скачать книгу бесплатно
– У них же есть сын, который уехал на учебу. Он что, тоже не приезжает домой?
Старик пояснил:
– Его сына зовут Чэнь Ифэй, он учится в средней школе номер один. На каникулы он ездит к отцу, чтобы подработать. Я уже несколько лет их не видел.
Сердце Чэнь Гэнъиня наполнилось невыразимой горечью и страхом. Уезжая из деревни Яньцунь, он думал о том, что если бы он тогда не совершил подлог ради племянника, то, возможно, сейчас в городском кабинете сидел бы этот Чэнь Цзэво, а нынешний судья Чэнь Цзэво жил бы в нищете и искал бы подработки где-то в других краях.
По дороге домой Чэнь Гэнъинь сидел в безмолвии, закрыв глаза и размышляя, что же теперь делать. Помогать Чэнь Цзэво или нет? Если помогать, то как? А если не помогать… Эх… Чэнь Гэнъинь вздохнул и подумал, что если не помогать, то зачем вообще нужно было ездить в Яньцунь? С глаз долой – из сердца вон! И не было бы этого беспокойства на душе. Но в то же время поездка оказалась полезной. Выяснилось, что в деревне ходят слухи о том, что на экзаменах в свое время была совершена подмена. Это только их догадки? Или они что-то слышали? Хорошо, если догадки. А вдруг что-то слышали? Тогда где они могли это слышать? Он начал вспоминать, как все происходило. В то время он был завучем по учебной работе и был твердо уверен, что до него никто не видел уведомление о зачислении Чэнь Цзэво. На каком этапе произошла утечка информации? Когда он делал племяннику липовую справку о прописке? Тогда в контроле за прописками царила неразбериха, он всего лишь попросил друга из отделения полиции, и тот сделал нужную справку. Это был хороший друг, да и к тому же кое-что получил за это, так что ни при каких обстоятельствах он не мог выдать тайну. К тому же этот друг умер несколько лет назад, а мертвые не могут выступать в качестве свидетеля. Чэнь Гэнъинь так и не нашел ключ к отгадке, мысли его беспокойно метались, а машина тем временем въехала в город и проезжала мимо школы № 1. Чэнь Гэнъинь вспомнил о сыне Чэнь Цзэво – Чэнь Ифэе, вышел из машины и отпустил водителя, а сам пошел к нынешнему директору школы. Это также был его бывший ученик, который после окончания университета вернулся преподавать в родную школу. Благодаря покровительству Чэнь Гэнъиня в сорок лет он уже получил место директора средней школы № 1. При виде внезапно нагрянувшего бывшего директора нынешний директор засуетился, предлагая сесть и выпить чаю. После обмена формальными приветствиями директор спросил:
– Учитель, что привело вас сюда так неожиданно? У вас ко мне какое-то дело?
Чэнь Гэнъинь ответил, что просто зашел навестить его, а потом спросил, кому в этом году собираются присудить Стипендию имени Чэнь Гэнъиня. Директор ответил, что список еще не утвержден. Когда утвердят, то, как и раньше, сам список и все соответствующие материалы обязательно перешлют бывшему директору, чтобы он его просмотрел. Чэнь Гэнъинь рассмеялся и сказал, что он теперь на пенсии и не в том положении. На что директор ответил:
– Вы, учитель, обязательно должны просмотреть список, ведь без вас самой этой стипендии не было бы. Дети, которые каждый год получают ее, никогда не забудут вашу доброту!
Чэнь Гэнъинь размышлял, спрашивать ли про Чэнь Ифэя. Ведь если не спросить, то в душе так и останется беспокойство, а если спросить, это может создать дополнительные трудности. Директор видел, что его учитель явно приехал по какому-то делу, поэтому спросил, какие еще будут указания. Чэнь Гэнъинь подумал и задал вопрос:
– Есть у вас ученик по имени Чэнь Ифэй? Вы его знаете?
На лице директора отразилось замешательство, он решил, что это родственник учителя, и ответил:
– У нас слишком много учеников.
– Да я просто спрашиваю. Говорят, с его отцом случилась беда – он на юге убил человека.
