Записки колдуна

– Не передаваемые ощущения полного незнания о мире и полная зависимость от взрослых, ты об этом детстве говоришь?– Не разделил я ее восторга.

– Вообще-то, о чистом листе в твоей голове, незамутненном ни комплексами, ни страхами, ни стереотипами, ни чужими идеями, которые могли вбить тебе в голову.

– Твоя версия звучит куда лучше. Я не знаю, почему не могу воспринимать телепатию, но, надеюсь, со временем это прояснится.

– Ладно, хотелось бы быстрее, конечно.

– Буду стараться.

– А это ты меня-то взрослой назвал?

– Не так уж много у меня знакомых или… друзей… Тетя Маэль.

Эльфийка сначала нахмурилась, а потом расхохоталась. Ее улыбка очень заразная и, как всегда, передалась и мне.

– Кстати, в легенде говорилось, что маги телепортировались по миру, почему же мы так не можем?– Спросил я.

– Секреты этой магии были утеряны во времени. Не исключено, что маги из легенды были последними, кто ею владел,– ответила она.

– Как же так получилось, что вместо накопления знаний, они были утеряны, практически, все?

– Когда планета замедлилась настолько, что солнце стало висеть неподвижно на небосклоне, начались катаклизмы: пожары, пересыхание рек, много Разумных умерло, в буквальном смысле сгорело заживо. В эти времена архивы или сгорели, или были разграблены мародерами и охотниками за секретами. Это было тяжелое время, поэтому сохранить удалось лишь жалкие крупицы былой мощи колдунов. Когда я думаю о том, сколько было утеряно всего в эти времена, мне становится жутко.

– Как теперь спасли от жары эту половину мира?

– Во время кризиса собрались умнейшие представители Разумных и придумали способ, как оградиться от пагубного воздействия солнца: они возвели огромные башни на нашем полушарии, всего восемнадцать штук, где поместили заколдованные предметы. Эти предметы выбрасывают в воздух некую субстанцию, которая соединяется с субстанцией, выброшенной из других башен. Таким образом, вокруг нашего полушария образован защитный купол, который излишнее тепло и излучение отражает обратно в космос. Эти башни были всегда неприкосновенны, практически священны, никто не селится возле них, никогда не велись войны вблизи них. За башнями присматривают смотрители – одаренные маги, которые должны обеспечивать беспрерывность работы,– поведала Маэль. Это похоже на то, что мне говорил Бэзаф.

– Возможно на темной половине мира решили проблему с холодом схожим образом.

– Маловероятно, линию терминатора никто не смог пересечь.

Не хотелось думать о плохом, для меня это все еще единственная надежда вспомнить прошлое.

– Станем теми, кому удастся! Пойдем же дальше в путь.

– Сомневаюсь, что мы те самые счастливчики, которым удастся убить Ферона, скорее наоборот. Чудо, что мы выжили после первой встречи.

– Так ведь мы уберемся отсюда, его наверняка там больше нет.

– Хорошо, давай попробуем выйти.– Согласилась она.

Мы прошли по коридору, и приоткрыли люк, аккуратно выглянули наружу и, никого не увидев, поднялись на поверхность. Дверь, конечно, была открыта, и любой мог в нее зайти. Моя ошибка, благо, все обошлось. Маэль объяснила мне, как нужно закрывать за собой дверь, а затем собрала палатку и спрятала в свое хранилище.

Мы двинулись дальше, старясь не издавать ни звука. Выглядело это нелепо, как мне показалось, ведь мы шли на цыпочках по полю, в котором жужжали, стрекотали, цокали и издавали другие цунами звуков. Через некоторое время, мы уже не вспоминали об этом монстре, шагая без оглядки.

По дороге нам встречалось несколько деревень, но мы держались от них поодаль. Мне нравилось наблюдать за местными жителями этих поселений, которые сновали туда-сюда, занятые своими житейскими делами. Как сказала Маэль, мы были все еще в землях Мунди, но вскоре, судя по карте, должны были выйти на границу с другими землями – Ардрон.

– Наши земли заселены в основном эльфами,– пояснила она,– поэтому здесь мы в большей опасности из-за вездесущих шпионов. В землях Ардрон живут Курди. Это Разумные, которые строят свои дома под землей. У них серая кожа, похожая на камень, глаза, как у тебя: с двигающимся зрачком в серой субстанции. Ростом они не более пары локтей,– она показала на свой локоть.– Они очень радушный и славный народ, любят гостей. Я встречала одного у нас в замке.

