скачать книгу бесплатно
Дом, где по рассказу уборщицы жила бабушка Фекла, они нашли быстро. Так уж вышло, что на "ветродуе" из всего современного разноцветия только один дом был с зеленой крышей.
На стук в дверь из дома вышла худенькая старушка. Маленькая, седая как лунь и невероятно благообразная. Она была в синем, давно вылиневшем платке и когда-то ярком фланелевом халате. На ногах у бабушки были большие черные валенки, а в правой руке она держала старую металлическую трость с темной, сильно потертой рукояткой и с большой резиновой блямбой наконечника. Бабушка, подслеповато щурясь, поинтересовалась кто они такие и что им, собственно надо. Влад, в очередной раз взяв инициативу на себя, представился и в вкратце объяснил цель визита.
– Ага! – сделала вывод старушка и пригласила молодых людей в дом.
Там стала суетиться, шустро для своего возраста перемещаясь между маленькой кухонькой, комнатой и мостом, где стоял вполне современный, пусть и совсем небольших размеров двухкамерный холодильник. В итоге всего через несколько минут Фекла усадила братьев за стол и очень вкусно и очень по-домашнему накормила.
И все то время, пока она собирала на стол и пока кормила гостей, она ни на минуту не замолкала. Она говорила и говорила, рассказывая про всю свою долгую и не легкую жизнь, вспоминая разных людей, легко, почти не задумываясь, называя их имена и фамилии. Влад и Саня узнали и кто был первым председателем в колхозе и какая семья в сорок первом первая получила похоронку и почему, на самом деле и при чьей помощи утоп в реке агроном Василий. Рассказывала бабушка складно. Все было в ее повествовании – и житейская мудрость и юмор и интригующая детективная составляющая.
– Ну что, ребятки, наелись? – под конец спросила старушка.
– Да, бабушка, спасибо – ответил Саня.
Влад кивнул.
– Не сочтите за грубость бабушка, но чем мы можем вас отблагодарить? – спросил он.
– Да Бог с вами! – всплеснула руками Фекла. – Вы с дороги, голодные, уставшие. Как вас не накормить? А мне и в радость с людьми живыми побалакать.
– Давайте по дому что-нибудь поможем. Воды натаскать, дров наколоть…
– А справитесь ли с дровами? – хитро улыбнулась бабушка. – Чай, в городе дровами не топят?
– Не топят, – кивнул Влад. – Но мы старательные и хорошо обучаемые. Так что, если надо – справимся.
– Не надо, сынок. Дрова мне осенью, али в конце лета готовят. Председатель поручает Ваньке с Лешкой. Они и привозят и рубят и прибирают. Молодцы, одним словом. Хотя и пьяницы! А вот двор подправить, пару дощечек прибить – было бы хорошо. А то с зимы двор заваливаться начал…
– Конечно подправим, – Влад кивнул. – Вы нам только в начале расскажите – знаете ли вы Анну Самахину?
– А как же, знаю. Ее многие знают. Красивая женщина была.
– Умерла?
– Давно уже. Лет десять назад.
– Постойте, – опешил Саня. – Как лет десять? Сколько же ей лет тогда было?
– Ну откуда же мне известно? В возрасте она уже была. Лет за сорок – это точно. Хорошая актриса. Мне ее Мариэтта в "дон Базаре" очень нравится.
– Упс! – только и смог сказать Саня, с недоумением посмотрев на Влада.
– Да, актриса была классная, – согласился тот. – А у вас правнучка есть? Тоже Анна?
– У меня правнуки, милок. Пятеро, – не без гордости сообщила старушка. – Ну так что насчет двора? Мне сходить за инструментом?
– Конечно, бабушка. Сделаем все в лучшем виде.
4.
Двумя дощечками дело конечно же не обошлось. Получив на руки топор, ножовку, молоток и гвозди, а также указание где и какой стройматериал припрятан, Влад и Саня взялись за дело.
Двор не заваливался – бабушка Фекла слегка преувеличила. Углы деревенской постройки были выложены из кирпича, а вот крепившиеся к этим столбам деревянные брусья подгнили, и стена с одной стороны осела. Брусья нужно было заменить. А для этого необходимо было разобрать всю стену.
Работу закончили только часа через четыре. Усталые, но довольные парни осмотрели получившуюся у них почти новую стену. Опыта в таких делах не у кого из них не было, но, на удивление справились они вполне себе не плохо. Было видно, что в таком виде двор теперь сможет простоять достаточно долго.
