Princess of Egypt

– Ваше божественное величие, мы прибыли к ночлегу. Завтра вы увидите оазис Амона. – Он стоял рядом с лошадью Авлета, ожидая распоряжений.

Фараон очнулся от навалившейся дремоты, осмотрелся. Рабы уже отводили верблюдов к стоянке, располагая животных на ночлег. Поклажа снималась с животных и с тюков отбирались порции сена для кормления. Осторожно погонщики верблюдов опускали животных на песок сначала на передние ноги, и на задние. Это было необходимо для того, чтобы верблюд не ложился на бок, иначе наследующий день он не захочет вставать и поднять животное очень трудно, уходит на это почти целый день. Охрана фараона свела лошадей вместе и поила каждую из кожаных бурдюков, затем специальные мешки с овсом были подвешены на головы лошадей так, чтобы овес лошади могли есть. И люди стали разводить костры и готовится к приготовлению пищи и ночлегу в холодной ночи пустыни.

– Да, Креон. Я не вижу моих поваров и места, где готовится мой ужин? – слезая с лошади, с упреком сказал проводнику фараон.

– О, божественный, костер уже горит за шатром. Там слуги освежевали последнюю овцу, и повара готовят пищу для вашего царского величия и вашей божественной дочери. – Глядя в песок, склонив голову, говорил проводник.

– Скажи, Креон, – смягчившись, стал говорить Авлет, – кормилица Онисия там с ними?

– Нет ее. Она сказала мне, чтобы я предупредил тебя, божественное величество, что в храме Амона Ра она будет ждать завтра.

– Ты свободен Креон.

Водитель каравана, не глядя на царя, со склоненной головой, сделал шагов пять, назад, повернулся спиной, и удалился к погонщикам верблюдов, что готовились к приему пищи и ночлегу.

Авлет, отдал поводья подошедшему рабу, что ждал невдалеке и, встретив дочь, которая в это время подошла, вместе с дочерью направился к шатру. Прохладным прикосновением внезапно появился свежий легкий ветерок. Приятно коснулся щек принцессы, зашевелил ее каштановые кудри у висков и на высоком лбу. С дуновением ветерка, вдруг, раздалось жалобное завывание. Звуки то стихали, то с новой силой возникали вновь, возбуждая у Клеопатры тревожные предчувствия надвигающейся ночевки в пустыне.

– Отец, что это? – опасливо спросила Клеопатра, – будто кто-то плачет, взывая о помощи?

– Это поющие пески пустыни. Когда дуют сухие ветра, пустыня плачет и просит у неба дождя. – С отцовской теплотой в голосе ответил Авлет.

В шатре Клеопатра устало присела на кушетку и, глядя на отца, произнесла:

– О! Как я устала за этот переход. Каждый день бесконечный ряд желтых и белых барханов песка, отражающих солнечный свет, что слепит глаза. Песок хрустит на зубах, пудрой сыплется с волос. Я больше не могу выносить этой жаркой пустыни, ржание лошадей, и громких голосов этих мужланов из твоей охраны, которые рассказывают друг другу гадости о женщинах и при этом ржут, как табун жеребцов на пастбище, захлебываясь от смеха. – Вздыхая, высказала принцесса досадное и наболевшее свое недовольство родителю, надеясь на поддержку его любящего сердца. Авлет же спокойно смотрел на дочь, никак не реагируя и не желая отвечать ей. Холодная реакция отца еще больше стала раздражать Клеопатру.

– Ты, хоть бы ответил мне, зачем затащил меня в пустыню?

– О, дочь моя, ты будешь править народом Египта, и ты должна быть выдержанной и смелой, сильной духом правительницей, которая не позволит сделать Египет придатком Рима, а будет равной ему по могуществу и духу державой, с которой Рим вынужден, будет считаться. А для этого мы с тобой и отправились к Оракулу в оазис Амона, ибо он и только он может сказать народу Египта о нашей царской силе и нашем могуществе, могуществе фараона Птолемея XII, ведущего свой род от Птолемея Лага, соратника Александра Македонского. Это важно особенно после позорного захвата нашего трона Береникой, твоей сестрой, которую я наказал казнью, отрубив ей голову. – С чувством царского достоинства, расставляя акценты, ответил Клеопатре Птолемей XII. Дочь снова вздохнула, она помнила до мелочей эту ужасающую сцену расплаты. Когда, спрятавшись в тронном зале дворца за перегородкой с цветами, была свидетелем того, как палач на подносе принес отрубленную голову Береники и сдернул окровавленный платок со страшной ноши, показывая отцу. Клеопатра, не ответила. Молча, отправилась к рабыне, что дожидалась ее возле входа в зашторенную половину шатра. Вскоре из-за шторы донеслись всплески воды и смех служанки, наилучшим образом сказавшие Авлету, что настроение дочери улучшилось.

