Диверос. Книга вторая

Послышался громкий гул. В серой, мертвой тишине он прозвучал как гром. Каменная плита, закрывавшая подобие древнего саркофага, дрогнула и с треском сдвинулась в сторону.

Тиао Тэй протянул к нему руку.

– Я хочу, чтобы ты увидела то, зачем, как вы считали, вы шли сюда. И убедилась в том, что прав я, а не ты.

У Мэй Си перехватило дыхание. Из-под приоткрывшейся плиты медленно поднимался в воздух небольшой прозрачный шар. Под слегка отсвечивающей в темноте оболочкой, в пространстве, наполненном парящими и поблескивающими пылинками, висели небольшие странички с оборванным краем. Шар поднялся выше, плита с глухим стуком встала на место и сфера медленно заскользила к Тиао Тэй. Он взял ее в руки и поднес ближе.

Мэй Си вдруг вспомнила все события, которые они пережили, весь долгий путь, который они прошли. Вспомнила серьезную Грейцель и Девирга, постоянно препирающихся по мелочам, вспомнила Вейгу и Вингу. Она вдруг услышала спокойный и рассудительный голос Тэи Зи и болтовню Кин Зи. Она вспомнила охоту на Мерца, ночь у Иове Ли, долгую дорогу через снежные бури по колено в снегу и расставания, расставания. Опустив взгляд, она снова увидела руку лежащей за камнем Алекриз и почувствовала, как всю ее захлестнула яростная, неудержимая сила.

Выбросив вперед руки, почти коснувшись пальцами сферы, Мэй Си с криком направила всю эту силу, ударив в прозрачную оболочку. На секунду темнота зала полыхнула ярким светом, а пламя светильников прижалось к полу. Плечо и спина взорвались от боли. Сжав зубы, она ударила еще, а потом еще и еще раз. Вокруг взвилась пыль, перемешанная с сияющей, наполненной трещащими искрами метелью.

Сфера осталась невредимой.

Аморфные черты серого лица расплылись в удовлетворенной улыбке. Тиао Тэй чуть склонился, прислушиваясь к ее тяжелому дыханию.

– Так ожидаемо и так глупо, – спокойно сказал он и, подняв руку, наотмашь ударил ее по перевязанной руке. Мэй Си вскрикнула.

– Я хотел, чтобы ты посмотрела, насколько вся ваша затея была бессмыслена с самого начала. А ты поспешила продемонстрировать, насколько ты предсказуема.

Он отпустил сферу, и она медленно поплыла назад к каменному блоку.

– Пожалуй, достаточно. Твое пребывание здесь и так не в меру затянулось.

Он начал поднимать руку. Между серыми пальцами вспыхнули дрожащие нити и начали собираться в клубок. Затем Тиао Тэй потянулся к ней. Его глаза снова оказались близко-близко. В них кипела пустота Бездны.

– Больно не будет, – сказал он.

Мэй Си закрыла глаза.

И вдруг услышала громкий резкий звон, будто металлом с силой ударили о камень.

Тиао Тэй резко обернулся. Его черты исказились от ярости.

Рядом с камнем стояла Алекриз. Исцарапанная, окровавленная, в разодранной одежде, с заплывшим глазом, разбитыми в кровь губами, на дрожащих от слабости ногах, но – живая. Вцепившись одной рукой в плиту, она другой прижимала к камню плоский круглый предмет – диск, выплавленный из поглощающей энергию руды Йорведары.

Прозрачная сфера растворилась. Листки дневника, подняв легкое облако пыли, упали на камень.

Тишину разорвал яростный рев Тиао Тэй.

– Тварь!!!

