Путешествие сквозь время. Ночь, когда сводятся счеты

– В таком случае, позвольте мне откланяться, – сдался, наконец, герцог, плохо скрывая раздражение.

Послышался удаляющийся звук шагов и шелеста плаща. Дождавшись, когда из нашего вида исчезнет и дочь барона, Маша полезла ко мне с вопросами:

– О чем они говорили?

– Тише! – цыкнула я. Мне казалось, что ее могут заметить, а привлекать внимание не хотелось. – Я сама не поняла.

– Пойдем за Анжуйским, – Маша кивнула в ту сторону, куда ушел герцог.

Я не видела необходимости следить за этим человеком, но потом мне подумалось, что он может причинить вред Диане. Не хотелось, чтобы что-то плохое снова случилось с этой печальной девушкой, ведь ей, как я поняла, уже пришлось пережить какую-то трагедию. По этому я согласилась с подругой:

– Идем.

Стараясь быть тише воды и ниже травы, мы нагнали Анжуйского на заднем дворе дома, который больше напоминал небольшой парк обилием цветущих растений и наличием изящно декорированной беседки. В беседке сидела женщина со слегка вьющимися каштановыми волосами, к которой направлялся Анжуйский. Когда она развернулась к нему, и мы смогли видеть ее лицо, мы узнали в ней ту особу, которая чуть не подожгла нас, но на этот раз на ней было платье. Спрятавшись ближайших к беседке кустах, мы наблюдали за этими двумя.

– Ты все же приехала за мной, Шарлотта, – начал разговор герцог.

– Да. Я беспокоилась, – призналась женщина.

– Беспокоилась? – судя по интонации, Анжуйскому показалось это смешным. – Право, не стоило. Мне приходилось заниматься и более опасными делами.

– Но ведь и в этот раз ты остался ни с чем, – не осталась в долгу Шарлотта.

– Как видишь.

– Почему твой выбор пал именно на Диану де Меридор?

– Это же очевидно. Поддержка их семейства – шаг на пути к моей цели.

– Есть и более знатные семьи. Неужели она мила твоему сердцу? А я ведь даже ни разу не видела ее.

– Так вот, что тебя тревожит? Это не то, что ты думаешь. Просто наивная девица, выданная замуж поневоле, сделает все, чтобы вырваться на свободу из золотой клетки. Именно поэтому ее должно быть легко очаровать. Но всему свое время.

– А если ее отец не даст согласия на повторное замужество дочери? Одна Диана ничем не поможет тебе.

– Кто будет против того, чтобы породниться с родственником монарха?

– Он не чает души в Диане, но непременно хочет выдать ее замуж за знатного человека, невзирая на ее чувства. Я не могу его понять, – Шарлотта задумчиво приложила большой палец к губам.

– Тебе стоит понять, что такое брак по расчету.

– Я понимаю. Франсуа, ты правда никогда не бросишь меня? Просто пообещай, что всегда будешь со мной…

– Я могу пообещать время только отпущенного мне земного срока.

– Все еще иронизируешь? Почему? Я действительно сожалею, что не могу ничем помочь тебе после всего того, что ты сделал для меня. Поэтому я боюсь, что когда-нибудь ты просто выбросишь меня, как сломанную игрушку.

– Ты очень помогла мне, устроив засаду в соборе и уничтожив в огне то, что могло мне помешать. Но я так и не понял, как ты спаслась от огня?

– Сбежала через окно.

Шарлотта резко, но ловко поднялась, как испуганная белка.

– Франсуа, за нами следят.

– Где же?

– Вон там.

Мы с Машей с ужасом поняли, что она указывает в сторону нашего убежища. Как она заметила? Неужели мы издавали слишком много лишних звуков, пытаясь немного приблизиться к заговорщикам, чтобы лучше слышать, о чем они говорят?

Анжуйский вытащил из ножен шпагу и мгновенно оказался перед нами. Плохо понимая, что происходит я прижала подругу к земле и навалилась сверху, когда по руке полоснуло холодным оружием. Рукав был рассечен, и из глубокой царапины выступила кровь. Странное ощущение разлилось сначала от предплечья к плечу, а потом по всему телу – оно было как будто заморожено, и я не могла пошевелиться. Тело подруги также онемело подо мной – ее тоже задело.

– Так-так, шпионите вместо Шико?

Я видела, как с этими словами приблизился и снял кольцо с моей руки Анжуйский. Машино кольцо тоже оказалось у него. И мы ничего не могли сделать.

