КНИГА 5. Жена Громовержца

– Врата между миром людей и обителью тьмы распахнуты, – продолжал нагнетать волхв тем временем. – Навьи дети охотятся за вами. Они постараются навредить вам. Рассорить, умыкнуть, запутать. Так тому и быть. Не нам спорить с богами. Коли эти духи хотят забрать у вас что-то – то отдайте им это без сожаления. Ведь на место старого придет новое…Возьмите обереги, – волхв указал на корзины с охранными талисманами, возле которых в ожидании застыли причты, – и ступайте по домам. А как придете, то помолитесь и ложитесь спать с чистыми помыслами. Пусть ваши души будут светлы. Ибо навь стремится, прежде всего, туда, где темно…

Первыми обереги получили Дива и ее приближенные – главный волхв лично выдавал знати сии священные предметы, пока причты одаривали простой люд. Посланцы из Мурома, как все путешественники, считались почетными гостями, поэтому им не пришлось отстаивать очередь вместе с народом.

– Да хранят тебя боги…– каждый раз приговаривал Веда, вкладывая оберег в очередную протянутую длань.

Оберегом выступала плоская глиняная привеска в виде монеты с выдавленным на ней вращающимся огненным крестом. Предмет выглядел простым, таковым и являлся. Изготовление его не было долгим, затратным или трудным. Но величие крылось в его силе, а не во внешнем виде.

– Пусть сей оберег оградит княгиню от хворей и утрат в эти темные дни, – пожелал Веда Диве, отдавая ей амулет. – А где же князь?

– Князь?..– Дива медлила с ответом. И вскоре это стало очевидно.

– Мы уповали, что узрим лик нашего правителя нынче…– продолжал волхв. – Государь придет?

После этого вопроса Агний обратил любопытный взор на Диву, как и ведун, ожидая от нее ответа. Арви же стоял молча, как и было ему велено молодой княгиней загодя.

– Боюсь, что не придет…– наконец ответила Дива.

– Уповаю, правитель в добром здравии, – выразил надежду Веда. А стоящий рядом Агний еще сильнее уверился в своих догадках: что-то не то с Рюриком. И ощущение такое, что его вообще нет. – В таком случае оберег, который изготовлен для владыки лично, я отдам его досточтимой супруге, – волхв протянул Диве серебряный талисман, точь-в-точь повторяющий глиняные образцы. – Для всемилостивейшего государя…

– Благодарствую…– Дива приняла оберег, сжав его в ладошке, и спрятала руки обратно в широкие пушистые рукава.

– И все же жаль, что князь сегодня не здесь…– сетовал жрец. В такой день людям надобно чувствовать мощь своего защитника…

– Не бойся, Веда…Твоя княгиня с тобой. Да и дружина княжеская, как видишь, тут…Мы тебя защитим, – заверила Дива любезно. – Верно я говорю, Ньер?

– Верно, – подтвердил старший дружинник невозмутимо. А потом куда-то вновь скрылся. Следом за ним вдруг сорвался Арви, видимо, сперва забыв о чем-то, а затем вспомнив. Дива и Агний остались, по сути, одни. Это невозможно, будучи на поляне, где много народу. И все же охрана стояла в паре шагов и не вслушивалась в разговор: сегодня все внимали Веде.

– Не знаю, что мне и делать с тобою, Агний…– вдруг задумчиво и негромко изрекла Дива, пока волхв заканчивал проповедь и давал последние напутствия. Голос Дивы прозвучал мягко и показался ниже, потому что сейчас она говорила медленно, с придыханием.

