скачать книгу бесплатно
Катя отрешенно посмотрела на сестру.
– Вот тебе сколько лет?
– Четырнадцать… – Лена пытается понять, в чем под-вох. – А к чему этот вопрос?
– К тому, что уже такая взрослая кобыла вымахала, а
все в сказки веришь. Ты четырнадцать лет живешь и четырнадцать лет знаешь папу. Неужели ты правда веришь, что
он вот так просто возьмет и сдастся?
– Ну… – Лена сидела на кровати, уткнувшись носом
в коленки. – Может… Ну надо же что-то делать, Кать! Папа
он… Он строгий, конечно. Но он же не глупый. Он сумеет.
Попробуй.
– Лен, я целый год пыталась, веришь, нет? Я реально
к нему подлизывалась. Ну, типа пыталась быть нормальной
дочерью. И? Какой результат? Ноооль. Ноль. Надо решать
вопрос по-другому.
– А может… Может, надо было не пытаться быть. А
просто стать. Нормальной дочерью?
Катя уставилась на сестру. Но та не отводила свой не
по-детски взрослый взгляд. Неожиданно Катя увидела в сестре молодую девушку. Красивую, серьезную. Которая еще
через год-другой начнет нравиться мальчишкам. Ой, как
нравиться. Кате было далеко до сестры.
– То есть ты считаешь, что я ненормальная? – процедила Катя.
– Нет… Катенька, нет, ты нормальная. Просто…
Просто ты другая. Просто… Я не знаю, что сделать. Я не
знаю, как помирить вас с папой.
– Зато я знаю. Никак. Ложись давай спать. А мне надо
собираться. Сейчас Витька придет.
– Какой Витька? Ты снова пить?
– Ну… Почти. Вроде тихо за дверью? Родители легли
уже? – Катя встала с кровати, накинула свитер и отодвинула
кровать. Между кроватью и тумбочкой, прислонившись ли-нялым боком, стоял старый Катин рюкзак. С ним Леночка
хорошо была знакома, Катя не расставалась с этим рюкзач-ком ни в одном паломническом путешествии. Однажды в
Дивеево вышел казус. Оказалось, Катя носила в этом рюк-зачке флягу с разбавленным спиртом и потихоньку попива-ла его, запивая святой водой. И кто-то из монахинь Дивеев-ского монастыря заметил это. Когда вся семья отца Романа
подошла приложиться к мощам Серафима Саровского, одна
старенькая инокиня начала верещать и ругаться на весь
храм, причем ругательства были адресованы не Кате, а отцу
Роману, который, краснея, слушал и смиренно молчал.
– Вы видели, что ваша дочь вытворяет? Я не допущу
ее в таком виде к мощам! – верещала инокиня. Первой не
выдержала Катя. То ли потому что она была уже подвыпив-шая, то ли просто ей уже надоел монастырь.
– Ой, что вы начали со своим Серафимом Саровским.
Больно хотелось. Нашли тоже, чем кичиться, – Катя с гор-до поднятой головой покинула храм. Скандал отцу Роману
удалось замять, Катю даже не выселили из монастырской
гостиницы, где она и проторчала оставшиеся два дня, даже
ни разу не высунувшись. Попивая спирт из своего старень-кого рюкзачка.
И вот этот рюкзак стоял за кроватью. Подозрительно
толстый.
– Ка-а-ть? – протянула Леночка, – что… что это? Зачем? Что ты задумала?
– Да ничего я не задумала. Ложись спать.
– Кать… Ты… Ты решила сбежать? – Леночка побледнела. – Я… я тебя не пущу.
– Не пустишь? А что? Что ты сделаешь? Пойдешь мам-ке наябедничаешь? Ну и давай! Давай, иди! Чего ж ты встала.
Только как ты выйдешь за порог, меня уже и след простыл.
На самом деле Катя блефовала. Ей надо было дождаться Витька. И она жутко испугалась, что вот сейчас, на последних этапах, ее гениальный план рухнет.