Глава 9

Бесконечный луг все-таки начал постепенно перерастать в холмы, которых становилось все больше, и они возвышались все ближе и ближе к небу. Пытаться их обходить было настолько же бесполезным занятием, как, например, пытаться не наступить на снег… зимой? Хотя, здесь ему ни зимой, ни летом не место. Преодолевать каждый последующий подъем было труднее, чем предыдущий, но неизбежно дорога уходила вверх после очередного спуска.

– Сделаем привал на этой вершине,– сказала запыхавшаяся Маэль.

– Полностью поддерживаю идею,– проклиная очередной уклон, выдавил я из себя

Поднявшись на на вершину, мы увидели во впадине между двумя холмами одиноко стоящий домик.

– Обойдем его подальше,– сквозь зубы выдавила эльфийка.

– Не думаю, что это удачная мысль, давай подойдем, осмотрим его, нам все равно нужно пополнить свои запасы еды. Я видел, что у нас их осталось очень мало.– Мысль о большом крюке способствовала выделению обильного пота, благо от нагрузок я и так был мокрый, как мышь, поэтому моя испарина осталась незамеченной.

– Плохая идея,– ответила она несколько неуверенно, видно перспектива подняться хотя бы на еще один холм была для нее самоубийственной, как и для меня.

Мы не сворачивали и вскоре были рядом с домиком: деревянный, отстроенный со вкусом, явно в его строительство вкладывали все силы и душу. В деревянных стенах, на ставнях и, даже, на двери были вырезаны такие же руны, как в замке короля Аэраэля, ныне покойного.

– Это те же защитные руны, ими покрыты все дома на этой половине мира. На самом деле, сложно сказать, откуда они появились, и кто их изобрел, даже в истории об этом умалчивается,– пояснила эльфийка.

– Как ты узнала, о чем я думаю?

– Ты телепатировал мне,– улыбнулась Маэль.

– Мог бы уже и перестать задавать глупые вопросы,– под нос себе пробурчал я.

– Что?

– Может, зайдем внутрь?– Не стал я повторяться вслух.

Маэль покачала головой в знак ее формального несогласия, чтобы снять с себя всю ответственность, но я все равно уже отворил дверь и заглянул внутрь.

– Есть кто-нибудь?– Крикнул я в пустое пространство, но ожидаемо мне никто не ответил.

Дом был довольно большой, в прихожей нас встретили зеркало и деревянный шкаф, на полу лежал коврик. Дальше была дверь, которая вела в просторную комнату, а за ней кухня. Светильники зажглись, как только я вошел еще в коридор. Комнату наполнял аромат благовоний, а в воздухе ощущалась аура святости; мне стало в некоторой степени неловко за вторжение. Червячок сомнений начал свою работу по возвращению меня на путь истинный.

Посередине комнаты стоял низкий столик, который окружали кресло, скамья и мягкие лежаки, похожие на большие подушки. Вдоль стен висели полки с такими же кубами, как тот, которым пользовалась Маэль при поисках легенды о Фероне. Я прошел на кухню и открыл дверцу шкафа: оттуда волной вылился аромат от съестных припасов. Только теперь я осознал, насколько голоден; с последней стоянки прошло уже много часов. Я посмотрел на Маэль, ее взгляд говорил, что она также очень хочет перекусить.

Мы схватили из шкафа разной еды: я давно перестал анализировать, что ем, а просто поглощал любую еду, которую предлагают. Иногда она вкусная, иногда не очень, но всегда сытная.

– У тебя есть что-нибудь, чтобы оставить хозяину дома в качестве платы за еду?– Спросил я эльфийку.

– Да, есть немного денег, я заплачу сполна, поэтому возьми эту сумку и наполни ее до отказа,– она протянула мне сумку, которую достала вместе с блестящими золотыми монетами,– Надеюсь, хозяин не расстроится, что ему придется снова готовить.

Мы собрались выходить, как в комнату вошел сутулый и худой, невысокий эльф в бесформенном белом платье в пол, хозяин жилища. Мы замерли и несколько секунд глядели друг на друга в изумлении.

– Простите нас за вторжение,– прервал я молчание первый,– мы надеялись застать кого-нибудь, чтобы пополнить свои припасы. Вот деньги,– я указал на стол в кухне, где мы их оставили,– надеюсь, только, что мы не лишили вас ужина, который вы хотели съесть после утомляющего дня.

