Город, пропитанный ядом

Мадам Эванжелин Дюбуá была воплощением грации. Серебряные волосы, аккуратно собранные на затылке, взгляд светлых глаз – всё это выдавало годы, проведённые в мире, где каждый шаг был продуман. Она знала, как выживать в этом городе, как лавировать среди социальных течений. Войдя в галерею, я сразу понял, что наш разговор будет не просто беседой. Это был танец – она и я, каждый в своей роли. Я – детектив, она – галеристка.

Подойдя к Эванжелин, я сразу перешёл к делу, не теряя времени на формальности.

– Серафина Блустон, – сказал я, глядя ей прямо в глаза. Я знал, что каждое слово должно быть точным, каждое движение – осмысленным. Её лицо оставалось спокойным, но в глазах на мгновение мелькнуло напряжение. Едва заметное, но я его уловил.

– О, да, Серафина, – произнесла она плавно, как будто это имя возвращало её к чему-то далёкому. Её голос был мягким, но в нём сквозило что-то… осторожное. Она сделала паузу, внимательно осматривая меня, затем добавила: – Талантливая девушка, но… – она сдержала улыбку, вращая бокал в руках, – возможно, слишком дерзкая. Вы знаете, мистер Корбин, некоторые не умеют вовремя остановиться.

– Что вы имеете в виду? – Я чуть наклонился вперёд, давая понять, что мне действительно интересно услышать её ответ. Я не хотел давить, но и давать ей скрываться за общими фразами тоже не собирался.

Эванжелин отставила бокал и, окинув зал быстрым взглядом, понизила голос. Теперь её слова были предназначены только для меня.

– Её работы… были необычными, мрачными. В них было что-то тревожащее, – её глаза встретились с моими, и я увидел, как в её взгляде промелькнула тень беспокойства. – Некоторые находили их пугающими.

– Пугающими? – я повторил её слова, сделав акцент на значении. Мадам Эванжелин, человек, привыкший говорить не прямо, дала мне зацепку, и я хотел понять, что она на самом деле имела в виду.

Она слегка улыбнулась, но в этой улыбке не было тепла.

– В её картинах была тьма, – произнесла она тихо, склонившись чуть ближе ко мне, будто опасаясь, что кто-то услышит наш разговор. – Словно она знала что-то, что нам было неведомо. И… у неё были странные знакомства, мистер Корбин. Люди, с которыми ей, возможно, не стоило бы связываться.

Это был ключ. Я знал это по её тону, по тому, как она избегала говорить прямо, но в каждом её слове сквозил намёк на что-то большее.

– О каких знакомствах идёт речь? – я спросил мягко, понимая, что теперь важно не давить, а вести разговор в нужное русло.

Её взгляд снова метнулся по залу, словно она боялась, что нас кто-то подслушивает. Это выдавало её нервозность. Впервые за весь разговор я увидел, что она колеблется между страхом и желанием говорить правду.

– Виктор Мартел, – шёпотом произнесла она, и её глаза снова сузились. – Серафина говорила, что он её восхищает. Она встречалась с ним. После этого… – Эванжелин на миг замолчала, будто собираясь с мыслями. – Она изменилась. Стала нервной, взволнованной. Это уже была не та Серафина, которую я знала раньше.

Я прищурился, стараясь скрыть удовлетворение. Имя Мартела давно мелькало в моих подозрениях, но теперь оно наконец появилось в разговоре. Виктор Мартел был не просто случайным человеком, он являлся ключевой фигурой. Теперь всё стало гораздо серьёзнее.

– И что случилось после этой встречи? Она упоминала его ещё раз? – Я старался говорить спокойно, но мой голос стал чуть более настойчивым. Я чувствовал, что Эванжелин была на грани, и важно было не упустить момент.

– Больше ничего, – ответила она резко, словно не хотела идти дальше. Её взгляд опустился на бокал, и её руки нервно заскользили по его поверхности. – Она избегала разговоров на эту тему. А потом… она исчезла.

Её лицо оставалось спокойным, но я видел, что она что-то не договаривает. Страх читался в её глазах. Эванжелин знала больше, но не хотела раскрывать всё. Возможно, она боялась последствий. Возможно, цена правды была для неё слишком высока.

Я на мгновение задумался, стоит ли давить дальше. Я все же решился аккуратно спросит, подспудно намекая, что лучше бы Эванжелин ничего не скрывать и ради безопасности Серафины, и самой себя:

– Если вы располагаете ещё какой-то информацией, пусть и не уверен в её достоверности… Вы можете со мной поделиться так или иначе, но я уже разберусь сам.

