скачать книгу бесплатно
– Послушай, – вдруг с интересом проговорила Мари и повернулась к нему лицом, – а как у тебя это было впервые?
– Обыкновенно, – просто ответил маркиз.
– Ты боишься рассказывать?
– Ничего я не боюсь, а зачем?
– Просто, интересно. Ты любил эту женщину?
– А почему ты решила, что она была женщиной, а не девушкой?
– Я так сказала… но ты ее любил?
– Любил, а тебе это интересно? – он говорил без охоты. В глазах что-то затаилось.
Мари смутилась. И в самом деле, какое ей дело? Ведь он ни за что не признается.
Луи снова придвинулся. Тихонько будоражил ее поцелуями, а рукой уже устроился на ее коленке.
– Луи, мы все время вместе. Мы не можем расстаться, – проговорила Мари, слабо обняв его за плечи.
– Ты говоришь так, будто мы поступаем плохо, – заметил маркиз, придвигаясь все ближе.
– Я не знаю, Луи. Не грех ли так желать?..
Он засмеялся и ответил:
– Если я утомил тебя, скажи.
– Нет.
– Тогда что?
– Мне стыдно признаться.
– И все же?
– Луи, почему я желаю, как и ты? Это порочно, да?
Он смеется.
– А мне не стыдно, – заявил он.
– Я знаю.
– Тогда обними покрепче.
Он медленно опустился на спину, увлекая за собой Мари. Она подчинилась ласковым рукам.
За окном опять сверкнуло, ярко, неистово. Мари вздрогнула, и ее желание усилилось. Забыв о реальном мире, они соединились под сверкание молний, грохот небес и шум начавшегося дождя.
– Ты слышишь?.. Гром… – на выдохе шептала Мари.
– Гром… – эхом отзывался Луи сквозь прерывистое дыхание. Его глаза то приоткрывались, то закрывались совсем, а губы едва заметно вздрагивали. По лицу пробегали волны напряжения.
Мари не чувствовала ничего вокруг, только Луи. Она слышала дождь, разбивающийся дробью по крыше, и не слышала, как ее собственные губы шептали что-то.
С грозой сразу полегчало. Но, как и предвещала Мари, бушевало недолго. И, когда любовники отдыхали в объятиях друг друга, уже вновь засияло солнце и весело пели птички, будто никакой грозы и не было. Зато воздух сделался чистым и свежим, а жара поубавилась.
– Мы успеем как раз к обеду, – заметил маркиз, посмотрев на солнце, когда они уже шли по тропинке.
– Мы в таком виде… – растерянно проговорила Мари.
– Ну и что?
– Люсьен все поймет.
– Ха-ха, он уже давно понял; хватит о приличиях.
– Как «давно понял»? – остановившись, спросила она.
– Он догадливый. Да ты не бойся. Люсьен никому не проболтается.
– Я не боюсь, просто… – она не договорила, но по ее лицу Луи понял, что она застыдилась.
Люсьен как раз не видел их возвращения и встретился с маркизом за обеденным столом. У Луи проснулся волчий аппетит, так что виконт временами с любопытством поглядывал на него.
Зато Мари пришлось краснеть, когда тетя Жанна задержала ее после обеда будто для того, чтобы помочь, а сама вдруг досадливо заметила:
– Похоже, зря мы с тобой толковали, голубушка. Вижу я, наш прелестник добился, чего хотел.
Мари только смущенно смотрела на женщину и тут же прятала глаза.
– Ах, девочка, да что ж это? – пожалела Жанна. – Ведь никогда он не женится на тебе.
– Знаю, – глухо проговорила Мари, теребя оборку фартучка.
– Да ты, никак, забыла, что с Катрин сталось?
– Не забыла.
– Ай-ай-ай. Парень-то всегда девицу уговаривает, а Луи хоть с десяток уговорит. Слова ласковые слушай, да честь береги.
– Мы любим друг друга, – несмело оправдывалась девушка.
– Вот-вот, милая, и Катрин так же говорила. И где ж она, эта любовь? Вон, на травке играется. Моли Бога, девочка, чтобы все обошлось. А меня не бойся. Думаешь, я ругаю? Нет, Мари, ты чистая девочка, стыд у тебя есть. Если что, так сразу мне говори. У тебя ведь никого нет. А я уж как-нибудь помогу.
Мари взглянула на эту женщину в старом опрятном платье и засаленном фартуке. Ее широкое лицо выражало сочувствие, глаза добрые, заботливые.
– Как я вам благодарна, тетя Жанна, – растроганно произнесла девушка и, быстро обняв ее, бросилась в комнаты.
* * *
Луи был не из тех, кто отступает от своих замыслов. Очень скоро ему удалось уговорить Мари позировать. Но пришлось пойти на компромисс и использовать тонкое покрывало, чтобы прикрыть хотя бы часть тела.
Луи взялся за дело серьезно. Велел поставить мольберт, принести масляные краски и разбавители, нашел подходящие кисти. Работа продолжалась несколько дней. Когда маркиз уставал, он бросал кисти и, совершенно счастливый, устремлялся в объятия своей нимфы. Он не показывал холст до тех пор, пока не был нанесен последний мазок. И вот тогда Мари увидела свой портрет. В первый момент она не могла справиться со смущением.
