Матабар III

Стипендиантка короны.

Сирота.

Совмещала учебу с работой гувернанткой. В доме жили вовсе не её родные, а семья, нанявшая на работу начинающую волшебницу. Хотели, наверное, чтобы их ребенок с детства рос под присмотром мага.

– Ты-ы-ы, – раненной волчицей провыла Лорлова.

Её волосы больше не были собраны в пучок. Взмокшие от пота и крови, локоны разметались по плечам.

– Вселена, ты…

– Не смей! – взвизгнула волшебница.

Она быстро, куда быстрее, чем демонстрировала на занятиях по военной подготовке, ударила посохом о пол и под её ногами сформировалась темная, почти черная печать, чью конструкцию Ардан легко узнал.

Вернее – успел опознать некие сходства с теми чертежами, что он забрал из поезда.

Демоническая печать из Школы Хаоса, созданной госпожой Талией.

Из навершия Вселены вырвалась спица из черного и алого, туманных всполохов, перемешанных друг с другом в непонятном соцветии. Ардан, расставаясь с двумя лучами, воплотил вокруг себя классический Щит.

– Ты жалок, – засмеялась Вселена, когда спица насквозь прошила чары Ардана и, лишь немного отклонившись в сторону, рассекла его левое бедро.

Ард зарычал от обжигающей боли (даже через отвар) и, инстинктивно, захромал в сторону.

– Проклятый недочеловек! – кричала Вселена, окончательно потерявшая остатки привычного облика веселой, задорной отличницы. – Думаешь ты такой умный?!

Очередная спица хаоса, вместе с черной печатью, выстрелила из её посоха. Ардан, понимая, что не сможет увернуться из-за раненной ноги, да и щит вряд ли поможет, ударил посохом, и над его плечами мигом сгустились четыре ледяных сгустка, забрав из Звезды, подпитанной накопителем, еще шесть лучей.

Первая из игл Ледяного Залпа врезалась в черно-красную и обе они растаяли во вспышках льда и чего-то жуткого и неприятного.

Еще две исчезли во вспыхнувшем, ревущем потоке алого тумана, вихрем закружившего вокруг Вселены. Ардан понятия не имел, что за магию та использовала, но, судя по всему, куда больше, чем могла позволить себе её звезда.

– Заметил, да? – засмеялась она и откинула назад взмокшие волосы. – То же мне – один из лучших инженеров Большого! Конвел заткнуться не может. Даже про своих студентов так часто не говорит, как про тебя! Нелюдь! Жалкое подобие человека!

Она обхватила посох обеими руками и, с силой ударив по земле, создала печать метром в диаметре. Пылающая тьмой и кровью, конструкция породила клыкастые черепа, пушечными снарядами начавшие падать со всех сторон на Ардана.

Понимая, что щит окажется бесполезен, пользуясь остатками действия отвара, игнорируя просыпающуюся боль в груди и ноге, юноша побежал вдоль границы площадки, краем глаза замечая, как лапа химеры врезалась в живот Урского, отбрасывая того на стену; окровавленный Эрансон в растерзанной одежде едва держался на ногах, а Милар висел на торсе твари, цепляясь за эфес воткнутой между пластин, погнутой сабли.

– Думаешь, ты лучше меня?! – кричала девушка, раз за разом отправляя все новые черепа в полет. Те, врезаясь в пол, разрывали камень на части, оставляя после себя небольшие воронки, заполненные кипящей лавой. – Потому что можешь ответить на идиотские вопросы?! Потому что к тебе бегают за помощью идиоты, не отличающие контур от массива?! Ты никто! Просто зверь! И даже зверя можно надрессировать выполнять команды!

Ардан, споткнувшись о щель в кирпичной кладке, упал. Успев перевернуться в воздухе, он рухнул на спину и захрипел, когда из легких выбило весь воздух.

– Ты сдохнешь, недочеловек! – зарычала Вселена. – И тогда все поймут, что ты лишь выскочка. Бездарь. Животное!

Она взмахнула посохом, ударила им о землю и вновь стая черепов взмыла в воздух. Ардан, крича и хрипя, успел стукнуть своим посохом о пол и из его навершия заструились потоки холодной, непроглядной мглы.

