скачать книгу бесплатно
Я сворачиваю направо. Ныряю в колючее сплетение ветвей.
– А что с озером? – слышу за спиной голос Хомяка.
– О, это интересная история…
Мы не ангелы, Хома. Лучше тебе узнать об этом сейчас. И, по возможности, принять. Хотя догадываюсь, что парень разделит нас на чёрных и белых. На корыстных злодеев и романтичных искателей приключений. Правда ведь куда жёстче: в каждом найдётся место и первым и вторым.
* * *
Я не видел, каким было Озеро Десяти Серебряников до трагедии. Наверное, местом идиллическим. Но и сейчас его можно назвать по-своему прекрасным.
Плёнка воды, возле берега затянутая зелёным ковром ряски. Шелестящий на лёгком ветру камыш, лёгкая рябь на тёмной воде. Берега густо заросли кустарником – растения в Канве растут не в пример бойчее, чем на Земле.
Мы пробираемся сквозь джунгли ивняка. Наконец перед нами единственная уцелевшая поляна. Бурьян здесь почему-то не растёт до сих пор, землю устилает мягкий ковёр невысокой травы. Видны поросшие плющом каменные скамьи, частично захваченные молодым лесом беседки, чьи купола прочно стоят на изящных колоннах.
Чуть правее темнеет безжизненными проёмами окон остатки часовенки, дальше – одноэтажный барак. Крыша частично прогнила, обвалилась внутрь.
– Грустное зрелище, – вздыхает Данил.
– Как по мне, так ничего, – отвечаю.
Анна уверенно ведёт нас к храмовым руинам. Интересно, она была здесь раньше?
Я снимаю с пояса рогатку. Данил вооружаться не спешит. Зря: доверию должен быть предел. Может, Анина пряха не задумала недоброе, но за ней могли увязаться нехорошие люди. Так что засада – штука вероятная.
Осторожно ступая по сухой прошлогодней листве, мы выходим в полумрак храма. Стены, заботливо раскрашенные жрецами, облупились. Большинство картинок уже не разобрать. Вот здесь – рыцарь, преклонивший колено пред скромной девой. Сама дева превратилась в размытое серое пятно. Но рыцарь до сих пор выглядит убедительно. Вот группа людей простирает руки к небу. Где-то вверху должно быть солнце – интуитивно улавливается авторская задумка. Но светила нет, и кажется, что потерявшие очертания лица с надеждой смотрят на прогнившие балки, пальцы тянутся к безобразным потёкам.
На камне алтаря, закутанном зелёной мантией мха, сидит, скучая, девушка. Симпатичная, длинноногая.
Под ногой хрустит ветка. Пряха встревоженно поднимает голову.
– Я думала, вы не придёте, – облегчённо улыбается она.
– Задержались, – коротко бросает Аня. В голосе её сквозит усталость.
Мы подходим ближе. Пряха идёт нам навстречу, перепрыгивает через обломки.
– Как договаривались? – спрашивает она.
– Да, – кивает Аня.
И в этот момент сердце пронзает тревога. Отчётливая, ясная.
Успеваю лишь обернуться, прежде чем на голову опускается что-то тяжёлое. Ноги дрожат, я не владею телом. Цвета тускнеют, картинка обрамляется тёмной, стремительно сужающейся рамкой.
Последнее, что чувствую – как лицо ударяется о мелкое каменное крошево на полу.
* * *
Враг проявил неслыханную заботливость. Высадил нас рядком, вдоль одной из стен. Как раз напротив алтаря. Голова гудит, словно колокол. Нормальное зрение возвращается медленно. Я даже начал всерьёз побаиваться за здоровье, но – обошлось.
Ещё немного, и телу возвращается прежняя подвижность. Беда только: я связан по рукам и ногам. Крепко, надёжно. Поворачиваю голову – рядом, спелёнутый, как младенец, Данил. Возле него Хома и Аня.
– Доброго времени суток.
Воздух перед алтарём идёт заметной рябью. Будто в спокойную воду кинули камушек. Буквально из ниоткуда появляются наши пленители. Семеро. На них – однотипные, словно шитые на заказ, комбинезоны изумрудной кожи. Как же, слышали. Костюм из шкуры цианоса. При известном уровне мастерства пряхи могут восстановить на ней необходимые нити, и счастливый обладатель несколько раз станет практически невидимым.
После, кажется, четвёртого-пятого раза хамелеонка превращается в обыкновенную одежду. Дорогая игрушка, бестолковая.
Хотя нынешнее наше положение говорит об обратном.
Лиц я не вижу. Скрыты повязками из той же кожи, на головах – капюшоны.
– Надеюсь, мы вас не сильно… помяли?
Почему-то мне кажется, что обращаются именно ко мне. Всматриваюсь в массивную фигуру говорящего. Нет, таких бугаев мне в друзьях, или врагах, иметь не приходилось. Значит, ошибся.