– Что ты спросишь у бога? – в сумрачном освещении святилища раздался голос.

Александр вздрогнул от неожиданности, осмотрел пространство комнаты великого храма. Но никого не было вокруг, кроме огромной фигуры гиганта, на его загнутые назад рога, на широкую и мощную грудь, на руки, сжатые в кулаки.

– Я пришел узнать истину, кто есть мой отец? «И кто я?» – спросил Александр. Взгляд его упал на мерцающие в тусклом свете ламп желтые глаза колоса с черными щелями вместо зрачков. От мерцания света глаза статуи казались живыми, подчеркивая достоверность ответов самого бога Амона.

– Твой отец Зевс-Амон Ра, ты сын его! – ответил голос, и раздалось эхо звука, многократно отраженного в изгибах и выступах стен святилища, постепенно стихая.

– Я узнал истину! – сказал громко Александр.

– Спрашивай, что ты хочешь узнать еще? – громогласный голос раздался, вновь сотрясая своды святилища, отражаясь эхом от барельефов потолка и росписи стен.

– Что даст мне бессмертие? – глядя в блики глазниц колоса, в мерцающем свете ламп казалось, что скульптура Амона жива и смотрит на пришельца. Македонский с трепетом ожидал ответ.

– Когда достигнешь храма Шивы Натараджа в далекой Индии, ты найдешь Черную Корону богов. Надень ее, и ты обретешь просветленное знание. Многие тайны откроются тебе. Тайны прошлого и будущего. И ты достигнешь бессмертия. – Как гром небесный рокотал голос Оракула, вселяя уверенность непобедимому Александру, побуждая его к будущим деяниям.

– Я покорю Индию! – твердо поговорил Македонский и с этими словами вышел из святилища.

Утром Александр сообщил своим соратникам о визите к Оракулу и, что тот сказал ему. Александр так же объявил о своем решении быть похороненным в оазисе Сива, невдалеке от храма Амона. Среди сподвижников Александра был в это время и Птолемей Лаг, впоследствии выполнивший последнюю волю Александра. Перед уходом из оазиса Александр по приглашению верховного жреца посетил еще раз храм Амона.

– Ты пришел один, как просил тебя я? – встретил Александра верховный жрец.

– Приветствую тебя хранитель жилища Оракула! – сказал Македонский. – Как видишь я пришел один.

– Идем со мной, я покажу тебе все то, чем отныне ты владеешь, сын бога Зевса-Амона Ра.

Жрец с зажженной лампой, освещая путь, провел царя подземным ходом, из храма к массивной двери с изображением древней надписи на ней незнакомой письменностью. Жрец достал висевший у него на шее, на кожаной бечевке двусторонний ключ и сунул в скважину двери сначала одним концом и сделал поворот. Вынул ключ, перевернул и другим концом вставил в скважину, снова повернул второй ключ в скважине. С этим вторым действием дверь медленно открылась, издавая металлический скрежет. Жрец жестом пригласил Александра войти с ним в образовавшийся вход. Взору Александра представились сокровища, хранившиеся в помещении, куда привел его жрец. Проходя из комнаты в комнату, взору Александра представлялись покрытые пылью времен золотые слитки. Старинные изделия из золота, инкрустированные драгоценными камнями, золотые сосуды набитые крупными, с куриное яйцо, алмазами и сверкающими драгоценными камнями. Комнатам с огромными богатствами, казалось, не было счета. Жрец открывал одну за другой комнату за комнатой в нескончаемом подземном лабиринте и неторопливо вел свой рассказ.

– На планете наша цивилизация переживает четвертое рождение. В этой череде комнат подземного хранилища собраны сокровища предков трех цветущих рас ушедших в небытие. Этим сокровищам многие миллионы лет и все они твои, как сына Зевса-Амона, рожденного от земной женщины и живущего на земле. Мне поручено Оракулом Амона Ра, вручить тебе часть этого двойного ключа, которую ты передашь своему преемнику по наследству, который в трудную пору для его царства может воспользоваться этими богатствами. Ключ поможет потомку в этом. – С этими словами жрец по видневшейся канавке на кружке державки разломил, разделяя ключ на две самостоятельные части и одну вручил Александру, сказав:

– Береги эту часть, как драгоценный амулет, и никогда не разлучайся с этим вторым ключом.

