Хозяйка Сумрака

Мачеха, нахмурившись, молчала.

– Соглашайся, Алекто, – ласковый негромкий баритон гостя полился как мед. – Я обещаю, что во многом пойду тебе навстречу. Ты получишь любой карт-бланш. Ты сможешь жить в этой семье, если хочешь. И на супруга твоего я надавлю, чтобы лишний раз не тревожил тебя. Ну, дитя моё. Я же знаю, что ты у меня умница и всё правильно понимаешь. Ты избранная, Алекто. И на тебе лежит ответственность по сохранению стабильности. Не надо из-за своих глупых капризов подвергать угрозе столкновения сферы и ломать устоявшиеся принципы их взаимодействия. Закрой границу.

У Лизы от разрывающей её тело боли на глазах выступили слезы, и сквозь них она видела, как мачеха, опустив взгляд, напряженно размышляет, прежде чем озвучить своё решение. Лизе очень хотелось прервать поток испепеляющего изнутри огня, сейчас она согласилась бы на любое наказание мачехи лишь бы прекратить эту пытку. Однако хоть как-то повлиять на её решение она не могла. Поэтому ей оставалось лишь ждать. Ждать ответа так же, как его ждал крепко сжимающий её руку седовласый мужчина.

Наконец мачеха подняла глаза и жестко, будто отрубив, проговорила:

– Мне беспрепятственный постоянный проход до последнего уровня, свободная возможность изменения потенциала и семь вето.

– Хорошо, я согласен, – тут же кивнул гость и, отпустив руку Лизы, осторожно подтолкнул её к мачехе, – забирай девочку. Отныне она твоя.

– Марш к себе в комнаты и жди меня там! Приду, разберусь с тобой, – зло приказала та, сердито сверкнув глазами.

Лиза тут же пулей вылетела с террасы и помчалась в свои комнаты еле живая от страха.

Влетев в свои комнаты, она заперла дверь, но потом быстро отщелкнула замок, испугавшись, что это может рассердить мачеху, когда та придет. Постояв немного у двери, она прошла к себе в спальню и, упав на кровать, уткнулась в подушку.

Она ничего не понимала в происходящем. Не понимала, кто эти люди, с которыми общалась её мачеха. И люди ли они вообще? Не понимала, что они требовали от её мачехи и на что та, в конце концов, согласилась. Какие сферы? Какая граница? Как её мачеха может эту границу закрыть? Мысли в голове путались. Ей хотелось плакать, но слез не было. Был только страх. Всепоглощающий, липкий и опутывающий все её сознание своей паутиной.

Исходя из раздраженно-злого вида мачехи и её последних слов, её ожидало неминуемое серьезное наказание. Какое Лизе и подумать было страшно. Не просто же так гость обронил: «мучить у нас лишь ты мастерица».

Часы ожидания тянулись томительно. Лиза вся извелась. Она не могла ничем заниматься: ни читать, ни учить уроки. Возможно, её мог отвлечь компьютер или телевизор, но они были только на первом этаже. Отец был их ярым противником и запрещал детям бесконтрольно ими пользоваться. Ожидание ужасно измучило её, но она не смела нарушить приказ и выйти из своих комнат.

Когда за окнами совсем стемнело, утомленная Лиза свернулась калачиком в изголовье кровати и незаметно для себя уснула.

Проснулась Лиза оттого, что кто-то теребил её за плечо. Вздрогнув и открыв глаза, она не сразу в полумраке комнаты разглядела, что это брат.

– Сашка, это ты? Как ты меня напугал!

– Не пугайся. Я поесть тебе принес, – ласково обнял её брат. – А что ты не разделась, раз плохо себя чувствуешь? Надо было нормально разобрать кровать и лечь. Я думал, ты повзрослела, а ты всё, как маленькая, Лиз. Всё за тобой следить надо, – он сокрушенно покачал головой.

– С чего ты взял, что я плохо себя чувствую?

