скачать книгу бесплатно
– И что ты собираешься предпринять, метхе Шезра?
Синх решительно мотнул головой.
– Я… знаешь, Мен-Рой, я вот думал… Избранника Шейниры нужно остановить…
Он хотел было добавить, что любыми средствами, но запнулся. Ийлур широко улыбался, демонстрируя белые и здоровые зубы.
– Тебе бы следовало отправиться ко двору владыки с дипломатической миссией, метхе. Отчего бы сразу не сказать, что Избранного следует убить, просто и незамысловато?
– Ээ…
– Не нужно никаких пояснений, – Мен-Рой махнул рукой, жарко сверкнули перстни, – я прекрасно понял тебя, метхе Шезра, и не осуждаю. Порой нужно жертвовать… Вообще-то – всегда нужно чем-то жертвовать. Но ответь мне, уважаемый, на один вопрос – каким образом ты собираешься указать моим ребятам на того, чью голову ты хочешь?
Шезра подобрался в кресле. Уж об этом-то он думал. Подолгу и не раз, пока ехал на Ясе, отбивая седалищную часть тела.
– У тебя есть элеаны? – спросил синх и, получив утвердительный кивок, продолжил, – у меня не получается воззвать к Сумеречному Отцу так, чтобы он ответил. Но я знаю, что элеаны… Могут позволить увидеть те ответы, которые дает Санаул. Я читал об этих ритуалах, неприятная, конечно, штука, но я хорошо заплачу.
– То есть ты уже придумал, как обнаружить этого молодца, – уточнил Мен-Рой, – ну и замечательно. Считай, что зеленая голова уже у тебя…
– Не думай, что мне это в радость.
– Я понимаю. Не в радость, но – необходимость. Вернее, это ты считаешь, что необходимость. А что бы сказали твои соплеменники?
– Мен-Рой!
– Ладно, ладно… – он примирительно поднял руки, – твои отношения с Шейнирой меня не касаются…
Ийлур замолчал и принялся задумчиво теребить бороду. Затем, щурясь, поглядел на синха.
– Есть у меня тут один элеан, – пробормотал он, – недавно к нам прибился… Спрашивал – откуда – клянется, что повздорил со своим кланом в горах… Может, правда, а может и лжет птичка… Но парень вроде боевой, тебе как раз такой и нужен.
– Скажи ему, что хорошо заплачу, – торопливо сказал Шезра, – и ему, и тебе.
– Мне не нужно.
Мен-Рой легко поднялся, прошелся по гроту мимо синха.
– Пожалуй, теперь можно и пообедать. Как ты думаешь, метхе Шезра?
* * *
Шезра с грустью понял, что совершенно отвык от нормальной пищи. И желудок его, привыкнув к ящерицам, с трудом переваривал кусок окорока водяного кабана и кисленькое винцо, которое Мен-Рой самолично готовил из растущего повсюду дикого винограда. Лепешки из проса, размоченного в козьем молоке, показались синху пищей богов, а нежнейшая козлятина, тушеная в горшочке с кореньями – совершенством, недостижимым даже для Правящих. Для богов-покровителей, то есть…
И вот он снова очутился в мягком кресле, и Мен-Рой, совсем, как мамаша свое дитя, укутал синха мягким одеялом из козьей шерсти.
– Тарнэ сейчас придет, – сказал он, – мы отрываем его от важной медитации… Он как раз испрашивал у своего бога, какой дорогой пойдет большой караван из Гвенимара на север. Богатый, должно быть, караван…
Шезра хмыкнул и в который раз подумал о том, что поступил правильно, вытянув этого ийлура из замогильной бездны.
– Только ты уж не скупись, – добавил Мен-Рой, – сам знаешь, синхам не очень-то доверяют.
И это было слишком мягко сказано. На самом деле синхов ненавидели ийлуры, едва терпели элеаны и боялись маленькие кэльчу. А все потому, что тело синха изначально считалось приютом проклятой души, которую в мертвую плоть вложил не кто-нибудь, а Шейнира Темная.
Шезра сонно кивнул, заранее соглашаясь со всем, что скажет ийлур, который был ему обязан жизнью. Пища переваливалась в животе увесистым комом, и тут уж приходилось больше думать о том, чтобы своенравный желудок не вздумал вывернуть съеденое обратно.
– Мен-Рой, – прошептал он, – пусть Ясу поесть дадут. Старый он уже стал, как и я.
– Уже дали… Не беспокойся, метхе Шезра, здесь тебя и твоего щера никто не посмеет обидеть.
И, повернувшись на звук шагов, ийлур громко сказал:
– А вот и Тарнэ. Проходи, проходи. Есть тут заказчик один, мой старый приятель. Озолотишься.
Шезра с интересом воззрился на вошедшего и едва сдержал разочарованный вздох.
