скачать книгу бесплатно
– Monsieur прокурор чудно говорил за этого мошенника.
«Вот добрый город, – подумаете вы, – где даже прокуроры говорят за обвиняемых».
Но в одесском языке, – извините, – не существует предлога «о».
Здесь не говорят «о чём-нибудь», – здесь говорят «за что-нибудь».
И если о вас скажут, что вы – растратчик, обольститель невинных созданий, убили родную мать и съели двоюродную тётку, – то это, всё-таки, будет значить, что говорят «за» вас.
– Merci за такое «за». Что же здесь, в таком случае, значит говорить «против»?
– Ах, я ужасно смеялась с него!
– Как?!
– Я смеялась с него. Что же тут удивительного? Он такой смешной!
– Да, но, всё-таки, смеяться «с него»! Можно смеяться над кем-нибудь, но смеяться «с кого».
– В Одессе всегда смеются с кого-нибудь.
Г-да фельетонисты здесь очень много смеются, например, «с городской управы», но с городской управы это как с гуся вода.
Может быть, отсюда и взят этот предлог «с»!
– Вообразите, – говорят вам, – я вчера сам обедал!
«Чёрт возьми, – думаете вы, – неужели этот город так богат, что здесь даже обедают через адвоката!»
– Я сама хожу гулять.
– Да, madame, но вы уж, кажется, в таком возрасте, что пора ходить «самой»!
Впрочем, иногда, для ясности, messieurs одесситы бывают так любезны, что прибавляют:
– Сам один!
Но это только снисходительность к приезжим, не понимающим ещё всех тонкостей одесского языка.
Затем, вы услышите здесь несуществующий ни на одном из европейских и азиатских языков глагол «ложить».
Везде детей «кладут спать», – и только в Одессе их «ложат спать». Вероятно, так одесским детям удобнее.
– Я ложила детей спать и приехала сюда, потому что скучаю за театром! – с обворожительной улыбкой говорит одесситка.
Впрочем, она может сказать и иначе:
– Потому что я соскучила за театром!
Это превосходный одесский глагол.
Я соскучил, ты соскучил, он соскучил, мы соскучили, вы соскучили, они соскучили.
Впрочем, одесский язык не признаёт ни спряжений, ни склонений, ни согласований, – ничего!
Это язык настоящих болтунов, – язык свободный как ветер.
Язык без костей.
Вы приказываете вашему человеку подать визитку. Он отвечает:
– Никак невозможно. На нём мусор стоит!
В переводе с одесского на человеческий, это значит, что «на ней пыль лежит».
«Стоит» вместо «лежит», «мусор» вместо «пыль» и «на нём», – когда речь о визитке!
Что же после этого удивительного, что даже наиболее солидные одесситы часто возвращаются домой «через форточку».
На севере «через форточку» входят в дом только воры, – и это отлично предусмотрено уложением о наказаниях.
А здесь даже дамы возвращаются домой «через форточку».
Это при их-то туалетах и запорожских шароварах, которые они надевают на руки!
Вы, конечно, будете страшно удивлены, когда вам скажут в гостинице:
– Вы, monsieur, когда придёте поздно, – пройдите через форточку. У нас ворота заперты.
Вам рисуется страшная картина.
Ночь. Никого. Вы подставляете лестницу. Лезете в форточку. Свистки. Городовой. Участок.
Но успокойтесь! Здесь «форточкой» зовут «калитку».
Точно так же, как «дурным» зовут «глупого».
Когда вам говорят:
– Это дурная девушка.
Не спешите отказываться от сделанного ей предложения.
Это не значит много плохого, – это значит только, что она глупая.
Разве в жене это недостаток?!
Чтоб говорить по-одесски, вы должны знать, что такое «хвостит» и «телепается».
Увидав, что у дамы готова слететь шляпа, вы должны сказать:
– Madame, придержите вашу шляпу: она телепается.
На что она ответит вам с очаровательнейшей в мире улыбкой:
– Merci вам, monsieur. Это оттого, что на дворе сильно хвостит.
«Хвостит» значит дует, «телепается» – колышется, а «на дворе» – значит на улице.
Здесь смело говорят:
– Я ещё не ходила сегодня на двор.
И это значит только, что она не была ещё сегодня на улице.
«Не имела гулять».
О, добрые немцы, которые принесли в Одессу секрет великолепного приготовления колбас и глагол «иметь».
– Я имею гулять.
– Ты имеешь смеяться.
– Он имеет соскучить.
– Мы имеем кушать.
– Вы не имеете кушать.
– Они имеют говорить глупости.
В Одессе всё «имеют»… кроме денег.
Когда вас спрашивают:
– С чем monsieur хочет чай: со сливками или с лимоном?
Вы обязательно должны ответить с любезной улыбкой:
– Без ничего!
Везде чай пьют «безо всего», но в Одессе не поймут этого выражения. По-одесски пьют «без ничего».
Кроме того, вы должны говорить «тудою и сюдою», чтоб не быть осмеянным, если скажете «туда и сюда».
– Monsieur куда идёт? В театр или в цирк?
Обязательно надо сказать:
– И тудою, и сюдою!
Конечно, если вы не хотите, чтоб за ваше «и туда, и сюда» над вами не посмеялись как над невеждой, не знающим русского языка!
Тонкая деликатность обращения не позволяет одесситу сказать даже такое, в сущности, невинное слово, как «сосиски» или «колбаса».
Всюду эти слова говорятся даже при барышнях-невестах.
А в Одессе вам предлагают в начале ужина:
– Не хочет ли monsieur немножко сосиссонов?
И в конце:
– А не хочет ли monsieur кусочек фромажа?
– Мы ужинали вчера сосиссонами и фромажом.
Даже ещё лучше сказать:
– Мы супировали вчера сосиссонами и фромажом.
Это будет уже совсем, говоря по-одесски, «что-нибудь особенное».
Точно так же, как деликатнее сказать «динировали», а не обедали.
Ведь пишут же здесь, что «артист бисировал свою арию».
Если можно «бисировать», отчего нельзя «динировать»?
Это в тысячу раз деликатнее, чем «обедать», и гораздо более идёт к городу, где никто не «ест», а кушает! Даже рабочий на эстакаде «кушает» тухлую селёдку.
Таков этот одесский язык, как колбаса, начинённый языками всего мира, приготовленный по-гречески, но с польским соусом.
И одесситы при всём этом уверяют, будто они говорят «по-русски».
Нигде так не врут, как в Одессе!
Я мог бы ещё дальше продолжать свои исследования об этом чудном языке, но боюсь, что messieurs и mesdames уже соскучили за тем, что я долго говорю за одесский язык, обязательно начнут с меня смеяться и, видя, что от моей лекции некуда деваться ни тудою, ни сюдою, удерут в форточку, а я буду иметь остаться сам, без никого!
1895
Маноля
(Эммануил Иосифович Соминский)
(1887 – после 1968)
Поэт, сатирик, журналист, редактор одесской сатирической газеты «Перо в спину» (1919), которую считали самой остроумной и ядовитой газетой того времени. Именно Маноле принадлежит термин «одессизмы».
