скачать книгу бесплатно
– Не знаю, сударь, – наивно ответила Мари.
– Я тебя умоляю, не притворяйся. Я знаю, что на этой картине – ты.
– Та девушка младше… – тихо заметила Мари.
– Естественно, два года назад ты была младше. Не упрямься и рассказывай все по порядку.
Вот тут девушка растерялась, тем более не знала, к чему приведет этот разговор.
– Не заставляй себя долго ждать, – нетерпеливо сказал Луи, – тебе нечего бояться. Рассказывай.
Мари от волнения теребила оборку фартучка и, стараясь не смотреть никому в лицо, начала говорить в пространство:
– Хорошо, я удовлетворю вашу просьбу, но не уверена, что это будет так интересно. Мари – это одно из моих имен. Меня зовут Мари Анриетта д’Анже. Моя мать, действительно, была маркизой, отец – дворянин, но я не знаю его. Я родилась еще до того, как моя мать вышла замуж. Меня воспитывали в монастыре, матушка находила для этого средства, иногда она забирала меня оттуда, чтобы отдохнуть летом в поместье. И портрет был написан как раз в такое время. Год назад мамы не стало, и я оказалась никому не нужна. За меня больше не платили, принять в общество и не думали. Тогда, взяв оставшиеся у меня деньги, я решила попытать счастья в Париже, потому что у себя дома я не осмелилась бы наниматься. У меня не хватило духу остаться, а надежды слишком овладевали мной. Но все оказалось гораздо проще и прозаичнее. Не успела я приехать в Париж, как ко мне подошла одна добрая женщина, расспросила обо всем и предложила свою помощь. Она была так добра и обходительна, что я пошла с ней, потому что ничего вокруг не знала. Эта женщина обещала устроить меня горничной (а я-то надеялась стать гувернанткой). Дальше вы, сударь, знаете…
Луи взволнованно выслушал весь рассказ, не сводя сочувственного взгляда с лица Мари. Да, ее слова звучали неутешительно.
Герцогиня Анна тоже не осталась равнодушной. Она пожалела бедную девушку, но что поделаешь? Помочь ей нечем. Анна только спросила:
– Как звали твою матушку?
– Виктория.
– Кажется, я знаю ее. Когда-то мы встречались. Но это ничего не меняет, Луи. Вы меня понимаете?
Луи взглянул на отца. Тот смотрел равнодушно, явно потеряв интерес к бушевавшим тут страстям.
Крайне взволнованную Мари попросили удалиться, ведь разговор еще не завершен. Как только она исчезла, герцогиня всплеснула руками:
– Это невозможно, невозможно. Луи, вы не понимаете, что творите.
Она бы долго причитала, если бы муж не прервал ее:
– Погодите, сударыня. Вопрос не так сложен, как кажется. И нет никакой трагедии. Наш сын уже взрослый, я прав, Луи?
Юноша кивнул в знак согласия.
– Вот видите? А раз так, то он имеет право принимать решения. Однако, сударь, вы должны считаться с теми, кто вас окружает, и вообще, с существующим порядком. А потому имейте в виду: если вам так хочется, женитесь на вашей избраннице, но, не обессудьте, сделавшись ее супругом, вы перестанете быть моим наследником. Вы свободны: можете идти, куда заблагорассудится, и жениться, на ком угодно. Это ваше право.
– Франсуа!.. – умоляюще проговорила Анна, не зная, к кому броситься: к мужу или к сыну.
Луи, кажется, еще не верил своим ушам. Он загадочно поглядывал на отца, и в глазах его появилось оживление.
– Это правда? Я свободен? – почти шепотом спросил он.
– Как ветер в поле.
– Вы лишаете меня наследства, у меня ничего нет, и я могу идти, куда хочу, и делать, что хочу? – громче проговорил юноша.
Герцог кивнул.
– Перестаньте, прошу вас, – бесполезно возражала Анна.
У Луи от радости перехватило дыхание. Глаза ярко сияли. Нет, он не мог оставаться спокойным. Он издал какой-то победный клич, подпрыгнул чуть ли не к потолку и, рассыпаясь в благодарностях, помчался к Мари, еще не подозревавшей о столь нежданных переменах.
