скачать книгу бесплатно
Ребенок, говоривший совсем не детские слова, протянул Хаджару руку.
– Надеюсь, когда-нибудь я смогу стать равным тебе, мечник Дархан, чтобы мы могли сражаться с врагами Дарнаса плечом к плечу.
Сердце Хаджара пропустило удар.
Мальчик говорил искренне.
Без страха.
Без сомнений.
От чистого сердца.
Сердца, которое должен будет пронзить меч Хаджара…
Глава 954
Брустр посмотрел на сына с неодобрением. Взглядом, все еще наполненным отеческой любовью и заботой, но пророчащим скорое и не самое мягкое наказание.
Мальчишка отвечал могучему главе клана мечников абсолютным безразличием. Он счастливо, слегка нахально и беспечно улыбался и тряс предплечье Хаджара. Тот только удивлялся тому, откуда у столь юного дитяти подобная крепость духа и, что поражало еще сильнее, тела.
– Уведи его, – процедил Брустр.
Он даже не повернулся к своей красавице жене. Обронил приказ, будто обратился к слуге, а не ко второму человеку после себя в клане.
– Пойдем, Парис, – женщина наклонилась и взяла мальчика за левую руку.
Тот тут же приосанился, с лица сошла шальная улыбка. Выпрямившись и из сорванца превратившись едва ли не в принца империи, он прижался щекой к тыльной стороне ее ладони.
– Конечно, матушка. – И, держась за руки, они вдвоем вскоре скрылись среди толпы гостей.
Хаджар провожал их взглядом и чувствовал, как медленнее бьется тяжелеющее сердце.
– Не поздно ли уже, друг мой Брустр, юному воину таскаться за юбкой своей матери? – Из-за спин танцующих дворян и аристократов, вполглаза наблюдавших за происходящим, выплыл не кто иной, как Сальм Тарез.
Как всегда в самых дорогих одеждах, под руку он вел одну из своих самых молодых жен. Юной прелестнице с платиновыми волосами не было еще и семнадцати весен. С другой стороны, как яркий контраст, шла статная, знавшая всю подноготную аристократов высокая леди, во взгляде которой читались века интриг и сотни самых разных связей. Как деловых, так и любовных.
Хаджар многое слышал о старшей жене Сальма. О том, что на ее фоне даже самая ядовитая из змей будет выглядеть безобиднее пушистого белого зайчонка.
Теперь Хаджар понимал, что это было далеко не преувеличение, а ярчайшее из преуменьшений.
Они встретились с женщиной взглядами. Летиция Тарез. Ядовитый прекрасный цветок, который сводил мужчин с ума еще в те времена, когда не родился дед Хаджара.
Если в империи у Моргана и были достойные противники в интригах, так это Летиция.
Она посмотрела на Хаджара с легкой заинтересованностью, но без всякого беспокойства и вскоре уже перевела скучающий взор карих глаз на стол с угощениями. А если точнее, на зону с винами самых разных сортов.
– Глава торгового дома Тарез. – Брустр, как и полагается на подобных мероприятиях, сам приветствовал равного себе по рангу.
Старые противники и, пожалуй, в чем-то даже враги пожали друг другу предплечья. Вот только в этом дружественном жесте было столько взаимной неприязни, что даже поддержать марку у обоих не получилось. Летиция в ответ на это только закатила глаза, что-то прошептала мужу и, взяв за руку младшую жену, удалилась к столу.
Полигамия не была официально запрещена в Даанатане, но Сальм Тарез был единственным аристократом, кто открыто позволял себе содержать не только самый большой гарем наложниц, но и, кажется, пять или шесть жен.
– Завтра же, – нарочито громко, так, чтобы услышал весь зал, – мой сын, старший наследник клана Хищных Клинков, отправится в школу Святого Неба! Он станет самым молодым и самым выдающимся ее учеником за всю историю!
– Вот как? – Брови Тареза взлетели, и он сделал несколько шагов назад. – А юбка его матери отправится вместе с ним?
Брустр покраснел. Не от стыда, от едва сдерживаемого порыва прикоснуться к своему клинку.
– Что думаешь, Карейн? – продолжил Сальм. – Позаботишься о мальчике? Мы, аристократы, должны держаться вместе. Ты уж проследи, чтобы юный Парис не связался с дурной компанией… вовремя чистил зубы, ложился спать и не забывал правильно питаться.
– Разумеется, отец. – Карейн, выглядящий ничуть не хуже отца, спокойно жевал зеленое яблоко.
Его нисколько не беспокоила реакция окружающих на чавканье и тот факт, что он вытирал руки о спины соседствующих гостей.
Собираясь праведно вспылить, вельможи, дворяне и даже аристократы оборачивались, но, узнавая Карейна, делали вид, что все в порядке, и спешили убраться подальше.
Даже невзирая на личную силу, после смерти Лариса клан Тарезов оказался на одну позицию выше Хищных Клинков. И в данный момент они, хоть и не были сильнейшими, но, оставляя за собой позицию богатейших, уже наступали на пятки двум лидерам списка семи кланов.