Уже подготовленный заряд ударил в накрывающую блок плиту, разбив ее на части. Один из кусков ударил Алекриз, отшвырнув ее в сторону. Не издав ни единого звука, она рухнула на камень. Серая тень метнулась было к ней, но вдруг словно наткнулась на невидимую преграду. Темная петля, наброшенная Мэй Си, затянулась и рванула Тиао Тэй назад. Зарычав, он рубанул по ней ребром ладони, без труда рассекая путы, а затем обернулся к девушке. Черты его лица были искажены ненавистью и… страхом. Он взмахнул руками – и в ее сторону метнулись два темных сгустка. И тут же, не достигнув своей цели, оба разлетелись облаками темных частиц, брызнувших во все стороны.

– Не трогай ее, – послышался из темноты негромкий голос.

Исходящая холодным серым туманом фигура рывком обернулась, а затем отпрянула в сторону. А из темноты на освещенное пространство шагнул мужчина в дорожной одежде. Он посмотрел на лежащую неподвижно Алекриз, потом перевел взгляд на Мэй Си. И только после этого повернулся к Тиао Тэй.

– Узнал? – спросил он.

Тот попятился.

– Узнал, – кивнул мужчина и сделал шаг вперед.

Тиао Тэй затравленно огляделся по сторонам.

– Она не придет, – усмехнулся мужчина. – Да ты ведь и сам это знаешь. Из Бездны сюда не войти. А вот отсюда в Бездну…

Он не сделал ни одного движения, но серую фигуру вдруг окутало черное облако. Тиао Тэй дико закричал.

– Не ори, – брезгливо поморщился мужчина. – Еще успеешь наораться вдоволь.

Ударило ледяным ветром. Мэй Си прижалась к колонне. Случайно ее рука нащупала лежащий рядом дневник. Не задумываясь, она крепко прижала его к груди и, не отрываясь, полными ужаса глазами наблюдала, как темное облако вместе с пытающимся вырваться из него Тиао Тэй втянуло в плиты пола.

– Расскажешь своей хозяйке, как верно ты ей служил, – сказал тот, кто называл себя Сандаром.

Он вздохнул, отряхнул руки и поднял глаза на сжавшуюся у колонны Мэй Си. Та крепче стиснула дневник. Ее била сильная дрожь, а по покрытому пылью лицу, оставляя за собой черные дорожки, впервые в жизни катились слезы.

Подойдя к ней, он присел рядом. Девушка тут же подобрала ноги.

Мэй Си, – голос Сандара был тихим и теплым. – Я знаю, через что ты прошла. Знаю, через что вам всем пришлось пройти. Но сейчас нужно завершить начатое. Прошу тебя – отдай мне записи.

Он протянул руку. Санорра судорожно всхлипнула и еще крепче сжала книгу.

Сандар опустил руку. Мэй Си увидела, как он поднял голову и посмотрел в темноту. И тут же на ее плечо легла теплая женская ладонь. Вздрогнув, девушка обернулась.

Рядом с ней стояла Иове Ли. В своем простом платье она выглядела так, словно только что вышла из-за стойки в кондитерской. Легко погладив Мэй Си по волосам, она опустилась рядом, заглянула ей в глаза. И в этом взгляде было столько доброты, столько сострадания и нежности, что у Мэй Си перехватило горло.

– Бедная девочка, – тихо прошептала Иове Ли и прикоснулась ладонью к ее щеке.

От этого прикосновения у Мэй Си внутри все взорвалось. Зарыдав, она прижалась к ее плечу. Просто плакала. Не понимая, что с ней происходит и не в силах остановиться.

– Алекриз… она там… она…

Слезы снова не давали говорить. А Иове Ли только тихо гладила по плечам, по волосам, по спине, и от этих прикосновений проходила боль, растворялся и таял ледяной ужас.

Сандар молча сидел рядом.

Наконец, Мэй Си начала успокаиваться. Вытерев глаза, она протянула ему книгу.

– Вот. Дневник – это самое главное. Страницы – это только приманка. Они там, на камне. Алекриз…

– Не бойся, – Иове Ли взяла ее за руку. – Теперь все будет хорошо. Поверь мне.

Сандар встал и взялся за переплет.