Директор взял телефон и вызвал к себе завуча по учебе. Тот пришел, увидел бывшего директора и, естественно, поприветствовал его. Нынешний директор спросил, в каком классе учится Чэнь Ифэй. Завуч ответил:
– В третьем классе высшей ступени, в пятой группе.
– Вызовите ко мне классного руководителя.
Через какое-то время пришел классный руководитель, поздоровался, и директор начал его расспрашивать про Чэнь Ифэя. Тот вздохнул:
– У него хорошие отметки, он старательный, входит в число лучших тридцати из пятисот учеников его параллели. Если исходить из прежнего опыта экзаменов нашей школы, он сможет поступить в один из лучших университетов. К сожалению, из-за того что случилось с отцом, его оценки резко ухудшились. На прошлом пробном экзамене он был всего лишь на сто каком-то месте. Уважаемый директор, вы хотите с ним встретиться?
Чэнь Гэнъинь ответил:
– Не стоит. Не надо беспокоить ребенка. Я узнал об этом деле и, проезжая мимо школы, просто зашел узнать.
После того как ушел классный руководитель, Чэнь Гэнъинь сказал директору:
– Когда в этом году будете составлять список учеников на стипендию, обдумайте и его кандидатуру. Восемь тысяч юаней, возможно, особо ему не помогут, но послужат для него утешением и поощрением.
– Мы неукоснительно выполним ваше указание!
– Не указание, а предложение. Этот ученик не мой родственник. Просто я думаю, что наша стипендия должна не только поощрять самых лучших, но и поддерживать детей из малообеспеченных семей.
После визита в школу Чэнь Гэнъинь не поехал домой на машине, а медленно пошел пешком. Уладив это дело, он почувствовал, что душевное беспокойство несколько уменьшилось. Он подумал, что если юноша в этом году не поступит, то надо будет придумать способ, как помочь ему с оплатой повторного курса обучения. А если поступит и понадобится материальная помощь, то надо будет позвонить директору Ли, который учредил стипендию, и попросить о помощи. От этой мысли беспокойство стало еще меньше. Вернувшись домой, он позвонил судье Чэнь Цзэво и спросил, удобно ли ему сейчас говорить. Тот ответил, что удобно. Тогда Чэнь Гэнъинь четко и сжато пересказал все, что он делал сегодня. Сказанное свелось к трем основным выводам. Первое – семья торговца Чэнь Цзэво живет в бедности. Второе – в деревне Яньцунь ходят слухи о подмене результатов, надо быть осторожнее. Третье – он решил дать сыну Чэнь Цзэво стипендию и попросить директора Ли помочь ему закончить университет. Хотя они совершили ошибку в прошлом, но таким поступком смогут «исполнить до конца долг гуманности и справедливости», и у племянника не будет никакого груза на душе. «Что касается того, какой выбор сделать, решай сам», – сказал Чэнь Гэнъинь.
Но вот именно это решение и было самым трудным. Еще когда Чэнь Цзэво звонил дяде, он на самом деле уже сделал свой выбор. Однако чувствовал некоторую тревогу и надеялся, что звонок дяде поможет ее ослабить. Он получил поддержку, хотя и не в полной мере. Во всем этом деле дядя был ответственным лицом, а он сам – человеком, который извлек выгоду из случившегося. Дядя так поступил исключительно ради него, а если правда выйдет наружу, это сильно отразится на последних годах его жизни. К тому же дети дяди были людьми с высоким положением в обществе, успешной карьерой и безграничными перспективами. Добро следует помнить, поэтому ни в коем случае нельзя выдать дядю. «Кто еще, кроме меня, должен идти в ад?» – эта мысль внезапно пришла ему в голову. Чэнь Цзэво показалось, что он сделал мужественный выбор. Однако он ясно осознавал, что, если судить с точки зрения торговца Чэнь Цзэво, это мужество наполнено преступным духом и фальшью. «Не стоит воспринимать все слишком серьезно», – опять всплыла в мыслях древняя заповедь. К тому же, даже если он будет председателем на суде, критерием будет все равно закон, а основанием – факты, и наказание вовсе не обязательно будет мягким. Если смотреть с точки зрения семьи потерпевшего У Юна, то мягкое наказание для Чэнь Цзэво тоже будет своего рода несправедливостью. К тому же… Он подумал еще об одном «к тому же»: к тому же его дядя уже решил выделить сыну торговца стипендию, да еще и помочь ему закончить университет. «Исполнить до конца долг гуманности и справедливости» – он вспомнил эту фразу, сказанную дядей.