– Благодарю тебя хранитель Оракула, – сказал Александр, принимая свою часть ключа. – Сколько же еще тут комнат?

– Мы прошли лишь одну сотую. Пора возвращаться о прославленный воин, нареченный фараоном Египта самим богом Зевсом-Амоном Ра, ибо только сын бога имеет право передавать свой трон земным детям по наследству. – На следующий день Александр, покинул оазис Сива….

Птолемей подхватил с перламутрового пола, отражающего свет от светильников всеми цветами радуги, переносную лампу и направился к выходу из обители Амона Ра. Клеопатра последовала за отцом. В помещении с алтарем, там, смиренно сложив руки ладонями вместе на уровни груди, поджидал их верховный жрец. Когда Птолемей приблизился к нему, жрец, не меняя позы, сказал:

– Следуй за мной, наместник бога на земле, властелин Египта.

И медленным шагом направился к левому проходу святилища. Коридором с точно таким же мозаичным покрытием на полу фараон двигался за жрецом, принцесса следовала за отцом. Процессия вошла в помещение по форме и размерам, как и в том, в котором была статуя бога Зевса-Амона Ра. В стены комнаты были вставлены золотые чаши с горящими в них фитилями, освещая комнату бликами огней. Пламя светильников падали на расписанные стены картинами из жизни на небе богов и их деяния на земле. Достоверность изображений на росписях стен дополнялась колебанием света от огня светильников и росписи казались ожившими. Под светильниками в отверстиях стен были вставлены круглые черные камни посланцы богов упавших с луны. Только люди, достойные войти в святилище Оракула бога Зевса-Амона Ра могли поклоняться этим божественным знамениям. Своим падением они символизировали планеты, на которых обитали боги, а цветом и плотностью мрак ночи и связь всего сущего на земле. Клеопатра заметила, что от пустынных песков, что приносил ветер, проникающий сюда в дверь, на метеоритах осаждался белый налет пыли. Посреди комнаты стояла солнечная барка, которая относит душу умершего фараона к Солнцу Ра. Размеры ладьи были выполнены в уменьшенном виде, как символ поклонения жрецов душам правителей Египта ушедших от земных тягот на небеса.

– Благосклонность предков да найдут здесь паломники, фараон Птолемей двенадцатый и его дочь Клеопатра седьмая, любящая отца, в обители Оракула бога Зевса-Амона Ра. – С этими словами верховный жрец, размахивая кадилом, дымившим благовониями, обошел ладью по часовой стрелке. Фараон и Клеопатра неотступно следовали за жрецом. В помещении запахло фимиамом и ладаном, приято угадывался запах пчелиного воска и меда. Процессия обошла ладью трижды, затем жрец увел паломников к алтарю и в последний, третий коридор, который был немного уже по ширине двух предыдущих, тех, что вели в посещаемые комнаты святилища.

Длинный коридор заканчивался тупиком и упирался вглухую стену. Слева в стене коридора, что была общей с комнатой Оракула, вделаны три ниши в человеческий рост. Между нишами стояли на подставках из черного мрамора золотые чаши, внутри которых, плавали в желтом масле зажженные фитили из вискозы. От них исходил приятный аромат фимиама с подмешанным запахом благовоний и ароматических трав. На противоположной стене росписи картин из жизни богов на земле, помогающих фараону править Египетским царством и вершить правосудие. Здесь у ниш, жрец остановился. В руках он держал кадило и переносную лампу, которую подобрал в зале возле алтаря. Кадило он повесил на специально вделанный в стену металлический крючок между нишами. Затем повернулся к фараону и сказал:

– О, божественный, нареченный Оракулом властью наместника бога Зевса-Амона Ра на земле фараон Птолемей двенадцатый. И ты Клеопатра, дочь, любящая отца своего, мы сейчас прикоснемся к священной усыпальнице Александра Македонского величайшего из великих полководцев. Здесь в храме Зевса-Амона Ра Александр Великий завещал Птолемею Лагу, соратнику и другу похоронить его. Что и выполнил Лаг.