В ответ Эванджелин, уже теряя остатки самообладания, вдруг дернулась, вытащила свой небольшой дамский кошелек, из него – наполовину скомканный клочок бумаги, и почти кинула им в меня, словно листок жег ей пальцы.

– Я не знаю сама, что это… Клянусь, не знаю… Серафина однажды оборонила это второпях… Это вроде какая-то промышленная зона. Я думала, она хотела там сделать пару эскизов городских пейзажей, но… Вдругэто что-то опасное?

Я безмолвно взял и развернул листок. На нем было несколько давно засохших пятен как-будто машинного масла, и пара слов – некий адрес.

Эванджелин была права, что это может быть нечто важное. Но если за таким клочком информации будут охотиться, но лучше бы ей не подставлять саму себя.

Я осознал, что дальнейшие расспросы уже порядком напряженной женщины не приведут ни к чему.

– Благодарю вас, мадам Дюбуá, – произнёс я с лёгким поклоном головы, позволяя ей почувствовать, что я уважаю её решение не говорить дальше. – Вы очень помогли.

Она кивнула, её взгляд снова метнулся к бокалу. Она была рада, что разговор закончился.

Я развернулся и направился к выходу, чувствуя, как мои пальцы крепко сжимают папку. Всё становилось на свои места. Мартел, таинственные выставки, странные знакомства. Мозаика ещё не была завершена, но её очертания начинали проявляться.

Пусть Эванжелин и говорила мало, но достаточно для того, чтобы понять – связь между Серафиной и Мартелом была ключом к разгадке. Адрес, что был написан на листке— старый складской район, – был следующим звеном в цепи. Да, теперь я знал, что там можно найти ответы.

Глава 4. За гранью страха

Промышленный район Веридиана давил на меня, как тяжёлый груз. Сырой холод пробирался под одежду, пронизывая до костей. Разрушенные здания и старые склады, словно забытые осколки прошлого, тянулись вдоль узких улочек. Воздух был пропитан запахами гниющих досок и застоявшегося пива.

«Почему именно здесь?» – мелькнула мысль, когда я сверил адрес, который дала Эванжелин Дюбуá. «Что здесь могла искать Серафина?» Я провёл рукой по щетине, пытаясь собраться. В голове всё ещё звучали слова Эванжелин о странных знакомствах Серафины, о мрачных работах. Эти намёки были словно тени, скрывающие нечто большее под сверкающей поверхностью.

– Сосредоточься, Корбин, – сказал я себе. Сейчас не время для размышлений.

Тут я заметил алый след на стене. Пятно крови, едва различимое на фоне чёрной грязи, заставило меня остановиться. Я присмотрелся: кровь была свежей. Кто-то явно пытался это скрыть. Мой взгляд переместился на знакомый символ – стилизованная ящерица. Её следы я уже встречал несколько раз: на зажигалке Лилы, портсигаре, даже на фамильном гербе, образ которого я потрудился поискать в паре справочников о самых богатых семьях Веридиана… Теперь она снова здесь, нарисованная на грязной кирпичной стене. Совпадение? Вряд ли.

– Они хотят, чтобы я это нашёл, – пробормотал я, мои слова утонули в затухающем шуме дождя.

Я опустился на колени, осматривая землю. Холод пробирался всё глубже, мои пальцы замерзли, но я не обращал внимания. Что-то блеснуло под грудами мусора. Блокнот. Он был весь покороблен от влаги, обложка ободрана. Я осторожно поднял его, стараясь не повредить страницы.

– Давай, покажи мне, что скрываешь, – прошептал я, открывая блокнот, как если бы вскрывал рану, пытаясь добраться до самой сути.

Каждая страница блокнота была свидетельством внутренней борьбы автора рисунков. Угловатые линии, тревожные городские пейзажи – всё это передавало состояние её души. Но один рисунок выделялся. Почти фотографически точный образ «Багряного клуба». Этот рисунок сразу привлёк моё внимание. Я понял, что это не просто работа художника. Это был ключ.

– Багряный клуб, – тихо произнёс я, касаясь страницы. Под рисунком было написано: «Встреть меня сегодня ночью. Не опаздывай». Почерк резкий, нервный, нацарапанный в спешке.

