скачать книгу бесплатно
– Абсолютно не имеет значения, что и кому я говорил, важно лишь то, что мы чувствуем. А это, надеюсь, не вызывает сомнений?
– Значит, она сказала правду? – с ужасом прошептала Мари.
– Ну, и что с того? – серьезно спросил маркиз, прямо глядя на несчастную девушку.
– И ваши слова о любви, которые вы произнесли в тот вечер, лишь игра?
Луи сел напротив, тяжко вздохнул:
– Не знаю, милая. В тот вечер я говорил то, что чувствую. Прошло время, и я не знаю, когда был еще так счастлив, как с тобой.
– Со мной?! – негодовала Мари, наградив его гневным взглядом. Луи решительно не понимал, что творится.
– Почему такой тон? – все же спросил он.
– Неужто Леонора не составляет нового вашего увлечения?
– Что такое? Ты что же, ревнуешь меня к будущей жене?
– Вы еще не женаты, сударь…
– Ну и что? Между прочим, тебя это не касается.
– Простите, – подавленно проговорила она.
Луи вдруг сорвался с места, оказался у ее ног и быстро заговорил:
– Послушай, это все глупости. Леонора и взгляда твоего не стоит. Но ты – совсем другое. Ты любишь меня, я знаю это, Леоноре же я не нужен, да и она мне тоже не нужна. На что ты сердишься?
– На ваше легкомыслие, – понуро говорила Мари.
– Ну и зря. Если ты захочешь развлечься, я не буду мешать, но если только развлечься, не больше…
– Вы с ума сошли! – она резко встала и направилась к двери.
– Возможно, – согласился Луи, – а лучше тебе не развлекаться, потому что первого, кто подойдет к тебе, я проткну шпагой.
Мари обернулась и вызывающе воскликнула:
– Не слишком ли много вы берете на себя, ваша светлость!
– Да, проткну шпагой, потому что ты моя, – отчеканил он, сверкая глазами.
Мари выскользнула из комнаты, обронив лишь одно слово:
– Была…
Маркиз, не зная, куда деть свою ярость, хватил изо всей силы кулаком по столу и совсем не почувствовал при этом боли.
Он не выходил из кабинета до тех пор, пока не вернулись с прогулки Леонора и Люсьен. Виконт сразу увидел, что друг не в духе, и принял это на свой счет. Когда Леонора ушла переодеваться, Люсьен сказал:
– Не сердитесь, Луи. Она так просила, что я не решился отказать.
– Ну и правильно сделали, – буркнул маркиз.
– Что-нибудь не так? – не понял виконт.
– Все так, дружище. Потом как-нибудь скажу. Сейчас не до того, – и Луи, как одержимый, поплелся в парк.
Леонора, не застав маркиза, осведомилась о нем у виконта. Люсьен показал ей, куда тот ушел, и предупредил, что Луи в дурном настроении. Но Леонора была уверена, что сможет улучшить любое настроение, и смело отправилась в парк. Она вскоре разыскала Луи, сидевшего в траве, и лицо его было неузнаваемо мрачным.
– Вы сердитесь на то, что я избрала своим спутником виконта? – подойдя, нежно проговорила девушка.
Луи только взглянул.
– Могу вас уверить, что ваш друг соблюдал все приличия. Вы можете им гордиться, – она села рядом с ним и тихонько взяла за руку.
Луи вдруг заговорил:
– Вы могли бы поучиться у Люсьена благовоспитанности.
– Вы так обижены? – растерялась Леонора.
– Да, но вовсе не на вашу дурацкую затею гулять с моим другом.
– О, боже, что за тон? – вознегодовала Леонора.
– Хватит притворяться. Зачем вы наговорили моей горничной на меня?
Леонора едва заметно усмехнулась:
– Она уже нажаловалась, стало быть? Почему же я наговорила? Я сказала ей только то, что вы мне сказали. Вы сами уверяли меня, что развлекаетесь с ней.
– Это не повод всем рассказывать об этом! – сердился маркиз. – Вы ревнуете к ней? Это странно.
– И вовсе не ревную. Но эта нахалка слишком воображает. Она думает, что если удостоилась чести быть любовницей знатного дворянина, то может командовать в доме. И не стыдно вам, сударь, так открыто развлекаться с чернью, да еще перед свадьбой? Я все-таки ваша невеста, а вы… – она сделала обиженное лицо. – Да если бы не воля матери, я бы не вышла замуж за такого развратника!
– Что ж, еще не поздно расторгнуть помолвку.