Покатившись в сторону, он пропустил мимо себя беспорядочно стучащие о пол черепа.

– Надеешься спрятаться, жалкое подобие мага?! – кричала озирающаяся по сторонам, ослепшая Вселена. – И эти никчемные фокусы все, на что способен профессорский любимчик?! Ты не стоишь того воздуха которым дышишь! Которым вы все дышите! Поганые нелюди! Ненавижу вас! Всех вас! Уничтожу!

Ардан помнил личное дело, прочитанное им всего несколько часов назад. Вселена родилась на севере. И, вместе с семьей и другими переселенцами, отправилась не через Алькаду и степи, а, обогнув горы на железной дороге, продолжила путь через леса.

И там они встретили бандитов. Среди которых имелись эльфы.

Вселена оказалась единственной, кто тогда выжил. Все остальные переселенцы, включая её семью, погибли.

– Ты убьешь не только Первородных, Вселена, – тяжело дыша, произнес Ардан.

Лорлова дернулась в сторону голоса Арда и гогочущие, сотканные из алого, плотного тумана черепа вновь полетели в атаку. Ардан, успев скинуть ботинки, бесшумно отбежал в сторону.

– Тебя просто используют, Вселена!

– Заткнись, нелюдь! – кричала Ларлова, раз за разом опуская посох на землю и, будто и вовсе не имела предела лучей, порождала целые рои черепов. – Я не верю ни единому твоему слову!

– Подумай, Вселена! Ты ведь должна понимать, что своими действиями разрушишь всю Метрополию! – Ардану становилось все тяжелее уворачиваться от снарядов, но ему требовалось время. И он его тянул.

– Я разрушу только район нелюдей! И каждую прочую звериную тварь, что проникла в наш город! – буквально визжала Вселена. – Они мне обещали! Обещали дать силу, чтобы стать лучшей! Я стала лучшей! Я сильнее всех наших профессоров! Сильнее всех студентов! И теперь я воспользуюсь этой силой, чтобы…

– А как же семья! – перебил Ардан, снова отпрыгивая в сторону, попутно с трудом удерживая сознание из-за боли, прорывающейся сквозь действие отвара. – Семья, в которой ты жила! Они ведь обычные люди!

– Поганые зверолюбы! – прорычала Вселена. – Они сами подписали себе приговор, когда начали вести дела с нелюдьми!

– А их ребенок? Он тоже в чем-то виноват?

– Он виноват в том, что стал бы таким же, как его поганые предки, – фыркнула Вселена. – Но хватит, пора заканчивать, зверь. А после тебя, я прикончу этих поганых Плащей, а если ночью выживут Борис с Еленой, то я закончу и с ними.

Она снова ударила посохом. На этот раз печать под её ногами сформировалась чуть медленней, но даже так – распахнувшаяся перед навершием нечеловеческая, призрачная пасть, мгновенно втянула в себя морозную тьму и…

Ничего не произошло.

Ошарашенная Вселена смотрела на окровавленный, разбитый пол площадки. На обломки кирпичей, на которых некогда стройная, сложная печать выглядела теперь нелепой мозаикой. А от ящиков остались лишь металлические каркасы – хрусталь оказался разбит в мелкую, блестящую пыль. Перебитые кабели еще искрили, но из всего этого уже не соберешь никакой печати.

– Ты сломал! – запищала она. – Ты все сломал, сраный зверь!

Ардан, тяжело дыша, не без дерзкой улыбки поправил:

– Вообще-то это ты все сломала. Сама.

– Тварь! – закричала она и вновь ударила посохом о землю.

Сложнейшая печать вспыхнула алым пламенем под её ногами и из посоха вылетел кричащий, огненный призрак. Вот только огонь пылал вовсе не оранжевым, а зеленым светом. Тень в бесшумном крике распахнула клыкастую пасть и раскрыла когтистые лапы.

Пулей полетев в даже не думавшего двигаться с места Ардана, она… растворилась в пелене водяного покрова, окутавшего Арда. Юноша расстался с еще двумя лучами. А Водяная Пелена, поглотив энергию вражеского заклинания, вытянулась пылающей лентой и, оплетя торс химеры, уже придавившей к полу Эрнсона и сбросившей с себя Милара, рассекла ту на две части.