– Ничего страшного,– сказал хозяин дома, посмотрев на стол с деньгами и справившись с первым волнением,– я все равно собирался все это продавать, а вы оставили гораздо больше, чем я смог бы выручить в деревне.

– Что ж, хорошо, что мы нанесли вам большого вреда. Нам уже пора уходить,– проговорила Маэль и потащила меня за рукав одеяния.– До свидания,– добавила она на прощанье.

– Удачной торговли,– сказал я.

Мы вышли и быстрым шагом пошли прочь от дома, когда мы перешли через холм, я сказал Маэль, что неплохо было бы убрать, сумку набитую едой.

– Не сейчас, надо убраться как можно дальше отсюда,– ответила она.

– Это займет секунду времени. И почему мы должны убираться отсюда? – Спросил я.

– Потому что он нас видел. Этот эльф соврал нам, возможно, он нас узнал, в таком случае он телепатировал в замок или отряду охотников об этом.

– С чего ты взяла, что он нас обманул? – Продолжал расспросы я.

– Потому что кто в здравом уме будет заводить торговлю едой, живя особняком от деревни; ближайшая, кстати, в многих вальмах ходьбы отсюда. Да и в целом он мне показался крайне скользким типом.

– Ладно, лучше предполагать худшие варианты,– согласился я, хотя все равно считал предосторожность Маэль излишней.

Когда она нервничала, то у нее подергивались уши, что смотрелось достаточно забавно. Она двигалась очень быстро, я с трудом за ней поспевал, при этом ее походка была такой плавной, порой, казалось, будто она летела или катилась на маленьких колесиках, скрывающихся под одеянием.

Лишь, когда оба мы выдохлись от постоянных подъемов, готовые свалиться без сил, она сбавила темп и предложила переночевать. Естественно, я принял с огромной радостью это предложение, ведь мои ноги готовы были сами уже лечь отдыхать независимо от моего желания, так что хорошо, что наши желания все равно совпадают.

В комнате эльфийки было так комфортно и уютно, что я заснул, не успев опомниться в считанные секунды.

Глава 10

Время летело с завидной скоростью, а мы шли пешком, преодолевая огромные расстояния за это время. Часто развлекали себя охотой на мелкую дичь, а, встретив водоем, ловили свежую рыбу, и жарили или вялили ее. Погони никакой не было, прошло уже много дней, и даже Маэль согласилась, что излишнюю осторожность проявила с хозяином домика. Вот только зря мы расслабились и потупили бдительность…

Мы проходили холмистую местность, усыпанную редкими деревьями с высокой травой и разнообразием цветов, когда поднялись на очередной холм, неожиданно мигнула яркая вспышка прямо перед нами, и в Маэль угодил шар колдовства общей точности. По ее щеке скатилась слеза, она посмотрела на меня умоляющим взглядом и протянула руку. Я схватил ее, поймав за талию и, предотвратил падение. Ее голова опустилась на мое плечо и слезы намочили платье. Она потеряла сознание, после чего и мое тоже помутнело, но перед тем, как впасть в забытье, я увидел нескольких эльфов в одеждах магов, которые приближались к нам. Я плохо разбирал, куда летели мои шары огня и воды, я применял весь свой арсенал по сектору обстрела перед собой, не видя толком мишеней. Я не хотел их подпускать к Маэль, сопротивлялся накатившейся усталости. Огненные шары заполнили весь обзор впереди меня. Там полыхал пожар, превративший цветущий холм в филиал ада для нескольких фигур. Наступила темнота.

Несколько раз я приходил в себя, приоткрывая глаза, но не мог ничего сообразить. Где она? Вопрос, который сопровождал меня, не отпуская даже во сне. С этими мыслями я отключался и просыпался.

Сознание вновь начало ко мне возвращаться, но на этот раз по-другому. Прежде это были вспышки сознания, но теперь это было похоже на пробуждение после долгого дневного сна, когда органы чувств подключились, но глаза открыть все еще трудно. Где Маэль? Я слышал чьи-то голоса рядом с собой, ощущал свое тело и, похоже, что я сидел со связанными за спиной руками на каком-то жестком стуле.

– Пойди, принеси посох,– говорил голос.

– Слушаюсь,– ответил ему второй.