Жрец подошел к глухой стене и нажал на изображение набалдашника в верхней части посоха, что держит в руке Хатхор, богиня плодородия воды и ветра, защитница людей в пустыне. Стена, где заканчивался выдолбленный в сплошной скале коридор, повернулась, скрипнув шарнирами под действием противовесов скрытого механизма, образовывая вход в подземелье. Жрец величественным жестом пригласил фараона следовать за ним. Освещая переносной лампой ступеньки каменной лестницы, жрец спускался вниз узким коридором. Ход привел в усыпальницу, в центре которой стоял саркофаг, изготовленный из белого асбеста. Жрец зажег от огня лампы два светильника у изголовья саркофага. На крышке была изображена восьмиконечная звезда, символ Александра Великого, а на саркофаге была выгравирована надпись, на древнегреческом языке, гласившая, следующее: “Александр, Амон-Ра. Во имя почтеннейшего Александра я приношу эти жертвы по указанию Бога и переношу сюда тело, которое такое же легкое, как самый маленький щит, в то время, когда я являюсь господином Египта. Именно я был носителем его тайн и исполнителем его распоряжений, я был честен по отношению к нему и ко всем людям. И так как я последний, кто еще остался в живых, то здесь заявляю, что я исполнил все вышеупомянутое ради него”.

– Сюда сподвижник Александра Великого Птолемей Лаг перенес тело Александра и его сокровища, что храниться здесь в потайных помещениях, велением богов теперь они твои. Ты имеешь к ним доступ и можешь использовать несметные богатства во благо Египта и его процветания. Идем, я покажу тебе.

Жрец жестом указал в угол комнаты на металлическую дверь, с изображением бога Анубиса – покровителя мертвых, в образе человека с головой пса. И медленной походкой двинулся в сторону этой двери, за ним последовал фараон и принцесса. Верховный служитель храма Амона остановился там, снял с шеи ключ и вставил в дверную скважину, сделал один поворот по часовой стрелке. Затем повернулся к фараону.

– Дай ключ мне.

Птолемей снял свой амулет и подал жрецу. Второй ключ был вставлен жрецом в скважину. Поворот и скрип петель, засвидетельствовал о том, что дверь стала открываться. В образовавшийся проход жрец вошел первым, за ним последовали Птолемей с дочерью. В свете переносной лампы, которую нес в своей руке служитель, Клеопатра увидела длинный коридор в человеческий рост, выложенный кирпичом со сводчатым потолком. Коридор был длинный и сухой, влаги не ощущалось, приятно пахло благовониями. Наконец вошли в большую круглую залу, посредине зала стоял постамент, окаймленный красным бархатом, на котором возвышалась Черная Корона богов. Жрец направился к реликвии и стал зажигать светильники, что стояли вокруг постамента.

– Эта Корона богов предназначена тебе Птолемей. Ты должен надеть ее, когда я покажу тебе сокровища, принадлежащие тебе. Посмотри на стены залы, там ты видишь во всех направлениях своды коридоров, их одиннадцать, ровно, как и жрецов в храме Амона Ра. – С этими словами верховный служитель храма Оракула Амона Ра протянул фараону два ключа на черных кожаных тесемках. – Вот, возьми теперь эти амулеты ключей к сокровищам твои.

Фараон взял в правую руку тесьму с амулетами, словно привычные четки. А жрец продолжал: – Ходы начинаются от коридора, которым мы пришли сюда, и я советую обследовать их по часовой стрелке, обходить эти хранилища, чтобы избежать путаницы и не попадать в одно и то же место по несколько раз.

При виде уходящих вдаль коридоров, фараон мысленно стал обозревать залы, полные редкостных сокровищ, собранные здесь.

Те земные расы, что жили миллионы лет назад, достигнув совершенства в науках, технике и культуре, по каким-то неведомым причинам были не угодны богам из галактики Млечный Путь. И три расы одна за другой были уничтожены на пике своего развития. Сокровища лишь малая часть пряталась здесь. Наверняка, думал Птолемей, что тут оставлены и причины, по которым боги стирали с лица земли развитые царства. Птолемею припомнилась легенда Вавилонской башни, построенной людьми, чтобы достать обители богов, за что были наказаны лишением одного и понятного всем языка. Значит, боги не хотят, чтобы человек стал таким, как и они. Вот в чем причина гибели трех земных рас. Наша раса четвертая. Вздох облегчения вырвался из груди фараона, когда он понял, что достичь предельной черты до полного уничтожения четвертой расы должно пройти два, а то и три тысячелетия. Птолемей улыбнулся этому, взглянул на дочь. Клеопатра стояла озабоченной. Она сняла с головы часть облачения, закрывающую ее лицо и волосы на голове и теперь все ее чувства и мысли отображались в мимике на лице. Отец угадывал, когда она думала о чем-то, что мучило ее, и о чем она не осмеливалась спросить, то лицо становилось озабоченным, и дочь не смотрела в такие минуты ему в глаза. Вот и сейчас Птолемей заметил, Клеопатре что-то не давало покоя. Она была тиха, карие красивые глаза дочери обычно полные энергии и любопытства, а сейчас взгляд был унылым.