– Спас Плащей, да? – абсолютно безумным голосом, сверкая столь же безумным взглядом, процедила Вселена. – А сам теперь сдохнешь.

У Ардана сиял всего один луч в Звезде и почти не осталось сил в ослабевшем теле. Но он все равно попытался дотянуться до звона холода, бредшего среди тьмы, окутавшего город. Может и получится позвать тот на помощь, когда…

– Бам! Бам! – прозвучал сдвоенный выстрел.

Урский, сидя на полу, прислонившись спиной к стене, держал на вытянутых руках дымящиеся револьверы.

– А-а-а! – прозвучал дикий, полный боли и ужаса, крик.

Вселена поднимала перед лицом фонтанирующие кровью, перебитые руки. На сломанных, разорванных запястьях, качались её кисти, держась всего несколькими полосками сухожилий и плоти.

Посох со стуком покатился по полу.

– Не-е-ет! – завопила она.

И жуткими, ломанными движениями, перебитыми руками, размазывая по серому платью кровь, начала копаться у себя на животе.

Ардан, понимая к чему все идет, отбросил посох и, выхватывая нож, прыгнул вперед. Рыча от боли, он повалил на спину Вселену и, вместе с тканью, срезал у той пласт кожи, на которой уже алела печать. Та же самая, что отправила к Спящим Духам Бездомную Фае.

– А-а-а! – продолжила кричать и биться в судорогах Вселена, а Ардан, отодвинувшись от неё, уселся на пол.

Он тяжело дышал. Залитый кровью, своей и чужой, Ард слепо смотрел куда-то перед собой.

Милар, выглядящий куда лучше и целее остальных, помог подняться Эрнсону и усадил того рядом с Урским, а сам, хромая, подошел к Ардану и похлопал напарника по плечу.

– Хорошая работа, стажер, – прохрипел капитан. – Скоро здесь будут наши, – он продемонстрировал связку с медальонами.

– Это хорошо…

– Я просто… просто хотела стать сильнее, – внезапно прозвучал плач. Вселена, лежа на спине, едва заметно дергаясь, плакала. – Просто хотела стать сильнее… сильнее, чем нелюди… сильнее, чем люди… и они рассказали мне… показали мне…

Ардан моргнул и повернулся к ящикам. Тем самым, за которыми Плащи вместе с ним прятались пару мгновений назад. Его разум, все еще открытый поступи холода, звонко вышагивающего где-то над их головами, уловил голоса.

Десятки голосов. Маленьких детей. Сперва смешливые, они звали своих матерей. Кутались в тепло, а матери обнимали их, обещая подарить все на свете, включая свои собственные жизнь и сердце. А затем эти голоса изменились. Они все еще звали матерей, но вместо их тепла, их сильных, но мягких объятий, им отвечала лишь боль. Боль и отчаяние, а в самый последний момент – осознание, что мама не придет. Никто не придет. Только тьма и агония.

Ардан, задыхаясь от той боли, что струилась по воздуху в этом зале, сжался в комок.

– Стажер! – откуда-то издалека послышался встревоженный крик Милара. – Стажер, что с тобой?!

Здоровенный обломок стены выпал из-под разбитой стальной обшивки и, сломав ящики, в тишине покатился куда-то в сторону. А на пол вываливались тела. Изувеченные, с искаженными от ужаса лицами, обнаженные и растерзанные. С выколотыми глазами, с разломанными ногами, с вырезанными символами на маленьких головах.

– Они научили меня, как услышать слова… и я должна была услышать боль детей… чтобы стать сильнее… я слушала их боль и становилась сильнее…

Ардану казалось, что он не может дышать. Что мир вокруг схватил его за горло и душил, крутил и сминал тем океаном ужаса и агонии, что обрушились на него.

– Стажер, мать твою! – все дальше и дальше звучал голос Милара.

– Но вы, проклятые нелюди, ничего от меня не узнаете, – а голос Вселены лишь ближе. – Я вам ничего не скажу.

Ардан повернулся к ней и увидел не девушку, а жуткого монстра в котором не осталось ничего человеческого. И этот монстр, распахнув пасть, с мычанием и криком откусил свой собственный язык.