Я открыл глаза, и увидел двух эльфов в накидках: один в красной, расшитой серебром – у него были зеленые глаза, правильные черты лица с небольшим, острым носом и ярко выраженными скулами; голову покрывал капюшон, из под которого торчали черные волосы, убранные в косу. Второй был одет в зеленую накидку без лишних украшений, с вздернутым носом, сильно выдвинутой челюстью, а уши были уж очень коротки, по сравнению с другими эльфами. Ростом он был чрезвычайно мал и доходил только до середины живота второго.

В тот момент, когда я открыл глаза, карлик уже разворачивался спиной ко мне и ковылял к двери, ведущей из этой комнаты, поэтому я успел лишь мельком разобрать лицо, но рост явно не соответствовал расе эльфов. Я осторожно осмотрелся, двигая лишь глазами: комната была убрана на аскетичный манер, иными словами, она была практически пуста, за исключением стоявшего рядом со мной стола, и стула, на котором я сидел. Вопрос о Маэль бушевал внутри, заполняя нутро полностью. Я хотел вырваться из пут и задушить этого эльфа, очевидно мага, голыми руками, но что-то не позволяло мне даже пошевелиться. Я узнал мага: именно он подходил к нам в тот самый миг на вершине холма перед тем, как мы потеряли сознание.

Эльф повернулся ко мне и увидел, что я очнулся. Он подошел на расстояние в пару шагов и ухмыльнулся.

– Добро пожаловать в мои скромные владения, я бы пожелал тебе чувствовать себя как дома, но этого не будет, обещаю,– оскалился он в хищной улыбке.

Я хотел разорвать путы, сковывающие меня, но не смог даже двинуться. Эльф снова ухмыльнулся.

– Следующие бесконечные мгновения будут для тебя… очень мучительными,– последнее слово он растянул с особым наслаждением.

– Тебе конец,– прорычал я, с трудом узнавая свой голос. Он стал диким, как взбешенный медведь.

Все мои силы были направлены на то, чтобы раздавить этого прыка, как бы выразилась Маэль. Эльф это, кажется, заметил, и его лицо приняло еще более довольное выражение, хотя, казалось, что довольнее некуда.

Вошел второй, низкий, эльф и у него в руках был посох, похожий, как две капли воды на тот, что был у Маэль во время нашей схватки в гостевых покоях замка Иаркли. Я про себя решил, что постараюсь вырваться, и, не смотря ни на что, убью это жалкое ничтожество.

Он взял посох в руку, поставил рядом со своей ногой, и оперся на него. Эльф сделал жест второму, судя по всему прислуге, тот отошел в сторону и дернул какой-то рычаг. Я почувствовал, что могу двигаться и тут же накинулся на мага, сбив его с ног. На его лице отразился испуг, похоже, что он ожидал иной реакции. Я перекатился на бок так, чтобы руки мои, связанные за спиной, могли схватиться за одежду эльфа, и после этого произнес огненное заклинание. Его одежда вспыхнула, я откатился в сторону и начал кидаться огненными шарами во второго, первым же шаром я поразил слугу и тот упал замертво без головы на плечах. Маг в это время истошно кричал в горящей одежде. Я нацелился шаром в него и подождал несколько секунд, чтобы он помучился. Только после этого убил его. Посох лежал рядом с ним, нетронутый пламенем, казалось, он поглощал огонь, который намеревался безуспешно объять его.

Я освободил руки и взял посох, решив, что так или иначе он пригодится. Надо было выбраться отсюда, тем более, что крики этого мага могли привлечь охранников. Странно, что здесь до сих пор никого нет. Я тихо приоткрыл дверь, и увидел, что там стояли, по крайней мере, пять стражников, однако они даже не шелохнулись. Тогда я аккуратно прикрыл дверь и стал думать, как выбраться отсюда.

Просто пройти было бы рискованно. Какой-то шум раздался за дверью. Вновь я открыл ее и увидел, что стражники бегут по коридору от меня, тогда, недолго думая, я выстрелил пятью огненными шарами в их спины, каждый из которых достиг своей цели: все пять стражников рухнули на пол с глухим стуком, будто мешки с овощами.

Я сделался невидимым и пошел по коридору в том же направлении, что и стража, только держался возле стены. Коридор был довольно длинным, с каменными стенами и потолком. Здесь пахло сыростью. Растительность, мягкая, словно подушка, вылезала из стыков булыжников на стенах, свисала с потолка, пробивалась из пола. Она украшала это место яркими цветами забытой смерти.