Несомненно, это был почерк Серафины – тот же, что я видел в её заметках в академическом файле. Да и её страсть к эскизам и зарисовкам давала о себе знать. И этот рисунок был не просто приглашением… Наверное это был крик о помощи. Или, возможно, предупреждение.

– Это не просто встреча. Это ловушка. Или испытание. Возможно, и то, и другое, – сказал я вслух, осознавая, что теперь у меня есть направление. Этот блокнот был моим проводником в её прошлое, и он явно вёл к «Багряному клубу». Фасад этого места, его роскошь и блеск, вдруг казались мне зловещими, как прелюдия к чему-то тёмному.

Я аккуратно убрал блокнот во внутренний карман пальто, чувствуя, как холод его влажных страниц сжимает мне грудь, словно предостерегая о том, что ждёт впереди.

Встав, я ещё раз оглядел переулок. Вокруг всё оставалось тихим, слишком тихим. «Серафина, во что же вы ввязались?» – пробормотал я, невольно сжимая пальцы вокруг рукавов пальто. Всё, что я узнал до сих пор, указывало на одно – за этим стояла целая сеть заговоров. И Мартел был её центром.

Я вспомнил тот момент в галерее, когда Эванжелин впервые упомянула Виктора Мартела. Как её глаза на мгновение потемнели, как в них мелькнуло что-то близкое к страху. Это была не просто светская игра, не просто бизнес. Все они – и Серафина, и Лила, и теперь Эванжелин – оказались втянуты в смертельную игру, и они знали об этом больше, чем хотели признаться.

Я снова посмотрел на тёмные переулки, прислушиваясь к шорохам и отголоскам шагов. Район, казалось, замер в ожидании. Это место – мрачное, пропитанное тайнами и насилием прошлого – будто затаило дыхание, ожидая, что будет дальше. «Кто за этим стоит? Насколько глубоко они всё это прячут?» Ответы могли быть только в «Багряном клубе». И я не мог тратить время впустую – нужно было отправляться в клуб.

Я шёл по узкому переулку, руки глубоко спрятаны в карманы пальто. Блокнот в нагрудном кармане давил, словно напоминание о той ответственности, которую я взял на себя. Городские огни мерцали вдали, их отражения плясали в грязных лужах. Воздух стал холодным, и в нём ощущалось что-то… неуловимое, словно приближающаяся буря.

«Может, кто-то хотел, чтобы я нашёл этот блокнот, – думал я, оглядываясь по сторонам. – Но кто? И почему именно сейчас?»

Ответы не спешили приходить, но я знал одно: у меня не было другого выбора, кроме как идти по этим следам, куда бы они ни вели. Я втянут слишком глубоко, чтобы повернуть назад.

«Ладно, Серафина, – пробормотал я, ощущая, как холод пронизывает меня до костей. – Если это ваш последний след, я его найду».

***

«Багряный клуб» возник передо мной из тумана, как мираж – сверкающий оазис роскоши среди грязного промышленного района. Высокие колонны у входа и сияющие огни обещали мир, где роскошь и порок шли рука об руку. Я знал, что это лишь фасад – за его блеском скрывались опасности, и предчувствие не покидало меня с того момента, как я вышел из машины.

Холод, несмотря на тёплый вечер, словно опутал меня. Я остановился на миг, осматривая клуб. Это был не просто бар или место для встреч влиятельных людей. «Багряный клуб» был символом, центром власти, где пересекались пути тех, кто управлял Веридианом, и тех, кто предпочитал оставаться в тени. Я глубоко вздохнул, собрался с мыслями и толкнул тяжёлые двери. Нужно было быть предельно осторожным.

Как только я переступил порог, меня ослепил яркий свет. Резкая смена окружения – от грязной улицы до роскоши зала – на мгновение сбила с толку. Внутри всё кричало о богатстве и влиянии. Огромные люстры, мраморные колонны, бархатные диваны – каждый элемент интерьера был пропитан деньгами. И всё это было лишь маской. Здесь никто не показывал своих истинных намерений.

Я быстро огляделся. Воздух был насыщен ароматами дорогих духов, алкоголя и… чем-то ещё, едва уловимым, но ощутимым. В этом месте чувствовалось напряжение, скрытое за искусственными улыбками. Я знал, что это не просто клуб для развлечений. Здесь каждый, кто переступал порог, имел свою цель.