Герцогиня упрекала тем временем мужа:
– Как вы могли, сударь? Он мальчишка, он не понимает, что творит, он несовершеннолетний и не может решать, но вы-то, вы…
– Напрасно вы так волнуетесь, – отвечал герцог, – я думаю, Луи вернется очень скоро. На что-то ему нужно жить.
– Вернется? Вы плохо его знаете, – проговорила Анна. – Луи слишком горд, чтобы признать себя побежденным.
В эту минуту Луи ворвался к Мари и, едва отдышавшись, бодро сообщил:
– Радость моя, уж теперь-то никто нам не помешает. Теперь мы всегда будем вместе. Мы свободны…
Девушка растерянно взирала на него, не зная, что и подумать. А Луи радостно прижал ее к себе, расцеловал и заявил:
– Мы обвенчаемся, никто не возражает.
– Что? Луи, о чем ты говоришь? – озадаченно спросила она, не сводя с него тревожного взгляда.
Он ответил, не глядя в глаза:
– Я только что говорил с родителями. Отец разрешил.
– Этого не может быть, – проговорила она, все больше волнуясь. – Я не верю. Твой отец?.. Он выгнал тебя?
Луи, наконец, остановил взгляд на ней и спокойно сказал:
– Я свободен, я больше не наследник… ну и к черту! Зато я могу идти, куда хочу, делать, что хочу. И первое, что я сделаю, это женюсь на тебе, не сомневайся.
– Но Луи, куда же мы пойдем? Как мы будем жить?
– Послушай, Мари, ты что, боишься? Ты ведь со мной. Неужели я не позабочусь о тебе?
– Ты не знаешь, что такое бедность.
– Я тебя умоляю, – выразительно закатывая глаза к потолку, произнес маркиз. – К твоему сведению, два года назад я удрал из дома. Для начала я решил съездить в Англию. И я добрался до порта, я даже договорился с капитаном одной шхуны: пришлось продать лошадь, чтобы заплатить. – Луи вздохнул. – Но моей мечте не суждено было сбыться. Отец отыскал меня. А как было хорошо!
Мари смотрела на него с особым интересом, ведь она и представить себе не могла, что Луи способен на подобные выходки. То есть она представляла его способным на все, но только не на жизнь бродяги. Он всегда жил в достатке. Вообразить эти руки испачканными дорожной грязью, это излучающее довольство тело подверженным любым невзгодам было невозможно.
– Тебя наказали? – спросила Мари.
– Разумеется. Отец выпорол меня, чтоб больше не бегал, правда, ему понравилось, как удачно я продал лошадь. А потом он привез меня домой, словно в тюрьму. Матушка не отходила от меня, вызвала толпу слуг, врача, о боже… пришлось все терпеть, вспоминать тошно. Так что не бойся, я знаю, что такое нас ждет. Я знаю, что в год не заработаю столько, сколько трачу теперь за месяц. Ну и что? Я дворянин, и если меня не возьмут на службу, я могу давать уроки фехтования в провинции, но, я думаю, возьмут. Ты только верь мне, и все будет хорошо.
– Луи, прости, но я не могу, – вдруг выговорила девушка с грустью. Его предложение так заманчиво, но она еще не потеряла рассудка.
– Что, что? – насторожился он. – Ты не хочешь быть моей женой? Или боишься?
– О нет, Луи. Я не могу допустить, чтобы ты по моей вине лишился всего.
– Чепуха…
– Нет, послушай. Ты – единственный наследник, ты не можешь все бросить и уйти – это безответственно. А о матери ты подумал? Нет, милый, я не в праве встать у тебя на пути. Не проси.
– Мари, – его лицо изменилось. В глазах появился испуг.
– Нет, – твердила она, отворачиваясь.
Луи обнял ее и не переставал уговаривать.
– Пожалуйста, уедем, пока отец не передумал. Вот увидишь, мы устроимся, у нас все будет. Мари, ты не доверяешь мне?
– Слишком большая жертва. Лучше, пока не поздно, покайся и верни себе расположение родителей. Прошу тебя.
– Да ты понимаешь, что говоришь? – он задыхался от волнения. – Ты хочешь, чтобы я женился на Леоноре? Ты хочешь, чтобы мы были несчастны? Ты этого хочешь?
Не ответив, Мари вырвалась и бросилась в кабинет маркиза, откуда еще не ушли хозяева.