Через тридцать шагов я обнаружил, что коридор поворачивает налево, а за ним виднелась массивная деревянная дверь с металлическими вставками. Я подошел и толкнул ее, она, как ни странно, открылась бесшумно, а сам я спрятался за стеной вне дверного проема, чтобы не попасть на линию огня того, кто находился в комнате или коридоре. Я заглянул внутрь, оставаясь по-прежнему невидимым, но никого не обнаружил. Эта комната была точной копией моей: стол, стоявший посередине, пустой стул рядом с ним и рубильник, регулирующий, видимо, какое-то поле, которое полностью обездвиживает пленника.

Я ступил за порог, чтобы охватить взглядом всю комнату, и лишь я ступил пару шагов, как посох, который был у меня в руке, предательски ударился об пол своей набойкой в основании, и в то же мгновение дверь с силой ударила меня в правое плечо и захлопнулась. На уровне рефлексов, я зажег огненный шар и приготовился поразить им нападающего, но повернувшись туда, где только что была открытая дверь, я обомлел. Там стояла Маэль, готовая броситься на того, кто зайдет в комнату, на лице ее застыла ярость. В этот момент мое сердце начало биться, словно собралось пробить грудную клетку, а дыхание перехватило от радости.

– Не нападай, это я, Эрик,– сказал я и снял невидимость, погасив огненный шар.

Ее лицо молнией озарилось радостной улыбкой. Она кинулась мне на шею и обняла так крепко, что это затрудняло дыхание; я ответил на объятие. Плечо взмокло: она не сдержала слез.

– Что они с тобой сделали?– Смог выдавить из себя я,– ты… Ты ведь… Я рад, что ты жива.

Маэль утерла слезы, отпрянула от меня, и лицо снова приобрело тот безмятежный вид, какой у нее был обычно.

– Нам надо выбраться отсюда, обсудим случившиеся немного позже, в более подходящей обстановке, потому что стража скоро начнет свой обход и увидит, что никого нет на посту,– ответила она.

Из груди ее вышло лезвие копья, окровавленное; с кончика капала кровь прямо мне на руку, я ощущал склизкое тепло ее живительной силы. Это лицо… выражение Маэль, как она умоляла прекратить страдания агонии, а затем погасшие глаза, прекрасные желтые глаза, в которых больше не горел свет жизни. Из-за спины эльфийки выглянул стражник, у которого было лицо мага, убитого мной, и чей посох я сейчас держал в руках. Маг засмеялся, и вдруг все вокруг поплыло, словно картина, на которую пролили воду, все смешалось, и я вновь оказался обездвиженным на стуле, а передо мной маг с посохом в руке.

– Тебе понравилось? Решил начать с простого, так сказать, по свежим ранам пройтись.

– Катись к черту!– яростно процедил я.

– Твои выражения не понимаю, если ты хотел мне сказать слова заклинания или поделиться секретом твоей магии, то изволь выражаться понятнее,– глядя прямо мне в глаза, грозно прорычал этот прык.

– Я. Твои. Глаза. Потушу!– Яростно процеживал я каждый слог.

– Это мы посмотрим. Но а пока я тебя буду учить вежливости.

Эльф взмахнул рукой, и я почувствовал ужасную режущую боль в руке. Кожа с нее начала, будто, сама слезать от локтя и к запястью. Я заорал от боли; боль была невыносимая, я пытался произнести заклинание на лечение, но не мог дотянуться до раны ни одним из запястий. Я почувствовал режущую боль на груди: с нее тоже начали снимать кожу. Вдруг все прекратилось также резко, как началось, и не осталось даже следа от свежевания.

– Так, так, так,– проговорил маг,– вот и первый шаг к плодотворному сотрудничеству: ты проговорил лечение? Хотел исцелить себя? Отвечай, как ты это хотел сделать?

– Ты жалок,– выдавил я из себя.

– Ты нерадивый ученик, не так подобает отвечать своему учителю,– со злобой на лице сказал он.

Я начал задыхаться, воздуха не хватало, но никак не получалось вздохнуть: грудь как будто сдавили, чтобы не дать наполниться воздухом, я бился в конвульсиях, страдал от рефлекса, который мог быть удовлетворен простым коротеньким вздохом. Я должен был умереть, но не мог, поэтому эта пытка продолжалась и продолжалась. Минуту? Вечность? Скорее вечность, по крайней мере, для меня точно невообразимо долго, а уж как для окружающих, так это меня едва ли интересовало в тот миг. В какой-то момент я почти ощутил эйфорию. Мучение неожиданно прекратилась, вот только никакого счастья, или хотя бы простого облегчения не было, я как будто проснулся и дышал. Это оставило отпечаток незавершенности, словно купил дорогую лошадь, а зубов у нее нет. Открыл глаза и увидел встревоженное лицо Маэль: она склонилась надо мной:

– Что с тобой, Эрик? Ты можешь встать?– Говорила она.