– О Боже, – выговорила она, невольно прикрывая глаза рукой.
– Неужели так плохо? – взволнованно спросил маркиз.
– Я в таком виде… О, Луи, я плохой ценитель. Нужно быть хладнокровной.
– В таком случае, дорогая, придется спросить мнения моего друга, – заявил он.
– Ни в коем случае, – испугалась Мари, – я попробую сказать. У тебя хорошо получилось, правда. И похоже. Я, конечно, не разбираюсь в живописи, но мне нравится, только умоляю – никому не показывай ее.
– Так-то лучше, – Луи еще раз пытливо оглядел свою работу. – Даже не верю, что сам это написал.
– Почему?
– Для меня это слишком хорошо, я же не художник. Вот сейчас моя матушка сказала бы, что я, как последний ремесленник, занимаюсь таким позорным делом.
– Разве писать картины – это позор? – удивилась Мари.
– Это труд. А труд, конечно, позор… для таких, как я.
Мари подошла к картине, посмотрела, грустно улыбнулась чему-то и вернулась к Луи. Устроившись у него на коленях, ласково обняла, едва слышно проговорила:
– Ты пахнешь красками.
– Еще бы…
– Мне нравится твоя картина, может быть, потому что ты сам ее написал, своими руками. Это так приятно.
– Чертовски приятно. Никогда не думал, что это принесет столько радости.
– А говоришь – позор. Луи, почему ты не весел?
Вопрос был неожиданным.
– Просто настроение такое, – сразу ответил он.
– Нет, не просто, – настаивала Мари, – что-то расстроило тебя. Уже второй день ты такой.
Маркиз без всяких слов повлек ее в постель.
– Луи, пожалуйста, давай поговорим, – возразила девушка.
Он остановился, не понимая, чего же она хочет.
– Скажи мне, что произошло, – попросила Мари.
Ее нежный, спокойный голос отзывался в каждой жилке Луи, и он ответил:
– Ничего страшного, милая, просто послезавтра приезжают мои родители и кузина отца с дочерью.
– Действительно, нет причины для печали.
Луи поднял на нее глаза, в которых застыло отчаяние.
– Ты ведь ничего не знаешь, – произнес он, сжимая ее руку. – Они не просто так едут. Они хотят меня женить.
Мари промолчала и только смотрела на него.
– Мы давно помолвлены с Леонорой, – продолжал маркиз. – Она младше меня на год, и ей пора замуж, вот они и едут. Такая глупость, правда? Я и видел-то ее последний раз лет восемь назад…
– Чему быть, того не миновать, – отстраненно сказала Мари.
Луи оживился:
– Послушай, это ничего не меняет. Ты была и будешь моей.
У Мари не хватило духу возразить. Скрывая свое разочарование, она лишь крепче обняла его и, как заклинание, произнесла:
– Я люблю тебя, слышишь? Люблю больше всего на свете.
13. Жизнь – игра
Приготовления к встрече гостей были завершены, оставалось привести себя в порядок. Луи сидел перед зеркалом и рассматривал косметические принадлежности, лежавшие на туалетном столике. Рядом пристроился Люсьен.
– Может, не стоит? – сомнительно вопросил он взволнованного друга.
– Ну да, боитесь показаться смешным? Было бы перед кем. Они у меня эту встречу никогда не забудут. Бедная Леонора…
– Луи, вашему отцу это не понравится, могу поспорить.
– Дружище, я же не заставляю вас делать то же самое. Но я все равно сделаю по-своему. Вот, побольше белил (кстати, я, кажется, загорел: матушке это будет неприятно). Главное, мушки не забыть. Представьте мою сестренку, когда она увидит меня. Клянусь, она передумает выходить замуж.
– Посмотрим-посмотрим.
Гости приехали в полдень. Во дворе царило оживление. Слуги сновали по всем направлениям. На ступеньках крыльца горделиво стояли молодые люди. Люсьен, одетый нарядно, но все-таки сдержанно, и Луи, чем-то напоминающий того аристократа в кружевах и ленточках, которого изображали актеры. Шикарная шляпа с перьями, серо-голубой, с отливом, камзол, шитый серебром и жемчугом, роскошное жабо, белые шелковые чулки, туфли, украшенные бантами, на высоких красных каблуках, трость… Маркиз принял самую величественную позу, на которую был способен.
Когда карета подкатила к крыльцу и остановилась, Луи важно прошел к ней. Оттуда первым выбрался его отец, человек приятной наружности, на лице которого нечасто расцветала улыбка. Герцог де Сен-Шели д’Апше внушал своим видом невольное почтение. Взглянув на сына, он сразу догадался о его проказах и, коротко поприветствовав своего беспокойного наследника и его друга, недовольный, встал в ожидании.
Следом за главой семейства показалась герцогиня Анна. Луи, радостно улыбаясь, помог ей сойти на землю.
– Здравствуйте, матушка, – нежно проговорил он.