– Со мной? – не понял посланник, невольно заслушавшийся голосом Дивы, который рождался будто где-то в глубине ее груди. Ее глас не всегда бывал таким, а вот именно сейчас, когда она не спешила и говорила негромко. И теперь она вдруг показалась Агнию загадочной и пленительной. Хотя, наверное, это было также связано с ее странным высказыванием, которое, отчего-то завело мысли Агния совсем уж не в ту степь, далекую от дела. Молодая княгиня остроумна и привлекательна, невзирая на задиристый склад и распущенный язык. А впрочем, иногда как раз нрав и обольщает. Точнее, не сам вредный норов, а желание его укротить. Так устроен человек. Он ценит победу, только если она досталась непросто.

– Совершенно очевидно, что ты не последуешь советам Веды…Не обелишь свою душу, испачканную преступным пособничеством, – без всяких стеснений вдруг изрекла Дива. При это она не казалась обиженной или озленной, хотя ее речи прозвучали несдержанно и вызывающе. Ее губы то и дело тщились улыбнуться. Не смешно было только стоящему рядом Свану. В отличие от других охранников, он слушал не проповедующего Веду, а Диву. И считал, что не следует ей дразнить посла. – Я опасаюсь, как бы оберег не подвел тебя…

– Ты угрожаешь мне? – Агний понял ее речь именно так. Он везде привык видеть в первую очередь угрозу. К тому же сейчас его посетило иное чувство, отнюдь не умиротворение созерцанием венценосной красавицы. Услышав недобрые речи, он в свою очередь озлился, словно волк при появлении опасности.

– Нет, – усмехнулась Дива, махнув рукой в знак того, что он крайне далек от истины. – Какие угрозы? Я лишь думаю о том, что…Может, мне следует приказать страже охранять избу, в которой ты расположишься на ночлег?..– размышляла Дива невозмутимо и шутливо в то же время. К этому моменту вернулся Арви. Он отсутствовал недолго, но едва установился на свое место рядом с Дивой, как почувствовал, что упустил всю суть беседы. – Веда сказал, что недобрые духи устремятся к злодеям…Понимаешь? Это не я придумала…

Стоящий рядом с Дивой Арви побледнел. Рассуждения княгини отличались почти недопустимой смелостью. Он-то, простодушный тиун, думал, что это с ним она бывала дерзновенна и непочтительна. Но нет, с ним она была еще ласкова, как выясняется. То, как она разговаривает с посланцем – это что-то немыслимое. Если послы не прибьют ее прямо здесь, то это можно будет уже само по себе считать успехом. Вот поэтому никто не оставляет во главе града женщину. С этими непостижимыми и непостоянными творениями ни один здравомыслящий человек не отважится о чем-то уславливаться.

– Я злодей, по-твоему? – спросил Агний. При этом он все-таки не стал обижаться на ее шутки. А может, и не шутки. Видя, что она лишь потешается, не замышляя каких-то козней, он почувствовал, как внезапный гнев отступил. Шерсть рассерженного волка, доселе вставшая дыбом, улеглась.

– Надеюсь, что нет, – вздохнула Дива. – Хотя потворство злу не есть добро. Или что? – клюнула Дива снова. Агний ничего не ответил на этот укор. Но опять напрягся. – Как хозяйка я переживаю за своих гостей, то есть за тебя. И твоих спутников, – добавила Дива. – Или, может, нам следует попросить у Веды еще оберегов?..– размышляла Дива, терзаясь сомнениями вслух. – Один оберег можно положить у твоего изголовья…Другой, скажем, у решительных стоп…Еще пару – по бокам…Я думаю, это даст нам некоторую уверенность…Да…

– Я знаю, зачем ты говоришь это. Я понимаю, – рассмеялся Агний, качая головой. Впрочем, его смех был недолгим и не таким уж радостным. – Я не так плох, как ты думаешь. По крайней мере, не настолько, чтобы мне увешиваться спасительными оберегами.

– Исполать богам…А то я уж думала…– всплеснула рукой Дива.