– Ее невозможно открыть… – начала Мэй Си и вдруг замолчала.

Потому что он стер рукавом пыль со старой кожи и спокойно раскрыл книгу.

Девушка задрожала и сжала ладонь Иове Ли.

Листки дневника зашуршали, переворачиваясь. Лежавшие на камне страницы сорвались с места и с хрустом вросли в переплет. От книги по залу прошла волна, погасившая стоящие на полу светильники. Теперь Сандар стоял в темноте, освещенный лишь переливающимся сиянием, исходящим от дневника.

Он разжал пальцы, и книга повисла в воздухе, медленно вращаясь. Кожа переплета подернулась тлением и начала рассыпаться в пыль. Процесс быстро охватил древние страницы. Книга дрожала, словно съедаемое заживо смертельной болезнью существо. Шлейф серой пыли разлетался вокруг. Гигантская тень Сандара металась по колоннам.

Молча, не отрываясь, Мэй Си следила за тем, как рассыпаются в прах древние записи. Тупая ноющая боль в спине и плече прошла, но она этого даже не заметила. Иове Ли сидела рядом, не выпуская ее руки.

Последний кусочек бумаги превратился в невесомые серые частицы. Еще мгновение там, где только что в воздухе висела книга, держалась яркая точка. Но и ее свет задрожал и угас. Воцарилась темнота.

– Иоллэ, – послышался голос Сандара – Можно немного света?

– Да, сейчас.

Тут же вокруг закружились сотни издающих тихий звон маленьких точек. Собравшись вместе, они живым поясом окружили небольшую площадку, осветив ее теплым, спокойным светом.

Стоявший поодаль мужчина отряхнул одежду от остатков пыли, в которую превратился дневник и подошел поближе.

– Вот и все, – сказал он. – Все закончилось. Осталось только навести порядок.

– Я все сделаю, – Иове Ли выпустила ладонь Мэй Си и поднялась на ноги. – Идите.

Мэй Си молча подняла на них глаза.

– В твоем взгляде я читаю массу вопросов, – Сандар протянул ей руку. – Пожалуй, пришло время на них ответить.

Глава 40

Угасающий солнечный диск уже наполовину погрузился в полосу плотного тумана, закрывавшего море на горизонте. Красноватая дорожка света, подрагивая, тянулась почти до самого мелководья, где ее расхватывали на спины спокойные волны и смешивали с пеной, которую выносили на пляж.

Где-то позади шумел листвой лес, в котором дневные птицы уже отходили ко сну, а ночные еще только просыпались и нерешительно брали первые ноты.

На брошенном на теплый песок плаще, у горящего костра, еще совсем прозрачного в наступающих сумерках, сидели двое – средних лет мужчина и молодая темнокожая санорра. На ее правом предплечье светлел тонкий и уже едва заметный шрам. Она смотрела на солнце, все глубже уходящее в пелену, стирающую вдали линию между водой и небом, поглаживала пальцами отшлифованный морем камушек и думала о том, что ей только что рассказал ее собеседник, тоже не отрывавший взгляда от набегающих на берег волн.

– Когда гельды провели первый конклав, избрав эйцваса – главу Старого Города, я оставил ему подарок: одно из двух колец, изготовленных Гедрэ для меня и Энлиан, и два письма. Первое – лично для него, а второе, подлиннее, для всех, кому написанное в нем могло быть интересно. Первое до сих пор передается от эйцваса к эйцвасу, а вот ко второму гельды особенного внимания не проявили. И, насколько мне известно, обе эти странички так и продолжают пылиться в архивах. А вот в Эш Геваре, едва узнав содержание этого послания, сразу же приняли меры.

– Санорра знают об Орвега? – спросила Мэй Си.

– Конечно. Правда, они вряд ли когда-нибудь признаются в этом.

– Почему тогда мы о них никогда не слышали?

