Расплата за любовь

Сын нахмурил брови, надувая сонную мордашку, и в его глазах встали слезы. Маленький мой, он расстроен. Уголки губ задергались и на подбородке проступила ямочка, такая же, какая есть у Назара. Пытаясь сдержаться от плача, Клим спросил:

– А где он?

– Дома.

– Здесь? – он вновь с надеждой посмотрел на меня.

– Нет, милый, далеко, – я взяла его ладошки и поцеловав их, потянула сына к себе, но он не поддался и вырвал свои руки из моих.

– Но я точно помню, что он приехал за нами и привез мне вот такого большого динозавра, – руками он готов был обхватить необъятное, а глазки распахнулись до невероятных размеров.

– Это сон, папа не приехал, – снова повторила я, стараясь говорить мягко, ласково. Протянув руки, я ждала, что сын обнимет меня, но Клим заплакал и от досады прокричал мне в лицо:

– Ты врешь! Он приехал, как и обещал.

Сын топнул босой ножкой по половику и выбежал из комнаты.

– Клим, – я кинулась за ним, но, не успев добраться до выхода, услышала:

– Дядя Назар, ты здесь?

Я выглянула из-за шторки и увидела, как сын обнимает своего родного отца. Мое сердце стало успокаиваться. Сейчас он позабудет о Филиппе и перестанет переживать.

– Дружище, да, я приехал.

– А папа с тобой? – спросил Клим, не теряя веру в то, что Филипп где-то тут, а потом как бы в укор, повеселевшим голосом сказал, демонстрируя извилистые пути малолетней логики и умозаключений:  – Мама, а ты говоришь папа далеко. Если дядя Назар здесь, то и папа с ним приехал.

В глазах Назара появилась растерянность, но он быстро взял себя в руки.

– Нет, дружок, твой папа не приехал, я один вернулся.

Клим оторвался от него и сделав пару шагов назад, захныкал, потирая кулачками глаза.

Крах надежд, конец всему – вот, то отчаяние, что вырвалось вместе с детскими слезами. Как это горько.

Я подошла к нему и присев обняла, ощущая каждый всхлип и содрогание крохи.

– Не плачь, мой мальчик. Не плачь, – я стала целовать его щеки и гладить голову, лишь бы успокоить.

– Он меня больше не любит. Папа обманул.

– Милый, не говори так, – мое сердце зарыдало вместе с ним. Все оказалось труднее, чем я предполагала. Филипп уже и думать о нас забыл, а мой ребенок страдает. Я сама виновата в этой привязанности. Зачем я вышла замуж? Дурочка, глупая.

– Клим, если бы твой папа тебя не любил, то не стал бы звонить, – неожиданно за Филиппа вступился Назар.

– Что? – всхлипы стали реже.

– Да, папа позвонил, когда ты спал, и он передал, что очень скучает, просто пока не может приехать, слишком много работы.

– Надо было меня разбудить, я бы тоже хотел с ним поговорить. Позвони ему сейчас. У тебя же есть телефон. Я хочу сказать, как сильно его люблю, – Клим подался к Назару и мне пришлось его отпустить.

– Сынок…

– Юль, – Назар перебил меня, вынуждая замолчать.

Он не стал придумывать отговорки и небылицы, достав из кармана мобильный, Назар решил исполнить желание сына. Представляю, что в это время творилось в его душе, но он нажал на вызов и включил громкую связь. Клим взял телефон в руки и сев на вязанный круглый коврик стал ждать ответа, всматриваясь в экран.

Я взглянула на часы, время показывало без пяти восемь, Филипп как раз должен проснуться.

– Да, Назар, – ответил он бодро, даже немного запыхавшись. – Какие новости?

– Папа, это я, – проговорил Клим, немного оробев, будто переживая, что его могут оттолкнуть и подозрения о том, что его больше не любят, подтвердятся.

– Сынок, здравствуй, как я рад тебя слышать, – ласково поздоровался Филипп, явно не ожидая услышать Клима.

– Папочка, я скучаю. Хочу домой. Ты приедешь?

– Обязательно, сынок. Скоро, совсем скоро я за вами приеду, и мы будем вместе.

– Правда?

– Конечно, разве может быть иначе? Думаешь, ты один скучаешь? Нет. Мне тоже без вас плохо, родные мои, любимые.