Я двинулся по залу, стараясь держаться незаметно. Мои глаза подмечали всё – посетителей, охранников, детали интерьера. Охранники сливались с обстановкой, но я знал, что их расслабленные позы обманчивы. Они сканировали помещение, оценивая каждого, кто входил в этот мир. Улыбки и дружеские разговоры – лишь фасад. За этой маской пряталась бдительность и подозрительность. Я чувствовал себя словно среди хищников.

Мой взгляд задержался на фигуре в дальнем углу зала.Сэл Моретти. Я бы узнал его среди тысячи других, присутствие этого человека чувствовалось даже в самом людном месте. Холодный, пристальный взгляд Моретти скользил по залу, изучая всё и всех. Он был здесь не просто так. Мы с ним встречались прежде, и я знал, что его интерес не праздный.

Мы на мгновение встретились глазами. Эта немая дуэль длилась лишь пару секунд, но этого хватило, чтобы ощутить напряжение. Моретти напоминал ящерицу – внешне расслаблен, но всегда готов к нападению. Сердце на миг сжалось, но я быстро взял себя в руки. Уязвимость в таком месте была недопустима.

– Майлз Корбин, – прозвучало в моих мыслях, – здесь не время для открытых стычек.

Я отвёл взгляд, стараясь не выдать, что этот контакт что-то для меня значил. В этом клубе нужно было быть хитрым, осторожным. Война – это не всегда прямое столкновение. Мне надо было собрать информацию, не вызывая подозрений. Столкновение с Моретти – это последнее, что мне сейчас нужно.

Я снова оглядел зал, отмечая, кто здесь сидит, с кем говорит. Всё это – части пазла. Я должен был оставаться незаметным и не привлекать к себе внимания. Нужен был другой подход.

Я уверенно пересёк помещение, наблюдая за каждым движением, каждым взглядом. Здесь любое слово, любой жест могли стать как ключом к разгадке, так и причиной неприятностей. Несколько лиц показались мне знакомыми – вероятно, из прошлого дела. Но сейчас мне нужно было действовать осторожно.

Мой взгляд остановился на мужчине у бара. Грубые черты лица, спокойная уверенность. Я вспомнил его. Мелькал раньше, в одном из дел, где я искал тех, кто прячется в тени. Он поднял глаза, когда я приблизился. Наши взгляды встретились, и я легко опёрся на барную стойку.

– Давно не виделись, – бросил я, будто здоровался со старым знакомым.

– Точно, давно, – ответил он, сузив глаза, изучая меня. Он явно не ожидал такого появления и теперь пытался оценить мои намерения.

Я кивнул бармену, заказав стакан чего-нибудь крепкого. Слегка отвернулся к стойке, сделав паузу, прежде чем снова заговорить:

– Слышал, ты здесь частенько бываешь. Есть кое-кто, кого я ищу. Может, поможешь? – Мой голос был спокоен, но в нём ощущалась скрытая настойчивость.

Мужчина молчал, прищурившись ещё сильнее, словно пытался понять, чего мне нужно. Ему было интересно, зачем я здесь, но доверять он явно не собирался.

– Смотря кто ищет, – наконец сказал он, голос его прозвучал глухо.

Я наклонился чуть ближе, делая вид, что не спешу.

– Женщина. Серафина Блустон. Говорят, она бывала здесь.

Он внимательно посмотрел на меня, глотнув из своего бокала. Наступила тишина. Казалось, он решал, стоит ли говорить.

– Серафина, говорите? – наконец спросил он с холодным любопытством. – Может быть, я видел её. Но такие вещи не обсуждают просто так.

Внутри меня всё напряглось, но я не показал этого. В таких местах всё имело свою цену, и за любую информацию нужно было платить.

– Я не прошу многого. Всего несколько слов. Но я плачу. – Я подвинул к нему небольшой свёрток. Внутри было достаточно, чтобы он начал говорить. Его глаза скользнули по свёртку, он кивнул, словно случайно.

– Она была здесь, – сказал он тихо. – Несколько раз. С тем, кого вы не захотели бы встретить.

Он слегка улыбнулся, но в его улыбке не было ни дружелюбия, ни веселья. Это было предупреждение.

– Если вам нужен мой совет, мистер, держитесь подальше от таких, как Моретти. И тех, с кем он работает.

Моретти. Я почувствовал, как внутри всё сжалось. Это подтверждало мои худшие опасения. Если Серафина имела дело с Моретти, она оказалась в серьёзной опасности.

Разговор был окончен, но я решил продолжить свои наблюдения в этом месте и не спешил уходить.