«Кто еще, кроме меня, должен идти в ад?»
«Не стоит воспринимать все слишком серьезно».
«Исполнить до конца долг гуманности и справедливости».
Эти три мысли успокоили его, сильно нахмуренные брови наконец расслабились. Он вспомнил, что в четыре часа должен идти на родительское собрание в школу к сыну Чжао Тяньи.
Обычно на собрания ходила его жена, Ду Мэй, сам Чэнь Цзэво никогда на них не бывал, он даже не знал, в какой именно группе первых классов учится его сын. А сейчас жена в командировке и вернется лишь во второй половине дня и на собрание не успеет. Чэнь Цзэво вообще не хотел идти на собрание, но сын, услышав, что никого из его родителей там не будет, заплакал, и сердце Чэнь Цзэво смягчилось:
– Пойду, как можно не пойти?
Услышав, что отец все-таки пойдет, мальчик начал прыгать от радости. Он сказал, что Лю Шиши, которая сидит впереди, всегда говорит, что ее папа самый красивый. Но он не согласен, ведь это его папа самый красивый. На прошлом собрании они договорились, что на следующем собрании попросят отцов прийти, а они посмотрят, чей отец красивее. На прошлом собрании Чэнь Цзэво не присутствовал, и Лю Шиши застыдила его, мол, его отец испугался сравнения, поэтому не пришел.
– В этот раз надо обязательно ей доказать, что именно мой отец самый привлекательный!
Чэнь Цзэво погладил сына по голове и улыбнулся:
– Такие маленькие и уже сравниваете отцов. Обычно люди меряются тем, чей отец круче, а вы – чей красивее.
– Если сравнивать, чей отец круче, то тут нам не победить…
В ответ судья Чэнь Цзэво промолчал. Школа, в которой учился сын, была лучшей в городе. Чтобы попасть туда в уже сформированный класс, надо было заплатить сто тысяч юаней. Среди одноклассников сына были дети высокопоставленных чиновников и богачей. А он – всего лишь какой-то заместитель начальника.
Сын у Чэнь Цзэво родился довольно поздно, когда ему был тридцать один год. В городе этот возраст не считался слишком большим, в отличие от его родного уезда. Для Чэнь Цзэво сын был сокровищем. Жене он говорил, что нельзя, чтобы у сына была плохая стартовая позиция. Но жена была не согласна, она считала, что детство сына должно быть радостным, счастливым и ничем не стесненным. Ду Мэй была против того, чтобы Чэнь записывал сына то на одни занятия, то на другие. В этом вопросе их позиции были диаметрально противоположными, и они никак не могли договориться. Жена выросла в городе, в обеспеченной семье, после окончания университета ездила на стажировку за границу, а после возвращения на родину ее распределили в издательство. Она была моложе Чэнь Цзэво, но два года назад получила место начальника отдела городских новостей. Она была известным журналистом на хорошей должности. Ее жизнь текла гладко и успешно, условия ее жизни предопределили то, что она не могла понять те трудности, с которыми столкнулся крестьянский сын Чэнь Цзэво, чтобы вырваться из деревни. К тому же все это Чэнь Цзэво получил незаконным способом, и это лежало камнем на его душе, который давил так, что не продохнуть, и о котором нельзя рассказать. Он говорил Ду Мэй, что человеческую жизнь можно сравнить с подъемом в гору. Некоторые люди с самого рождения уже находятся на пике, другие карабкаются наверх с горного склона, но больше всего людей начинают путь к вершине со дна горного ущелья. Ду Мэй возражала:
– Почему жизнь похожа на подъем в гору? Почему обязательно надо стремиться к самому верхнему пику? Ведь можно же хорошо жить и на дне ущелья, там тоже прекрасный пейзаж! В жизни главное – сам процесс.