Мы с Назаром переглянулись, и я увидела в его глазах озабоченность. Он постарался скрыть эмоции, только расширяющиеся ноздри и забитые в тугую нить губы, все равно сказали о звенящем в нём напряжении. Того и гляди лопнет та тонкая веревочка, которая удерживает его. Как бы этот разговор ничего не испортил между нами, не хочу, чтобы чувство вины снова проснулось в сердце Назара.

– Филипп… – на заднем фоне послышался противный голос его секретарши, и я вновь посмотрела на часы. Ого, вот оно как. А он тоже провел ночь не один. Не скрою, стало неприятно, но я ведь всегда знала, что он мне изменяет, так чему удивляться…

Его лживым словам, сказанным моему сыну.

Филипп не тоскует, не скучает, ему не дают это сделать. Назару не надо переживать, что его друг лишится семьи, он уже в процессе построения новой.

– Уйди, – прорычал он и через мгновение на той стороне звонка хлопнула дверь.

Злится, что попался. Ох, Даша, отшлепает теперь тебя хозяин. А ты только и рада будешь.

– Пап, ты на работе?

– Нет, только собираюсь, скоро выезжаю.

– Знаешь, что мне сегодня приснилось?

– Нет, расскажи.

– Мне приснилось, что ты подарил большого динозавра, – конечно, Клим начал рассказывать о своем, не пытаясь допытываться, что за женщина только что говорила и что она делает в такую рань в нашем доме.

– Ух ты. Да тебе приснился вещий сон.

– А что это?

– Это когда сновидение сбывается. Тебя и правда ждет дома большой динозавр.

– Я хочу посмотреть на него.

– Приедешь, увидишь. И это не единственный сюрприз, который я для тебя подготовил. У меня для вас с мамой очень много подарков.

Которые ты можешь вручить Даше, мне ничего от тебя не нужно…

– Я так люблю подарки.

– А я люблю вас. Сынок, дай маме трубку, хочу услышать её голос.

Довольный Клим подбежал ко мне и передал телефон. Я хочу многое сказать, но не желаю, чтобы сын услышал, как мы ругаемся, поэтому зашла в кабинет Владимира Александровича и прикрыла дверь.

– Да.

– Юля, любимая.

– Филипп, не надо так меня называть.

Он вздохнул.

– Знаю, виноват… В том, что ни о чем не предупредил, что заставил нервничать и переживать, что мы сейчас не вместе, но я сделал все, чтобы вы остались целы. Ваша безопасность выше всего. Не злись на меня. Прошу. Скоро все решится. Вы вернетесь. Все будет как прежде и вашей жизни ничто не будет угрожать. Прости меня, милая, я подвел вас, но стараюсь все исправить.

– Филипп, мы не вернемся.

– Знаю твой решительный характер и непоколебимость, но это не обсуждается даже. Поэтому не надо категоричности.

– Я больше не хочу тебя видеть. Ты убил нас. Мы мертвы для всех… и для тебя тоже.

– Юль, я не желаю ругаться, особенно в тот момент, когда за долгое время слышу твой голос. Пожалуйста. Мы со всем справимся. Все решим. Я люблю тебя, детка. Ты даже не представляешь, как нужна мне.

Для чего нужна? Не понимаю? Наш брак – фарс… И как Филипп может говорить мне о любви, распыляться в признаниях, когда мы только что стали свидетелями его измены. Это смешно. Достаточно терпеть этот цирк.

– А я люблю Назара, понятно? Не пытайся нас вернуть…

Глава 4

Юлия

Тишина в ответ, и только нервное дыхание чужого мне человека.

Присев на краешек стола, я провела рукой по распущенным волосам и прикрыла глаза, терпеливо гадая, что же он ответит на мои слова.

Долгий вдох, громкий выдох.

Не дождавшись упреков и обвинений, я почувствовала необходимость объясниться, сказать, что это не интрижка на стороне, а любовь, настоящая, полноценная, от которой перехватывает дух, бурлит кровь… Которая столько лет живет в моем сердце и ничто не может убить её… Даже статус замужней женщины. Но остановила сама себя. Почему я должна что-то объяснять?

Филипп встречает утро с посторонней женщиной, в нашем доме, в нашей спальне и заливает мне про какую-то любовь, про то, как скучает и ждет нас. Нет, не собираюсь оправдываться. Для него должно быть достаточно того, что я полюбила другого человека и больше не вернусь. Точка. На этом все. Конец отношениям, которые наверно итак были обречены.

Да и не привыкла я выворачивать перед Филиппом душу…

Дверь в кабинет открылась и в помещение зашел Назар. Он облокотился на книжный шкаф спиной и сложил руки на груди, в ожидании услышать, о чем мы говорим с мужем.

