скачать книгу бесплатно
бес вселился. Ох, избаловали тебя слишком. Мало тебя по-роли, мало.
Мама молча кивает и берет Катю за руку. Пытается
увести из комнаты, но, похоже, девочку уже не остановить.
– А что ты ко мне в третьем лице, а? Боишься напрямую обратиться? В кого еще бес вселился, это посмотреть надо. Крест красивый надел, бороду отрастил, баб-ки ему руки целуют. А ума не нажил. И, теперь, чтобы
компенсировать свою глупость, еще и детей своих в дура-ках выставляешь!
Мама успела только ойкнуть. После она не раз пыталась воспроизвести эти события в памяти, размышляла, как
могла бы избежать трагедии. Ей даже казалось, что можно
было бы что-то исправить. Но на самом деле события развивались слишком стремительно. И то, что она замерла, не
было ни трусостью, ни слабоволием. Отец размахнулся и
влепил дочери пощечину. Раздался смачный шлепок. Катя
резко замолчала, согнулась, ухватившись за правую щеку.
Но тут же подняла глаза на отца и процедила:
– Ненавижу тебя, понял? Проклинаю тебя! – с этими
словами она развернулась и выбежала из комнаты.
В коридоре стояла гробовая тишина – дети попрята-лись по комнатам и с ужасом слушали происходящий кон-фликт между Катей и отцом. Такого жуткого непослушания
в доме отца Романа еще не было. Конечно, все знали характер Кати, но таких слов не ожидал никто. Девочка пробежала по коридору, вылетела из дома на улицу, отбежала несколько метров и только там позволила себе остановиться и
разрыдаться. Катя присела на корточки и обхватила голову
руками. Правая щека пульсировала от боли, но даже не это
было самым страшным. Самое страшное было в том, что у
нее ничего не получилось. Все планы, все надежды и мечты
рухнули в один миг.
К этому разговору девочка готовилась очень долго.
Больше года. Еще год назад, после окончания десятого клас-са, когда она с братом ездила в семинарию, Катя уже твердо
решила, что не хочет быть попадьей. Ее также не прельщала
идея учиться на регентском отделении и потом всю жизнь
управлять церковным хором. Петь она умела хорошо и пела
с мамой на богослужениях. Уже тогда, год назад, она была
уверена, что поступит в госуниверситет на химический факультет.
В год, когда Катя перешла в седьмой класс, в их дере-венскую школу устроилась новая преподавательница химии, Мария Игоревна. Молодая, симпатичная девушка, она
разительно отличалась от всех остальных учителей школы.
И проработала всего полтора года – она окончила аспи-рантуру, защитила кандидатскую и уехала преподавать в
университет. Но за эти полтора года они с Катей стали если
не подругами, то очень близкими людьми. Именно Мария
Игоревна настаивала на том, чтобы Катя поступила на ее
факультет. И к одиннадцатому классу Катя была готова.
Она окончила школу, готовилась этим летом сдавать ЕГЭ по
математике и химии. Со своей стороны она сделала все возможное, чтобы осуществить мечту. Но намного страшнее
ЕГЭ был разговор с отцом.
В том, что отец вот так легко не даст согласие, она даже
не сомневалась. Именно поэтому не торопилась с разговором. Подготовка шла целый год. То за обедом она с упоени-ем рассказывала папе, как на уроках Марии Игоревны они
выращивали кристаллы. То подбрасывала вместо закладки
в папин молитвослов рекламный проспект государственно-го университета. Чаще всего папа просто игнорировал дочь, воспринимая все ее попытки лишь как детские шалости, но
бывали моменты, когда он внимательно выслушивал девочку и даже благодушно отзывался, например, о ее увлечении
химией. О ее оценках. Но все это, конечно, утонуло в по-следнем разговоре, который начался этим теплым майским
вечером, всего через несколько дней, как отзвенел последний звонок.
Когда папа возвращался с отпевания, ему позвонил
отец Ермоген, ректор Духовной семинарии, а по совмести-тельству крестный отец Кати. Папа, зайдя в дом, подозвал
дочь и радостно сообщил:
– Ну что, я тут обо всем договорился. Считай, ты уже
учишься в семинарии, на регентском отделении. Осталась
формальность – летом ЕГЭ и пулей в город. Отец Ермоген
уже ждет не дождется. Ему там как раз в храме Петра и Павла певчие нужны. Так что сразу же при деле будешь. Комнату тебе подберет, обещал, самую лучшую.