– Потому что ничего, что касается Орвега, никогда не выходило за пределы очень тесного круга посвященных. И, в отличие от Аверда, считающего все сказкой, в Эш Геваре внимательно следили за любыми необычными проявлениями на Диверосе, накапливая знания и передавая их из поколения в поколение. Чтобы, когда угроза возникнет – своевременно с ней справиться.

– Угроза?

– Конечно. Орвега попытаются уничтожить любой активный источник Хаоса в этом мире. Что это будет – для них не имеет значения. Зная об этом, Иоллэ предостерегала саллейда от проникновения в Эш Гевар. С того момента, когда, став санорра, они впервые применили данную им Хаосом силу, появление Орвега на Диверосе в том или ином виде было лишь вопросом времени.

Сандар поднял с песка сухую ветку и положил ее в костер.

– Вас троих с самого начала держали на примете, для этого были свои причины…

– Какие?

Сандар повернулся к ней:

– Хочешь что-то узнать – не перебивай. У нас на самом деле не так уж много времени. Оставь его для более важных вопросов, хорошо?

Мэй Си промолчала.

– Так вот, абсолютно точно то, что вас очень долго проверяли, изучали, стараясь понять, что происходит и что с вами делать. В итоге справедливо рассудили, что лучше держать вас подальше.

Мэй Си подняла на него глаза и увидела, что он смотрит на нее.

– Прежде чем ты возразишь, вспомни, что случилось, когда ты рассказала своему наставнику о том, что можешь слышать разные силы, даже недоступные тебе, как санорра? Или, может, ты мне можешь назвать еще кого-то из Эш Гевара, кто как Тэи Зи может чувствовать присутствие жизни поблизости? С каких это пор Эш Гевар годами тренирует двоих иворэ и одного бойца отдельно от других, запрещая рассказывать о том, что происходит на занятиях? И отправляет повсюду втроем, хотя обычно исполнители договоров – это невидимые тени-одиночки, присутствие которых никто не успевает заметить? И неужели даже сейчас, годы спустя, ты не видишь, что все, что случилось с вами в Зигверте – результат сложной игры тех, кто хотел отрезать вас от источника Хаоса, для которого вы представляли опасность? От Эш Гевара и его обитателей.

Мэй Си отвернулась. И вдруг услышала:

– Или, может быть, нам стоит поговорить о ваших снах?

Девушка повернулась к нему. Черные глаза смотрели на нее в упор.

– Великолепные города гибеноров, цветущий Диверос задолго до их появления, реки огня, в которых рождался этот мир, необъятные потоки энергии вечной Гармонии и ледяная пустота бесконечного Хаоса. Вы ведь видели все это? Видели то, что не видел никто из живущих. Вы, санорра, которым по их природе не дано видеть снов, видите то, о чем рассказывает написанная гибенорами Ордана, которую никто из вас никогда не держал в руках. Видите то, о чем говорят остатки книг, пережившие катастрофу и хранящиеся сейчас в самых глубоких и закрытых архивах, или предания, которые существуют от начала времен. Я знаю, что вы записываете свои сны, знаю, что сравниваете с тем, о чем рассказывают старые книги. И никогда не находите отличий.

Он вздохнул и провел концом ветки линию на песке, словно оставляя Мэй Си и весь мир за этой границей.

– Когда мы впервые говорили об этом, там, у вас дома, я рассказал, что Орвега были соединением наших сил, наших знаний, нашей памяти. Сейчас, даже будучи скрытым глубоко в вас, все это иногда пробуждается. Как сны или как способности, недоступные остальным санорра. Что-то вы научились контролировать, но что-то навсегда останется за пределами ваших возможностей. И те, кто наблюдал за вами, это поняли. И поэтому абсолютно справедливо сочли вас опасными.

Мэй Си не сказала ни слова. Она снова обратила свой взгляд на волны, и в ее черных глазах отразился свет заходящего солнца. Потом она стянула свои тонкие перчатки, посмотрела на камушек, который все это время держала в руках, и сжала его в кулаке. Он был холодным, как и ее пальцы.