Пожалуйста, пусть слушает. Мне не жалко. Через мгновение он поймет, что я все взяла в свои руки и рассказала правду. Не знаю, как Назар отреагирует на это, но считаю, что поступила правильно. Зачем тянуть… Обманывать.

– Любишь его, значит? – яростно, но с присущей ему деловой манерой общения переспросил Филипп, наконец решив подать голос.

– Да, я люблю Назара, – все так же уверенно ответила я, смотря при этом на широко открывающиеся глаза мужчины, к которому меня переполняют чувства.

Назар в два шага преодолел расстояние и, остановившись около меня, потянулся к телефону, желая забрать трубку, только кто её отдаст? Я еще не договорила.

– Ты с ним трахалась? Говори! – проорал Филипп и мы с Назаром переглянулись. Меня аж передернуло от этого вопроса.

Трахались! Да так, что я до сих пор ощущаю тянущую боль между ног. Вот только это совсем не его забота, что и с кем я делаю. Пусть вспомнит о себе, как он развлекается на стороне, отправив нас подальше. Он не вправе задавать мне подобные вопросы.

– Юля, – кулак приземлился рядом со мной. Назар опустил голову, и вздутые вены украсили узором его руки. Казалось – только я спокойна, что не скажешь о двух мужчинах, которые не скрывали своей раздражительности, от моих действий.

– Не надо сцен ревности. Тебя это не касается, – продолжила я говорить с мужем, при этом внимательно смотря на то, как Назар недоволен моим решением открыться. – Человек, изменяющий жене, не имеет права, задавать подобные вопросы. Ты же там время зря не теряешь. Раньше я своим присутствием мешала любовниц в дом таскать, а теперь, после того как ты от нас избавился, можно и в нашу кровать приводить. Стол и диван на работе не настолько удобные, Филипп? – мне почему-то захотелось это произнести. И чтобы это услышал не только он, но и Назар. – Извини, что помешали вам развлекаться. Мы больше вас не побеспокоим своими звонками. Забудь обо мне и Климе. У нас с тобой разные пути, они всегда были такими…

– Постой! Что ты сказала? – взбешенный вскрик перерос в насмешливый. – Какие любовницы?

– Имей смелость признаться и не отрицать, или упадешь в моих глазах еще больше.

– Блять! Женщина, – раздался громкий хохот и мне пришлось убрать телефон подальше от уха, чтобы не оглохнуть. – В моей ладони горит кинжал, сумасшедшая ты… любовь моя. Ты представляешь, что я уже в мыслях держал отрезанную голову Назара в руке. Глупенькая. Девочка моя. Я в одно время взбешен, а в другое просто счастлив. Моя жена ревнует. Дождался. Значит, любишь, ты любишь меня.

– Ты не в себе.

– Будь спокойна милая, твое место в доме, и уж тем более в нашей спальне никто никогда не займет. Тебе не надо меня ревновать, я целиком и полностью твой. Мне никто не нужен. Ты единственная, кого я хочу, и только ты можешь утолить мой сексуальный голод. Твой муж верен тебе и всегда был. Юленька верь мне. Даша так рано у нас дома не из-за того, что я провел с ней ночь, – он заговорил со мной как с ребенком. – Мы сейчас выезжаем на объект, который я хочу снять, и она едет со мной, все так же исполняя свои рабочие обязанности. Ничего нового.

– Мне все равно. Я тебе свою позицию озвучила. Мы больше не вместе. Забудь меня.

Я отдала телефон Назару, а сама отошла к окну. Сейчас он сам все расскажет, а уж ему-то Филипп точно поверит. Пора все это прекратить. Если мы вместе, значит лишний должен отойти. Это честно, по отношению к нам троим. Зачем умалчивать и таиться. Мы взрослые люди. Даже если Филипп сейчас сказал правду, и он мне верен, в чем я очень сомневаюсь, это все равно ничего не меняет, я принадлежу другому мужчине и не оставлю его…

– Конечно, это неправда, – фраза, сказанная Назаром, заставила меня обернуться. Какого черта? – Мне не нужна твоя супруга, – словно гром среди ясного неба прозвучали слова, сказанные другу. – Не беспокойся… Да, она психует… Хорошо. Бывай, – он отключил вызов и убрал телефон в карман. – Ты рехнулась? Это надо было обсудить со мной.

– Быстро же ты передумал, – проговорила я, не желая находиться с Назаром в одном помещении. – Пошел ты!