Марнилам и Вечной Горе, глава которых почему-то не явился на торжество.
Самым могущественным по совокупности показателей из семерки.
– Хаджар, – Карейн, вытерев ладонь о спину какого-то старшего офицера, протянул руку Хаджару, – рад видеть тебя здесь, дружище. Немного варварства на таких праздниках жизни никогда не помешает.
Хаджар ответил на жест.
– Эйнен, Анис, Том, Дора, ваше императорское величество. Неужели банда Карнака снова в сборе? Не вижу только малышки Рекки и знойной Анетт. А я ведь так вырядился. – Карейн тут же сник. – Хотел произвести на нее впечатление… кстати, странно, а где она?
Только идиот бы не понял, что за показной расслабленностью и добродушием Карейна скрывается нечто иное.
– Поздравляю с праздником, Брустр. – Агвар, король эльфов, пожал руку главе Хищных Клинков. – Парис – достойная замена Ларису.
– Замена… – повторил Брустр. – Мой старший сын погиб, Агвар. Погиб, как и многие молодые, в погоне за честью и славой, но наш достойный император даже не счел нужным закончить турнир, чтобы память о моем сыне прошла сквозь эпохи.
– Даже если бы не случилась война, глава Хищных Клинков, о вашем сыне никто бы не вспомнил, – стоявшая по правую руку от Хаджара принцесса Акена смотрела на старшего Диноса так, будто видела перед собой кучу навоза. Хотя, если честно, так она смотрела на всю верхушку айсберга аристократии. – Никто не помнит тех, кто занял хоть какую-то позицию, кроме первой.
Динос повернулся к принцессе. С поклоном он ответил ей:
– Громкие слова, принцесса, из уст младшей из императорского рода.
В зале на долю мгновения повисла тишина. Даже Хаджар был удивлен подобному безрассудству со стороны Брустра. Тот ведь в буквальном смысле бросил в лицо Акене, что она является чем-то вроде уродца.
Незапланированное дитя.
Изгой, несмотря на любовь и заботу императорской четы.
Ошибка судьбы и серьезная проблема для всей страны.
– Но все это лирика. – Пока гости, в том числе и сама Акена, не пришли в себя, Брустр подошел к Хаджару. Настолько близко, что оба могли без труда дотянуться до стоявшего напротив. – Хаджар Дархан, ученик самого великого мечника Тирисфаля. Мы с твоим учителем были вечными соперниками. Наши клинки снискали славу во всех семи империях. Но увы, я так и не имел возможности схлестнуться с ним в этом веке. Не поможешь ли ты мне успокоить свое сердце и сойтись в поединке, дабы я мог проверить свое искусство меча?
Тишина в зале никуда не исчезла. Народ стоял и смотрел на главу аристократического рода, насчитывавшего сотни веков истории.
Брустра Диноса, надменного и высокомерного мечника, который всегда глядел на стоявших ниже по социальной лестнице как на грязь под его ногами.
И вот он, стоявший на пике силы и социальной лестницы, тот, кто мог без приглашения входить в “Запретный город”, кто владел целым кварталом в Даанатане и мог себе позволить разве что не звезду с неба, обратился с просьбой к некоему Хаджару Дархану. Человеку, который, если отринуть произошедшее за последние месяцы, был потомком простого варвара.
Даже не коренного жителя Дарнаса.
И на этом фоне куда жестче прозвучал спокойный и простой ответ:
– Нет.
Глава 955
Тишина после ответа Хаджара стала только тяжелее. Она давила на плечи чем-то темным и… смертельным.
Летиция, налившая в бокал вина, раскачивала его из стороны в сторону и, вдыхая аромат, с куда большим интересом смотрела на Хаджара. Младшая жена Сальма выглядела испуганной и жалась к стойкой леди.
Карейн так и не надкусил яблоко и выглядел если и не ошарашенным, то явно человеком, который не ожидал, что его застанут врасплох.
Агвар с сестрой Талесией переглядывались и держали руки рядом с волшебными атрибутами.
Одни только лишь сопровождающие Хаджара, включая принцессу, никак не изменились в лице. Хотя в случае с Эйненом это вообще было невозможно.
– Ты отказываешь мне в этом одолжении, юный Хаджар? – Брустр покраснел едва ли не сильнее, чем тогда, когда его оскорбил глава дома Тарез, который в данный момент спокойно попивал виноградный сок. – На моем же празднике? В моем же доме?!
– Отказываю, – кивнул Хаджар. – В этом нет никакого смысла, достопочтенный глава дома Хищных Клинков. Ваше искусство не сравнится с мастерством моего учителя. Я же сам пока недостоин того, чтобы защищать его имя в подобного рода поединках. Если вы обратитесь ко мне через несколько веков, то, наверное, я смогу продемонстрир…
Хаджар прекрасно видел, как Брустр потянулся в карман за торчащей оттуда перчаткой. Он видел, как белая кожаная вещь, взлетев в воздух, понеслась к его лицу.