– Так кто же я? – наконец спросила она.

Сандар пошевелил своей веткой костер. В темнеющее небо взметнулась стая ярких искр.

– Одно из двух, – сказал он. – Либо у тебя хватит сил быть той, кто ты есть, кем была все это время, и кем ты хочешь быть, либо ты сдашься и будешь той, кем тебя сделают обстоятельства. Третьего не будет. А уж что тебе ближе – выбирай сама.

– У меня есть выбор?

– Выбор есть всегда.

Растревоженный хворост в костре защелкал, заставив круг света задрожать.

– Если все это правда… – начала Мэй Си.

– «Если» здесь излишне, – прервал ее Сандар. – Это правда. Нравится нам всем это или нет.

– Хорошо. Как это могло произойти? Как это вообще возможно?

Сандар задумчиво погладил пальцами подбородок.

– На этот вопрос я не могу тебе ответить. Не потому что не хочу. Потому что мы сами не знаем. Я понимаю, что это звучит странно, но это так. Но у меня есть догадка, что об этом тебе нужно спрашивать не нас.

Он указал рукой вокруг:

– Этот мир – не просто вместилище жизни, ее колыбель. Он сам – живой, кому, как не тебе это знать. Пускай еще совсем ребенок, но он взрослеет, становится мудрее. Он набирается опыта и сил. Возможно, этот вопрос тебе стоит задать не мне, а ему. Может быть, Орвега оказались необходимы ему для защиты от чего-то… или от кого-то.

– Как же мне его спросить?

– Как я уже сказал – я не знаю. Никто из нас не знает. По крайней мере – пока.

Ветка полетела в огонь, пламя веселым щенком прыгнуло, радостно вцепилось в нее, костер разгорелся ярче.

– Кто такая Алекриз? – вдруг спросила Мэй Си. – Кто… кем она была? Такой же, как мы?

Сандар, не спешил с ответом. Он, прищурившись, смотрел на огонь, и было не понятно, отражение ли костра видно в его зрачках или языки пламени пляшут прямо в глубине его глаз.

– Нет, – сказал он после долгого молчания. – Это другая печальная история. Она жила в Ордагеде, была исследователем, занималась изучением природы Дивероса. И стала одной из первых жертв Хаоса. Одержимые им звери напали на экспедицию гибеноров в северном лесу. Их нашли только через два дня. Ее обнаружили под грудой мертвых хищников, изодранную почти окоченевшую, но еще живую. Она сама стаскала трупы зверей в кучу, чтобы хоть немного согреться, спрятавшись среди покрытых мехом тел.

Мэй Си опустила голову. А Сандар продолжал:

– Она была уже практически мертва, когда ее привезли в поселок. Иоллэ примчалась туда, чтобы помочь ей. Она исцелила ее раны, но девушка была так слаба, что все равно угасала у нее на глазах – после всего пережитого ее тело не могло самостоятельно удержать жизнь. И тогда Иоллэ решилась на рискованный шаг – она отдала ей частичку своей силы. Благодаря этому Алекриз выжила и быстро поправилась. С тех пор они неразлучны.

– Спутница Иоллэ, – Мэй Си уронила камушек и он, стукнув, затерялся в темноте. – Значит, тогда, у палатки, я видела ее.

– Да, это она, – кивнул Сандар. – Единственная из гибеноров, полностью невосприимчивая к силе Эн, благодаря подарку Иоллэ – маленькой искорке чистой силы жизни. Но эта же сила обрекла ее на одиночество. Все, что было ей дорого и близко, было уничтожено. Здесь, на этом скрытом от всех острове, она провела очень много времени, прежде чем вернуться вместе с Иоллэ назад, уже в новый, совершенно незнакомый мир. Можно сказать, что по своему она тоже Дей Кай.

– Мы на Диверосе?