– Что мучает тебя, дочь? – спросил с улыбкой Птолемей.

– Отец, мне надо поговорить с тобой наедине. – Глядя в кирпичную кладку пола коридора, по которому они шли к первой сокровищнице, сказала дочь.

– Послушай, верховный служитель бога Амона Ра, дочь хочет мне что-то сказать, очень личное. Прошу тебя оставь нас ненадолго.

– О, божественный наместник богов на земле Египта, твои просьбы, сродни закону. Повинуюсь тебе божественный, как Амону Ра. Говори с дочерью, я отойду на расстояние от вас и ничего слышать не буду. – С доброжелательной улыбкой сказал жрец, глядя на Клеопатру. Авлет подождал, когда служитель отойдет, как можно дальше, наклонился к дочери.

– Отец, – начала говорить принцесса, – меня мучает Черная Корона богов. Ты знаешь, чем закончилась для Александра Великого примерка короны? – озабоченно сказала Клеопатра, глядя в глаза отцу.

– Нет, не знаю. Мне такая информация не попадалась.

– Конечно, тебя всю жизнь интересовала только твоя флейта и пение хористок, с которыми ты любил проводить не только купания в ароматных водах бассейна, но и проводить ночи! – укоризненно, глядя в глаза отцу, сказала принцесса.

– Да, дочь моя, в одну из таких ночей, я пожелал твою мать, и она через девять месяцев подарила мне тебя. Но, я думаю, что ты хочешь мне сказать, что-то более важное?

– Да, отец, прости меня. Как-то сидя в библиотеке, я наткнулась на манускрипт, который не весь сгорел во время пожара. Это было описание биографом Александра его похода в Индию.

– Скажи, Клеопатра, а что натолкнуло тебя интересоваться биографией полководца?

– Знаешь, отец, я ведь незаконнорожденная, претендовать на трон Египта могут дети в законном браке. Вот я искала доказательства того, кто становится фараоном вопреки закону рождения. И нашла в истории такие случаи, так произошло и с тобой. При своих исканиях я наткнулась на факт, связанный с походом Александра в Индию и Черной Короной богов. И вот что я узнала из летописи:

“… если наденет её человек, в жилах которого течёт кровь богов и выйдет в ней под лучи полуденного солнца, его разум чудесным образом обострится, он вспомнит далекое прошлое, постигнет настоящее и приобретёт силу, равную божественной. Если же корону наденет простой смертный, он лишится памяти”, – процитировала Клеопатра по памяти отрывок из манускрипта.

– И, что стало с Александром, там, в Индии? – нетерпеливо спросил отец.

– Когда войска переправились через Инд, передовые отряды наткнулись на полуразрушенный храм, который остался от давно исчезнувшего народа, что обитал в этих краях. Жрецы храма берегли Черную Корону богов, что когда-то носил царь этого народа. О Короне доложили полководцу. Александр прибыл в храм, и выслушал предание о Черной Короне богов, но дерзко засмеялся в глаза жрецам, ведь поход им был и задуман с целью стать, властелином завоеванных земель, сравнившись с возможностями богов. А в этом храме Оракула Зевса-Амона Ра, Оракул сказал ему, что в его жилах течет кровь богов, так как он сын Зевса-Амона Ра. Александр был убежден в этом и смело водрузил Черную Корону себе на голову. Он вышел с ней на полуденное солнце, голова у него закружилась, он упал, Корона слетела с его головы. Когда Александр очнулся, то потерял память, которая медленно вернулась к нему. С тех пор он заболел лихорадкой и вскоре умер, вернувшись из похода на Индию. Историки до сих пор спорят о том, была ли это малярия или Александра отравили, подсыпав в вино яд. Я убеждена, что это Черная Корона убила его.

Черную Корону бросили в сундук к сокровищам завоевателя, но реликвия исчезла бесследно. И вот эта Корона возникает тут в сокровищнице бога Амона Ра. И верховный жрец предлагает надеть ее тебе на голову, отец.

