил.

– Ну, давай посмотрим…

Пока готовила, я несколько раз ловила на себе взгляд Назара, который сидел и с интересом слушал то, что ему рассказывает Клим. Чтобы ему не надоедала детская болтовня, он мог бы отвернуться, показывая, что ему неинтересно или выйти с кухни и вернуться тогда, когда я уже все приготовлю, но нет, Назар задавал вопросы Климу и общался серьезно, как со взрослым, без сюсюканий и заискивания, а сын с упоением рассказывал, какой у него огромный игрушечный автопарк и что все это подарил ему его любимый папочка.