Элеан по имени Тарнэ был немолод. Длинные седые волосы, зачесанные назад, у виска – тонка косица с подвеской из ярко-синего камешка, наверное, из лазурита. Лицо узкое, изрезанное шрамами и морщинами, темное от загара. И на фоне смуглой кожи аметистовые глаза кажутся слишком светлыми. Вот и все. Самый обычный элеан, видавший жизнь, кажущийся слишком хрупким и слабым рядом с огромным Мен-Роем… Ну да все они мельче ийлуров, иначе и не взлетели бы на кожистых своих крыльях…
Тарнэ, в свою очередь, с любопытством рассматривал закутанного в одеяло синха и перебирал тонкими пальцами рукоять сабли. Затем, придя к каким-то своим умозаключениям, повернулся и посмотрел на Мен-Роя.
– Что я должен сделать для почтенного заказчика?
Ийлур кивнул синху.
– Пусть метхе сам объяснит, что ему нужно.
И Шезра принялся излагать суть предстоящего дела. Объяснял долго и обстоятельно, элеан внимательно слушал, склонив голову набок. Затем, когда синх умолк, поскреб щетину на подбородке.
– Сложно…
– Я хорошо плачу, – Шезра вдруг подумал, что должен любым путем уговорить этого элеана, потому как других шансов может и не быть, – отдельно за ритуал познания…
– Мы называем это Ie’r de T’old, Взгляд в Темный кристалл.
– Отдельно за взгляд в темный кристалл, отдельно за голову синха.
Шезре вдруг померещилось, что тонкие, с изломом, брови элеана презрительно приподнялись – совсем чуть-чуть.
«Ну да, да… Некрасиво… Синх нанимает элеана, чтобы убить другого синха. Но что мне остается делать?!!»
– Вот, – Шезра отстегнул от пояса сумку с настойкой, – полагаю, этого достаточно…
– Я вряд ли смогу сделать так, чтобы Санаул и тебе показал просимое, – глухо промолвил элеан, – этот ритуал…. Он слишком… Как бы объяснить… слишком близок мне и моему богу.
Синх только руками развел.
– Но как же я тогда узнаю, того ли синха ты убьешь?
Элеан натянуто улыбнулся.
– Слово наемника, метхе. Разве этого мало?
– Мне бы хотелось самому увидеть лицо Избранного, – проворчал Шезра. Слово словом, но он предпочитал сам увидеть врага, чтобы потом не терзаться сомнениями.
– Тогда удваивай плату, – спокойно, взвешивая каждое слово, произнес элеан.
– Хорошо, – Шезра подумал, что Храм не обеднеет, если отдать Тарнэ не шесть склянок настойки, а все двенадцать.
– По рукам, – элеан кивнул, – и не будем медлить. Я начинаю готовиться к ритуалу, метхе Шезра, а ты… Я уже понял, кто ты такой, и не буду судить… Но хотя бы попытайся вознести молитву нашему Сумеречному отцу. Это необходимо для того, чтобы приобщиться к моему Взгляду.
* * *
– … Думаешь, он правда сможет устроить так, чтобы и я увидел?
Шезра едва поспевал за размашисто шагающим Мен-Роем. Шли они уже долго, по темному и сырому коридору, полого ведущему куда-то вниз.
– Молитвы Тарнэ сильны, – ийлур пожал широченными плечами, – у меня нет причин не верить… Нас он еще ни разу не подводил. Ведь для тебя, метхе Шезра, не будет новостью, если я скажу, что мы порой… Гм…
– Нападаете на караваны? – синх покачал головой, – нет, что ты, Мен-Рой. Да и мне ли осуждать? Это ведь твоя жизнь, тебе решать, по какому пути следовать.
Мен-Рой пропустил последнюю реплику мимо ушей.
– Ну так вот, Тарнэ всегда приводил нас к богатым караванам, и всегда указывал точное расположение сопровождающих воинов. Думаю, Сумеречный Отец благоволит к этому сыну гор. Считай, что тебе повезло, метхе. Где бы ты еще нашел элеана, который за дюжину склянок настойки согласился бы для тебя провести ритуал?
Шезра покорно кивнул. К чему возражать и злить Мен-Роя? Такого элеана и вправду было бы сложно найти…
– Тарнэ – истинный сын своего народа, – вдруг обронил ийлур, – я не верю до конца в его историю, но если уж элеан берется за что-то – обязательно сделает. Да так, что обзавидуешься.
– Угу. – Шезра неловко поскользнулся и едва не упал, уцепившись за мощный локоть ийлура.
– А мы уже пришли, – тот остановился и с улыбкой поглядел на Шезру. Сверху вниз. – Гляди, метхе. Такого ты еще не видел.
Синх выпрямился, озираясь, и понял, что напрочь потерял способность говорить. Потому что увиденное им, пожалуй, могло тягаться в величии даже с жертвоприношениями в зале Жертв.