– Мать сказала перед уходом. Сказала, ты пошла к себе, потому что неважно себя чувствуешь, и чтобы я проследил, чтобы ты поела.

– Она ушла? Куда?

– Не знаю, Лиз. Сердитая она была очень, и я не стал ничего спрашивать. Сказала только, чтобы к ужину не ждали её. Кстати отец, когда приехал, сказал, что теперь с нами два её приемных сына жить будут. Слушай, давай я свет включу.

– Давай, – согласилась Лиза. – А ты что принес?

Сашка включил свет и повернулся к ней: – Картошку жареную и молоко. Как ты любишь, – он встал и шагнул к столику, где оставил поднос с едой. – Может, мне помочь тебе постель разобрать и лечь? А потом я поднос с едой тебе на кровать поставлю.

– Нет, Саш, – Лиза поднялась с кровати, – я не настолько себя плохо чувствую. Я лучше за столом поем.

– Как хочешь, – брат ласково ей улыбнулся и, притянув к себе, нежно потрепал по волосам. – Я рад, что тебе полегчало. А то уж я испугался, что ты заболела.

– Нет, Саш, я не заболела, – Лиза благодарно чмокнула брата в щеку, – и мне так приятно, что ты обо мне заботишься.

Когда часы пробили полночь, и Лиза облегченно вздохнула, решив, что теперь уже мачеха к ней точно не придет, именно в этот момент дверь распахнулась, и та показалась на пороге.

Лиза испуганно вздрогнула, быстро соскочила с кровати и, потупившись, проговорила:

– Добрый вечер, мама.

Войдя и плотно закрыв за собой дверь, та жестким взглядом уперлась в неё:

– Значит так. Хоть неповиновения я не терплю, но сегодня за него наказывать не стану. Тебе и так уже порядком досталось. Однако на будущее запомни: ещё раз посмеешь мне перечить или нарушишь правила поведения, будешь очень жестоко наказана. Поняла?

– Поняла, – Лиза кивнула.

– Это хорошо, – мрачно обронила мачеха и вышла из комнаты.

На следующий день, вернувшись из лицея, Лиза, заглянув в гостиную, увидела там отца и мачеху вместе с двумя атлетического телосложения юношами. Примерно одного роста и одинаково одетых: в шелковые однотонные рубашки стального цвета и чёрные мягкие кожаные брюки. Однако при этом они были абсолютно непохожи, и каждый был хорош по-своему. Один – тёмноволосый, с тонкими чертами лица, саркастической улыбкой на тонких губах и холодно-ироничным взглядом карих глаз, другой – блондин с чувствительными и немного капризными губами, упрямым подбородком и выразительными голубовато-серыми глазами, опушенными длинными тёмными ресницами.

– Добрый день, папа, мама, – Лиза, потупившись, нерешительно замерла на пороге.

– Здравствуй, Лизок, – кивнул отец.

– Проходи, знакомься, – не отвечая на приветствие, мачеха кивнула на юношей.

Те тут же шагнули к Лизе и по очереди представились.

– Виктор, – протянул ей руку блондин.

– Лиза, – пожала она протянутую руку, потом повернулась к брюнету.

– Герман – лукаво улыбнувшись, тот подхватил протянутую ему руку и поднес к губам, – очень приятно познакомиться, юная леди. Вы очаровательны.

– Ты позаигрывай мне с ней! Враз башку откручу, скотина, – зло сверкнув глазами, осадила его мачеха.

– Понял, миледи, больше не повторится, – обернулся к ней Герман, тут же отпустив руку Лизы.

Лиза удивленно воззрилась на мачеху. Так грубо она разговаривала на её памяти впервые.

В это время в гостиную заглянула Валя и осторожно спросила:

– Обед подавать можно?

– Да, – ответила мачеха и, повернувшись к Лизе, мрачно проронила: – Александра позови.

