banner banner banner
Век золотых роз
Век золотых роз
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Век золотых роз

скачать книгу бесплатно

* * *

Лиэ-Нэсс повела его темным коридором, какие отводились специально для прислуги, чтобы не мозолила глаза благородным ийлурам. Дар-Теен недоуменно чесал бородку. Что такого хотела ему показать молодая ийлура такого, о чем нельзя было говорить даже под пыткой?

– Идем, идем, – громким шепотом подгоняла она, – уже близко.

Затем как-то незаметно Дар-Теен уткнулся носом в низенькую дверцу, которая, вероятно, вела в самый обычный чулан.

– На, подержи, – Лиэ-Нэсс сунула ему в руки лампу, едва не плеснув через край маслом, и извлекла из щели между досками ключик.

Дар-Теен вдруг ощутил, как потянуло холодом, но не свежим и морозным – а затхлым и… неживым, что ли…

– Что там у тебя? – он невольно поежился, и подумал про себя, что Эйх-Меролу следовало бы занять чем-нибудь молодую жену. Например, заставить вышить покров на алтарь Фэнтара в храме.

– Тссс… – она лукаво улыбнулась, отчего обозначились ямочки на щеках. В черных глазах плавали золотые искры, отражения огонька светильника.

Лиэ-Нэсс решительно толкнула дверь и, наклонившись, шагнула через порог. Ийлур помедлил несколько минут, но затем последовал ее примеру. Хоть и не нравилось ему происходящее. Но не может же молодой и сильный воин испугаться затхлого дыхания чулана?

Потом ийлура отобрала лампу, загорелись вокруг свечи. Дар-Теен молча наблюдал, как она, ловко приподняв половицы, извлекает небольшой округлый булыжник, какие-то мешочки, несколько пергаментных свитков… Последним из черного провала явился цветок – очень странный, на взгляд Дар-Теена. Потому что стебель и листья давным-давно высохли, а бутон тускло мерцал старым золотом.

Лиэ-Нэсс с торжествующим видом повернулась и широким жестом обвела все свои богатства.

– Смотри, Дар-Теен. Ты, мне кажется, боишься Шейниры – но не нужно бояться ее. Потому как она частенько дает просимое… В обмен на жертву.

– Что?.. – он удивленно моргнул. Сказанное Лиэ-Нэсс показалось полной несуразицей. Но Дар-Теен слишком любил ее, чтобы грубо уличить во лжи; он лишь подумал о том, что девочка заигралась, а ее мужу… И в самом деле пора найти для нее подходящее занятие.

Она подошла, взяла его за руку и, словно ребенка, подвела к своим сокровищам, сложенным аккуратной горкой. Цветок лежал на самом верху, Лиэ-Нэсс взяла его и поднесла к глазам Дар-Теена.

– Это золотая роза, любимый. Неужели ты не знаешь, что пришло в Эртинойс – и ушло вместе с могуществом синхов?

Ийлур промолчал. Мысли неуклюже крутились в голове, грозя опрокинуть и растоптать все то, что копилось годами и выстраивалось ровненькими рядами. А Лиэ-Нэсс, такая неповторимо красивая, такая хрупкая, сплетенная из лучиков света, стояла рядом и держала в руках цветок самой Шейниры. Было странно, отчего на пальцах ее не вскочили волдыри, и кожа не облезла от одного только прикосновения к проклятой розе…

– Ну вот, – Лиэ-Нэсс вздохнула, заглянула в глаза, – я ведь хотела… чтобы только ты знал… А выходит, не стоило…

И, отвернувшись, тяжело вздохнула.

«Фэнтар великий, если у нее золотая роза, что еще у нее есть?»

Дар-Теен прочистил горло.

– Что ты, Лиэ-Нэсс… просто я не ожидал. Конечно, стоило! Кому бы ты еще рассказала?

И вновь повеяло холодом – затхлым, неприятным.

– Можно возносить молитвы Фэнтару, – задумчиво сказала Лиэ-Нэсс, – и он дарует великую силу в бою. Но можно обратиться к Шейнире – и она даст то, чем нынче обделила синхов, своих детей… потому что тот, кто во главе храма, отвернулся от великой матери. Но Шейнира чужда для нас, и потому нужно платить… всегда.