– Конечно. Очень далеко в океане. На веслах сюда не дойти, под парусом – тоже: Сэйго постарался… – начал было Сандар.

– А то место, где мы были? – прервала его Мэй Си. – Что это? Я знаю, это не Бездна. Я видела… Тиао Тэй показал мне. Оно – будто бы здесь, вокруг нас. Одновременно в нашем мире и вне его. Оно как бы проникает повсюду. От него невозможно укрыться. И я слышала, я видела – оно наполнено силой. Очень необычной силой. В ней есть что-то от Хаоса, но это не он. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

Сандар вздохнул:

– Мэй Си… я могу тебе ответить. Но, поверь, я бы не хотел этого делать. Ради тебя же самой. Тиао Тэй сказал правду – проникнуть туда из Бездны невозможно, а сейчас, когда с ним покончено…

Мэй Си молча посмотрела на него, и он замолчал. Затем заговорил, явно нехотя:

– Когда сущность живого существа вступает во взаимодействие с Хаосом – она меняется. Не важно, поглотит ли он ее, или она будет успешно сопротивляться его проникновению, но изменения неизбежны и происходят они почти мгновенно, тебе, как санорра, это должно быть хорошо известно.

Он снова замолчал, словно ожидая от нее вопроса, который позволит увести разговор в сторону. Но она только коротко сказала:

– Дальше.

– В тот момент, когда произошла Катастрофа, Хаосом были поражены все гибеноры. Кто-то больше, кто-то меньше. Но в итоге это не имело значения – помочь им было уже невозможно.

– Я понимаю и никого не обвиняю.

– Чистый Хаос, освободившись, не мог покинуть этого мира и слиться с Бездной, и был запечатан в Эш Геваре. Но, к сожалению, и те сущности, что не растворились в нем полностью, но подверглись его воздействию, тоже не смогли покинуть Диверос: Тонкий Мир, чистая энергия жизни, не мог принять их.

Мэй Си закрыла глаза.

– Будучи привязанными к этому миру, лишенные энергетической подпитки и из Бездны, и из Тонкого Мира, эти сущности постепенно распадались, образуя как бы облако энергии, окружающее Диверос. Энергии, обладающей необычными свойствами, недоступными ни силе жизни, ни Хаосу. Она способна течь сквозь время и пространство, охватывая все, что существует в этом мире в один и тот же момент. Она никому не подвластна, но, как ты видела, мало что может сравниться с ней по мощи. Это мертвая сила. Серый Мир.

Он замолчал. Тихо шумели волны. Вокруг уже было совсем темно, и огонь костра неярким дрожащим кругом выхватывал сидящих из ночной темноты.

– Значит, все ушедшие санорра…

– Все ушедшие и все, кому еще предстоит уйти, – резко оборвал Сандар. – Я предупреждал тебя. Стоило прислушаться.

Мэй Си ничего не ответила. Открыв глаза, она прикоснулась к тонкой, почти исчезнувшей светлой линии на предплечье, провела по ней пальцами. Со стороны казалось, что она пытается согреться, замерзнув на прохладном ветру, дующем с моря.

– Тогда, у нас дома, вы сказали, что если мы справимся, то нашу награду будет невозможно оценить в мешках с деньгами, – тихо сказала она. – Значит ли это, что я могу о чем-то попросить?

Сандар прищурился:

– Разумеется.

Девушка повернулась к нему:

– Я хочу быть с…

Она сбилась на секунду, но тут же повторила:

– Я хочу быть с ними.

– Мэй Си…

– Я хочу быть с ними. Хочу, чтобы все кончилось. Это разумная просьба. Возможно, вы единственный, кому по силам это сделать. И это лучшее, чем все может закончиться. Для всех. Вы ведь и сами это понимаете.

Сандар ничего не ответил. И ничего не возразил. Долго, очень долго, хранил он молчание. Молчала и Мэй Си.

– Хорошо, – наконец сказал он, поднимаясь. – Думаю, это будет справедливо. И, да, ты права, это действительно лучший выход для всех.