– И я думал целую ночь, – продолжал Агний. – И понял, что ты была права. Это нужно исправить, – неожиданно заявил посланец. А Арви на этих неясных словах сдвинул брови. – Я хочу помочь тебе. Выполню твое желание. Устраню обиду. Назови, как хочешь. Я поговорю с моим князем и объясню ему, как важна тебе твоя родственница. Я попрошу его освободить Инею. И доставлю ее, скажем, к Белому озеру. Или нет, не к озеру, а сюда, прямо в руки твои передам, – расщедрился Агний. Он был уверен, что после его слов княгиня Новгорода падет в обморок от радости. Он, в общем-то, на это и рассчитывал, желая, в конце концов, усмирить задиру. Если она получит обещание желаемого, то должна успокоиться. Так ведь? – Ну уж не теперь, а весной. Вы воссоединитесь. И тогда твоя воля будет исполнена. И не останется никаких причин для вражды или обид между нашими городами…– вывел Агний. А потом немного подумал и добавил неожиданно строго и грозно, – да ты и сама должна понимать, как опасна распря. Особенно с моим государем. И нужно этого избежать, – слова его прозвучали недобро, хотя, кажется, должны были нести мирный посыл. И все же он решил несколько припугнуть ее. Обычно хвастливые забияки вроде нее на деле оказываются трусливее, чем выглядят. Вот и она при всем своем самодовольстве не может не опасаться будущего, глядя на свою родственницу, с которой расправились очень быстро.

– «Не теперь, а весной»?! – нарочито изумилась Дива, разинув рот. – Какой ты невнимательный все-таки! Волхв же сказал: надобно все дела завершить вот теперича, сиречь в эти дни.

Арви даже подавился и начал кашлять. Кто-то постучал ему по спине, но это, скорее отвлекало его, чем помогало. Чего она добивается?! Посол ведь пообещал, что попробует вернуть ей родственницу. Но ясно же, что у него нет прирученного змея-Горыныча, который в один день домчит его на драконьей спине до Мурома и обратно! Дива должна ждать и надеяться, что посланник не обманет ее. Потому что никаких гарантий быть не может. Это его добрая воля и только!

– В такой срок я не успею добраться до Мурома даже в теплую пору, – ответил Агний просто.

– Ну так поспеши, – Дива оглядела гостя Новгорода с задорной улыбкой.

Агний прищурился. Если бы он говорил с мужчиной, то подумал бы, что собеседник попросту над ним издевается. И такое обычно нельзя оставлять без ответа. Но перед ним прелестная молодая женщина. Она, видимо, шутит или по незнанию требует невозможного.

– Инда если я поспешу и выйду немедля, то не поспею до Корочуна, – вынужден был объяснить Агний, понимая ее нетерпение. – Мы очень долго добирались сюда. Это было трудно. Ты просто не знаешь, что такое дорога. Это не твоя вина. Такова жизнь, – и он был прав. Женщины обычно находились дома с детьми. Со своими или с чужими.

– Это было долго и трудно, потому что вас неправильно снарядили в дорогу…– не то трунила, не то в самом деле так считала Дива. – Реки, кажется, еще не замерзли…

– Замерзли. Не все реки такие, как твой Волхов, – заметил Агний. В самом деле, Волхов заледенел по берегам, но в середине не промерз, воду было видно даже издалека.