А потом была баня, которую неведомо когда и как успела натопить хозяйка и от которой ребята, конечно же, отказаться не смогли… И еще один обед, скорее даже ужин, после которого вдруг стало сильно клонить в сон. И как-то вовсе подзабылись все, казавшиеся такими важными дела, проблемы и заботы…
– Оставайтесь, ребятки, у меня ночевать. Время уже к вечеру, куда же вы на ночь глядя? – предложила старушка. – Я вам в доме постелю, а сама у Нюры – соседки переночую. С утра, как выспитесь, так и поедете.
– Спасибо, вам бабушка, мы и так у вас сильно задержались, – вдруг сообразив, чем может обернуться предстоящая ночь этому чужому, но таком гостеприимному дому, сказал Влад. Парня аж холодный пот прошиб!
– Вы нам подскажите, живет ли у вас в деревне такая женщина – Дарья?
– Дарьев у нас нет, вроде, – задумалась старушка. – В соседней Ольховке, в Нижней есть одна. Дарья Кузнецова. У нее сестра родная в нашем селе живет. Маша. К ней сходите, спросите. У сельсовета ее дом, второй, справа.
– А по соседству с той Дарьей бабушка старенькая жила? Тоже Феклой звали?
– Так от куда же я знаю, ребятки? Я про Дарью то слышала, потому как сестра у нее здесь. А больше я никого от туда и не знаю…
***
От дома бабушки Феклы отъехали без четверти семь. Тепло попрощались с радушной хозяйкой, с большим трудом отказавшись от ее гостинцев и выехали на улицу Главная. Постояли там несколько минут, подумали и решили все-таки не заезжать к сестре, а сразу ехать в Нижнею Ольховку. Рассудили так, что заход солнца примерно через час, а до деревни всего лишь чуть больше двадцати километров. Даже с поправкой на плохую дорогу – до темноты должны были успеть. А вот смогут ли они в той деревне найти место, где смогут безопасно переночевать – это уже другое дело.
Грунтовка началась сразу, как закончилась крайняя улица Верхней Ольховки. Шла дорога прямо через поле, весело петляя и часто внезапно меняя направление. Луж было много, но были они не глубокими, а местами, где погрязнее и глубже колея, имелись объезды. Впереди черной стеной стоял голый еще и мрачный после зимы лес.
При въезде в него сразу стало темнее, словно время ускорилось и уже наступила ночь. Пришлось включить ближний свет и сбавить скорость. Дорога пошла немного вверх, затем сделала плавный поворот и обратно вниз. Вскоре луж стало больше, они стали глубже, а возможность объехать уменьшилась – мешали деревья и кустарник, которые подбирались к дороге почти вплотную.
Влад еще сбавил скорость, с трудом удерживая машину, чтобы не свалиться в колею. Серая земляная жижа щедро облепила колеса, затрудняя ход и ухудшая управляемость автомобиля. Влад чертыхнулся вполголоса, уже жалея, что поехал в эту Нижнюю. Да еще и на ночь глядя!
Но машина не подвела и, наконец, грязевой участок был пройден. Дорога пошла чуть вверх, так сильно больше не петляя. Деревья расступились. Стало чуть светлее. Судя по навигатору, до деревни оставалось не более пяти километров.
Как он сумел въехать в самую разбитую часть ямы, наполненную зеленой мутной жижей – Влад и сам не понял. Машину туда просто затянуло.
Глубокая колея уходила влево, а парень, соответственно, тут же принял правее. "Дастер" повело и он, что называется, сел. Сел основательно, на самое брюхо. После нескольких тщетных попыток выбраться Влад понял – приплыли. Выбраться самостоятельно шансов не было. К тому же, все больше сгущающаяся темнота делу совсем не способствовала.
– Вот тебе и полный привод, – с горьким разочарованием в голосе произнес Саня.
Он, последние несколько минут все больше нервничал. Беспокойно ерзал на своем месте, крутил головой по сторонам и зачем-то расстегнул и скинул ремень безопасности.
– Здесь только на "КАМАЗе" пролезешь! Да и то в светлое время суток.
– Что делать будем? – в голосе брата уже отчетливо слышался неприкрытый страх. – Наверное надо подмогу звать. Трактора? в деревне должны быть. Без трактора не выберемся!
– В Нижней Ольховке – может быть и нет, – неуверенно произнес Влад. – Надо в Верхнюю возвращаться. Но сейчас ночь на дворе, никто не поедет. Да и далеко мы уже от деревни забрались – пешком до утра прошлепаешь!
Влад заглушил двигатель, посидел немного в полной темноте, давая глазам привыкнуть. Затем приоткрыл водительскую дверь. С большим трудом, но разглядел что от поверхности лужи до салона лишь пара сантиметров.
– Однако, нырять придется! Косой, ты нырять умеешь?– пошутил он фразой из известной советской комедии.