Не успев схватиться за дверную ручку, я быстро была притянута к вздымающейся груди и на меня смотрели глаза полные гнева.

– Я не передумал, – он попытался поцеловать, но я отвернула голову.

– Не трогай меня, – я начала бить его по рукам, желая одного, чтобы он оставил меня в покое. Предатель. – Тебе надо было сказать – Да, это правда. И все! К чему продолжать спектакль. Пусти. Скажи честно, что просто испугался.

– Успокойся, красавица. Еще не время. У Филиппа сейчас итак дохера проблем и для решения ему нужна холодная голова. Если он сорвется в поисках нас, то подставит под угрозу не себя, а всех Климовцев, которые рассчитывают на своего капитана. Ты знаешь, кто твой муж?

– Главарь, – по слогам проговорила я.

– Отец сказал?

– Я своих информаторов не выдаю.

Назар вонзил пальцы в мои волосы и проведя языком по ушной раковине, произнес:

– Значит, ты должна понимать, какая на нем ответственность. Когда Филипп провернет операцию по устранению Русая, я поеду к другу и сам все расскажу. Не так, не через телефон, так не делается. Я поговорю с ним, с глазу на глаз…

Глава 5

Филипп

Скинув полотенце с бедер, я подошел к зеркалу и поиграл мышцами.

– Фил, Фил – красавчик. Довел жену.

От умиления я прикусил нижнюю губу и цокнул языком.

– Ревнует, – на небритых щеках проступили ямочки. Невозможно сдержать улыбку. – Я под впечатлением.

Значит, пока мы врозь, Юля надумывает себе то, чего нет, никогда не было и не может быть.

– Когда? Я хоть раз дал повод подумать о себе такое. Ни разу. Стол, диван, какие картины ты рисовала в своей голове, Юля?

Радость быстро сошла на нет и я ощутил вину. Возможно причина её отстраненности именно в этом? Она не доверяет мне, считает лживым, гулящим… Я не дал ей уверенность в наших отношениях. Твою мать! Почему я сразу об этом не подумал. Я же не знаю, по какой причине она не с отцом Клима, вдруг этот мужчина предал её, изменил, подорвал доверие и поэтому Юля решила, что и я такой. Судит меня по нему.

– Но я же не такой, любимая. О другой и думать не могу. Только ты есть для меня. Я в шоке. Почему ты не поговорила со мной. Не сказала, что на душе и в мыслях?

И только сейчас, когда далеко друг от друга, Юля не выдержала и высказала все. Дашино появление в нашей спальне и обращение ко мне, возможно, стали последней каплей в терпении супруги и её прорвало. Решила не только выговориться, но и поиграть на моих чувствах, неся полный бред про любовь с Назаром. Захотела сделать мне также больно…

Воображение уже такое нарисовало после её слов, что мне сразу вспомнился кошмар, как Назар беспощадно натягивает Юлю, а она стонет, нет, орет от удовольствия. А ведь её могут терзать такие же сны, где я с другими женщинами или с той же Дашей.

Бедная моя девочка, все это время твои мысли были наполнены тревогой, сомнениями, горечью.

Ощущаю себя идиотом, слепцом. Как я мог это не замечать.

Взяв кинжал, я убрал его в чехол и положил на полку.

– Я люблю Назара…

Мы так долго вместе, и я очень редко, будто по принуждению слышал от неё подобные слова, а тут они и месяца не провели в одном доме и говорит – Люблю. Бред. Нелепость. Этого не может быть. Хорошо хоть до этого допер. Дел не натворил.

Назар не смертник, он не станет портить многолетнюю дружбу ради мимолетного увлечения, да и не заинтересуется он чужой женщиной – моей женщиной.

А если так…

То не думая убью. Не посмотрю, что друг. Свое не отдам…

Время! Надо выезжать. Дел по горло, медлить нельзя, я все должен успеть.

Я оделся и, взяв портфель, вышел из нашей спальни.

Вчера до поздней ночи, художники и дизайнеры трудились над комнатой Клима, поэтому в первую очередь я заглянул туда, чтобы еще раз убедиться, все ли готово к его приезду.

Сын будет счастлив.

Вместо загадочного туманного леса, стены теперь украшают джунгли, среди которых гуляют динозавры. Мебель тоже поменяли на более взрослую, он уже большой мальчик, а значит, комната должна соответствовать его возрасту. Ну и конечно, огромное количество новых игрушек…

Разве я не лучший отец? Все для моего мальчика. Он будет в восторге. Открыв окошко, чтобы запах от новых вещей выветрился, я вышел из комнаты, но прежде чем спуститься вниз, заглянул еще в одну спальню. Раньше она служила гостевой, здесь часто ночевали родители Юли, но теперь она превратилась в комнату маленькой принцессы.