А Чэнь Цзэво на это отвечал:
– Легко тебе говорить. Если бы ты пожила на дне ущелья, то поняла бы.
Благодаря взглядам Ду Мэй, их сын рос психически здоровым ребенком, его счастье и здоровье были на первом месте. А Чэнь Цзэво надеялся, что сын будет на голову выше всех остальных. У него была одна мысль, которой он не осмелился бы поделиться с женой: он сам добился так называемого успеха благодаря методам, о которых нельзя рассказать, но надеется, что сын добьется в этой жизни всего, что заслужил, своими собственными усилиями.
Чэнь Цзэво пораньше ушел с работы и приехал в школу, где учился сын. Сначала он нашел аудиторию, в которой учатся первые классы, затем спросил учителя, в какой группе учится Чжао Тяньи. Учитель поинтересовался:
– Вы пришли на родительское собрание?
– Да.
На лице учителя отразилось презрение:
– И вы не знаете, в какой группе учится ваш ребенок?
Чэнь Цзэво смутился:
– Я много работаю, обычно жена ходит на собрания.
Учитель сказал ему, что сын учится в третьей группе первого класса. Когда Чэнь Цзэво нашел нужный класс, собрание еще не началось, но уже было немало родителей, которые сидели рядом со столами своих детей, придвинув скамейки. Чэнь поискал глазами сына, но тот увидел его первым, вскочил и крикнул:
– Пап, я здесь!
Когда Чэнь Цзэво подошел, его сын громко сказал:
– Лю Шиши, смотри, мой папа пришел!
Девочка по имени Лю Шиши высокомерно выпятила губки и смерила судью взглядом, всем видом показывая, что тут и смотреть не на что:
– Твой отец такой тощий, он не такой красивый, как мой!
Чжао Тяньи сказал:
– Вот придет твой отец, пусть другие решат, кто из них красивее!
Чэнь Цзэво гладил сына по голове, то бледнея, то краснея:
– Ну разве так можно? Вам бы следовало соревноваться, чьи оценки лучше!
Пока он это говорил, Лю Шиши вскочила. В класс вошел мужчина, и она повернулась к Чжао Тяньи:
– Хм! Вот и мой папа!
При виде вошедшего сердце Чэнь Цзэво упало, он пришел в замешательство. Отец девочки подошел, взял ее за руку и, увидев Чэня, засмеялся и сказал:
– Цзэво, ты тоже пришел на родительское собрание?
Чэнь Цзэво ответил:
– Начальник Лю, это ваша дочка? Такая милая! – Потом добавил: – Вы лично ходите на собрания!
– Дочь приказала, чтоб сегодня обязательно пришел, потому что она будет с одноклассником меряться, чей папа красивее. Я не посмел не явиться.
Лю Шиши произнесла:
– Пап, он и есть отец Чжао Тяньи! Это он будет с тобой соревноваться, кто красивее!
Начальник Лю расхохотался:
– Естественно, он красивее!
Чэнь Цзэво покраснел:
– Начальник Лю…
Тот ответил:
– Цзэво, здесь у нас один статус – родители.
Затем спросил:
– Твоя фамилия Чэнь, а у сына – Чжао. У него фамилия матери? Насколько я помню, твою жену зовут Ду Мэй, она ведущий журналист ежедневной газеты «Наньго».
Чэнь Цзэво пришел в замешательство:
– У меня фамилия моей матери, а сыну я дал фамилию своего отца.
В этот момент вошел учитель. Оба мужчины уселись и начали его слушать.
Пока шло собрание, сгустились сумерки. Чэнь Цзэво попрощался с начальником Лю и вышел вслед за ним. По пути домой сын выглядел недовольным:
– Ну ты же явно красивее отца Лю Шиши!
Чэнь Цзэво сказал ему:
– Следует быть поскромнее. Скромность – это добродетель.