Я бы с радостью ответил на реплику, полную заботы, но, увы. Во рту отвратительный на вкус кляп.
– Надеюсь, что нет, – продолжает бугай. – Слушай внимательно, старатель. Дважды повторять я не стану.
Удивлённо щурюсь. Нет, не ошибся.
Незнакомец достаёт из кармана какую-то книжечку в кожаной обложке. Небрежно кидает мне под ноги. Она ударяется углом об пол, подскакивает, падает возле самого колена. Скашиваю глаза. Обычная записная книжка. Вроде бы даже Земная.
Но это бред: в иллюзорный мир органику не протащить.
– Здесь расписаны подробные инструкции. Но действовать можешь по своему усмотрению… о, предвижу вопрос. Да, награда будет. Много золота, старатель. Очень много. Это, можно сказать, главный в твоей жизни контракт.
Пытаюсь промычать что-то нецензурное. Глупо, конечно. Но сейчас, после штуки, которой меня огрели, разум словно после двух стаканов водки. Плывёт. И нет страха.
– Говорят, что старатели – существа непостоянные, – продолжает вещать незнакомец. Шестеро его товарищей стоят, по-военному заложив руки за спину, расставив ноги на ширине плеч. Позёры. – Поэтому мы дадим тебе и твоим друзьям капельку мотивации…
Стоящая возле незнакомца девушка – видно по хрупкой фигуре – резко подаётся вперёд. Широким шагом подходит к нам. Внимательно всматривается в лица, выбирая. На долю секунды я ловлю взгляд её зелёных глаз. Пленительница отворачивается. Берёт за руку Аню, тащит к себе. Та, не упираясь, послушно идёт следом.
Чем-то интересным её стукнули, должно быть.
Незнакомка достаёт из-за пояса дубинку. Вроде той, что я замораживал фриков в пещере.
– Приготовься, – шепчет девушка.
На лице Ани – паника. Теперь она пытается вырваться, но незнакомка ловко ударяет её концом нехитрого оружия под дых. Вспышка слепит глаза, я вижу, как тело девушки начинает биться в конвульсиях. Она падает на камни, нелепо, словно гусеница, извивается.
По ушам бьёт звериный вой. Я не сразу понимаю, что это кричит Хомяк. Он дёргается, силясь встать, страшно вертит глазами.
Предводитель семёрки бросает на пол камушек. Снова вспышка: под ногами у пленителей разворачивается настоящая воронка, словно бы сотканная из толстых нитей воды.
– Не забудь проверить сообщения на мобильном, мальчик, – бросает напоследок бугай.
И без страха ныряет в бушующую стихию. За ним, след в след, как заправские парашютисты, прыгают «хамелеонщики».
Земля подо мной дрожит, кажется будто рядом, прямо в пол, вонзили гигантский невидимый бур. Но вот последний из странной компании исчезает, и воронка с влажным чпоканьем схлопывается.
Кожу обжигает нестерпимым жаром. В тон ему – почти звериный вопль. С удивлением смотрю на Хомяка: путы на его руках вспыхивают, одежда дымится. Спотыкаясь, на четвереньках он бежит к замершей на полу сестре. Трясёт за плечи.
Сейчас бы самое время выйти. В следующий раз появлюсь на этом же самом месте, верёвки уже не будут сжимать тело. Но не могу: слишком часто бьётся сердце, в голове стрижами мечутся мысли, сердце не отпускает волна адреналина.
– Хома, – просит Дан. – Развяжи нас.
Не верится, что Хомяк отреагирует. Слишком взвинчен. Мне ещё ни разу не доводилось видеть, что стресс делает с элементалистами. Но, вопреки ожиданиям, Хома послушно возвращается к нам.
– У меня в сапоге, – говорю, – нож. Достань.
Мальчишка долго возится, руки его дрожат. Вскоре верёвки бесполезной ветошью подают на пол. Растираю затёкшие руки. Чёрт, как всё-таки больно. Связывали нас на совесть.
На негнущихся ногах иду к девушке. Рядом с ней присаживается Дан.
Удивительно – девушка жива. Дышит, на щеках – здоровый румянец. Глаза плотно сомкнуты.
– Она спит, – говорю я.
– Очень крепко, – подтверждает Данил. – Боюсь, нам её не разбудить.
– Чертовщина, – шепчу.
Взволнованно облизываю губы. Что же делать?
– Тут нужны пряхи, – решаю я. – Сейчас мы её…
Данил кладёт ладонь мне на плечо, до боли сжимает. Заглядывает в лицо. Ни разу не видел друга таким.
– Фокс, – говорит он. – Этот… скот говорил что-то про смс. Сходи, проверь. А мы пока здесь разберёмся.
Секунду размышляю, затем киваю. Что ж, ребята справятся. А вот что сейчас происходит на Земле с моим телом… кто знает?
– Встретимся у Кыша, если что, я выйду и позвоню тебе. Добро?
