скачать книгу бесплатно
Список литературы:
Щека к щеке с м-ром президентом,Л. Мягкие-Ручки
Всего на сиську больше,Э. Галлумбиц
Форд обнял кузена.
– Ну наконец-то ты ее снял с плеч, – заявил он, не прекращая при этом пожевывать губу, а ведь совмещать эти два занятия не так просто. – Сносить голову с плеч, конечно, выглядит форменным безумием, но по какой-то непонятной мне причине я целиком и полностью одобряю твой поступок.
Артур знал причину. Его приятель до сих пор находился под червяком.
– Ты уверен, что это хорошая мысль, Зафод? И что ты ту голову снес?
Зафод поднял в воздух палец, как делает человек, собирающийся сделать важное заявление.
– Заткни хлебало, обезьяна! Я разговариваю с родственником!
– Я думал, мы могли бы обойтись без этого, Зафод. Разве мы мало пережили вместе?
Зафод чуть попятился.
– А… Привет, Артур. Неужели это ты, дружище? У той, другой головы зрение острее было. Плюс я тебя не узнал без этой штуки для купания.
– Халата.
– Да как бы он ни назывался. Важно только вон то – лучи смерти и все такое.
– Ты считаешь, нам не важно знать, где твоя вторая голова? – выкрикнул Артур, стараясь изъясняться как можно доступнее.
Зафод хлопнул в ладоши.
– О да! Слушаюсь, сэр. Ручаюсь, это понравится вам всем!
Он бочком подскочил к невысокому, полукруглому в плане пульту управления.
– Леди и джентльмены, вот он! Отнеситесь к нему со вниманием, ибо ваши жизни зависят от его внимания!
– Клянусь лучами смерти! – взвыл Артур, когда «Автоуклонист» резко дернул корабль вбок. – Можем мы разобраться с этим побыстрее?
Форд фамильярно потрепал его по щеке.
– Весь смысл жизни, друг мой Артур, в мгновениях, – с серьезным видом произнес он. – Вот где собака зарыта. И мгновения дольше, чем тебе кажется. Сложи все хорошие мгновения – и, сам увидишь, в сумме выйдут столетия.
Артура особенно взбесило то, что в этом словоблудии, возможно, имелась доля правды.
– Отлично, Форд. Ты считаешь, вторую голову Зафода стоит показывать дамам?
– Не держи нас за маленьких, – обиделась Рэндом.
– Ни в коем случае, милая.
– А пошел ты.
Зафод потопал подкованным каблуком.
– Прошу минуточку внимания. Вы еще не забыли про голову? – Он набрал на панели короткий код – три цифры подряд.
– Раз-два-три, – нахмурился Артур. – Не слишком сложный код, ты не боишься?
В ответ Зафод нахмурился.
– Зрение и счет… С мелочами у меня та-а-ак себе. Зато я непревзойден по части штурма унд дранга, а также неутомимости поиска… особенно в будуарных делах. О житейских мелочах у меня заботится голова номер два. Или, как я ее называю, Левый Мозг – в конце концов, она у меня располагалась слева, и мозгов в ней было больше.
– Покажи голову! – заорал Артур.
Зафод ткнул пальцем в большую красную кнопку, и из емкости с амортизационным гелем на пульте вынырнул и завис на уровне глаз хрустальный шар.
– В этом геле, видите ли, много всякого напихано, – небрежно пояснил Зафод. – Ну, такого, что может пригодиться для всяких штук.
– Прошу тебя, братец, заткнись, – произнесла вторая голова Зафода, покоившаяся на подушке из проводов и трубок внутри шара. – Твои объяснения не сильно тебя украшают. И меня тоже.
Левый Мозг почти ничем не отличался от Зафода – ну, разве что макияжем и стрижкой. При том, что президент Галактики всячески себя прихорашивал – возможно, даже глаза подводил, – Левый Мозг был подстрижен довольно коротко, на прямой пробор, и глаза его светились острыми как лазерный луч умом и устремленностью.
– Гель состоит из электролита, питающего мои органические клетки и поддерживающего антигравитационное поле шара.
– И громкоговорители! – добавил Зафод. – Надо же тебе, Эл-Эм, издавать какие-то звуки, правда?