– И что же ты просила у Шейниры? – хрипло спросил Дар-Теен. Он по-прежнему не мог отвести взгляда от золотой розы, высушенной, но все же…

– Я не просила, – ийлура жалко улыбнулась, – моя матушка просила, когда я совсем маленькой была. Тогда… Меня ведь Эйх-Мерол привез с дикого пограничья, и на наш город напали элеаны, дети сумеречного бога. Моя матушка вознесла молитву, от всего сердца, и Шейнира ее услышала – дала Силу победить врага, взяв в жертву их жизни. И еще… жизнь моей матери.

По щеке Лиэ-Нэсс скользнула вниз маленькая слезинка, голос сорвался, но ийлура не думала умолкать. Ее губы дрожали, и Дар-Теен впервые за все время их преступной связи увидел, что левый глаз молодой ийлуры непроизвольно подергивается.

– Да, матушке не поздоровилось. Ее… ее убили… Свои же! За то, что спасла город, за то, что столько ийлуров осталось в живых. За то, что посмела обратиться к Шейнире.

В чулане повисло напряженное молчание. Лиэ-Нэсс беззвучно плакала, судорожно сжимая в руке розу, а Дар-Теену более всего хотелось исчезнуть невесомой струйкой дыма и сделать вид, что никогда не видел ни чулана, ни сокровищ возлюбленной, которая… Да, которая оказалась темной ийлурой, проклятой ийлурой… Дар-Теен слыхал о таких, об отступниках, обратившихся к Темной матери. Говаривали, что после смерти души темных отправлялись прямиком в ожерелье богини, чтобы возродиться уже в мерзких ящероподобных телах синхов.

Лиэ-Нэсс шмыгнула носом и принялась убирать свои богатства.

– Пойдем, пойдем отсюда, Дар-Теен. Не нужно было тебя приводить сюда… Не нужно…

Ее острые лопатки шевелились под тканью халата, и ийлур снова подумал о том, что души отступников обречены.

«Но как же… Как же так?»

Горло сжалось. Душа прекрасной, солнечной Лиэ-Нэсс – и в теле синха?!!

– Выходи, – глухо попросила она, – я запру. Вижу, тебе не очень-то понравилось увиденное, да? А я-то думала, что мы на самом деле близки друг другу, а не только в постели.

Дар-Теен ничего не ответил. Просто не мог подобрать нужных слов.

* * *

«Я хочу спасти тебя. Зачем тебе Шейнира, Лиэ-Нэсс? Тебе, прекрасной, словно предснежник, светлой, как лучи всемогущего дневного светила?»

Он стискивал кулаки, ногти врезались в ладони, и боль немного отрезвляла.

«Я хочу спасти твою душу, чтобы ты отдыхала в садах Фэнтара», – думал Дар-Теен, отчаянно, до крови кусая губы. Редкие прохожие шарахались в сторону, ибо слишком мрачным был лик благородного дружинника.

«Но как мне отвратить тебя от Шейниры и вернуть пред очи светлого Фэтнара?» – казалось, голова вот-вот лопнет. Раскаленный шар боли катался под черепом, затмевая взор.

«Кто мне поможет в этом, если не…»

Дар-Теен остановился перед храмом.

«Если не сам Фэнтар?!!»

Храм был единственным каменным строением в городе. Благородные ийлуры предпочитали дерево, теплое и уютное; низкорожденным и подавно было не до каменных хором. Тяжеловесный, с массивными колоннами, Храм стоял посреди площади вот уже которое столетие, и не одно поколение ийлуров падало ниц перед алтарем с частицей рукояти Молота.

Дар-Теен не был исключением. Он ревностно посещал общие молитвы, выпрашивая удачу в бою, возносился всем сердцем ввысь, под самые своды храма, растворяясь в ароматических курениях. И Фэнтар отвечал, храня в сражениях и даруя победу – над элеанами, синхами, да и над ийлурами тоже, ибо меч дружинника – меч владыки.

…Он шагнул под священные своды. Вслушиваясь в гулкий звук собственных шагов, приблизился к вратам Познания, как их называли жрецы. Была немалая доля правды в словах служителей Фэнтара: обе створки представляли собой гладкую зеркальную поверхность.

«Посмотри на себя, вглядись себе в глаза и познай глубину веры».