– Мари, постой, куда ты? – Луи поспешил за ней.
Девушка без оглядки, не останавливаясь, влетела в кабинет и, не замечая крайне изумленных взглядов герцогини и ее мужа, бросилась на колени и взмолилась:
– Умоляю вас, простите; простите, если я стала невольной причиной раздора в вашей семье. Простите вашего сына, он вовсе не желал причинить вам боль. Я взываю к вашей доброте, монсеньор, и к вашей материнской любви, сударыня. Не судите Луи строго. Если я виновна, – наказывайте меня, но не лишайте его прав, принадлежащих ему. Он же единственный ваш наследник, единственный… умоляю…
Из ее глаз текли слезы, вся ее фигура казалась такой беззащитной и хрупкой, что герцог не остался равнодушным, а герцогиня протянула руки и нежно заговорила:
– Встань, дитя мое, встань, подойди.
Луи, насупившись, стоял в дверях, не решаясь пройти дальше. Отец бросил на него строгий взгляд и заметил:
– Ну что, вы еще настаиваете на вашем решении?
Луи беспомощно пожал плечами, жалобно отозвался:
– Вы же видите, что она делает? Вы слышите, что она говорит?
– Ты умница, – сказала Анна, приласкав несчастную девушку.
– Вы ведь не прогоните вашего сына? – спросила Мари.
– Это зависит от него, – пояснил герцог.
Луи оживился, подошел ближе.
– Хорошо, я подчиняюсь вашей воле, если все этого хотят, – произнес он безразлично.
Мари откланялась и тихо вышла. Ей хотелось зарыться головой в подушки и ничего не видеть и не слышать.
А Луи еще раз подтвердил:
– Я подчиняюсь.
– Вот и хорошо, Лулу, – оттаяла герцогиня, обнимая его, бесчувственного сейчас к ласке.
– Это окончательное решение? – спросил герцог.
– Что? – переспросил юноша, успевший забыться.
– Я интересуюсь, окончательное ли это решение: ваше настроение меняется, как погода.
– О да. Я женюсь на Леоноре, как вы того желаете, – он подумал и добавил: – но это не из-за наследства.
Луи, опустив глаза, двинулся к выходу. Он уже ничем не мог заниматься, парализованный всем случившимся. В его мозгу не укладывалось, как Мари могла так поступить? Что движет ею? Поймет ли он когда-нибудь?
Мари не обиделась на отсутствие Луи. Она сама явилась к нему вечером и застала уже в постели. Юноша не спал, продолжая раздумывать о своей незадачливой судьбе. Появление Мари удивило его, ведь она всегда боялась тайных свиданий, но маркиз не возражал и спокойно смотрел на девушку, пока она приближалась.
– Я пришла пожелать тебе покойной ночи, – она присела на край постели.
– Хорошо, – согласился он.
– Ты еще сердишься на меня?
– Нет, я не сержусь. Но ведь и мне было трудно отказать родителям, сказать, что я не женюсь на Леоноре…
– Я знаю.
Он взял ее за руку, даже улыбнулся.
– Я не всегда тебя понимаю, Мари. Но это ничего, это пустяки. Лежу вот и думаю: какой же я осел! Почему умные мысли приходят так поздно?
– Все идет своим чередом, как положено… какие горячие руки…
Они долго смотрели друг на друга, и были счастливы. Мари потянулась к нему, поцеловала. Луи повлек ее под одеяло.
– Я никогда не забуду твои губы, – шептала Мари, будто прощалась.
– Люби меня, хорошая, люби крепче, – отзывался Луи, страстно прижимая к себе и целуя до бесконечности.
Казалось, примирение так естественно, будто и не произошло ничего драматичного. Мари стремилась доказать свою любовь и преданность, Луи ничего не оставалось, как тепло принять ее. Но именно в эти минуты, словно из ничего, возникла совершенно нелепая ситуация, повлекшая за собой если не разрыв, то серьезную размолвку.
Мари не следовало быть слишком доверчивой и откровенной. Но об этом она подумает после.
– Не понимаю тебя, Мари, не понимаю, – вздыхая, проговорил маркиз. – Все так хорошо, а ты мне отказала. Ты что, не веришь мне?
– Верю, Луи.