– Да, Зэ-Бэ, – вздохнул Левый Мозг. – И громкоговорители. Теперь-то ты можешь общаться с кем-то как с зеркалом. Доволен?
Зафод тяжело облокотился на пульт.
– Бывает, мне кажется, что, отделив голову, я совершил ошибку. Но с тех пор, как кораблем заведует Левый Мозг, мы еще ни разу не взорвались. Ни одного, заарктурь твою медь, раза. А ведь это кое-что, правда?
– Теперь, когда корабль ведет не мой предшественник-недоумок, вероятность нашего выживания увеличилась на восемьсот процентов.
Рэндом с ее политическим опытом одобрительно кивнула: подходящая статистика.
Артур похлопал по шару.
– Привет, Зафод… Левый Мозг. Так это ты ведешь корабль? Можешь вытащить нас отсюда?
– Прошу тебя, не лапай стекло. Ты даже не представляешь, сколько мне придется крутиться в этом чертовом геле, чтобы стереть пятна.
– Извини.
– Возвращаясь к твоему вопросу: в настоящий момент я взаимодействую с программой «Автоуклониста» с целью избежать попадания под грибулонский луч смерти. Пока мы тут разговариваем, интенсивность лучей возрастает, так что чем скорее мы включим невероятностную тягу, тем лучше.
– И как скоро это можно будет сделать?
– Через девяносто секунд. За несколько минут до того, как лучи смерти с высокой степенью вероятности уничтожат корабль.
– Ты в этом уверен?
Вопрос этот Левому Мозгу не понравился.
– Ты здесь новичок, и мы только-только познакомились, так что придется мне объяснить. Я – это корабль, а корабль – это я. Никакого обмана.
– Новичок? Мне приходилось бывать здесь прежде. И мы знакомы, только в прошлый раз…
– Я был еще прицеплен к этому идиоту Зафоду…
– Уау! – в восторге взревел Зафод. – Вот он тебя и уел, Арти. Этому парню палец в рот не клади!
– …потакающему низменным сторонам своей души, – продолжал, не обращая на него внимания, Левый Мозг. – Полностью подчиненному своим неодолимым гедонистическим наклонностям.
– Я тебя предупреждал, землянин. И не говори, что не предупреждал. Левый Мозг с тебя с живого семь шкур спустит и голым на Сириус отправит!
Левый Мозг повернулся и уставил взгляд в Зафода.
– Эта бесхребетная обезьяна держала меня взаперти в моей же собственной голове до тех пор, пока я не внедрил в его пропитанное алкоголем сознание идею разделения. Этот простофиля Зафод до сих пор искренне верит в то, что идея принадлежит ему.
Взгляд Зафода затуманился.
– Простофиля? Ну ты даешь!
Нельзя сказать, чтобы Артура не беспокоили откровенная неприязнь бывшей левой головы к правой, или признаки раздвоения личности, или как там это правильно называется у врачей, однако он счел за благо оставить свои сомнения при себе – ради спокойствия Рэндом. В конце концов, они спасены. Рэндом ничего не угрожает, а все остальное не так уж и важно. По опыту Артур знал, что утрата родной планеты сокрушит его дух в самом ближайшем будущем – возможно, уже ко времени, когда пора будет пить чай, а чаю здесь не окажется, ну, или когда голографический закат окажется слишком красивым – но пока он исполнился решимости держаться молодцом. Ради дочери.
– О'кей, все, – произнес он голосом, ярким и гулким как электролампочка. – Аварийная ситуация на текущий момент отменяется. Почему бы нам не пристегнуться к невероятностному прыжку? – Он усмехнулся. – Мы ведь все знаем, какими причудливыми они бывают.
Рэндом коснулась рукой места на груди, где сидел Фертль.
– Причудливыми, Артур? Причудливыми? Ты никого не обманешь. Такой натянутой усмешки я в жизни не видела. Тебе никогда не бывать даже вполовину таким мужчиной, каким был мой муж.
Ну вот, опять я во всем виноват, подумал Артур. Может, если бы я чаще изображал оптимизм, кто-нибудь да поверил бы рано или поздно.
– Может ли кто-нибудь мне ответить, этот компьютер умеет заваривать чай?
На макушке у Левого Мозга загорелся тревожный красный огонек.