– Юным особам так к лицу спокойствие, не правда ли, Шарлотта? – герцог с чувством превосходства смотрел на нас сверху вниз, убирая шпагу в ножны. Его спутница гордо улыбалась. – Счастливо оставаться! – брат короля снял плащ и бросил его на нас так, что мы не могли видеть, как ушли заговорщики.

***

Когда нас обнаружат? Высока вероятность того, что кто-то придет сюда. Или нет? Ведь сейчас поздний вечер, если не ночь. Вот ведь знаю, что мы умрем, а мне почему-то не страшно. Наверное, осознание еще не пришло. Так, стоп, у меня работает сердце, мозг, и я могу дышать, хоть и с трудом, потому что грудь не вздымается. И что? До утра может закончится воздух под плащом. Что за звук? Идет кто-то? Нет, просто ветер. Никто уже не придет. Но разве мы может так умереть. Лучше бы этот индюк прирезал нас.

Послышался ритмичный шелест травы. Тяжелая поступь, которая стихла совсем рядом. Я вся обратилась в слух. Давай же, заметь нас. Плащ исчез – появилось звездное небо. Я почувствовала, что мне дуют в нос, а затем – едва ощутимый укол в плечо. В легкие ворвался воздух, а тело обмякло, как будто было сделано из ваты, и покрылось мурашками. С жадностью вдыхая ночную прохладу, я попытаюсь сесть. Удалось. Вновь обретенное тело не желало слушаться. Я чуть не навалилась на человека. Он отложил меня в сторону и занялся Машей. Послышалось ее глубокое дыхание, переходящее во всхлипы.

– Тише, тише, – успокаивающий голос и похлопывание по спине. – Вы, должно быть, продрогли. Вам надо согреться.

***

Застеленная массивная деревянная кровать казалась невероятно удобной. Травяные запахи витали в воздухе, что было не удивительно, так как в этой комнатушке повсюду были развешаны пучки разных видов растительности – свежей или засушенной. Сидя с подругой завернутыми вдвоем в одно одеяло, мы поняли, как же холодно и неудобно было лежать на влажной земле.

Человек, который, на наше счастье, проходил мимо, оказался лекарем, служившим дому де Меридор. Его звали Жак. Он отвел нас в свою скромную обитель, чтобы мы немного пришли в себя после пережитого.

Как раз сейчас распахнулась дверь и появился Жак. В руках он держал поднос, на котором стояли два сосуда, похожих на чашки без ручек, и горьковато пахнущий пар поднимался от них.

– Выпейте. Это придаст сил и поможет согреться.

Принесенное лекарство и на вкус тоже оказалось горьким, но терпимо. Уже делая первый глоток, можно было почувствовать, как лицо краснеет и становится влажным от пара.

– Как же вас так угораздило? – сочувственно вздохнул Жак, закрывая ногой дверь и усаживаясь на табурет напротив нас.

– Это произошло из-за шпаги, – сказала я.

– Из-за царапины, – добавила Маша.

Мы решили не вдаваться в подробности.

– Так это получается, на шпаге яд был?

– То есть как? Она была им, так сказать, смазана?

– Да, некоторые дворяне делают так. Вот вам и попало каким-то парализующим веществом. Вам повезло, что я проходил мимо, когда собирал растения. только не говорите моим хозяевам, ведь они думали, что для красоты это все сажали.

– Вы практичный человек, – его слова вызвали у нас улыбку.

– Куда ж без этого в нашем деле? Нечего добру пропадать. Это была идея хозяина – украсить задний двор, чтобы порадовать свою дочь, которая сегодня замуж вышла.

– Они с мужем уже уехали? – осторожно спросила я.

– Нет. Она в отчем доме останется, пока вещи не перевезут.

Ответ заставил меня испытать облегчение. Но кое-что еще в этой семье меня беспокоило.

– Все говорят, что барон де Меридор очень любит Диану, но это не помешало ему втянуть родную дочь в брак по расчету…

– Да не родная она, – сболтнул Жак, на момент задумавшийся о своем.

Я чуть не пролила горячий напиток на простыню и свои ноги.

– Простите, что? Она усыновленная? – вмешалась Маша.

– Я разве так сказал? Нет, я не должен был…

– Сказали «а» – говорите «б».

– Нет, не могу. И не просите. Хозяин спустит с меня шкуру.

– Ее прошлое держится в секрете?

– Ну, получается, да. Разве ж мы, простой народ, поймем этих господ? Кстати, я раньше не видел вас в этом доме. Вы тоже прислуживаете здесь?