Коридор, по которому Шезра и Мен-Рой шагали все это время, резко обрывался, раскрываясь в небольшой грот почти идеальной овальной формы. Все здесь было белым – стены, потолок, жала сталактитов… А на гладком полу сияла, разгоняя мрак, огромная звезда о семи лучах, составленная из сотен свечей.
Тарнэ уже был там. Он сидел в центре звезды, на пятачке свободного пространства, сидел неподвижно, скрестив ноги и положив руки на колени. Глаза его были закрыты, голова склонилась на грудь.
Мен-Рой откашлялся.
– Тарнэ! Мы пришли.
Бас ийлура прокатился по гроту, элеан вздрогнул и открыл глаза.
– Пусть синх подойдет ко мне, – прошелестел он, – осторожно, чтобы не погасить ни одной свечи. Иначе все придется начинать заново.
Шезра переглянулся с Мен-Роем, но тот лишь пожал плечами.
– Хорошо, я иду.
Он приблизился к звезде, подобрал подол альсунеи.
– Осторожно, метхе, – аметистовые глаза элеана внимательно наблюдали за каждым его движением, – прошу тебя…
Но Шезра приподнялся на цыпочки, затем сделал широкий шаг. И, представив себе, какое жалкое зрелище представляет, раскорячившись над горящими свечами, неловко превалился на отставленную ногу.
– Садись напротив меня, – тихо сказал Тарнэ.
Он снял с шеи мешочек на кожаном ремешке, выложил на пол перед собой маленькую чашу, выточенную из кости и дымчатый кристалл горного хрусталя. Шезра молча наблюдал, и вдруг поймал себя на том, что не может отвести взгляда от татуировки на плече элеана. Был это чешуйчатый хвост, похожий на змеиный. Слишком похожий…
Но что представлял собой весь рисунок, метхе Шезра так и не узнал, потому как элеан был в безрукавке. Синху захотелось спросить об этом, но он вовремя прикусил язык. Сперва – дело. Все остальное – после.
Тем временем Тарнэ извлек на свет еще один предмет, и синх поежился при виде ритуального ножа. Слишком много раз приходилось ему держать в руках Оружие Для Богов, и слишком часто принимал он последний вздох жертвы…
Элеан хмуро посмотрел на синха, но ничего не сказал. Сделал продольный надрез на руке, вскрыв вену; темная, почти черная кровь вялой струйкой потекла в чашу.
– Прими мою жертву, Сумеречный отец, и яви свою милость, – прошептал Тарнэ.
Чаша наполнилась до краев.
Элеан закрыл глаза, губы его беззвучно шевелились.
– Ты тоже должен воззвать к Санаулу, – с трудом расслышал синх, – он услышит твой голос, но ответит ли?
Шезра на миг прикрыл глаза. Санаул, Санаул… Сумеречный отец всех элеанов. Тот, чье чело навеки венчает темный алмаз, и в каждой грани драгоценности – провидение.
Он попытался представить себе бога – огромного, белокожего, с распахнутыми кожистыми крыльями… Ну и, конечно же, не забыть камень, вросший в широкий лоб, игру света в мириадах граней, бесконечную глубину вечерних сумерек, разделивших день и ночь…
– Молись! – приказал беззвучно элеан. – молись Ему. Проси о милости.
В следующий миг он сделал еще один надрез, уже на другой руке. И снова кровь частыми каплями потекла в чашу, которая… Которая отчего-то была совершенно пуста.
– Смиренно прошу тебя ответить, – одними губами сказал Шезра, стараясь не утратить видение Бога, – я, Отступник, прошу снизойти и явить нам…
– Еще, – потребовал элеан. На лбу его выступили крупные капли пота, руки тряслись, и ритуальный нож плясал в беспокойных пальцах.
Шезре показалось, что из чаши поднимается тонкая струйка дыма. А кровь – она словно впитывалась в костяные стенки ритуального сосуда.
«Я пожертвую тебе так много, как ты захочешь», – подумал синх, – «я знаю, что чужие боги не дают ничего просто так. Я отдам тебе… Душу избранника Шейниры и разрушу храм Претемной Матери».
– Добро, – прохрипел элеан, – хорошо… Теперь смотри…
Аметистовые глаза подкатились, дыхание пресеклось – и Тарнэ простерся на полу, содрогаясь в конвульсиях. Но перед тем, как потерять сознание, он все-таки успел схватить Шезру за руку, и синх увидел…
Молодого соплеменника в драной альсунее. Он пробирался по заснеженному северному лесу, собирая хворост, и Шезра откуда-то знал, где именно находится этот молоденький синх. Всего лишь на миг лицо Избранного Шейнирой оказалось совсем близко, каждая полоска, каждая чешуйка впечатались в память.
«Элхадж. Меня зовут Элхадж».
И заснеженный лес начал кружиться, все быстрее и быстрее, смазывая нового Избранного в темное, бесформенное пятно.