Я заказал ржаной виски без льда. Простой, незамысловатый выбор, который должен был создать впечатление человека уверенного, но не броского. Окинув взглядом зал, я понял, что здесь собрались все оттенки жизни Веридиан-Сити: усталые профессионалы, разочарованные журналисты, и те, кого я уже встречал на тёмных улицах этого города. Их присутствие напоминало о рисках, скрытых за этими тенями, и заставляло меня оставаться предельно сосредоточенным.

Бармен по кличке Левша, как обычно, делал вид, что поглощён своей работой. Он протирал барную стойку с такой дотошностью, будто это было важнейшее занятие в его жизни. Его движения были плавными, взгляд – отстранённым, но я знал, что он заметил меня с того момента, как я вошёл. Видел и прикидывал, что я здесь делаю. Так что я не торопился начинать разговор. В таких ситуациях терпение всегда играло на руку.

Я потягивал виски, чувствуя, как крепкий алкоголь согревает горло. В голове крутились обрывки сообщений Серафины, её беспокойные рисунки, фрагменты испуганных слов. Всё указывало на то, что она не просто так исчезла. Я обязан её найти. Это дело давно переросло рамки простого контракта с Лилой Блустон. Оно стало личным.

– Шумная ночь? – я нарушил тишину, мой голос был низким, словно речь шла о чём-то незначительном.

Левша хмыкнул, не отрывая взгляда от стойки.

– Всегда, – его голос был хриплым, безразличным. Человек, которого ничего не удивляет.

Я знал, что Левша не тот, кого можно просто так вывести на разговор. С ним нужен иной подход – терпение и осторожность. Сделав ещё один глоток, я наклонился чуть ближе, понизив голос:

– Мне нужна информация. – Слова были произнесены с осторожностью, чтобы не вызвать у него подозрений. – О журналистке.

Рука Левши замерла на полпути. Он перестал протирать стойку, медленно повернув голову ко мне. В его глазах, скрытых полутенью, мелькнуло напряжение.

– Журналисты, – повторил он, словно обдумывая это слово. – Непростой народец…

Он кивнул в сторону угла бара, где сидели несколько посетителей. Подвыпившие, они выглядели так, словно могли быть вовлечены в любые тёмные дела.

Я почувствовал, как нащупал что-то важное, что-то, что могло стать ключом. Но нельзя было торопиться. Здесь каждая секунда имела значение, и любое неверное движение могло разрушить хрупкую конструкцию доверия, которую я пытался выстроить. Я ждал, оставаясь внешне спокойным.

Левша продолжал медлить, затем протянул руку под барную стойку. Через мгновение он вытащил сложенную салфетку и передал её мне, словно между делом.

– Кафе на Элм-стрит. Обычно вечером, – пробормотал он, как бы невзначай. Его глаза снова вернулись к стойке. – И никому не говорите, что это от меня.

Я мельком глянул на салфетку.

“Изабель Делавер”, – гласила первая строка размашистого почерка Левши.

Мне нужна была уверенность в ценности этой наводки.

– Почему вы ей доверяете? – спросил я, не оборачиваясь. Голос был тихим, но с настойчивым оттенком. Левша застыл, и я мог бы поклясться, что он чуть глубже вздохнул.

На его лице мелькнула тень сомнения, и он некоторое время молчал. Словно искал, как бы сберечь свою безопасность, одновременно решив, что молчание будет хуже.

– Трудно сказать… – наконец проговорил он, продолжая протирать стаканы. – Бывает, что жизнь заставляет сделать выбор. Я вам не скажу, что она – ангел, но из всех, с кем я имел дело, она, похоже, единственная, кто не гонится за выгоды ради выгоды.

Я молчал, давая ему время.

Левша вздохнул, как будто ему было трудно наконец-то выговориться. – Несколько месяцев назад конкуренты пытались меня подставить. Поставили в такую ситуацию, что казалось, я сгинул. Документы подделаны, подписи фальшивые, деньги исчезли – всё на меня. И я уже готов был принять этот удар… но тут появляется она.

Левша опустил взгляд, будто скрывая беспокойство.

– Она не должна была это делать, – продолжил он, чувствуя, как тяжело даются слова. – У неё ведь были все шансы забрать эти материалы, выжать из меня информацию, сделать свою статью и поднять себе репутацию. Но она не так поступила. Просто нашла всё это, вытащила наружу, проверила, опубликовала разгромную статью, и все оказалось ясно. Мои конкуренты попытались меня подставить, а она вывела их на чистую воду.

