Ты как девочка

скачать книгу бесплатно

Квартира у Татки трехкомнатная, но не совсем отдельная: в двух комнатах живут Татка с мамой и в третьей живет старуха-процентщица, Таткина бабушка по отцу.

Это не глупый юмор: бабушка дает соседям в долг. Проценты платят не деньгами, а услугами: одна соседка делает ей уколы, другая приходит помочь Татке ее искупать. Откуда у бабушки деньги? Бабушке и Татке раз в год приносят деньги от отца. Таткины деньги берет мама, а старушка-процентщица кладет деньги под матрас и лежит на них весь год. Те, кто приходит брать в долг, сами вынимают деньги из-под матраса и потом сами кладут обратно. Получается, что Таткина бабушка доверяет чужим больше, чем Таткиной маме. До сих пор никто не зарубил процентщицу топором и никто не забыл вернуть ей долг. Таткина мама никогда не заходит к ней, не говорит о ней, как будто ее нет.

Когда мы были детьми, я предлагал Татке надеть маски и проследить за посланцами. В детективах посланцы всегда приводят к тем, кто послал деньги. Татка всегда отказывалась: отец не хочет с ней общаться, значит, так и должно быть. Татка такая положительная, такая по-настоящему высокоморальная, что не решалась ослушаться даже этого неизвестного отца. Должно быть, ее отец ужасный тип: не хочет иметь дело ни с Таткой, ни с собственной матерью, старухой-процентщицей.

Теперь нам в голову не придет устраивать слежку… взрослые люди не устраивают слежку за посланцами, а просто узнают, что им нужно. Да и нет в этом никакой романтической тайны: Таткин отец живет за границей и раз в год, пользуясь оказией, посылает деньги. Скорей всего, он живет в Америке, потому что посылает доллары. Татка об отце не говорит, лишь иногда у нее прорывается что-то вроде «Знаешь, в чем ребенок может быть виноват перед своим отцом? В том, что родился». Может, это слишком пафосно, но Татка действительно думает, что она по ошибке живет на свете: отец не захотел ее увидеть, старуха-процентщица орет и злится, даже когда Татка ее моет, мама… Ох, Таткина мама – это отдельный персонаж.

… – Я скоро, – непривычно смущенно сказала Татка. Несколько раз сбегала в шкаф с кастрюлями с водой, потом ушла в шкаф.

В этой квартире ванна в шкафу. Откроешь дверцу – там ванна. Старинная, выложена изумрудным кафелем, с бронзовыми кранами, по краям подсвечники. Раньше через шкаф можно было шагнуть в ванну, вышагнуть с другой стороны ванны и выйти на другую лестницу, в соседний подъезд. Потом дверь заделали.

Многие думают, что сейчас таких квартир нет, но они есть. В ванной холодно, нет отопления. Вода только холодная. Из кранов не течет, но слив работает. Можно принести воду в кастрюле или ведре, зажечь свечи в подсвечниках и мыться в ванне, как в тазу. Татка с мамой как-то умудряются выходить из своей квартиры аккуратные, как будто из стерильного бокса. Татка говорит, что с семи лет стирает свою и мамину одежду в этой ванной в холодной воде и привыкла.

Минут через десять Татка выглянула из шкафа и сказала:

– Сейчас у нас будет секс. Ты не бойся, все будет хорошо.

Ох, я… Я не боюсь. Чего мне бояться?

Но почему именно сегодня, сейчас?

Хорошо бы сказать: «Спасибо, может быть, в другой раз?» Но нельзя. Мужчине положено всегда хотеть секса. Мужчина должен всегда хотеть секса и использовать любую возможность. Мужчина не имеет права отказать девушке, которая хочет секса с ним. Я тысячи раз слышал: «Если женщина хочет, мужик не может отказать». И он должен сразу же захотеть еще больше, чем она.

Всем известно, что среднестатистический мужчина думает о сексе девятнадцать раз в день.

Но я нет!..

Я не могу честно подсчитать, сколько раз в день я думаю о сексе: ведь как только я скажу себе «интересно, сколько раз в день я думаю о сексе?», я тут же подумаю о сексе. Тут честная статистика в принципе невозможна.

А что мне делать, если сейчас я вообще не хочу секса? Весь опыт человечества вроде бы говорит одно – нужно захотеть.

А по-моему, это насилие. Насилие над природой: мужчина по природе охотник. Охотник, а не дичь! Не курица, не утка… не заяц, не олень, не медведь, не лев, не тетерев… Я мог бы убежать, как Подколесин, но пятый этаж… если считать по новым домам – как девятый или одиннадцатый. Но ведь она мерзнет сейчас в этой ванной из-за меня.