– Замолчи, землянин. Слово «чай» запрещено. Стоило тебе произнести слово «чай», и это поставило под угрозу работу всей системы.
Артур натянуто усмехнулся и, шаркая ногами, поплелся на обзорную галерею.
– Пойду посмотрю на эти их лучи смерти. Кому-нибудь что-нибудь принести?
Никто не обратил ни эти слова никакого внимания.
Необходимое пояснение. Слова «Кому-нибудь что-нибудь принести?» являются стандартным-поводом-быстро-выйти-из-помещения и могут использоваться в любых неловких ситуациях – от легкого раздражения и до надвигающейся катастрофы. В той или иной форме аналоги этой фразы имеются у большинства цивилизаций и воспринимаются как чисто риторические, не требующие ответа. Бетельгейзианцы, например, спрашивают: «Никто не слышал шлепка? Как если бы теннисный мяч плюхнулся в тарелку заварного крема? Так никто? Пойду проверю…» На Ятраварте же говорят: «Кто-нибудь слышал звонок в дверь? Готов поспорить, это Пупл. Как всегда, опаздывает. Пойду открою, пока он там соплями не истек».
К облегчению Артура, никто не стал нарушать общегалактического протокола, попросив у него что-либо, так что ему без проблем удалось улизнуть на обзорную галерею и притвориться, будто он вернулся на свой пляж.
Форд постучал пальцем по пульту и с наслаждением послушал «дзынь».
– Давненько я не слышал этого звона, Заф. Ну, ты понимаешь. Звуки, штуки… Ты их забываешь нафиг, а потом видишь или слышишь, и только тогда понимаешь, как много они для тебя значили. Странно, блин – и куда деваются эти воспоминания, когда ты о них не думаешь?
Зафод не долго мучился над ответом.
– Я всегда считал, что мои воспоминания находятся по ту сторону коридора, в голове номер два. А когда они мне нужны, голова номер два всегда мне их перебросит.
– Ух ты. Вот это типа да! Примерно то, что я хотел сказать. Кстати, ребята, друг другу типа в глаза смотрите при этом?
– Абсолютно нет, – возмутился Левый Мозг, подпрыгивая с такой энергией, что его не могло удерживать гироскопическое поле. – Он несет полный вздор. У нас одинаковая кора мозга.
Форд заплясал вокруг шара, приблизив к нему растопыренные пятерни на манер заклинателя.
– Конечно, но мозг-то у тебя. Разве не ты, умник, подцеплен к невероятностному движку?
Левый Мозг не удержался от самодовольной ухмылки.
– Это так. Двигателем управляю я. Он теперь – часть меня. Я любой его чих чувствую.
Взгляд у Форда слегка остекленел, хотя окончательно осмысленности не терял.
– Тогда объясни мне, дружок, почему я тебя и ожидал?
Левый Мозг так и застыл.
– Чего?
– Ага! Так и есть, умник бесштанный! Я знал, что вы, ребята, появитесь.
– Но это вздор! Как ты мог знать? Шанс того, что единственная во Вселенной личность, способная вас спасти, появится именно тогда, когда вам это нужно, равен одному к ста пятидесяти миллиардам. Впрочем, для невероятностного привода это расклад приемлемый.
Форд только ухмыльнулся.
– Зависит от того, как считать, приятель.
– Существует только одна методика подсчета, – упрямо настаивал Левый Мозг.
– Ох, да нет же, – заявил Форд тоном человека, слишком долго прожившего в дешевых гостиницах без денег на телевизор, по причине чего вынужден читать собственный путеводитель. – Считать можно много как. Вон, у Вл'ургов вся математика построена на потрохах.
Необходимое примечание. Это не совсем так. В подсчетах участвует также высушенный пенис велопсов.
– Лично я, – продолжал Форд тоном, столь покровительственным, что одноклеточные формы жизни, должно быть, при звуках его ускорили эволюцию, дабы побыстрее отрастить руки с пальцами, способные взять по камню и забить его к чертям собачьим. – Лично я строю все расчеты на эмоциях.
– Эмоциях? – поперхнулся Левый Мозг, едва не выпрыгнув из своего шара. – Эмоциях!!! Как ты только позволяешь себе оставаться таким тупым – с одной-то головой?
– А мне нравится быть тупым. Все видится яснее. Быть тупым – это как щуриться на солнце.