– Хорошо, – вздыхаю я.
– Удачи… она нам, чую, понадобится.
Глава 3, часть первая
Безопасность иллюзорщика – иллюзорна. Мы неуязвимы в Канве, это расхолаживает. И потому на Земле становимся вдвойне уязвимее. Не забывайте, что риску подвергаетесь не только вы, но и ваши близкие. Лучший способ оградить их от неприятностей – любыми способами беречь собственную шкуру. Смотрите по сторонам, взвешивайте слова и дважды обдумывайте каждый шаг. Канва не прощает ошибок.
Из блога Ткача
Это пробуждение можно назвать одним из самых трудных на моей практике. Я минут десять лежу, глядя в потолок, судорожно хватая ртом воздух, чтобы унять боль. Она тисками сжимает голову, давит на виски, перед глазами прыгают «зайчики». Ощущения не из приятных.
Затем поднимаюсь с кровати, неуверенной походкой иду на кухню, к холодильнику. Свет, бьющий из приоткрытой дверцы, режет глаза, разгоняет утренний мрак.
Смачиваю газировкой пересохшее горло. И только сейчас замечаю, как тихо в доме. Включаю настенную лампу, смотрю на часы – всего-то пять утра. Ничего, Женя спит, наверное. Табурет скрипит под моим весом. Не разбудить бы…
Сижу, тупо смотря в окно. Там, за стеклом, уютно падает снег. Хлопья сваливаются на карнизе в миниатюрный сугроб. Пройтись по холоду сейчас бы очень кстати. Мысли, подобно снежинкам, танцуют в голове медленный вальс.
По кусочкам, словно собирая пазл, восстанавливаю события, заставившие меня так резко выпасть из Канвы.
– О Господи, – шепчу.
Надо срочно проверить мобильный.
Уже собираюсь подняться, как слышу мерный перестук, словно кто-то плохо закрыл водопроводный кран. Но раковина за спиной, а звук идёт откуда-то спереди… Губ касается что-то горячее, солёное. Подношу к лицу руку – на пальцах маслянисто блестит кровь. Ругнувшись, бегу в ванную.
Всё, теперь подруга точно проснётся.
Возвращаюсь на кухню, задрав голову, с неприятно набухающей ватой в носу. Ещё не переступив порог, готовлюсь наткнуться на полный укоризны взгляд. Но… нет, я опять один. Ухмыляюсь. Просто праздник какой-то!
Поспешно хватаю тряпку, склоняюсь над столом – нужно скорее вытереть кровь, подруга так любит эту дурацкую, с розочками, клеёнчатую скатерть. И тут мой взгляд падает на сложенный пополам листок бумаги. Прямо посередине – две алые кляксы. Даже отсюда видно, что белая поверхность испещрена убористым почерком. Женя пишет мелко, сильно нажимает на ручку.
Разворачиваю послание.
«Фокси! Прости за вчерашнее. Мне позвонили родители – срочно нужно уехать. На мобильный не звони, я вставила другую симку – мой прежний оператор всё равно не примет сигнал там, где живут предки.
В холодильнике салат, консервы, в общем, что найдёшь – всё твоё.
Запасная пара ключей у тебя есть.
На домашний телефон не отвечай.
Целую, твоя подруга, Евгения.
P.S. Не делай глупостей».
Удивлённо вскидываю брови. Вот это новости! Иллюзорным именем Женя меня называет крайне редко. А уж чтобы она назвалась Евгенией… полного имени своего девушка терпеть не может. Переполняемый мрачными предчувствиями, просматриваю листок на просвет.
Сразу после слова «глупостей» – точка. Но за ней выцарапано, словно у подруги закончились чернила в ручке: «пока не поймёшь, что по-другому нельзя».
Что за фокусы? Сначала клоуны в «хамелеонках» устраивают нам цирковое представление со спецэффектами, в традиции дешёвого приключенческого фильма. Теперь лучшая подруга играет в конспиратора.
Щелкаю выключателем, хитро спрятанным за холодильник. Пластик липкий от прикосновения немытых после готовки рук. Над головой загорается слабенький огонёк. Ещё месяца два назад я вкрутил вместо перегоревшей лампочки новую, энергосберегающую. Горит ярко, но раскочегаривается медленно. Жду, нервно барабаня пальцами по столешнице. Наконец, электричество высвобождает кухню из плена полумрака.
Смотрю на листок ещё внимательней, до рези щурю глаза.
На месте, куда упала капля крови, что-то написано. Силюсь разобрать: чернила гелевой ручки предательски расплылись причудливой радугой.
«…ач» – две последние буквы, которые удалось расшифровать. Обрывок слова, зачем-то написанного между строк. Женя по складу ума – технарь. Можно сказать – эталонный. Кто-кто, уж она лишнюю точку не поставит, а тут – целое слово.
Задумчиво скребу ногтями небритую щеку. Что подруга хотела сказать? Врач? Грач? Усач?