– Тогда путь через Ладогу и Белое озеро отменяется. Ты не поплывешь в своем челне. Тем лучше. Я подарю тебе сани…– придумала Дива, оживившись. – И ты устремишься по замерзшим рекам, как по хрустальным дорогам…Я усажу тебя в розвальни прямо здесь, возле княжеского дворища…Быстрым ветром ты пересечешь Ильмень и выйдешь к низовью Полы. Помчишь на чудесных санях по ней, затем по Щеберихе, позже по Деренке, потом по Озеренке до самого ее истока…Этот путь извилист и потому долог, но зато он хотя бы существует! – подчеркнула Дива это неоспоримое достоинство. В самом деле, она была не так уж и не права. Дорог имелось мало, да и те оказывались коротки, плохи и непригодны для езды большую часть года. Потому их роль играли реки. Летом по ним ходили ладьи. А зимой катили сани. Поверхность рек была ровной, пороги переставали нести опасность путешественникам. Сани шли по насту, лишний снег с которого сдувало. Это было удобнее и быстрее, чем ехать по лесу, застревая в сугробах и налетая на коряги. Да и берега рек служили неким ориентиром. Уж лучше, чем затеряться в лесу, объезжая очередной непролазный березнячок. – Минуя большое озеро, ты окажешься у верховья Волглой. Надеюсь, к тому моменту наступит весна…Ты лихо обменяешь сани на лодку. Воды в реке будет много после таяния снега. Тебе даже не придется тащить свою лодку волоком там, где русло узкое, а течение быстрое. И легко донесет тебя стремина до самого Мурома…Ой, или не донесет? Муром, кажется, расположен на Унке? – копалась в памяти Дива. – И да будет Волглая спокойна и нетороплива. А в русле ее окажется меньше порогов и перекатов.

– Ого, я вижу, у тебя существенные познания…– подивился Агний, который опрометчиво предположил, что она не знает ни о чем, что находится за пределами ее дворища. Путь, который она описала, был почти невероятным. Без опытного проводника можно даже не пускаться в подобное путешествие. Реки извивались, пополнялись притоками, меняли направление. Не зная каждого поворота русла, добраться невозможно. – Впрочем, изучить карту и понимать о реках – это не одно и то же. Так вот чтоб ты знала, я не смогу так легко плыть против течения Унки…– единственное, что ответил Агний, не собираясь ввязываться в долгие споры.

– Сможешь. К тому моменту уже опять начнется зима. И ты снова пересядешь на сани…– Дива широко улыбнулась, сверкнув жемчужинками зубов.

– Ха-ха, и правда, – Агний уже совсем запутался. Ясно же, что она это несерьезно. Подтрунивает над ним? Или таким образом выражает симпатию? Вот она смеется. Ее глаза искрятся. Она смотрит на него, не отводя взгляда. Он хочет смотреть на нее так же. Потому что, невзирая на ее колючий норов, она все же ему понравилась. – Но что ты хочешь мне сказать, столь играючи проложив мне нелегкий путь по рекам и озерам?

– Я хочу, дабы ты усвоил, что Муром не близко. И я не очень боюсь «распри» с твоим «государем»…– ухмыльнулась Дива, напомнив, с чего начался разговор. Агний явно позабыл это. И теперь его лицо вновь выглядит недовольным. Видимо, он ожидал чего-то иного. – Я возвращаюсь домой, – последние небрежно брошенные слова были предназначены для Ньера.

Арви изначально получил приказ от Дивы не вмешиваться в ее беседу с послом. И теперь тиун понял, почему была отдана эта команда. Ну и как тут ему не вмешаться? Посланец, видимо, уже на грани того, чтобы бросить обереги и проповеди и умчаться из Новгорода. Сперва замуровав во льды невоздержанную княгиню этого града.

– Я провожу, – вызвался Арви, поднимая воротник.

– Нет, останься. Коли здесь нет нашего князя, то хотя бы ты дослушай, что вещает волхв, – рассудила Дива.

А старший дружинник тем временем кивнул гридям, чтобы они не отходили от Дивы до самого ее терема. Княжеское дворище было совсем близко, но зная бедовую княгиню, Ньер решил, что уж лучше пусть ее провожает целая армия. В глубине души он опасался, что она снова куда-то убежит. Хотя вроде бы для того нет причин. Это все понятно, но скрытые опасения теперь всегда будут преследовать его.

Вечер был холодным, а небо чистым. Брежатые обступили Диву. За их спинами она не видела уже не то что теремов, но даже неба.