– Да, конечно, сейчас позову, – кивнула Лиза и вышла.

Заглянув в мастерскую, Лиза окликнула стоящего у мольберта брата: – Саш, пойдем обедать.

– Иду, – Сашка моментально отложил кисточки.

Раньше он бы ещё как минимум полчаса собирался. А с появлением мачехи, видя, как она недовольна, если кого-то приходится ждать, он старался не задерживаться.

– Саш, ты видел её пасынков? – не удержалась от вопроса Лиза.

– Видел, – кивнул брат. – Нормальные ребята, по-моему.

– А тебе не показалось, что она с ними как-то странно общается?

– Ты о матери? Так она вообще со вчерашнего дня какая-то не такая, – хмыкнул в ответ он. – Сердитая до жути, того и гляди, искры из глаз посыплются. А с ними и при мне: лишь сквозь зубы и только приказами. Кстати, они на это абсолютно спокойно реагируют. Вроде как так и должно быть и нормально для неё это. И обращаются к ней своеобразно: миледи.

– Ага, я заметила. Действительно непонятные у них какие-то отношения, – Лиза недоуменно повела плечами.

– Ладно, пошли, – брат вышел из мастерской, – а то она ещё больше рассердится.

За обедом мачеха была мрачнее тучи. Виктор и Герман отслеживали каждый её жест и молниеносно выполняли любое, отданное вскользь распоряжение. Однако это картины не меняло, мачеха была всё равно недовольна. Её капризно скривленные губы и заледеневший взгляд аппетита за столом никому не прибавляли. Наконец отец не выдержал:

– Алечка, что с тобой? Тебе что-то не нравится?

– Похоже, что-то не нравится как раз тебе. И похоже, это «что-то» – мой вид. Ну так я могу избавить тебя от его созерцания, – она резко поднялась из-за стола.

Отец, замер с поднятой вилкой в руке:

– Алечка, ты меня не так поняла. Что ты…

– Так… – процедила она сквозь зубы, – я, оказывается, ещё и тупа настолько, что ничего не понимаю… Что ж спасибо за комплимент.

– Алечка, прости! – отец стремительно встал из-за стола. – Не уходи! Я тебя очень прошу. Не обижайся, я неудачно выразился и очень сожалею о сказанном. Я постараюсь больше не обижать тебя. Извини.

Скулы мачехи были напряжены, а пальцы нервно барабанили по краю стола. Было заметно, что ей стоило больших усилий сдержаться, но она сдержалась и молча вновь опустилась на стул.

– Спасибо, Алечка, – отец тоже сел.

Больше он не проронил ни слова до конца обеда. Лиза и Саша, шокированные происходящим, тоже подавленно молчали.

Мачеха же напротив, жесткими отрывистыми приказаниями издергала своих пасынков. При этом ни один из них не посмел ей не то что возразить, а хотя бы помедлить с выполнением приказа. Они не столько ели, сколько наблюдали, чтобы ей было комфортно, и она ни в чем не нуждалась. Как только она поднялась из-за стола, они тут же следом за ней встали и, пожелав всем приятного аппетита, вышли.

Через некоторое время, озабоченно взглянув на часы, поднялся и отец и, бросив: «мне пора, до вечера, ребята», также ушел.

Лиза тоже, отодвинув тарелку с недоеденной жареной рыбой, поднялась.

– Лиз, подожди, – окликнул её брат.

Лиза остановилась и повернулась к нему: – Что тебе?

– Я не понимаю, что творится. Ты не знаешь, что с матерью? – озадаченно глядя на неё, спросил он. – Вроде не была она такой вначале…

– Вчера сюда приезжал её муж, вот она и психует, – тихо пояснила Лиза, отведя взгляд. Она подумала, что раз брат не верит ей, что их мачеха – ведьма, то вряд ли поверит и во всё остальное, поэтому подробности решила не рассказывать.

– Муж? Она что замужем не за отцом?