Катя сотню раз проигрывала этот разговор у себя в
голове. Представляла, как будет себя вести отец, что она
скажет в ответ на ту или иную реплику. Но все это разом
вылетело из головы, когда реальность внезапно наступила
вечерним майским разговором.
– Пап, я не хочу поступать в семинарию. Я поступлю
в государственный университет. На химический факультет.
Дальше разговор напоминал пассажирский самолет.
Который сначала убирает трап, затем медленно-медленно катится по летному полю, набирает скорость и в конце
концов все заканчивается взлетом, точнее вылетом Кати из
дома. Все подготовленные доводы тонули как в болоте. То, что поступит Катя на бюджет и отцу не придется платить, что она ни в коем случае не оставит церковь и даже готова по выходным петь в храме, проскальзывало мимо ушей
отца, а дочь и слышать не хотела про духовные скрепы, пре-емственность и место православной женщины в обществе.
Наконец Катя поднялась с колен и, утирая предатель-ские слезы, которые не хотели прекращаться, подвывая от
обиды и боли, быстрым шагом пошла по улице, как можно
дальше от дома. Почти всю ночь шел дождь и, несмотря на
то, что днем светило солнце, дороги до конца еще не вы-сохли. Легкие светлые туфельки Кати стали черными, несколько раз Катя поскальзывалась, несколько раз чуть не
упала, но темп не сбавила. Одна мысль о том, что ее может
догнать мать или кто-то из братьев и попытается вернуть
в дом, заставляла ускориться. Лишь отойдя на приличное
расстояние, Катя решила для себя, куда пойдет. На озеро.
В их с друзьями любимое тайное место. Место, где оначув-ствовала себя свободной.
Дом священника находился на центральной улице, рядом с церковью, недалеко от железнодорожной станции –
можно сказать, в элитном районе деревни. Озеро же рас-полагалось на окраине. С каждым годом оно все больше
начинало напоминать болото: воды в нем оставалось все
меньше, а камыша и водорослей все больше, но до сих пор
подросткам удавалось купаться в этой воде, несмотря на то, что сюда же, только с другой стороны, пастухи приводили
коров на водопой. Тайное место находилось и в стороне от
водопоя, и в стороне от места, куда ходили купаться дере-венские. Еще в том году на этом тайном месте была вода, но
теперь она ушла, оголив небольшой кусок песчаного дна, за-крытого от лишних глаз холмом. Там можно было тихонько
посидеть и подумать.
Уже подходя к воде, Катя наконец сняла туфли, полные грязной жижи, и закатала джинсы до колен. Она по
щиколотку зашла в воду, наклонилась и начала умываться. Слезы отступили, вместо них пришел какой-то ступор.
Девочка вышла из воды и прислонилась к огромному дубу, который удержал своими корнями холм от полного уничто-жения водой. Она залезла под корень и достала оттуда пакет, заклеенный изолентой. В мае озеро часто разливалось,
и была опасность, что вода дойдет до корней дерева, а значит, содержимое пакета может уплыть или намокнуть. Катя
оборвала изоленту и извлекла сокровища на свет Божий –
три пачки сигарет, начатая бутылка «Столичной» водки и
наполовину выпитая полуторалитровая пластиковая бутылка «Буратино». На запивон. Все, что осталось от празд-нования Последнего звонка.
Катя уселась на песок и прямо из горла сделала гло-ток водки. Секунду подержала мерзкий, теплый напиток на
языке, сглотнула. По горлу до желудка разошлось тепло. Девочка быстрым, привычным движением закрыла бутылку
водки и схватила «Буратино» – запить неприятный прив-кус. Господи, как же весело им было тут два дня назад. Левка
с Иркой всю ночь целовались, отвлекаясь только на то, чтобы выпить за компанию, Макс к утру полез купаться, его с
трудом удержали, слишком уж он был пьян. Зато Витек, несмотря на то, что выпил больше всех, вел себя вполне адек-ватно. А вот здесь, чуть в стороне, Катя делилась с подругой
планами на будущее. Они договорились, что непременно
обе поступят в ВУЗ, что обязательно встретятся в городе.
Катя радостно рассказывала, что папа непременно поможет
ей устроиться на работу в храм певчей, и что с первой зар-платы она обязательно пригласит подругу в ночной клуб, где они будут танцевать всю ночь. Девочки обменялись ку-лончиками и заверили друг друга, что их дружба навек.
Но вместо улыбки эти воспоминания снова вызва-ли приступ истеричных рыданий. Теперь все это осталось
в прошлом, мечтам, похоже, не суждено было сбыться. Да