– Ступайте следом, – приказала Дива охране. – Посол пока не собирается нападать на меня…

Шутка получилась весьма веселой. Наверное, потому что была не так далека от истины. Возмутительные речи Дивы могли бы довести до беды. Ведь дело не только в ее речах, конечно, а в том, кто ей внемлет. Не все слушатели ведут себя предсказуемо. И могут наброситься и за меньшее. Благо, посол Мурома, кажется, хоть и вспыльчив, но вполне здравомыслящ для того, чтобы обрушиться на княгиню Новгорода.

– Я не хотел грозить тебе. Но предупредить был обязан, – Агний наконец поспел за ее мыслью, отметив про себя, что ум Дивы не только скор, но и умело петляет, запутывая собеседника. И теперь посол чувствовал, что снова сердится на нее. Потому что не понимает ее. Сначала она говорит одно, потом другое. То она дружелюбна и мила, то будто ссоры ищет, намеренно задевая его. – Мой владыка не прощает оскорблений.

– Ужели? – усмехнулась Дива нарочито глумливо. И вот эта издевательская ухмылка была оскорбительнее любых слов, сказанных доселе. – Ну и ну.

– Знаешь, если бы твоя Инея не была бы столь же дерзка и задириста, что и ты, то, возможно, не оказалась бы в положении, в котором она есмь теперь. Видимо, это что-то семейное. Княжеское, – Агний оставался вежлив, но больше не скрывал своих мыслей. И теперь было видно, что он возмущен. Он прибыл в Новгород для разумных бесед, несущих выгоду обоим сторонам, но так ни о чем и не договорился. А все потому, что ему не дают сказать и слова. А твердят про Инею!

Стража разбрелась по двору, всего пара человек осталась возле терема Дивы. И все же пустынно на вечерней улице не было: люди возвращались с проповеди. Слышались негромкие разговоры.

– А разве моя Инея обязана быть почтительна к каждому разбойнику и проходимцу?! – Дива установилась у крыльца терема, к которому они незаметно подошли.

– Это ты моего государя имеешь в виду?! – переспросил Агний, которого изумляло то, что он слышит. Он, наверное, сошел с ума, когда согласился вести переговоры с женщиной. А впрочем, разве у него был выбор? Преодолев сотни сложностей по дороге сюда, потратив много дней на дорогу, он не мог повернуть обратно, даже не попробовав обсудить хоть что-то. А тем временем путь по Волглой и Шексне важен. Но по нему не пройти до конца без ведома князя Рюрика. Ведь и Белое озеро теперь подвластно Новгороду. – Он не разбойник и не проходимец. Просто во главе города должен быть кто-то здравомыслящий. Если бы на престоле осталась твоя родственница, то вреда было бы еще больше…– Агний не уточнил, с кем он сравнил Инею, говоря про вред. Но было и так ясно. А дальнейшие его слова развеяли остатки возможных сомнений. – В отличие от тебя она и карт не видала и с путешественниками не разговаривала. И, кажется, ученых наставников особенно не имела. А о городе знает мало. Не представляю себе, чтобы твоя родственница могла принять посетителей и наплести им хотя бы половину из того, что ты. Твои речи никак не годятся. А уж про нее и говорить не о чем.

Раздалось шипение. Это из птичника вылез какой-то гусь, покачивая головой вверх и вниз. Зимой птицы выходили затемно, непонятно, откуда этот гуляка взялся после заката. Хотя было неудивительно, что гусь оказался у теремов. Бродить по снегу птицам холодно, мерзли лапы. Потому в месте выгула снег обычно убирали. Но дощатая мостовая была даже еще лучше, чем расчищенный загон. Дива знала этого гуся и потому не обратила внимания ни на его шипение, ни на выгнутую шею. Гусь тоже знал ее и никогда не трогал. Более того, гусь даже знал охрану Дивы, и не донимал и их. Потому что обычно ее терем охраняли одни и те же гриди, выбранные Рёриком.