– Бывший её муж… она, насколько я поняла, не была с ним расписана, но мужем считает. Он предъявлял ей претензии по поводу поведения её приемных детей… наверное, она их теперь и строит поэтому…

– А он им не отец что ли?

– Я не поняла…

– А ты всё это откуда знаешь? – Сашка откинулся на спинку стула и недоверчиво почесал затылок.

– Случайно оказалась свидетельницей их разговора.

– Подслушивала что ли?

– Нечаянно. Я не хотела.

– Тебя мать случаем не застукала за этим? Что-то она прям волком на тебя сегодня смотрела.

– Ну застукала, – Лиза поморщилась и отвернулась.

– И что было дальше? – Сашка не сводил с неё пристального взгляда.

– В комнаты мои меня отправила и выходить запретила.

– И всё?

– А тебе что надо? Чтобы избила она меня? – сердито взглянула на брата Лиза.

– Я бы сказал тебе, чтобы я сделал на её месте, но ведь ты сейчас драться полезешь… – хмыкнул тот и осуждающе покачал головой. – Ты, Лиз, явно нарываешься на неприятности… Не кончится это добром, поверь мне. Судя по тому, как она выдрессировала Виктора и Германа, характер у неё ещё тот. А так как отец ей в рот смотрит, то он за тебя заступаться не станет… Поэтому, если она вдруг решит заняться твоим воспитанием, то мало тебе не покажется…

– Я уже поняла это… – Лиза тяжело вздохнула.

Через два дня, когда Лиза выходила из лицея, к ней подошел невзрачного вида человек, одетый в легкий светлый костюм и с вместительной сумкой из плащевки через плечо:

– Ты не хотела бы сниматься в кино, девочка? – оглядывая её со всех сторон, спросил он, – У тебя очень интересный типаж.

– Правда? – у Лизы разгорелись глаза.

Глава 6

Алекто шла в Сумраке, ориентируясь на интуицию твари. Та часто и раньше позволяла ей пользоваться любыми своими способностями, а последнее время так даже старалась передать полный контроль над всеми чувствами, пытаясь как бы раствориться в ней. Алекто же в свою очередь, смирившись, что она теперь с тварью единое целое, перестала её отторгать. Встреча с Владом и чувства к нему твари помогли ей, наконец, принять себя такой, какой она стала.

У края границы Алекто увидела тех, кого искала. Шли они осторожно, по самому краю и почти уже дошли до заранее подготовленного прохода. Алекто подумалось, что если бы не интуиция твари, то возможно им и удалось бы пройти. Она вскинула руку, сканируя проход, полученная информация её не порадовала. Проход подготовил Виктор. Она повернулась к сопровождающим её даймонам, чуть скривила губы.

– Хоть полсловечка кто без моего разрешения скажет, язык вырву, – сказала мягко, без нажима, но по глазам обоих поняла, что ослушаться не посмеют, и едва заметно, удовлетворенно кивнула. После чего шагнула навстречу нарушителям.

Отряд возглавляла светлая ратница Райнира, бывшая ученица Виктора. И сопровождали они новопреставленного. Всё сразу встало на свои места.

– Какая встреча, – губы Алекто тронула зловещая улыбка, – мило, очень мило…

Райнира перекрыла собой новопреставленного и сделала жест сопровождающим ратникам прикрывать с боков. После чего едва заметно склонила голову:

– Приветствую тебя, управляющая зоной Сумрака.

– Милое вы мне прозвище придумали, прислужники Авенира, – хмыкнула она в ответ.

Райнира даже задохнулась от злости:

– Мы воины Света!

– Неужели? – демонстративно рассмеялась Алекто. – Не похожи вы на воинов. Воины по задворкам не крадутся чтобы, нарушив договор, лишнего чего себе урвать. Так что именно прислужники, причем трусливые и плутоватые… Авенир-то знает о ваших похождениях или и от него втайне? Как совсем подлые, наплевавшие даже на присягу, мошенники?