– Наглец!
Луи не ответил. А Леонора, которая хотела встать и уйти, вдруг вспомнила, что выходит замуж не за развратника, а за его поместья и доходы. Это обстоятельство заставило ее остаться и, придав своему лицу самое трогательное выражение, приласкаться к обозленному маркизу.
– Ну, хватит дуться, давайте останемся друзьями. Погорячились, и будет. – Она даже поцеловала его в щеку.
Луи мрачно посмотрел на нее.
Леонора же решила не останавливаться на достигнутом и добилась, чтобы маркиз откликнулся на ее ласку. И когда забывшийся юноша недвусмысленно обнимал и целовал свою невесту, вдруг явилась графиня.
Последовала сцена, но не ревности, а возмущения: как, как он посмел до свадьбы соблазнять невинную девочку? В то время девочка неожиданно заявила, что маркиз пытался силой овладеть ею, что вызвало еще больший гнев Элен. И не успел юноша осознать, что на самом деле творится и как себя вести, графиня устремилась в замок. Свою беспутную дочь она повела за собой. А Луи пытался их остановить. Он, разумеется, не смолчал и сказал графине, что Леонора нагло врет, но лишь удостоился презрительного взгляда.
16. Раскаяние
Луи стоял посреди комнаты с опущенной головой. Он понял, что отец сейчас скажет что-то ужасное. Анна сидела в кресле и, с волнением глядя то на мужа, то на сына, ожидала объяснений, зачем ее позвали. Мари, ничего не понимая, стояла чуть поодаль. Она мучилась догадками, ведь сам герцог пригласил ее сюда. А на диване с видом несчастных жертв сидели Элен и ее дочь.
– Я позвал вас затем, чтобы открыть ваши глаза на некоторые вещи. Я бы мог сделать это прежде, но мне не хотелось расстраивать вас, сударыня, – обратился герцог к супруге. – Я полагал, что Луи изменит свое поведение, но, увы, этого не произошло. Поскольку он уже взрослый человек, я скажу, что есть.
Герцогиня заволновалась, но ничего не сказала. Герцог продолжал:
– Итак, сударыня, наш сын давно уже не мальчик, как вы без конца твердите. Он давно не дитя, о котором нужно заботиться, как о неразумном птенце. Луи прекрасно осознает, что делает, и давно живет взрослой жизнью. Он на диво быстро усвоил ее соблазны и с радостью наслаждается всем, что может ему позволить его молодость. Я никогда не вмешивался в его личные дела, но он ведет распутную жизнь совершенно открыто. Это же нескромно, сын мой, тем более теперь, когда речь идет о свадьбе. Что вы сделаете в жизни, если сожжете свою молодость, свое здоровье за несколько лет? Какое потомство вы дадите? Вот, сударыня, полюбуйтесь, чем оборачивается неумеренная забота. Перед вами достойный плод вашего воспитания.
Герцогиня со слезами на глазах смотрела на сына, который не знал, куда провалиться. Ему было до невозможности стыдно перед матерью. Разве он мог признаться ей в своих грехах? Разве она вынесла бы эти признания? Она так нежно любила своего Лулу и никогда бы не думала о нем так, как ее супруг. Конечно, она понимала, что Луи не невинный ребенок, но согласиться с тем, что он один из этой гнусной армии любителей наслаждений…
– Кроме того, Луи посещает весьма сомнительные заведения, – добавил герцог очень мрачно, – и, наконец, я должен сказать о том, что переполнило чашу моего терпения. Должно быть, стремление к развлечениям до такой степени помрачило разум нашего сына, что он отважился на поистине чудовищные поступки. Он пытался принудить свою будущую жену к сожительству и обходился с ней очень грубо. Обесчестить свою невесту до свадьбы, вероятно, в его глазах является геройским поступком. Но это не все. Он оказался способен и на гнуснейшую вещь. Вы не поверите, сударыня, Луи домогался любви своей тети. Это уже переходит все границы.
Луи мрачно покосился на Элен, но та сделала вид, что не заметила этого взгляда.
После краткого жуткого молчания герцогиня едва слышно проговорила:
– Нет… это неправда. Лулу, скажи, это неправда…
Луи, чрезвычайно смущенный последним обвинением, приблизился к матери и, опустившись на колени, не своим голосом сказал:
– Это правда, матушка. Все до последнего слова… Простите меня, ради бога. Я приношу вам одни страдания…
У него самого в глазах стояли слезы, а лицо давно покраснело от стыда.