Саня достал из грудного кармана свой телефон, включил на нем фонарик и, посветив за борт, присвистнул: – М-м-да! И как мы выбираться будем? Здесь же глубоко, сразу увязнешь по самые "не балуйся"!
Влад перебрался на заднее сиденье, затем в багажное отделение, где зашуршал пакетами, отодвигая их в сторону, а часть убирая из багажника в салон. Затем, не без труда, но открыл заднюю дверь. Подсветил себе своим телефоном и, через секунду уверенно выпрыгнул наружу.
– Нормально! – сообщил он. – Воды нет, только грязь. Перелезай в багажник и, заодно, прихвати пакет с продуктами. Устроим с тобой пикник на обочине.
В недрах бардачка нашлась старая зажигалка. Подсвечивая себе телефонами, братья собрали у дороги кое-какой валежник и заприметив неподалеку подходящую поляну, развели там костер. Огонь, весело потрескивая, разогнал тьму, а затем и холод. Друзья расположились возле костра, разогрели гречневую кашу с мясом в консервных банках и, почти не разговаривая, быстро перекусили. Сидели, некоторое время молча, смотрели на костер.
– Что делать будем, если она сюда припрется? – наконец спросил о том, что больше всего беспокоило Саня, нервно теребя в руках ленточку помощей. – От нее ведь не убежишь, в лесу не спрячешься и на дерево не залезешь…
– Под елку можно заныкаться, – посоветовал Влад.
– Не смешно, – обиделся брат, уставившись немигающим взглядом в огонь.
– Извини. Просто пытаюсь тебя взбодрить. Скорее всего нет ее сейчас поблизости. Посуди сам – вчера она объявилась у меня на квартире, а сегодня мы с тобой укатили на триста с лишним километров. Не могла она за нами так быстро… Даже если на автобусе поедет…
Влад подкинул в костер пару крупных сучьев березы. Огонь весело перекинулся на них. Затрещало. Ветви были сухие, с крупными завитушками отслоившейся коры.
Ночной лес, вокруг жил своей жизнью. И была эта жизнь шумной, неспокойной, словно находились друзья не в апрельском лесу средней полосы России, где только вчера сошел снег и стала просыпаться после зимы всевозможная живность, а в субтропических джунглях. Кричала и шумела крыльями какая-то птица, потом заухал филин. В кустах, на границе света и тьмы что-то шуршало и ворочалось. Апогеем всего этого стал жуткий волчий вой. Далекий, судя по всему, но отчетливо слышимый.
– "В заповедных и дремучих, страшных Муромских лесах. Всяка нечисть бродит тучей и в проезжих сеет страх! – процитировал Высоцкого Влад.
Саня поежился.
– Страшно! – признался он.
– Звери к огню не полезут, – предположил Влад.
– А не звери? То, что пострашнее обычных животных?..
– Не знаю, – Влад с минуту молчал, обдумывая ситуацию. Действительно, а что если вдруг?.. Они же ничего не знают о возможностях Упырицы.
К тому же, если так вышло, что на свете существуют упыри, значит вполне возможно есть вероятность, что реальна и какая-нибудь другая экзотическая живность? Нечисть, если называть вещи своими именами. Об этом, честно говоря, не хотелось даже думать. Тем более сейчас…
– Давай, Саня, топай спать в машину! – наконец решил Влад. – закроешься в ней – никто тебя не потревожит. А я посижу здесь, покараулю. Светать когда начнет – разбужу. Тогда и решим, что дальше делать. Если все будет нормально – сходишь в деревню за трактором, а я в это время посплю. Как тебе такой план?
***
Лес затихал. Влад вновь подбросил в костер несколько веток и непроизвольно зевнул. Спать вроде бы и не хотелось, но расслабляться лучше не стоит. Он походил вокруг костра, дошел до машины, посветив фонариком, убедился, что все в порядке. Вернулся на поляну и, устроившись поудобнее прямо на земле, стал смотреть на огонь.
Мысли текли медленно, лениво. Страх пропал. Совершенно. Влад откуда-то знал – покойница Анна их сегодня не побеспокоит. Нет у нее на это ни сил, ни возможности.
Большая и толстая ветка перегорела и с треском переломилась. Дружное облако искр взметнулось в ночное небо, быстро растаяло. Влад прикрыл глаза, наслаждаясь тем, как тепло от костра ласково обволакивает тело. На душе вдруг стало совсем хорошо и покойно…
5.
Он вышел на широкий каменный балкон второго этажа большого, старинного дома. Встал возле невысокой балюстрады, положив ладони, затянутые в черные замшевые перчатки на перила. Бросил взгляд вниз, где в почтительном, почти благоговейном страхе замерла толпа одетых в грязно-серые хламиды оборванцев. Мужчины и женщины. Дети. Старики.