Райнира нервно закусила губы и ничего не ответила.

– Ага… Даже не прислужники, а клятвопреступники… ещё лучше… Ой и кого только Авенир не набирает себе в ратники… Стыд и позор!

– Позором было подписание гнусного договора! Это предательский по отношению к силам Света документ! Я не понимаю, как можно было подписать такое в здравом уме! – с чувством выдохнула светлая дева-воительница.

– Все эти слова Авениру, пожалуйста, – Алекто поморщилась. – Мне абсолютно безразлично в каком уме подписывался Договор. Меня интересует лишь то, что он подписан. И вы, как подчиненные Авениру силы, должны его блюсти. Поэтому новоприставленного мальчикам моим передайте и доложите об инциденте Авениру, потому что я со своей стороны ему тоже о нём сообщу.

– Он не по своей воле здесь… это лишь стечение обстоятельств… – Райнира сделала несколько шагов в сторону, пытаясь чуть сдвинуть в сторону перехода своего спутника.

– Номер не пройдет, девочка. Хотя бы потому что перехода нет. То, что ты его видишь, поверь мне, не говорит ни о чем, в Сумраке все слишком зыбко, чтобы доверять своим глазам, – Алекто усмехнулась, после чего властно вытянула вперед руку: – Так что давай его сюда!

– Он не заслужил чистилища! – Райнира сделала ещё шаг к проходу.

– Однако если не вмешается Творец, именно там будет решена его судьба. Хватит пререкаться!

– Нет!

Светлая ратница выхватила меч. А в следующее мгновение уже задыхалась в когтистых объятиях Алекто, а Виктор и Герман блокировали спутников столь своевольной подчиненной Авенира.

– Глупышка, я ж так этого ждала… – хрипло выдохнула Алекто, – даже Виктора заставила про проход, которого нет, тебе рассказать… А ты ведь небось думала он для тебя это? Так? Глупышка…

– Тварь! Злобная тварь! Чтобы ты сдохла и этот предатель вместе с тобой… чтобы вам в Тартар обоим навечно провалиться!

– Какая горячая девочка… ммм… прелесть… – Алекто чуть расслабила захват и, обернувшись к своим даймонам, процедила сквозь зубы:

– Новопреставленного в чистилище! А эти двое пусть на колени встанут и не двигаются. Иначе сначала девку не только покорности научу, но на части порву, а потом с ними развлекусь так, что докладывать Авениру они ползком отправятся с головой их командира в зубах!

Герман с усмешкой посмотрел на светлых ратников:

– Парни, у вас, кажется, появился шанс спасти ваши задницы и голову вашего командира. Моя хозяйка редко делает такие предложения. Сегодня она явно в благостном настроении. Воспользуйтесь, и раз попались, лучше уж колени преклоните, чем потом брюхом пол мести…

Виктор, бледный как полотно, молчал. Тот ратник, которого блокировал он, резким движением скинул захват, и выхватил меч.

В ту же секунду, резким ударом отключив сознание Райниры, к нему метнулась Алекто. Ратник уткнулся лицом в землю после первого же приема. Второго ратника Алекто тоже свалила, отключив и его сознание, хотя тот под жестким контролем Германа и так не мог даже шелохнуться.

Отряхнувшись и посмотрев на поверженных противников, Алекто повернулась к своим даймонам:

– Идите!

– Помощь больше не нужна, миледи? – Герман подобострастно заглянул ей в глаза.

– Развлечься смогу и без вас, – хмуро отозвалась она, наблюдая как Виктор, нервно кусая губы, старательно отводит взгляд от лежащей на земле Райниры. Она представляла, что творится в его душе. Ничего, переживет, зато в следующий раз за её спиной шельмовать не станет. А чтобы лучше запомнил она ему, как вернется, ещё урок преподаст…

– Может трупы убрать потом надо будет? – не унимался Герман.