На Дар-Теена из мутноватых глубин взглянул высокий ийлур, светловолосый, как и все северяне, с яркими голубыми глазами, в которых вертикальные ийлурские зрачки чернели двумя засечками. Волосы заплетены в две недлинных косы, бородка – тоже. Все так, как всегда… Только вот на лице застыли тревога и неуверенность, и даже глубокий шрам, перечеркнувший скулу, побелел.

«Дай мне сил завершить начатое», – мысленно попросил Дар-Теен и легонько толкнул створки, – «В конце концов, отчего я дрожу, словно испуганное дитя? Ведь я только хочу помочь ей, моей возлюбленной».

За вратами Познания начинался зал Молитв.

Более двухсот шагов в ширину и никак не меньше в длину, не стенах – фрески, изображающие подвиги Фэнтара под небом Эртинойса, по всему периметру – курильницы, а у дальней стены алтарь и урна для сбора прошений. Так уж было заведено, что любой желающий мог написать на клочке освященной кожи просьбу и оставить ее в урне; некоторые ийлуры потом клялись, что видели священные сны, в которых сам Фэнтар читал их записки и обещал непременно выполнить.

Дар-Теен, стараясь не шуметь, подошел к курильнице и от уголька зажег ароматическую палочку. Затаив дыхание, наблюдал, как первые завитки дыма поплыли вверх.

– Помоги ей, великий Фэнтар, – прошептал он, – наставь на светлую дорогу и отврати от мерзкой Шейниры, чье дыхание обращает жизнь в тлен.

Сердце болезненно сжалось; Дар-Теен изо всех сил пытался представить себе Фэнтара, восседающего на троне среди облачных садов, но перед глазами стояло заплаканное личико Лиэ-Нэсс… Когда она рассказывала про убитую мать, убитую темную ийлуру.

– Спаси ее, – пробормотал ийлур, – кого я еще могу просить, если не Тебя, нашего создателя и вечного наставника? Я… я не знаю, отчего она свернула на путь погибели, но ведь еще не поздно… Лиэ-Нэсс так молода!

И снова он вспоминал ее лицо, ее длинные волосы, ярко-рыжие, солнечные, и глаза, полные тьмы. Ох, лучше бы Лиэ-Нэсс и в самом деле никогда не показывала ему золотую розу… тогда и не пришлось бы мучиться.

«Но теперь ты знаешь, как ей помочь», – урезонил себя Дар-Теен, – «так пусть эта молитва достигнет слуха отца нашего, и пусть он протянет заблудшей руку помощи».

– Верни Лиэ-Нэсс на светлую дорогу, – попросил ийлур, глядя на тающие завитки дыма, – я принесу в жертву козленка в день зимнего солнцестояния, только помоги ей. Ведь я… я все равно ее люблю, хоть и не должен.

Дар-Теен дождался, пока истлеет палочка. Постоял-постоял, надеясь услышать ответ Фэнтара, а затем побрел к выходу.

Он шел не оглядываясь, а потому не увидел, как за алтарем отворилась маленькая дверца, и как жрец долго смотрел ему вслед.

* * *

А на следующее утро Дар-Теен проснулся с гудящей головой и стойким ощущением нависшей угрозы.

Он выглянул в окно – на дворе было позднее утро, солнце отражалось тысячью искр в белом покрывале зимы, где-то поблизости весело трещали женщины… Казалось бы, откуда взяться чувству, что все это вот-вот разобьется вдребезги, и спокойствие короткого зимнего дня – не более, чем обман?

Ийлур поежился. Порылся в памяти, пытаясь сообразить – а что такого он сделал не так? Давешнее посещение Храма легло на душу горчащим осадком.

«Она просила никому не говорить», – думал Дар-Теен, спешно одеваясь, – «а я… Но, побери меня Шейнира, я же поделился только с Фэнтаром! Она говорила о смертных, а боги… Боги – это другое. Никто больше не узнает… Разве что сам Фэнтар решит спуститься на землю Эртинойса! Все, больше и думать не стоит об этом. Я сделал все правильно».

И, подбодрив себя таким образом, Дар-Теен вышел из дому.

На углу и правда сплетничали две торговки; ийлур, проходя мимо, невольно присшулался.

– Какой позор! – пыхтела одна, – так опозорить благородного Эйх-Мерола!