Он снова замолчал, подбирая слова, как будто они обжигали его язык.

– Спасибо ей, конечно, – добавил он, и в его голосе прозвучала искренняя благодарность, но и недовольство. – Но теперь я побаиваюсь за свою безопасность. Она сделала всё правильно, но теперь все, кто в её глазах окажется «неправильным», может стать мишенью. И в этом городе её врагов больше, чем друзей. Как и у всех разумных людей в Веридиане, знаете ли.

Левша взглянул на меня, и в его глазах мелькнула настороженность.

– Онане делает ничего просто так, это вам скажу. Если она по каким-то причинам начала двигать эти расследования, готовьтесь, что вас тоже могут в них втянуть. И если хотите разобраться, будьте осторожны. Особенно с такими людьми, как она.

В его словах прозвучала скрытая угроза, но я понимал, что это было не столько предупреждение, сколько предупреждение о том, что границы этой игры могут быть слишком опасными для меня.

Я взял бумагу, ощущая лёгкую дрожь в пальцах от внутреннего напряжения. Пробежав взглядом по написанному, я увидел имя. Изабель Делавер. Это имя как громко прозвучавший гонг открыло для меня новый этап в расследовании. Теперь я знал, к кому идти. Эта женщина была ключом, который мог помочь распутать этот клубок лжи.

Я поднялся, готовый уйти, но чувствовал, как тени заведения будто бы сжимались вокруг меня. Здесь, среди блеска и мрамора, каждый шаг мог стать роковым.

Когда я двинулся к выходу, воспоминания Серафины, её рисунки и тревожные сообщения снова закружились в моей голове. Всё это указывало на Изабель. Ответы уже были близко, но я знал, что цена за них будет высокой.

Слова Левши продолжали звенеть в моей голове, как эхо старого предупреждения. Его усталый, но уверенный голос стал той ниточкой, что направила меня на новый путь – к Изабель Делавер. Ночь сгущалась над Веридианом, и с каждым шагом тени становились всё гуще, словно город сам пытался спрятаться от того, что скрывалось в его недрах. Я чувствовал, как напряжение витает в воздухе, словно каждая улица, каждый уголок наблюдали за мной, готовясь проглотить.

«Изабель Делавер», – мысленно повторил я, отдаляясь от бара. Это имя стало моим новым ориентиром, ключевым элементом в расследовании. Я не знал, чем обернётся эта встреча – станет ли Изабель союзником или ещё одной преградой на моём пути, но одно было ясно: она знала что-то важное. Что-то, что могло пролить свет на всё это дело.

Мои шаги эхом отдавались в тишине пустых улиц, и я понимал – я не могу упустить этот шанс.

Глава 5. Мир без лиц

Дождь в Веридиане барабанил по крышам, стирая очертания зданий и превращая неоновые вывески в размытые блики. Мой плащ был тяжёлым от воды, я натянул воротник повыше, стараясь защититься от пронизывающего холода. Он не просто проникал под кожу – он отражал ту тревогу, что поселилась глубоко внутри меня. Напротив, через дорогу, стояло кафе на Элм-стрит – маленькое, затёртое временем здание, зажатое между ломбардом и магазином алкоголя. Это место не обещало ни уюта, ни безопасности, только слабую надежду. Возможно, здесь я смогу найти союзника в своём поиске Виктора Мартела.

– По вечерам… – произнёс я тихо себе под нос, разворачивая влажную салфетку с нацарапанными словами Левши. «Изабель Делавэр. Кафе на Элм-стрит. По вечерам». Эти слова звучали как приговор. Я ненавидел неопределённость, но знал, что в этом городе она была неизбежна. Здесь нельзя было рассчитывать на точность, уверенность в чём-либо могла оказаться смертельно опасной.

Я достал сигарету, закурил, делая это медленно, словно давая себе ещё несколько секунд передышки перед неизбежным шагом. Пламя вспыхнуло, бросив короткую вспышку света в мрак. Дым был горьким, как воспоминания о неудачах прошлого. Я затянулся, чувствуя, как прошлое снова подступает ближе.

В голове зазвучал голос Лилы Блустон – отчаянный, тревожный, словно стучащий дождь. Это дело слишком напоминало мне одно старое расследование, которое до сих пор не давало мне покоя. Но на этот раз я не допущу тех же ошибок. Я обязан довести дело до конца.