– Справлюсь! – в голосе Алекто послышалось неприкрытое раздражение, и Герман посчитал за благо ретироваться.

– Да, миледи, – он схватил за плечо молодого мужчину, что вели ратники. – Пошли!

После чего они вместе с Виктором скрылись в Сумраке.

Райнира очнулась первая. Вернее ей первой Алекто помогла очнуться. Девушка застонала и чуть приподнялась с земли. Мутным взглядом огляделась, потом схватилась за голову, и стон повторился.

– Хватить стенать! Тебе не сделали ничего, а ты уж изнылась вся… – Алето, стоящая рядом, брезгливо передернула плечами. – Прям не воины у Авенира, а сборище кисейных барышень какое-то…

Вздрогнув как от удара, Райнира сразу умолкла и, рывком поднявшись, встала напротив Алекто:

– Что ты сделала с моими соратниками?

– Ничего, сейчас полежат ещё немного и в себя придут… Только тебе надо не об их судьбе печалиться, а о своей… Их-то я отпущу, а вот что я с тобой, моя сладкая, сделаю, я ещё не решила…

– Ты не смеешь! Я под юрисдикцией Светлого Совета.

– Ты на моей территории, дорогуша, и сейчас тебе не поможет никто… ни твой Совет, ни Авенир, как его глава… А потом… потом ты даже не сможешь ему ничего рассказать… тебе будет очень стыдно… Ведь если он узнает, то должен будет вынести это на Совет… а потом и на общий Совет… Хотя если ты сделаешь всё же это, я буду счастлива… описание моих извращенных фантазий мне льстят… и в этом случае всё закончится новыми легендами, что пойдут гулять про меня и твоим позором перед обеими сферами… при этом мне не сделают ни-че-го… Потому что ты и твоя группа нарушили Договор, дерзили мне, перечили, да ещё и оружие подняли.

– Ты самое подлое и мерзкое существо. Хуже всех вместе взятых! Хуже Магистра Тьмы!

– Конечно хуже!!! – на лице Алекто появилась хищная улыбка. – Намного хуже! Правда, сегодня у меня на редкость благосклонное настроение и, возможно, ты сможешь избежать столь незавидной участи…

– Что ты хочешь от меня?

– Для начала ты будешь достаточно вежливой и извинишься за своё недолжное поведение, а дальше посмотрим…

Алекто приблизилась и, вновь модифицировав руку под лапу твари, когтями нежно заскользила по щеке Райниры. Та вздрогнула, но не отстранилась. В глазах её сверкнули слезы, она судорожно вздохнула и тихо проговорила:

– Я не сделаю ничего, чтобы противоречило моей чести, даже если издеваться начнешь… сама не сделаю ничего…

– Встать на колени, извиниться и поцеловать руку ты посчитаешь противоречием чести или всё же заслуженным унижением, которого оказалась достойна?

– Перед тобой не встану…

– Что ж тогда ляжешь под меня, – Алекто притянула девушку к себе и, рывком сдернув броню, вцепилась лапой в грудь. Райнира взвизгнула, а её глаза наполнились слезами. В следующее мгновение Алекто повалила её спиной на землю и, заломив назад руки, связала.

Райнира отвернула голову, её тело сотрясала крупная дрожь, из глаз текли слезы.

Когтистой рукой Алекто стала нежно оглаживать пленницу, потом, склонившись к её уху, жарким шепотом выдохнула:

– Ответь мне, моя сладкая… Ты девственница?

Та не забилась в истерике, выкрикивая проклятья, как ожидала Алекто. Лишь губы крепче закусила и, роняя слезы, молча ожидала, что последует дальше.

Алекто поморщилась, надо было искать более действенные угрозы.

– Знаешь, что я сделаю… – коснулась она губами уха Райниры, – перед тем как начать самой с тобой развлекаться, я безвозвратно отберу кое-что у твоих соратников, воспользовавшись их беспомощным положением, и знаешь, что сделаю дальше?