– Нет… Не пойду. Кать… Я не хочу вредить тебе. Но
я… Я не хочу отпускать тебя. Кать. Я боюсь. – Неожиданно
лицо Леночки переменилось, оно как-то некрасиво смор-щилось, нижняя губа затряслась, Леночка в секунду из красавицы превратилась в какого-то скукоженного старичка.
И разрыдалась.
– Тише, тише, ну ты что! Тише, услышат же! Подума-ют, что я тебя… Побила, что ли. Понабегут. Не реви, ты что.
– Я люблю тебя, – Леночка говорила шепотом, даже
всхлипывать старалась вполголоса, чтобы ее не услышали, –
не уезжай, Кать. Я же… Я же люблю тебя.
– Ну что ты, что ты, дурочка, ну перестань, ну что ты.
Видишь, я тоже сейчас расплачусь. Будем тут как две дуры
рыдать. Ну… – глаза Кати и правда предательски заблесте-ли. – Я же не навсегда. Я же не от тебя. Обязательно свидимся еще. В ближайшее время и свидимся. Я тоже люблю тебя.
Мы, конечно, с тобой часто не ладили. Но ты же понимаешь… Ну… Перестань.
Неожиданно в окно постучали. Быстро, как будто дро-бинками по стеклу. Катя встрепенулась и отошла от сестры.
– Это Витек. Мне пора. Надо идти. Все. Все будет хорошо, не бойся. Я тебя не брошу, сестренка. Вот увидишь, сама в город переедешь – мы с тобой свидимся.
Лена кивнула, даже не поднимая головы. Она утирала
кулаками слезы, но те никак не прекращали течь.
– Все, давай. Не реви долго, спать ложись. А то обижусь. –
Катя подхватила рюкзачок и ловко повернула ручку оконной
рамы. Привычным движением, как обычно, как часто бывало
вечерами. Только на этот раз все было намного серьезнее. Кате
было слишком тесно в клетке. И однажды это должно было
произойти. Однажды она должна была вылететь из клетки и
не вернуться. Леночка понимала это. Но от этого становилось
еще больнее. И она снова залилась слезами.
В комнату ворвался теплый летний воздух, пахнущий
свежескошенной травой. С улицы раздалось ворчание:
– Ох, Катька, ну ты мне всю плешь проела. Нет, не
возьму тебя в жены. Нафиг надо.
– Так, болтун. Сумку взял?
– Взя-я-ял, – недовольно протянул Витек. Чет легкая она у тебя очень. Косметики небось набрала и бутеров.
Эх, не сбегают так. Зуб даю – недельку помыкаешься да вер-нешься.
– Посмотрим, – процедила девушка. И, не оглядываясь на сестру, перелезла через подоконник.
– Давай, Лен. Не поминай лихом, – и уже тихо-тихо, в
полголоса, – люблю тебя.
Катька спрыгнула. За окном послышалась возня и не-довольный голос Витька:
– Мать, ну ты давай аккуратнее, если я тебе еще живой нужен.
– Тихо ты. Сейчас весь дом разбудишь. Пойдем скорее. Электричка через двадцать минут, последняя.
Шли молча. Витек смотрел себе под ноги, Катя периодически воровато оглядывалась, опасаясь погони. «Как
в хорошем американском фильме», – подумала она. Как
Леон с Матильдой. Тишину нарушил Витек.
– Я это… Того… Я на самом деле шучу-шучу весь такой. А все потому, что на самом деле того… Не хочу тебя отпускать. Я очень боюсь, что ты уедешь и мы больше никогда
с тобой не увидимся.
– Ну, ты чего кликушествуешь. Будем. Будут еще
встречи, конечно же. В город приедешь. Я тебя пивом угощу, обещаю.
– Да… Так-то да. Только вот неспокойно на душе. Я
тогда… Когда вытащил тебя из воды… На озере… Я вроде
ворчал, а на самом деле знаешь, как очканул. Я когда увидел
тебя там, барахтающуюся, думал, уже все… И вот теперь