– Тут, какой-то заговор. – Начал говорить фараон, – Я чувствую это, и ты дочь моя чувствуешь тоже, что и я. Ты видишь в действиях жрецов, как они беспрепятственно дают нам доступ к несметным богатствам. Меня настораживает и то, что, надев Корону, я лишусь, памяти и стану послушным орудием в руках верховного жреца. Фактически этот служитель Ур Хем Нетер будет править Египтом, управляя мной фараоном, как бездумной ширмой. Тот верховный жрец храма в Фивах был одним из зачинщиков заговора против нас. И поплатился за это. Теперь вот здесь решили хитростью завладеть властью. О, дочь моя. Я больше так не могу. Я устал сражаться, но ты сможешь одолеть их. Эти богатства, что спрятаны здесь помогут тебе, а чтобы избежать каких либо подозрений, я надену Корону Богов. Но перед этим я передам тебе написанный и скрепленный моей печатью текст завещания на твое имя. По этому завещанию вся полнота власти перейдет тебе, когда Черная Корона погасит мою жизнь.

– Отец я не хочу слышать от тебя такое. – Со слезами на глазах сказала дочь.

– Будь мужественна дочь и терпелива. Иначе нам не удержать свою власть. Будь готова к этому, что должно случиться. Завещание на твое имя я заготовил заранее еще в изгнании, в Риме, и заверил печатью. Один экземпляр хранится во дворце в Александрии. Другой у Помпея Магна в Риме и третий у меня вот он. – Птолемей достал сумку из одежд, которая была закреплена на кожаной тесемке у него на шее и надел тесьму на шею к дочери со словами: – Спрячь, дочь моя, эту сумку под одежду, и приготовься не выдавать скорби, когда я буду примерять Черную Корону богов. Ведь со мной недолжно ничего не произойти, так как с Короной на голове я должен выйти на полуденное солнце, а тут в подземелье солнца нет. И мы завернем Корону в лоскут из мягкого льна, чтобы забрать реликвию с собой, и ты не коснешься ее губительного металла.

– Отец, смертный даже прикасаться не должен к Черной Короне богов. – Жалобно сказала дочь.

– Поэтому у меня есть еще три года. Корона будет убивать меня медленно, за это время ты освоишься и примешь власть над Египтом в свои руки. Теперь мы точно знаем, кто наши враги. – Сказал фараон, и, глядя на дочь, в ее умные глаза со ставшим твердым взглядом, добавил; – А теперь мы можем идти осматривать наши сокровища.

– Да, отец. – Подтвердила дочь. К ним в это время уже подходил Ур Хем Нетер верховный служитель храма Оракула Зевса-Амона Ра, очевидно заподозрив неладное….

В конце первого коридора, жрец остановился у металлической двери, на которой была изображена восьмиконечная звезда Александра Македонского.

– У тебя ключи, божественный наместник бога Зевса-Амона Ра, они откроют первую дверь. Ты должен сам открыть ее. – Торжественно сказал Жрец. Фараон подошел ближе, жрец посветил огнем лампы на дверь, поднес ближе к замочной скважине. Фараон, вставляя по очереди ключи в скважину замка, открыл замок. Дверь медленно открылась, образовав достаточный проем. Жрец вошел первым в квадратную комнату, зажигая один за другим светильники у стен. По мере освещения, которое становилось все ярче, глазам открывались столы, на которых громоздились золотые, серебряные монеты. Большие круги из золота и серебра, слитки и прутки из золота. Птолемей подошел к одному из столов с наваленной грудой золотых монет покрытой белым налетом пыли. Он взял одну из монет потер пальцами в руке, монета засверкала желтизной, с одной стороны монеты изображена на древнеиндийском языке надпись на санскрите, с другой было изображение летательного аппарата и звезд на небосводе. Другие золотые монеты носили изображение шаров, пальм, диковинных деревьев и невиданных зверей с чешуей, людей с короной полумесяцем и звезд. Такие монеты были сложены насыпью на щитах из панцирей морских черепах, в огромных мешках из чешуйчатой кожи давно вымерших динозавров, у стен стояли мешки с золотым песком, прохудившиеся от древности в щели золотой песок просыпался на гладкий и твердый пол зала. Мешки с золотыми монетами были сложены в ряды, доходившие до высокого потолка в два человеческих роста. Золото в слитках было разнообразных конфигураций. В виде дощечек, полос, кругов и пластин, которые не под силу поднять одному человеку. У стен свалены крупные самородки насыпом. Складывалось такое ощущение, что те, кто прятал это золото, торопились и не заботились о том, чтобы разделить и разложить его, соблюдая относительный порядок в хранении драгоценного металла и монет.