Ду Мэй уже была дома, когда они вернулись домой, а няня приготовила еду. Чэнь Цзэво спросил жену, успешно ли прошло интервью. Он переживал за нее и поэтому произнес:
– Ты же уже начальница! Такие дела нужно было поручить кому-нибудь из молодых подчиненных.
Ду Мэй ответила, что она брала с собой молодого журналиста, но тема серьезная, поэтому она решила взяться за нее сама.
– Я за твою безопасность волнуюсь! – сказал Чэнь Цзэво.
От такого его беспокойства на душе у Ду Мэй стало тепло. Они познакомились на работе. Тогда Чэнь Цзэво первый раз выступал в роли председательствующего судьи, а дело вызвало немало споров в обществе. Ду Мэй же была ведущей журналисткой отдела городских новостей и приехала на суд, чтобы потом взять у него интервью. Именно так начались их отношения. Надо сказать, что Ду Мэй первая пригласила Чэнь Цзэво на свидание, потом – второй раз, после чего сказала ему:
– Ни одно дело не следует делать больше трех раз. Я уже дважды приглашала тебя, в следующий раз – твоя очередь.
Так и произошло. При встрече они много обсуждали самые актуальные новости. Ду Мэй долго занималась социальными проблемами и немало повидала трудностей и невзгод низших слоев общества, с которыми она никогда до этого не сталкивалась. Она выросла в семье начальника. Ее мать работала в правительственном учреждении на невысокой должности, на пенсию она ушла, будучи начальницей отдела. А вот отец до сих пор был большим начальником. Знания о трудностях жизни Ду Мэй черпала из книг, она и не предполагала, что реальность превзойдет ее воображение. Поэтому она, горя энтузиазмом, подбадривала обиженных и пострадавших, призывала всех помогать им. Ее эмоциональная позиция была похожа на позицию выросшего в деревне Чэнь Цзэво. Кроме того, он изо всех сил старался быть хорошим судьей, так как нес на себе груз вины. Чем больше они с Ду Мэй общались, тем больше понимали, насколько они похожи по характеру, и постепенно полюбили друг друга. Когда их чувства уже нельзя было скрыть, Чэнь Цзэво впервые отправился на встречу с будущими тестем и тещей. Мать Ду Мэй была против того, чтобы дочь выходила замуж за деревенского парня, а отец спросил, что ей нравится в ее избраннике. Ему казалось, что Чэнь Цзэво слишком сдержанный и осмотрительный, поэтому никогда не совершит ничего выдающегося. Ду Мэй ответила, что ей нравится, что у Чэня есть представление об искуплении. У китайцев редко встречаются мысли о прощении, а у него они есть. Поэтому ей кажется, что он – человек глубокий, обладающий чувствами, и он достоин ее любви. Отец попросил ее привести пример, чтобы пояснить свои слова. Она рассказала, как однажды делала репортаж о старике, который упал на дороге, потому что закружилась голова, и никто из прохожих не подал ему руки, не помог подняться, и даже в полицию или по номеру 120 не позвонили. Таким образом, было упущено драгоценное время, и старик умер. В своей колонке Ду Мэй начала общественное обсуждение этого случая. Многие ученые, известные и простые люди выразили свое осуждение такого безразличия. Ду Мэй брала по этому вопросу интервью и у судьи Чэнь Цзэво. Он же считал, что хотя безразличие и нельзя прощать, но ни у кого нет права осуждать тех прохожих, потому что каждый из нас в определенных обстоятельствах может стать одним из них. Поэтому у нас нет причин с высоты своей морали порицать других, делая вид, что к нам это не имеет отношения, просто нам повезло больше, чем тем прохожим, и все. Ду Мэй сказала, что была потрясена этими словами. До этого она считала, что если бы оказалась среди тех прохожих, то точно протянула бы руку помощи старику, но Чэнь Цзэво ответил, что это – всего лишь ее предположение. Он предложил ей почитать книгу американского философа Джона Дьюи «Человеческая природа и поведение», в которой как раз и говорится о подобной «моральной удаче»[32 - Моральная удача (Moral luck) – термин, введенный в современную философию Томасом Нагелем и Бернардом Уильямсом. Они подчеркивали эмоциональную природу мотивации поступков людей. Так, например, стыд и угрызения совести являются моральными реакциями человека на возникающие ситуации, в которых он участвует. Моральные чувства зависят от ситуации: одни и те же поступки могут вызывать у совершившего их человека стыд и угрызения совести, а могут не вызывать – все зависит от того, насколько «повезет» ему с внешними обстоятельствами.]. Отец Ду Мэй смотрел на одухотворенное лицо дочери, выражавшее гордость, когда она рассказывала ему все это, и понимал, что она сильно любит Чэнь Цзэво. Тогда он сказал, что уважает выбор дочери.