В толпе много больных и калечных. Кто опирается на костыли, кто на руку соседа. У многих на грязных лицах ужасные язвы. Люди смотрят на Влада. Смотрят задравши головы и открыв рты. И мощные волны страха идут от этой толпы, питая и наполняя мужчину силой.
Следом на балкон выходит высокая, статная и очень красивая женщина. Она встает по правую руку от Влада, влюблено смотрит на него и улыбается краешками губ. Ее безупречно красивое, благородное лицо с чувственно красными губами очень бледное, почти бескровное. И на этом бледном, белом лице контрастно выделяются подведенные черным глаза – зеленые, огромные и сияющие как звезды. Они хранят в себе одновременно пылкую страсть и ледяной холод равнодушия ко всему живому.
Кроме него. И Влад это знает, он это чувствует.
Иссиня-черные волосы женщины собраны в сложную прическу. В нее искусно вплетена толстая темно-красная нить, очень похожая на артерию, по которой, если внимательно присмотреться, величаво-медленно струится густая кровь. И на эту живую, слабо пульсирующею нить, через равное расстояние, насажены бусины крупного антрацитого-черного жемчуга.
На женщине атласный, темно-синий в пол плащ с алой внутренней подкладкой и большим, ниспадающим на спину капюшоном. В неярком свете пасмурного дня плащ искрит и переливается серебром. Эти блестящие нити создают какой-то сложный, непонятный узор, который, если на него долго и пристально смотреть завораживает и, одновременно, вызывает смутную, необъяснимую тревогу.
Влад смотрит в глаза женщине. Тонет в ее взгляде, понимая, что эта женщина, похожая на сказочную королеву, отныне и навсегда принадлежит ему. Что она готова для него на все, что он только пожелает.
Влад осматривает себя. Видит, что он тоже в чем-то темном и неприлично богатом. А на его груди тяжелым грузом возлегает загадочный амулет из чистого золота, который мерцает и ощутимо излучает тепло.
– Давай, любимый, сделай это! – мягкий, грудной голос женщины очень приятен. Он возбуждает, заставляет подчиниться…
Она поднимает руку и показывает на толпу оборванцев внизу.
– Они ждут.
После ее слов и жеста толпа вздрагивает, тяжелой, неуклюжей волной подается назад. Флюиды страха, исходящие от них многократно усиливаются.
Влад смотрит на чернь. Медленно поднимает руку. Внизу тут же раздается, нарастая, многоголосый вой.
Как же Влад презирает и ненавидит их! Он чувствует, как черная злоба, словно смертельный вирус бежит по его крови заполняя и отравляя каждую клеточку организма. Ладони его рук самопроизвольно сжались в кулаки…
Внизу растет, становясь невыносимо громким человеческий скулеж. К нему, вплетаясь в общую какофонию, добавляется детский плач. Люди повсеместно валятся на колени. Прямо в жидкую, вонючую грязь, что у них под ногами. Они корчатся в ней и в ужасе пытаются прикрыть свои головы руками…
Влад вдруг ясно осознает, что при желании может уничтожить их в одно мгновение. Вот прямо сейчас! И всех разом! Это не составит для него особого труда – надо лишь немного сосредоточиться и произнести нужные слова. Эти заветные слова уже у него на языке. Такие непонятные, но, в тоже время, простые и хорошо знакомые.
– Сделай это, любимый, – повторила женщина.
Ее лицо приблизилось и Влад уловил тонкий, пряный аромат неизвестных ему трав.
Она говорит почти в самое ухо Влада:
– Они боятся тебя, но безропотно принимают твою власть над ними. Они прекрасно знают, что заслужили эту участь. Все до единого. Сделай это!
Влад вдруг начинает сомневаться. Почти раздавленные страхом люди внизу перестают раздражать и вызывать ненависть. Они жалкие – да! Ущербные – да! Но стоит ли убивать их за это?
Влад очень медленно опускает враз потяжелевшую руку, поворачивается к спутнице и видит, как стремительно и радикально меняется выражение ее лица. От непонимания до раздражения, а потом и злости. Все это происходит очень быстро. Она с видимым усилием берет себя в руки и вот, будто по мановению волшебной палочки, в ее огромных глазах снова трепет и обожание.
– Ты должен сделать это, Влад! – громко шепчет она. – Если ты не сделаешь – мы никогда не сможем быть вместе!
Она подвигается еще ближе и ее горячее дыхание обжигает щеку молодого человека
– Ты же хочешь, чтобы я была с тобой?
Да, он очень этого хочет. Желание обладать ею настолько велико, что заветные слова чуть не срываются у него с языка. Пришлось ему даже сжать покрепче свои челюсти. Аж до скрипа в зубах.
– Сделай это! – она уже почти кричит. – Немедленно!!!