– Я знаю, – кивнула девушка.

Она осталась сидеть на песке, но подняла на него взгляд.

– Последний вопрос, Энрос. Грейцель, Девирг, сестры…

– Мэй Си…

– Я все понимаю. Но я хочу знать другое. Я знаю – вы можете мне сказать.

Сандар набросил на голову капюшон. Свет костра тут же отбросил на его лицо тень и оно потемнело, а глаза превратились в два наполненных вечной ночью колодца.

– Там, где они будут, им будет хорошо, – глухо сказал он. – Даю слово.

– Хорошо.

Мэй Си улыбнулась и закрыла глаза. Стоящий рядом с ней мужчина повернулся к костру, легко дунул на него и он погас, словно огонек свечи.

Глава 41

Тишина. Ни шума волн, ни шелеста деревьев. А вот птичье пение осталось. Правда, многоголосый хор замолчал, и сейчас за всех старалась какая-то одинокая, бесталанная, но настырная птаха. Ее тонкий, пронзительный писк буравил уши, словно ржавое сверло. На секунду она умолкла, но тут же, видимо, набрав побольше воздуха, заголосила еще громче.

Мэй Си поморщилась и открыла глаза.

И увидела над собой косую полоску солнечного света, лежащую на потолке. На белом потолке ее собственной комнаты.

Ставни и окно были раскрыты. Занавески шевелил прохладный ветерок. С улицы, сквозь продолжающийся птичий писк, послышался негромкий шум, обычный для того времени, когда город уже проснулся, но еще только потягивается, собираясь приступить к своим обычным делам и радуясь отличной погоде, на которую расщедрилась ранняя осень. Рядом на столике неторопливо тикали часы.

Мэй Си, коснулась пальцами предплечья и не нашла на нем следа от недавнего шрама. И вдруг ей страшно захотелось, чтобы все пережитое с того дождливого вечера, когда в их дверь постучался неожиданный гость, оказалось просто тяжелым сном, одним из тех, что порой посещали ее. Чтобы записать его в книгу, как и все остальные, а потом – выбросить из памяти. А, может, и не записывать, просто заставить себя все забыть. И некоторое время она, не шевелясь, с надеждой ждала какого-нибудь звука из тех, что всегда раздавались в доме по утрам: стука открывающейся двери, поскрипывания ступеней под чьими-нибудь шагами, голосов, чьего-нибудь смеха… ну хоть что-нибудь!

Но вокруг было тихо. Только тупая птица продолжала орать как резанная. Мэй Си поняла, что ничего не будет. Тиао Тэй был прав – с самого начала их выбор был лишь иллюзией. Они сделали все, что от них требовалось, исполнили уготованную им роль приманки. А награда… к чему она мертвым? Впрочем, разве то, что мир не канет в небытие – недостаточная награда? Наверное, достаточная, если кто-то согласился отдать за нее жизнь.

Мэй Си вдруг вспомнила, какой взгляд был у Кин Зи в тот момент, когда он стоял у арки, прикрывая их уход. Вспомнила отчаяние, которое увидела в глазах Алекриз, когда она, вся в крови, едва держась на ногах, последними силами прижимала к камню медальон, освободив страницы от защищающей их оболочки. Они считали нормальным заплатить такую цену.

Но что делать, если жизнь, которую ты готов был отдать, вдруг оказывается никому не нужной? Если от нее отворачиваются, как от неуместного и неудобного подарка, вежливо и равнодушно кивая тебе? И ты остаешься в одиночестве, посреди пустоты, не зная, что делать, как быть дальше?

Вдруг стало так больно, что Мэй Си стиснула зубы и, вцепившись в одеяло, глухо застонала. Комната вокруг нее вдруг словно дрогнула, жалобно звякнули часы, задребезжало стекло в рамах. Орущая на окне птаха истошно пикнула и, наконец, заткнулась.