Он мог его остановить. Мог уклониться. Мог, даже не обнажая меча, обратить ее вместе с половиной зала в пыль. Мог достать Синий Клинок и постараться в ту же секунду неожиданным нападением отправить Брустра к праотцам.
Но он этого не сделал.
Он позволил свершиться унизительному жесту.
Перчатка, шлепнув о губы, медленно, едва ли не гусиным пером, упала на пол.
– Подобные оскорбления, Хаджар Дархан, смываются в нашем обществе кровью! – прорычал Брустр Динос. – И я вижу своим священным долгом показать зарвавшемуся простолюдину, каково истинное лицо аристократии!
– Что вы себе позволяете, Брустр?! – Акена вышла вперед, встав перед Хаджаром. – Немедленно принесите свои извинения! Вы не имели никакого морального права бросать вызов человеку, который лишь отверг ваше предложение!
– Морального, возможно, достопочтенная принцесса, – Брустр, обращаясь к принцессе, даже не думал кланяться, как того требовал этикет, – но ни вы и даже ни ваш отец не в силах лишить меня права, которое было высечено на камнях закона нашими далекими предшественниками. По законам Дарнаса любой гражданин может вызвать иного гражданина на дуэль! А с недавнего времени ученик Тирисфаля, старший брат баронессы Лидусской, является гражданином Дарнаса!
По залу прошли шепотки. Слухи в столице распространялись быстрее лесного пожара. Уже все прекрасно знали, что Хаджар был гораздо старше того возраста, о котором объявил при поступлении в школу Святого Неба.
Вот только одно дело знать об этом, и совершенно другое – сказать открыто и вслух. Этим Брустр буквально бросил в лицо ректору школы тот факт, что его обвел вокруг пальца выходец с таких дальних рубежей страны, что ее жители даже не являлись подданными императорской короны.
– Как и он имеет право отказаться, – прошипела Акена. Она повернулась к Хаджару, а затем так, чтобы увидел лишь он один, подмигнула. – Откажись от этой якобы дуэли, Хаджар Дархан. Ты имеешь полное право проигнорировать попытки этого человека отомстить за смерть сына.
И вновь повисла тишина в зале. Слова принцессы оказались ничуть не менее дерзкими, чем у самого Брустра. И тот это прекрасно понимал.
В общем и целом все выбросили на стол свои козыри. Сняли маски, сорвали шоры и показали истинные лица.
Глава Хищных Клинков был прав, когда говорил про “истинное лицо аристократии”. За внешним блеском и лоском скрывались хищные клыки, готовые порвать глотку любому, кто подойдет слишком близко или обманется этой дурманящей красотой.
Именно поэтому молодые и юные, не знающие правил местной игры, так часто гибли ни за что, надеясь, что в итоге получат все, о чем только мечтали.
– Разумеется, моя принцесса, – поклонился Хаджар. – Но ни один мужчина не отвернется от брошенной в него перчатки, если у него еще имеется честь.
Хаджар нагнулся и, как требовал этикет, поднял перчатку, убрав ее в карман. Сколько историй, сколько песен бардов сложено об этом простом жесте – своей перчатке в чужом кармане, но вот из века в век, из эпохи в эпоху мужчины пользуются своим правом законного убийства.
Именно мужчины.
Каким бы ни было просвещенным в плане полового равенства общество семи империй, но древний закон распространялся лишь на представителей сильного пола.
Женщина не имела права кого-либо вызывать на дуэль. Как, собственно, и участвовать в оной.
– Ты слишком похож на них, – едва слышно вздохнула отходящая в сторону Акена.
Хаджару не требовалось уточнять, на кого именно.
– Моим секундантом, я надеюсь, выступит твой старший сын, Сальмю.
– О, разумеется, старый друг, – глава Тарезов кивнул Брустру. – Карейн, не откажешься от чести стать секундантом главы Хищных Клинков?
– Стать секундантом человека, который пытается убить моего друга? – удивился Карейн, но, наткнувшись на строгий взгляд отца, развел руками. – Прости, Хаджар. Патриархат – злая штука.
Он встал по правую руку от Брустра, оставив Хаджара в полном недоумении. Это была часть образа Карейна или он действительно считал Хаджара другом?
Проклятые интриги…
– Как бросивший перчатку, – обратился Карейн к главе Хищных Клинков, – выбирайте время и место.
– Время – сейчас. Место – внутренний двор моего дворца.
– Время и место услышаны. – Карейн повернулся к Хаджару: – Ваш секундант, взявший перчатку?
Вперед без заминки, всяких сомнений или задних мыслей вышел Эйнен. Одетый в камзол, держащий в руках шест-копье, он, не страшась, в данный момент объявил себя врагом если не всей аристократии, то рода Хищных Клинков.
Таков был названый брат Хаджара. Скользкий, как змея, и бесстрашный, будто демон.
– Эйнен Кесалия, – представился островитянин.
– Какое оружие выберет ваш подопечный?
– Любое, какое по нраву сражающимся, – ответил Эйнен.