Не беда, если у нас родится мальчик, перекрасим, но пока здесь все готово к появлению девочки. Нашей дочки. Стены выкрашены в розовый цвет, белая мебель с резными вставками с замками и коронами, разные дамские предметы интерьера, все это делает комнату волшебной. Но лучшее в ней, это колыбелька, над которой крутится карусель.

Я мужчина. Но даже у меня вызывает это слезы умиления.

Может, я и забегаю вперед, но не смог себя остановить. Выбирая дизайн для Клима, я случайно открыл в каталоге страницу, где начинались спальни для девочек. Я сразу представил, как Юля, сидя в кресле-качалке, будет улыбаться, кормя нашу дочь грудью, и гладить её по головке, украшенной бантиком. Желание сделать ей ребенка одолело меня, ведь хочу большую крепкую счастливую семью. И Юля, увидев эту красоту, точно задумается о пополнении. Хватит предохраняться и слушать вечные отговорки, что она не готова иметь детей и ей достаточно Клима. Нам нужен еще один ребенок, общий, связывающий нас. Господи, помоги мне!

Чтобы задобрить супругу, я решил снять помещение для свадебного салона. Выбирал из нескольких, этот вариант думаю лучший. Юля оценит. Второму салону быть. Дизайн я оставлю на Юлю. У неё есть свое виденье, и ей лучше знать, что и как будет в салоне. Мое дело оплатить. Уверен, мой подарок порадует её. Я очень виноват. И это чувство не дает мне покоя. Я всегда хотел, чтобы моя семья была за мной как за каменной стеной, но не вышло. Подвел я их…

Надеюсь, видя, что я приготовил для родных, Юля поймет – мне некогда было крутить здесь романы, у меня были дела поважнее. Главное, чтобы не получилось, наоборот, будто я свои измены решил прикрыть подарками.

Да у меня и мысли не приходило, чтобы пойти с кем-то и потрахаться. Это вызывает чувство брезгливости и еще хуже – предательства. Трогать чужое тело, соприкасаться с ним… Нет, уж. Не понимаю, как мужики изменяют своим бабам. От одной мысли противно.

Спустившись вниз я заметил Дашу. Она сидела на диване и смотрела на меня. И тут не знаю, ругаться мне или промолчать, все-таки, если бы она не зашла в спальню, то я бы так и ходил в неведении, не думая о том, что моя супруга собственница и ревнует меня к этой девушке, представляя, что мы творим в её отсутствии.

– Филипп Георгиевич…

– Замолчи, – нет, все-таки это надо пресечь. – Если тебе было разрешено войти в мой дом, это не значит, что ты должна шляться по этажам и совать свой нос туда, куда не стоит. Хочешь, чтобы я решил, что ты шпионка и нейтрализовал тебя, – я навел на неё палец и, соприкоснувшись им со лбом, имитировал выстрел, заставляя секретаршу содрогнуться от страха. Я шучу, только пугаю. За Дашей ведется слежка и я точно знаю, что она предана фирме. – В следующий раз сиди в машине и жди меня. На пороге больше не появляйся.

– Извините. Я просто подумала, что возможно вам нужна моя помощь, – она потерла лоб и поднявшись, поправила сумочку на плече. – Вы так долго не спускались.

– В чем? Чтобы трусы надеть?

Она покраснела.

– Я хочу заботиться о вас, не только на работе. Может, вам нужна помощь по дому. Я хорошо готовлю.

– Даш, твоя навязчивость только отталкивает. Я не нуждаюсь в заботе, для этого у меня есть… – я замолчал.

– У вас есть кто-то?

– Это не твое дело, – подойдя к шкафу, я достал туфли и начал обуваться.

– Так странно.

– Что именно?

– Когда я устраивалась к вам, мама сказала, что секретарь – это плохая порочная должность и на работе придется демонстрировать не знания, а другие умения. Работать одним местом. Я еще так боялась этого. Но когда познакомилась с вами, то была не против таких отношений, только оказалось, что вам это не нужно. Может, я некрасивая?

Я закатил глаза. Зачем она это говорит? Никакой субординации.

– Вполне привлекательная, но не в красоте дело. Поехали, некогда мне вести подобные разговоры. Я же не подружка для успокоения.

– А я вам кое-что привезла.

