скачать книгу бесплатно
Всеволод Азаров
Венеция
Над черным, как деготь, каналом
Мерцают гирлянды огней.
Гондолы прижали к причалам
Поникшие крылья коней.
Спят портики, спят парапеты,
Стихает людская молва,
И город, туманом одетый,
Похож на уснувшего льва.
От старости выпали зубы,
Оборвана с временем нить.
Не грянут архангелов трубы
Его мертвецов разбудить.
Сиянием льнет к небосводу
Размытый узор позолот.
Дворцы погружаются в воду,
В них больше никто не живет.
Венеции странное чудо,
Быть может, скрывается в том,
Что в мире извечно, повсюду
Витает сказанье о нем.
Не Китеж и не Атлантида,
Ведь нам и сегодня дано
Земными глазами увидеть
Ее не ушедшей на дно.
Жемчужина черного цвета,
Ты створки едва приоткрой —
И тусклая радуга эта
Останется вечно с тобой.
Пока не утро
Нам помахал рукою гондольер,
Уже не молодой и смуглолицый.
Вот лестница Гигантов, сумрак сер,
Где, кажется, всегда вода струится.
Отсюда Марко Поло вел суда,
Там, где сегодня, ночью или ранью,
Под черными мостами спит вода,
Оправленная тонкой филигранью.
Все отгорело – дожи, львы и Марк,
Ушло в багрово-черный холст картины,
И прямо без помарок, без причины
Каналов темнота штрихует мрак.
Но здесь еще живет огромный зал,
Без потолка, у славной базилики,
Где остается прошлое великим,
Где праздничный кружится карнавал.
Жаль только, что он создан для зевак,
Ты хочешь превратиться в каплю света,
Что ж, уличный, безвестный Тинторетто
Мгновенно наведет невечный лак.
Час музыкантам спать, статистам спать,
Художники свои уносят кисти,
Тогда-то естество глубоких истин
В том зале возрождается опять.
Достойное искусство мастеров,
Творцов, что возводили эти стены,
К лазури прибавляя блеск сиены
Для ярких мозаичных куполов.
Уже перед рассветом тает мрак.
Гиганты вновь взбираются на башню.
Соединив грядущее с вчерашним,
Часы бьют: «Так! Да будет только так!»
Над городом куранты нараспев
Пробили, пробудилась площадь Марка,
И вновь под голубой небесной аркой
Два золотых крыла расправил лев.
Нет дожей, не осталось их врагов,
Убийца и святой почили в бозе,
Лишь не боится времени коррозий
Великое искусство мастеров!
Лидия Алексеева
На Адриатике
На молу и ветрено, и ярко,
Пеной стынет моря влажный пыл.
В давний день здесь лев святого Марка
Омочил концы державных крыл.
С той поры плывут волнами годы,
Трепет волн всё так же чист и синь,
Так же о дарах святой свободы
Возвещает стройная латынь.
Этот звон – и этот камень серый…
Если ж взгляд на Локрум подниму —
Вижу в дымке царственной галеры
Плавно уходящую корму.
Маргарита Алигер
Гондольеры
Ах, гондольеры на Пьяцетте!
Они как птицы на рассвете,
как голуби или скворцы.
Они на все лады щебечут, —
орел иль решка, чет иль нечет?
А утро размывает дали,
и отражаются в канале
венецианские дворцы.
Ах, гондольеры на Пьяцетте!
Они как птицы на рассвете,
как ласточки или дрозды,
на солнцепеке у воды,
трещат себе на все лады.
О чем?
Не стоит ждать ответа.
Проходит мимо вапаретто <sic>.
И это вам не оперетта,
а просто догорает лето,
как трубка или сигарета,
и затянуть его нельзя.
А вапаретто <sic> – род трамвая,
проходит, волны поднимая,
осадкой цоколям грозя.
Все выше солнце. Будет жарко.
Все многолюдней у Сан-Марко.
И музыка и жизнь – ключом.
И гондольеры на Пьяцетте
шумят и возятся, как дети,
галдят, как птицы на рассвете.
О чем?
А птицы-то о чем?
И то сказать, мне что за дело?!
Ну, побыла. Ну, поглядела.
Достаточно. Пора домой.
А гондольеры на Пьяцетте,
они как птицы на рассвете.
Но лето гаснет.
А зимой?
Ах, незнакомое наречье!
Ах, любопытство человечье!
О чем так голуби воркуют?
С чего так ласточки ликуют?
Ликуют или негодуют?
Ну что за важность, боже мой!
Тинторетто
Одиноко выйти в час рассвета,
растворяясь в ощущеньях новых,
и пойти туда, где Тинторетто
с кистью шел путем Страстей Христовых.
Благовест.
Кусок цветного штофа.
Яркий луч.
Дырявый стул треногий.
Бог рожден.
А вот его Голгофа.
Близко как!
Крутой виток дороги.
На переднем плане крупным планом
крест несет неведомый бродяга,
а Христос повыше, за туманом…
Странный ракурс. Странная отвага.
В верхнем зале Скуола ди Сан Рокко
малолюдно, глухо, нет ответа.
Жадно, упоенно и жестоко
пишет путь Христовый Тинторетто.
Ненависть, предательство, измену
пишет, задыхаясь от презренья.
Доводилось. Видел. Знает цену.
И горят вокруг его прозренья.
Терпкое питье – земная слава.
Правда оглушительнее чуда.
Был ли, нет Христос,
но был Варрава.
Был ли, нет Христос,
но был Иуда.
Вековая торная дорога.
Ты стоял у каждого порога.
Ты испил из каждого истока.
Ты судил бесстрастно и жестоко.
…Крупным планом за столом Иуда,