Его слова напомнили нам о том, что нужно возвращаться к приютившей нас чете.

– Мы, наверное, не будем дольше задерживаться, – сказала Маша, выбираясь из одеяла первой.

– Да, большое спасибо за вашу помощь, – я последовала ее примеру.

– Куда вы пойдете так поздно?

– А мы недалеко живем.

– Да-да, в двух шагах.

Мы успокоили Жака, с ужасом вспоминая, сколько мы сюда ехали и сколько нам придется возвращаться обратно на своих двоих.

***

Петляя по улицам ночного Парижа и уточняя дорогу у редких прохожих, мы вернулись в дом д’Андрель. К этому времени в небе уже появились намеки на рассвет. На цыпочках мы вошли в дом. Гробовая тишина говорила о том, что его обитатели спят.

– Мы просто проберемся в свою комнату и ляжем спать, – прошептала я на ухо Маше.

– Угу, – у той не оказалось возражений.

Ощупывая все находящиеся на пути предметы руками и пол ногами перед каждым шагом, мы пробирались. Сквозь темноту послышалось жалобное мяуканье. Это был Лулу, кот Мишель. Белая мохнатая зверюга пристроилась на любимом коврике у двери. Сейчас, казалось бы, его присутствие нам ничем не угрожало. Но в этом мы ошибались. Лулу переменил свое местоположение, запрыгнув на полку, где пылилось несколько фарфоровых статуэток. Мы с Машей замерли, потому что если Лулу заденет хоть одну, уронит все содержимое полки и наделает шуму. Но кот прошелся вдоль полки, не задев ни единой вещи. У нас словно гора с плеч упала в тот момент. Но Лулу замяукал.

– Кис-кис-кис, – позвали мы его.

Он подошел ближе и потерся об ноги, но продолжал издавать звуки. Проснулся раньше всех в доме т чувствует за собой право требовать еду.

– Будь добр, заткнись уже, – шикнула Маша.

– Так не сработает, надо ласково, – назидательно сказала и обратилась к коту, пытаясь показать класс подруге: – Тише, заинька, вот будет утро и тебя покормят.

Лулу, не обращая никакого внимания на мои слова, продолжал терзать наши нервы и барабанные перепонки. Более того, он приподнялся на задних лапах и стал точить когти передних об мои брюки. Почувствовав кожей иглообразные когти, я не смогла это терпеть и, взмахнув ногой, отбросила от себя Лулу. С диким воплем кот угодил на злосчастную полочку со статуэтками, половина из них попадала на пол, разбившись. Кот испуганно носился по комнате. Пытаясь поймать его, мы опрокинули шкаф и диван.

Находясь в это время недалеко от дома д’Андрель, можно было увидеть, как постепенно во всех окнах двух первых этажей зажигается свет.

Вокруг нас собралась полуодетая прислуга дома. А мы с Машей не могли пошевелиться, потому что запутались в покрывале от дивана.

– Ласково, значит? – пробормотала сквозь зубы подруга.

– Ничего не говори.

***

Шико прошел мимо двоих людей, заканчивающих играть партию в шахматы: короля Франции и его брата.

– …Недавно пришлось запереть в одной из комнат двоих, помешавших аресту преступника, – король резко переставил на доске очередную пешку. – Не понимаю, что не так с молодежью в наши дни.

– Заперли в комнате? Я не ослышался? – герцог поднял взгляд на брата. – Зачем вы так поступили? они могли уже давно сбежать.

– Не волнуйтесь, они уже были казнены, – эта ложь Дико была заготовлена достаточно давно.

– Правда? Когда?

– Сегодня на рассвете.

– Почему я этого не помню?

– Помните тот указ, который вы утром подписали не читая?

– Припоминаю.

– Вот это и был приказ о казни, – Дико смотрел прямо в глаза Его Величеству, и тот не видел в них лжи.

– Это отличная новость – мне больше не придется думать о них.

Так, воспользовавшись доверием Генриха де Валуа, Дико обезопасил своих помощниц. Ведь рано или поздно о них бы вспомнили, но теперь об этом можно не волноваться. Между прочим, он знал, где они сейчас. Во-первых, те странные девочки давно не попадались ему на глаза. Во-вторых, он застал мадам Оливье, рассматривающей богато украшенное ожерелье, которое она не могла бы себе позволить. Дело оставалось за малым, спросить у старушки, откуда у нее украшение, и не для того ли ей доверяли столько лет, чтобы потом подозревать в воровстве. Так он узнал, что девочки сейчас у знатного семейства. Но не торопился снова связываться с ними – пока ни к чему.