– Тварь! Мерзкая тёмная тварь! – Райнира дернулась в связывающих ремнях.

Поняв, что пленница, наконец, испугалась, Алекто удовлетворенно хмыкнула и, чуть отстранившись, спросила:

– Ну так как? На коленях прощения попросишь, или развлекаться начинаю?

Та молчала.

– Что ж, молчание – знак согласия… обожаю, когда мои партнеры столь покладисты, что не протестуют против подобных моих фантазий… – Алекто резко встала, подошла к ближайшему лежащему ратнику и склонилась над ним.

– Не делай этого! Извинюсь! Извинюсь, как захочешь! – Райнира аж вся выгнулась, пытаясь разорвать стягивающие путы, а потом зажмурилась, явно не веря, что её крик мог остановить злобную тёмную хозяйку Сумрака, пленившую их.

Поэтому, когда Алекто шагнула к ней и, освободив от удерживающих её ремней, отошла в сторону, несколько минут даже не двигалась, не веря в реальность происходящего. Потом перевернулась и медленно поднялась с земли:

– Как ты хочешь, чтобы я извинилась?

– В тебе нет должного почитания устава и Договора. Зато гордыни и высокомерия хоть отбавляй… Авенир распустил тебя, – Алекто презрительно скривила губы. – Ладно, будем надеяться, что лично данная клятва немного образумит тебя. Поэтому сейчас подойдешь, встанешь на колени, и поклянешься, что ни приказов Авенира больше нарушать не будешь, ни мне дерзить, ни тем более Договор нарушать. А затем поцелуешь руку и поблагодаришь за преподанный урок. Ясно?

Ратница молча теребила руки, из глаз её капали слезы.

– Я не люблю ждать! ещё минута и условия твоих извинений поменяются! И не в лучшую для тебя сторону! – прикрикнула на неё Алекто.

– Мне всё ясно, – Райнира, сделав над собой усилие, шагнула к ней, опустилась на колени и, клятвенно подняв руку, прошептала: – Клянусь, что не посмею больше нарушить приказов Магистра Света, буду соблюдать Договор и не буду дерзить Вам.

Алекто протянула руку, уже более ничем не напоминавшую лапу твари:

– Благодари!

Ратница прижалась мокрыми от слез губами к руке:

– Благодарю, Хранительница Границы и Владетельница Сумрака, я сделала выводы.

– Умница, девочка… – хмыкнула Алекто, – сразу бы так… А то кочевряжилась не пойми сколько времени.

– Виновата, – не поднимая глаз, тихо проронила та. Сейчас после перенесенного унижения у неё почему-то не было злобы на тёмную хозяйку Сумрака. Только стыд и сожаление о собственной неосмотрительности… Ну и ещё злость на Виктора. Неужели не мог хоть намекнуть, что не ей навстречу пошел, а в ловушку путь указал. И ещё заранее дикий стыд вызывала мысль, что ей придется обо всём происшедшем доложить Магистру.

– Не знаешь, как доложить Авениру и на Виктора злишься? – будто прочитав её мысли, спросила Алекто.

– Я сама виновата. Поэтому как есть, так и доложу… И на Виктора не злюсь. Он выполнял приказ. Мы теперь по разные стороны, я должна была это учитывать, – тихо проговорила ратница, явно покривив душой.

– Похвальное отношение к ситуации, – Алекто удовлетворенно кивнула, потом осторожно кончиками пальцев приподняла за подбородок голову Райниры и заглянула в глаза: – Так как сейчас к Авениру пойдем вместе, я сниму с тебя груз ответственности доклада ему. А к Виктору тебе действительно придется относиться только так. Потому что следующий раз, когда он пойдет навстречу твоим глупым желаниям будет для него последним.

– Так он не солгал? – Райнира удивленно распахнула глаза и через секунду едва слышно спросила: – А зачем Вы мне это сказали?