Вторая зло прошипела:

– Ну и поделом ей. Я всегда подозревала, что эта чужачка не так проста… Да ведь, знаешь ли, ходят и другие слухи…

Что это были за слухи, Дар-Теен уже не стал слушать. С трудом передвигая ставшие непослушными ноги, ийлур двинулся вперед, на оживленную улицу. Во рту разливалась горечь, словно с большого похмелья, а под ребрами все стянулось в тугой, болезненный узел.

«Как же так?!! Как же?..»

Почти не разбирая дороги, он обогнал мирно беседующую парочку.

– Слышал новость? Эту дуру Лиэ-Нэсс муж раскусил… У той, оказывается, был другой ийлур.

Снег начал медленно темнеть перед глазами.

– Говорят, почтенный супруг в ярости и пообещал двести золотых за голову любовника, – прошипела почти в лицо седая старуха.

– А я так и вообще слыхал, что она не так проста была, и что давно продалась темной Шейнире.

Дар-Теен, с трудом переводя дыхание, прислонился к бревенчатой стене терема. В висках, катаясь болью, вместе с пульсом бился всего один вопрос: «Откуда они знают?»

Вот мимо прошагали дружинники, и имя Лиэ-Нэсс, ее священное имя, было растоптано их тяжелыми башмаками.

А вот еще две кумушки – и снова Лиэ-Нэсс, которую с удовольствием поливают грязью и радуются ее падению.

Дар-Теен крепко зажмурился. Ему отчаянно захотелось, чтобы все происходящее было тяжким кошмаром, и чтобы проснуться – и снова увидеть сверкающий под утренним солнцем снег, и вдохнуть чистого, не замаранного предательством воздуха…

– А, приятель, вот ты где!

Ийлур едва не бросился бежать. Сглотнув, уставился на давнишнего своего знакомого, из той же дружины. В ярких голубых глазах ийлура осыпались искорки смеха.

– Слыхал новость, а?

Вдох. Выдох. И Дар-Теен прямо взглянул в глаза тому, чье имя едва ли помнил.

– Какую?

Ийлур похлопал рукавицами друг о дружку.

– Ну ты даешь, Дар-Теен. С утра весь город только об этом и болтает…

Дар-Теен лишь развел руками и ухмыльнулся.

– Я только проснулся. Вчера, знаешь ли, перебрал слегка…

– А, ну тогда слушай, – бравый дружинник буквально лопался от желания поведать последнюю сплетню. И, подхватив Дар-Теена под локоть, он поволок его к ближайшей таверне.

– В общем, дело было так…

Он выдержал эффектную паузу, разливая из кувшина пиво по кружкам.

– Благородному Эйх-Меролу донесли, что его красавица жена бессовестно ему изменяет… Ага, не смотри на меня так, неизвестно, с кем. Знают лишь, что ийлур высок ростом, широк плечами и светловолос. Ну да кто в этом городе не высок, широкоплеч и светловолос? Бедняжка Лиэ-Нэсс рыженькая, ну еще парочка южан. А остальные – одинаковые, как на одно лицо. Эх…

И он опрокинул кружку.

А Дар-Теену захотелось схватить собутыльника за шиворот и трясти до тех пор, пока тот не скажет все, что ему известно. Но вместо этого он только отхлебнул пива, которое оказалось сильно разбавленным, и поспешно прилепил к лицу подобие улыбки.

– Ну вот. – ийлур вытер бородку, заплетенную в положенные две косички. Бросил в рот горсть соленых и высушенных мидий. – Представь себе, Дар-Теен… Муженек разозлился и пошел искать свою неверную жену, чтобы, как я думаю, разукрасить ее божественную спинку замечательными полосками. Нашел он ее не сразу, Лиэ-Нэсс за каким-то хвостом Шейниры понесло в заброшенный чулан… А когда наконец схватил он ее за рыжую косу, выяснилась еще одна занятная подробность…

Последовала еще одна кружка и еще одна горстка мидий.

Дар-Теен сидел неподвижно, уже почти понимая, что именно нашел Эйх-Мерол в чулане Лиэ-Нэсс.

– Оказывается, крошка Лиэ-Нэсс собрала у себя уйму ритуальных безделиц, – радостно сообщил ийлур, – понимаешь, Дар-Теен? Ри-ту-аль-ных!