Этикет обязывал перекинуться парой ничего не значащих фраз с гостем, хотя его присутствию он был, мягко говоря, не рад.

– Как съездили на свадьбу?

– Неплохо. Разве что устрицы были несвежие. Совсем как ваши шутки.

Шик в этот раз не собирался отпустить очередную остроту в ответ – его мысли были заняты другим.

– Я думаю, настало время отходить ко сну, – сказал Франсуа вместо того, чтобы сделать очередной ход.

– Мы не собираемся заканчивать партию?

– По моим рассветам, она все равно закончится не вашим ходом.

Шико направился в сад, где, как ему казалось, он сможет не только уединиться, но и подышать свежим воздухом. Шут почувствовал досаду, когда заметил, что они с герцогом идут в одном направлении. Какое-то время мужчины шли рядом молча.

– Кстати, о свадьбе, – заговорил герцог, когда они остались одни в королевском саду. – Мне довелось встретить там наших общих знакомых.

Тон Анжуйского заставил Дико насторожиться.

– Кого именно? – спросил он с лишенным эмоций лицом.

– Тех самых девиц, которых тебе следует отучить совать носы в дела взрослых людей.

– Так вот оно что? – Шико сменил тон на ироничный. – Может, вам стоит отучиться участвовать в политических заговорах? Неужели расстроены, что вас поймали с поличным?

– Рано радуешься, Шико, – усмехнулся Анжуйский. – У тебя больше нет помощников, которые бы ходили за мной по пятам.

Герцог небрежно взмахнул рукой. На землю упала пара серебряных колец с фианитами. У шута екнуло сердце.

– Что ты сделал с ними? – сдерживая ярость, Шико сжал руки в кулаки так сильно, что побелели костяшки пальцев.

– Что это ты так расстроился? Ты же просто использовал их.

– Если я говорю о них так, не значит, что и тебе можно.

– Видимо, ты с возрастом становишься сентиментальнее. Интересно знать, что с ними? Они были отравлены ядом моей шпаги.

– Я не удивлен. Яд – оружие трусов.

– Что же ты так обеспокоен судьбой своих незадачливых шпионов? Может, еще и перчатку мне бросишь?

Но Шико не станет вызывать на дуэль Анжуйского – ведь это не понравится королю. И герцог об этом догадывается, но держит руку на висящем за поясом пистолете, а Шико дотрагивается до своей шпаги.

– Перестань делать вид, что ты лучше меня. У нас обоих руки в крови. Ты же помнишь Варфоломеевскую резню, Шико? То есть, Жан-Антуан д’Англере. Ведь это твое настоящее имя. – Последние слова герцог произнес вполголоса и подавшись вперед. Шик, приняв это за угрозу, выхватил шпагу, но Анжуйский молниеносно вскинул пистолет и нажал на курок. Шико стиснул зубы, чтобы не вскрикнуть, когда почувствовал боль в сжимающей шпагу руке. Пара капель крови упала на землю.

Глава 6 Смена тональности

– Господин Шико? Ей Богу, мы вас не ждали! – засуетилась служанка, увидев небезызвестного господина на пороге дома д’Андрель.

– Право, не стоит беспокоиться, я здесь ненадолго и по делам, – успокоил ее шут. -К ому же, вы выглядите уставшей.

– Я вовсе не устала, просто не выспалась, -зевнула служанка и тут же воспользовалась возможностью пожаловаться: – Хозяйке нашей, видите ли, взбрела в голову очередная глупость. Приютила каких-то девиц и носится с ними, точно курица с цыплятами! Вроде, пытались сбежать, – госпожа просто места себе не находила, а они возьми да и явись среди ночи! И ладно бы, пробрались на цыпочках – нет же, перебудили весь дом!

Шико внимательно посмотрел на женщину.

– С ними все в порядке? Они здоровы?

– Видали и здоровее. Ну, такие же они были, как и всегда.

– Когда это было?

– Под утро почти, светало уже.

Шико попытался вспомнить, когда Анжуйский вернулся со свадьбы. Он не видел герцога сразу после его приезда, но когда они разговаривали в саду, было около полуночи. А теперь выясняется, что на рассвете, то есть, около 4-5 часов утра, его помощницы, которых, по словам Анжуйского уже не должно быть в живых, явились в дом д’Андрель и устроили его обитателям веселую жизнь. Значит, Анжуйский либо ошибся, либо обманным путем заполучил кольца, чтобы напугать Шико.