Строго говоря, это была первая любовь Чэнь Цзэво. Во время учебы в университете он не осмеливался заводить отношения, так как чувствовал себя воришкой и боялся, что его тайна будет раскрыта, поэтому вел замкнутую жизнь. В магистратуре он прилежно учился, пытаясь избавиться от тени прошлого. Когда он встретил Ду Мэй, ее активность заставила его наконец почувствовать, что такое любовь, а после создания семьи он стал потихоньку забывать о том, что случилось когда-то давно. Его отец умер, когда он еще учился в магистратуре, на родине не осталось никого, только дядя. После свадьбы Ду Мэй один раз ездила с ним к нему на родину. Это был праздник Цинмин[33 - Праздник поминовения усопших. В этот день принято ездить на могилы своих предков, приносить туда цветы, пищу и любимые вещи умерших, зажигать курительные палочки, жечь «жертвенные деньги».], и они убирали могилы родителей Чэнь Цзэво. Так как он вернулся домой, как говорится, «в парчовых одеждах», добившись успеха, родственники поочередно приглашали его на обед. Ду Мэй все удивлялась, почему у них у всех фамилия Чжао, а муж объяснил ей, что он взял фамилию матери. После этого они в деревню больше не ездили. Чэнь Цзэво не осмеливался, ведь он знал, что его жена – идеалистка, каких редко встретишь в современном обществе, и если она узнает о его прошлом, то последствия будут непредсказуемыми.
Но чем больше чего-то боишься, тем больше вероятность, что это случится. За ужином Ду Мэй внезапно заговорила о деле торговца Чэнь Цзэво. Она слышала, что прокуратура уже выдвинула обвинение, и спросила, кто будет председателем на суде и когда он состоится, так как она собирается на нем присутствовать. Муж невнятно ответил, что еще не знает всех деталей, и добавил:
– Ты даже во время еды говоришь о работе! Не устала за эти дни? Давай лучше расскажу кое-что интересное!
И поведал ей, как их сын мерялся красотой отцов с одноклассницей. Ду Мэй смеялась до слез. Однако тему ему сменить не удалось. Отсмеявшись, жена снова заговорила про дело об убийстве. Чэнь Цзэво сказал:
– Таких дел великое множество, все произошло уже давно, что же ты до сих пор все о нем думаешь?
Ду Мэй серьезно ответила:
– Раз ты так говоришь, то мне придется преподать тебе, великому судье, один урок. Сколько уже за эти годы было новостей, которые поначалу вызывали пристальное внимание всех СМИ, а по прошествии какого-то времени и люди, и СМИ переставали ими интересоваться, и они так и оставались незавершенными, а потом постепенно стирались полностью из памяти. Я уже говорила коллегам, что, вместо того чтобы гоняться за разными новостями, а потом их бросать, лучше взять одну и проследить ее от начала и до конца.
– Мне тебя не переспорить, – ответил Чэнь Цзэво.
– Ты не меня, ты здравый смысл не можешь переспорить. К тому же я не могу отбросить эту новость, потому что преступник носит то же имя, что и ты, и родились вы в одном уезде. Глядя на него, я все время думаю о тебе. Вы оба родом из деревни. Ты получил образование и изменил свою судьбу, но если бы не смог продолжить учебу, то, возможно, у тебя была бы такая же судьба. Мне кажется, можно раскрыть эту новость именно с этой позиции.