Я поднялся, потратив немало усилий на это, и огляделся: мы находились на холме, где ее поразило заклинанием.

– Что случилось?– спросил я.

– В тебя попали КОТом и усыпили,– нежно проговорила эльфийка,– но я с ними расправилась.

– Хорошо, что это был только сон,– холодный пот выступил на лбу. Вернуться в тюрьму своего разума мне бы не хотелось

– Тебе могли это внушить заклинанием,– сказала она.

Каштановые волосы Маэль развевались на ветру, ее чудесные глаза смотрели прямо мне в лицо; я обратил внимание на движение за ее спиной и сфокусировал взгляд мимо эльфийки, сзади нее: там стоял эльф с натянутым луком, и в следующую секунду стрела поразила Маэль прямо в грудь. Она вскрикнула и обмякла с застывшей гримасой боли – я не мог пошевелиться, все мое тело парализовало, а эльф, тем временем, подошел ко мне: его лицо было мне знакомо; эльф разразился жутковатым смехом и краски окружающего мира начали смешиваться в цветном месиве, стекающем по невидимому холсту.

– Тебе пришла какая-нибудь полезная мысль в голову?– спросил он.

– Она… она жива?– еле выговорил я.

– Я могу продолжать так весь день и ночь, не часто можно повеселиться от всей души.

– Она жива?– повторил я свой вопрос

– Не это тебя должно сейчас волновать. Ты ее больше никогда не сможешь увидеть, давай-ка я еще раз спрошу: ты хочешь мне отдать магические секреты и артефакты?

– Ка-ти-сь в ад!– ответил я ему.

– Снова непонятно выражаешься. Я всегда был противником этого глупого метода с внушением. Рано или поздно все понимают, что урон ненастоящий, но если сделать повреждения необратимыми… то и говорить уже хочется охотнее, ты не находишь?– говорил он медленно, наслаждаясь каждым словом.– Подержи,– обратился он к помощнику и отдал ему посох,– скажем королевской чете, что его не берут галлюцинации, они, конечно, расстроятся, ведь он спас нынешнего короля от смерти, но когда я вытяну из него секреты, то они будут довольны,– с особой злобой проговорил он.

Он взял кожаный сверток из рук слуги, и развернул его на столе: в нем лежало множество всяких инструментов с зубцами, вытянутые клещи, острые ножи, об которые взгляд резался. Комплект по доставке максимально невыносимой боли! И страданий!

Он взял длинные тонкие ножницы, а затем засунул их мне в обе ноздри; я пытался сопротивляться, но был парализован, и не мог пошевелить даже пальцами. Вдруг я услышал чей-то вопль, леденящий душу, осознание пришло не сразу, что это я кричу. Он соединил концы ножниц и перерезал мне носовую перегородку. Я уже не мог ни ясно видеть, ни четко соображать: слезы заполнили мои глаза, а пелена боли застелила разум. Тогда он к самому уху наклонился, и прошептал:

– Ты можешь говорить все, что тебе известно, и тогда эта мука прекратится, может быть, ты даже сможешь уйти.

Я попытался плюнуть ему в лицо, но едва ли попал в него. Мир расплывался в солоноватых образах слез. Он утер мои слезы:

– Знаешь,– начал он,– ты должен это видеть, ведь приготовления к пытке ни чуть не менее важно, чем сама пытка, а главное, что доставляет не меньшие страдания.– Вспышка света сорвалась с его рук, и я больше не мог закрыть глаза.

Он взял тонкий штырь и повертел в руках, затем медленно поднес к моему запястью, провел им по коже до локтя, поднимался выше, к голове, и остановился на ухе. Злобная ухмылка пробежала по лицу палача. Понимание дальнейшего пришло одновременно с этим. Ни одной мышцы не дрогнуло у этого чудовища, он наслаждался каждым мгновением, также, как я мучился каждый миг. Его рука продолжила движение вглубь моего уха, осторожно проталкивая штырь. Спица уткнулась в препятствие, тогда он отпустил ее из рук и резким ударом вогнал ее дальше, но не глубоко, чтобы не убить. Боль острой волной прокатилось по всему телу, я издал истошный вопль, но услышал его лишь одним ухом.