– А что вы ими так интересуетесь? Натворили чего? – полюбопытствовала служанка.

– Нет, не совсем. Вы можете передать вот это, если увидитесь с кем-то из них?-он извлек из складок плаща миниатюрную шкатулку.

– Хорошо, мне не трудно. А госпожа…

– Ей совсем не обязательно знать об этом. Передайте лично в руки.

– Как скажете, господин Шико.

***

Я открыла глаза, почувствовав, что мне в лицо светит утреннее солнце. Осмотрелась, поняла, что Маши рядом нет, и села на постели. Как правило, она встает раньше меня.

Вчерашний инцидент не принес нам с Машей особых неприятностей, кроме ворчания невыспавшейся челяди. Пришла Кашель в ночнушке и с бигуди в волосах. Мы ожидали слезы, сопли и укоры, но госпожа д’Андрель сказала, что поговорит с нами утром, и велела всем присутствующим вернуться в свои спальни. Это выглядело как затишье перед бурей.

Я зевнула, потом взъерошила себе волосы. Что мы сегодня будем делать? Так, стоп, у нас же колец нет! Их забрал вчера этот герцог!

Щелкнула дверная ручка.

– О, проснулась, – показавшаяся в дверях Маша глянула на мою полусонную физиономию. – Я тут гуляла по дому, наткнулась на одну из служанок, она дала мне вот это.

– Что это? – я взяла небольшую шкатулку из ее рук.

Мы вздохнули с облегчением, когда открыли ее, потому что внутри лежали наши кольца. К ним прилагался сложенный треугольником листок. Это была записка. Судя по подписи – от Шико.

– Должно быть, ему нужно с нами встретиться, – предположила Маша.

– Легок на помине, шут наш гороховый, – закатила я глаза.

– Насть! – нахмурилась Маша. – Ты несправедливо относишься к Шико!

– А как я могу относиться к тому, кто помыкает нами, пользуясь безвыходным для нас положением, да еще и потешается? – рассердившись, я вскочила с кровати и приблизилась к ней.

– Считаешь, если бы он отпустил нас на все четыре стороны, нам было бы легче? – повысила голос подруга.

– Да хоть бы и отпустил! – вскрикнула я.

Взгляд Маши заставил меня замолчать. Она смотрела с каким-то испугом. Я почувствовала стыд за то, что накричала на нее, и отвела взгляд.

– Надо извиниться перед Мишель за вчерашнее, – после неловкой паузы я решила сменить тему.

– Да, ты права.

***

В нерешительности мы стояли перед дверью в спальню нашей «старшей сестры». Да, они с мужем спали в разных комнатах, потому что, как пожаловалась один раз Мишель, Леон громко храпит (хотя по нему и не скажешь). После нашего вежливого стука из комнаты раздалось негромкое «Войдите». Мы приоткрыли узкую щель и протиснулись внутрь. Госпожа д’Андрель была еще в постели. Ее спальня была просторной, и пока мы преодолевали расстояние от двери до кровати, успели еще раз почувствовать, как же не охота начинать этот разговор. Каждая из нас старалась пропустить другую вперед, чтобы не брать на себя инициативу. Приблизившись, мы увидели, что женщина лежит, прижав к голове влажный платок.

– Не обращайте внимание – небольшая мигрень, – сказала она не свойственным ей спокойным тоном, когда заметила, что мы уставились на ее лоб.

– М-мы хотели извиниться, – начала Маша и тихонько ткнула меня локтем в бок.

– Простите, пожалуйста, за наше поведение вчера, – в свою очередь сказала я.

Госпожа д’Андрель не торопилась с ответом. На глазах у нее выступили слезы.

– Я не понимаю, – сказала она подрагивающим голосом. – Не понимаю. Почему вы так поступаете? Я всего лишь хотела заботиться о вас, а вы сбежали на всю ночь. Неужели я этого заслуживаю? – чем дольше она говорила, тем более мокрым от слез становилось ее лицо. И это ничуть не походило на притворство.

Какими же сволочами мы почувствовали себя в тот момент! Мы были готовы сделать что угодно, лишь бы утешить ее.

– Нет, мы вовсе не хотели! У нас такая жизненная ситуация, нам пришлось… – мы начали оправдываться, потом закрыли рты и переглянулись.