– Что? – Даша передала мне бумажный пакет, и я открыл его. Внутри лежали посыпанные сахарной пудрой пончики в форме сердечек. – Ты серьезно? Насколько я помню, они должны быть круглые.

– Я со всей любовью готовила.

– Оно и видно, – я закрыл пакет и, положив его на стол, подтолкнул Дашу на выход. – Нам пора.

Сейчас оформим сделку, а позже, когда вернемся в офис, дам распоряжение, чтобы мне нашли другого секретаря – лесбиянку, бабульку или парня. Это будет правильное решение. Даша не поняла меня с первого раза, надо с ней прощаться. Она пришла не работать, а устраивать свою личную жизнь, причем очень навязчивым способом.

– Филипп Георгиевич, доброе утро.

– Здорово, Паша. Как сам?

– Хорошо, – он открыл для меня дверь, и я забрался в автомобиль, рядом со мной устроилась Даша.

Я положил на колени ноутбук, пока будем ехать поработаю. Утро, наверняка все пробки соберем.

Ворота отъехали и сначала двинулся автомобиль с охраной, дальше имение покинула моя машина, завершил наш кортеж еще один внедорожник, набитый ребятами.

Во второй половине дня загружают новый товар. Займут несколько складов. Надо быть наготове. С ребятами мы сотрудничаем не первый раз, но сейчас, следует быть крайне осторожными, друзья могут легко стать врагами… Любой может ударить в спину.

А после у нас сборы. Завтра важный день и нужно еще раз все обсудить. Заодно постреляем немного. Расслабимся.

Около уха зажужжал овод. Наверно залетел, когда садились. Я приоткрыл окно, чтобы выгнать насекомое. Гулкий звук мотоциклов заставил меня насторожиться. Это любимый транспорт Русая. Я нажал на блокировку дверей, а также окинул взглядом окна. Все закрыто.

Мы только выехали из нашего поселка. И нам предстоит дорога, ведущая к шоссе. Идеальное место для нападения. Машины разъедутся с трудом, а вот двухколесный транспорт то, что нужно. Надеюсь, мои подозрения не подтвердятся.

– Смирнов, слышу мотоциклы, – проговорил я и достал из кобуры пистолет.

– Парни, внимание. Будьте наготове, мотоциклы в это время и в этом месте…

– Понял.

– Филипп Георгиевич, что случилось? – прижимая к себе сумку, произнесла Дарья. Её лицо исказилось от страха, и я подумал, что если бы на Дашином месте оказалась Юля, та бы вперед меня достала пистолет и начала готовиться к атаке.

– Даша, ляг на пол и не высовывайся, – в ответ она только уставилась на меня, раскрыв свои подведенные черными стрелками глаза. – Быстро, – схватив за шею, я сам опустил девушку, прижимая её лицо к полу.

До шоссе оставалось несколько километров, когда мы увидели их – выстроившихся в шеренгу экипированных байкеров, оседлавших спортивные мотоциклы. Они стояли и газовали, создавая вокруг себя дымную атмосферу.

Пугают нас, хотят чтобы мы обгадились, еще до начала атаки. Представляю их довольные лица в этот момент, но и мы не лыком шиты. Посмотрим кто кого.

– По нашу душу голубчики. Давим тварей, остальных под огонь. Останавливаться нельзя, они облепят нас как мухи. Неизвестно чем гаденыши вооружены.

Они сорвались с места и двинулись на нас. Самоуверенность лилась через край. На ходу меняя строй, мотоциклисты словно циркачи начали вставать на одно колесо, подпрыгивать, стараясь впечатлить и навести на нас страх. Только мы пуганые и не такое видали, за плечами опыт погонь, перестрелок, многие выкарабкивались из такой жопы, из которой и пути обратного, как думали – нет.

Надеюсь, и на этот раз удача на нашей стороне.

Мотоциклы ехали на нас с обеих сторон – спереди и сзади. Численность приличная.

– Филипп Георгиевич, прошу не высовывайтесь. Мы сами справимся, – проговорил водитель. – Пригнитесь.

– Не указывай мне, сам знаю, что делать.

Раздались громкие звуки автоматной очереди и движущиеся на нас мотоциклисты, не успевшие уйти от огня, начали падать. Каких-то протаранила охрана и байки покатились с пригорка в лесной массив. Но это не юнцы без опыта, а наемные убийцы. Их достаточно много. И у этих парней одна цель – добраться до меня.

Обстрел велся из двух машин, но мотоциклисты не отступали. Окна покрылись паутинкой из разбитых стекол.