Герцогиня ничего не ответила. Она встала и, прижимая платок к глазам, беззвучно удалилась.
Мари стояла как в оцепенении, ничего не видя перед собой. Элен и Леонора ничуть не изменились. Луи остался на полу. Он сокрушенно взялся за голову и тихо пробормотал:
– Я недостоин ее… – Потом, будто опомнившись, повернулся к отцу:
– Зачем, зачем вы так? Что будет с ней?
– Вы сами виноваты, сударь, – строго сказал герцог и обратился к Мари:
– Ты не первая и, верно, не последняя жертва этого донжуана. Однако твое поведение оставляет желать лучшего. Если собственный ум не подсказал тебе границ приличий, то мы подскажем. Я считаю, что после всего, что произошло здесь, ты не можешь оставаться у нас на службе и должна покинуть наш дом, как только мы вернемся в Париж. Можешь идти.
Мари, едва живая, поклонилась и вышла.
Луи встал на ноги и невменяемо заходил по комнате, наконец, остановился и произнес:
– Отец, это жестоко.
Герцог не отвечал. Луи метнул дикий взгляд на «несчастные жертвы» и потребовал:
– Да скажите же хоть слово! Леонора, я ведь ничего вам не сделал. Герцог удивленно взглянул на него, потому что минуту назад Луи подтвердил все обвинения в свой адрес.
– Все уже сказано, сударь, – смиренно проговорила Элен, – или мне вы тоже ничего не сделали? – и, взяв под руку дочку, пошла прочь.
Юноша в отчаянии посмотрел им вслед.
– Делайте выводы, сударь, – сурово сказал отец, – вы недопустимо ведете себя, особенно по отношению к графине. И будь вы человеком посторонним, мы бы не так и не здесь с вами говорили.
Герцог тоже покинул комнату.
Луи, как потерянный, долго стоял на одном месте, не чувствуя, как по щекам сами собой катятся слезы. Он еще не знал, что предпринять, к кому пойти и что сказать. В сердце кипела ненависть к Элен и Леоноре, праздновавшим свою победу, а воспоминание о растерянно-беспомощном лице матери лишало его способности думать. Лицо горело, ноги и руки были ватными, словно чужими. Перед глазами стоял туман.
Немного придя в себя, Луи вышел из комнаты и побрел по галерее. Вдруг он увидел Мари. Она шла навстречу, бледная, холодная, но без малейших следов слез. Заметив маркиза, она опустила глаза и хотела пройти мимо, но он преградил ей дорогу.
– Чего вы от меня хотите? – отстраненно спросила она.
– Ты веришь тому, что сказал отец? – беспомощно произнес Луи.
– Разве вы сами не подтвердили это?
– Я соврал.
– Знаете, что я вам скажу? Вы такой хороший артист, что трудно понять, когда вы сочиняете, а когда говорите правду.
– Ты должна чувствовать…
– Я не желаю ничего чувствовать. Вы слышали, что сказал ваш отец относительно меня? Радуйтесь, я не буду вам больше мешать развлекаться. Вы никогда не услышите моих упреков. И знаете, я кое-что поняла: раньше я была слепой, но теперь, сегодня, вдруг увидела все в истинном свете. Вы всю жизнь играете. У вас много ролей, и вы блестяще исполняете их. А я-то верила вам, хоть меня и предупреждали. Я верила только вам, а теперь вижу, что ни одно ваше слово нельзя принимать всерьез…
– Ну и дура, – оборвал ее Луи и поплелся дальше.
Мари, сперва обидевшись, невольно задумалась. Это была не простая грубость, в этом раздражении звучали разочарование и отчаяние последней надежды.
* * *
Луи тем временем велел слуге отнести в свою любимую беседку бутылку вина. Когда же он добрался до тихого уголка, где рассчитывал в одиночестве «отвлечься» от неприятностей, так внезапно свалившихся на его голову, то встретил там тетю. Элен спокойно сидела на мягкой скамье и пробовала вино из рюмки.
– Что вы здесь делаете? – недоуменно спросил маркиз и вызывающе уставился на женщину.
– Жду тебя, милый. Ты, похоже, решил напиться с горя?
– Это вас не касается. Уйдите и не мешайте мне.
– О, кажется, Леонора была права: ты порядочный грубиян, а я еще верить не хотела.
Луи взорвался:
– Что вы притворяетесь? Я пальцем ее не тронул!
– Выходит, она лжет? Для чего?
– Я не знаю, – беспомощно проговорил юноша, – откуда мне знать? Она такая же, как и вы.