Нет, нельзя рассказать. Если она узнает, что с нами было вчера, узнает, какой опасности мы подвергли себя, она только сильнее расстроиться. Надо шевелить мозгами, надо придумать что-нибудь! Я в панике огляделась и остановила свой взгляд на изображении купидона, вырезанного на изголовье кровати. И тут я выдала:

– Мы были на свидании!

Повисла неловкая тишина. МХАТ отдыхает. За это время Мишель успела не только успокоиться, но даже и заметно повеселеть. Сев на постели, она посмотрела на нас снизу вверх блестящими от еще не высохших слез и любопытства глазами.

– И кто же ваши избранники, если не секрет?

– Ну… – а вот об этом мы не успели подумать.

– Впрочем, я, наверное, лезу не в свое дело, – на наше счастье, Мишель резко потеряла интерес к нашей личной жизни. – А теперь, будьте добры, покиньте помещение. Мне нужно переодеться, – она ненавязчиво вытолкала нас за дверь.

***

– Ты что несешь? Какое к черту свидание? – с грозным шепотом накинулась на меня Маша, когда мы остались одни.

Я и сама не поняла, зачем сморозила такую глупость.

– Откуда я знаю, какое… Под луной, наверное.

– Ага, с отравленной шпагой и горькой настойкой. Пошли, горе мое.

***

Диана подошла к шкатулке с драгоценностями. Вынула и повертела в руках тонкую цепочку. Что она помнила о ней? Вроде бы, эти украшения появились у нее недавно. Самые старые – пару лет назад. Что было до этого – она не знала. Каждый человек хорошо помнит себя, начиная с детского возраста. У каждого этот возраст – свой. Диана же не помнила ничего о своем детстве. Дочь барона де Меридора оставила шкатулку в покое, встала и подошла к окну прислонилась лбом к прохладному стеклу. Странное чувство терзало девушку. Ни на минуту не покидало ощущение, что она ответственна за что-то глобальное, и чем дольше она не может понять, в чем дело, тем дальше остается шанс все исправить. Особенно тяжело становилось, когда Диана оставалась одна. Она старалась не оставаться одна, но была другая проблема – сны. Странное чувство не покидало ее и в царстве Морфея. Часто ей снился один и тот же сон: кроваво-красное от лучей восходящего солнца небо, разрушенные дома и мертвые люди вокруг. Только она – жива. И страх. Давящий на грудь страх.

Но ничего. Она теперь замужняя дама, и после переезда в новый дом забот у нее прибавится. А пока нужно просто собирать вещи. Просто жить настоящим. Просто жить.

Глава 7 Ретроспектива. Призрачное дворянство

Шум улиц, гудевший в голове, помогал отвлечься от обилия мыслей, крутившись вокруг истории Дианы де Меридор и заговорщиков. Сказав Мишель, что пошли погулять, мы отправились на встречу с Шико в трактире, где мы были ранее, о которой он говорил в записке. Постскриптум к небольшому посланию нас повеселил: «Просьба вернуть шкатулку – она стоит денег». Королевский шут явно был в своем репертуаре, когда писал это. По пути пришлось свернуть на улицу с парой торговых лавок.

– Зайдем в аптеку? – предложила я. – У Мишель же вроде мигрень.

– После того, что было утром, ты все еще не стесняешься с ней общаться? – Маша окинула меня скептическим взглядом.

– Просто хочу загладить вину.

– Она же больше не сердится.

– Тем не менее.

Оказавшись внутри магазинчика, я по инерции чуть не спросила, примут ли у меня наличные. От опрометчивости меня остановил вид выставленных здесь чучел животных: крокодилов, ящериц, рыб. Я слышала, что в этом веке с помощью таких чучел в витрине привлекали покупателей, наличие редких животных внушало доверие к аптекарям. Пока Маша позади меня любовалась засушенными улитками, я подошла к продавщице – женщине лет тридцати в простом платье, с покрытыми платком волосами, которая читала потрепанную книгу, ведя указательным пальцем по строчкам.

– Извините, у вас есть что-нибудь от мигрени?

Аптекарша отчеркнула ногтем строчу, на которой остановилась, отложила книгу и посмотрела на меня.

– От мигрени? Много чего есть. Могу предложить слюну тараканов.

Она встала и порылась в склянках, стоящих под прилавком. Я не понимала, как у таракана взяли слюну и как она может вылечить мигрень. И, если честно, не хотела понимать.

– Нет, не стоит! Боюсь, у меня на нее аллергия.

– Поищем что-нибудь другое, – пожала плечами аптекарша.