– Проклятье!

Сквозь туман Ард увидел, как Милар бросился к ней и принялся затыкать ладонью рану, но Вселена мотала головой и брыкалась из последних сил, чтобы не дать капитану себя спасти.

Не потому, что капитан стремился сохранить жизнь детоубийцы. А потому, что им требовалась информация.

Ардан, тяжело дыша, поднялся на ноги. Он подошел к ним и, удивляясь тому, как легок Милар, оттолкнул того в сторону, а затем схватил монстра за горло и поднял над землей. Трепещущую. Глупую. Такую незначительную.

Она била своими отростками о его лапы. И её желтые, полные алчности глаза излучали лишь грязь и гниль.

Она не призывала демона.

Она сама им стала.

Тем, кого охотник, вожак своей стаи, был обязан истреблять. Таков его долг. Ни один демон или Бездомный не нарушит границ его земель.

– Ты хотела силы? – произнес охотник на языке Фае. – Бери!

Охотник, пропуская через себя всю боль и ужас убитых детенышей, позволил им дотянутся до своего мучителя. Стал для них мостом, через который замученные вернулись в этот мир, чтобы отомстить за весь тот кошмар, что пережили и в котором оказались заперты.

Демон закричал. Запищал. Он пытался вырваться из хватки, но куда ему, жалкой твари, до силы охотника.

* * *

Милар, отлетев на добрых три метра, упал на землю. Выхватив револьвер, он направил его на юнца.

Проклятье, ему ведь нравился этот стажер. Умный, пусть и наивный, но с таким большим и добрым сердцем.

– Парень! – закричал капитан. – Я же тебя застрелю! Отпусти свидетеля! Нам нужно то, что она знает!

Но вряд ли Ард его сейчас слышал. Вряд ли тот сейчас вообще кого-то мог слышать. Двухметровый гигант, окутанный синим туманом, принявшим очертания шкуры исполинского барса, держал на вытянутой руке хрипящую, стонущую девушку.

Стажер открыл рот, в котором и без того длинные клыки стали еще длиннее благодаря все тому же туману.

– E lirak an’dir? – вопросительным тоном прогремел скорее звериный рев, нежели вопрос. – Lir!

И в то же мгновение со стороны груды изувеченных тел потянулись тени. Тени в форме маленьких детей. Они ползли, вопя в беззвучных криках, по полу. Цеплялись за камни, наползали друг на друга, а затем, взбираясь по Арду, начинали заползать через распахнутый рот внутрь демонолога.

– Не-е-е-ет! – кричала она, пытаясь вырваться. – Я все скажу! Нет! Прекрати! Это невозможно терпеть!

– Ihna! – проревел гигант.

– В соседнем доме! Там жили люди, которые меня обучали! Они представились орденом Паука! Это все, что я знаю! Клянусь могилами семьи! Все, что знаю! Останови! Останови тени! Молю тебя!

Милар вздрогнул, когда Ард придвинул к себе лицо девушки, внутрь которой, причиняя нестерпимую боль, забирались тени детей. Тот, будто зверь, втянул носом воздух и, сдержано кивнув, перехватил тело демонолога. Зажав голову между руками, стажер легко, будто курице, свернул пленнице шею, а затем отбросил бездыханный труп в сторону.

– Дерьмо, – сплюнул Милар.

* * *

Ард неимоверным усилием воли запер свой разум и отсек от него ту тьму, что струилась вокруг, заполняя собой каждую пору, каждую клеточку мироздания.

Тяжело дыша, опустившись на землю, он обхватил колени, стараясь унять бьющееся сердце.

– Проклятье, парень! – Милар подскочил к нему и отвесил звонкий подзатыльник. – Йонатан предупреждал в отчете, что с тобой такое бывает, но это перебор!

– Второй раз.

– Что?

– Это только второй раз… – пояснил Ардан, стараясь выгнать остатки той неудержимой, звериной ярости, что держала его в плену несколько мгновений. – Первый раз с Шанти’Ра, а второй – сейчас.

Он помнил все, что происходило, но видел словно со стороны. Будто на какой-то краткий миг стал зрителем внутри собственного тела. И, в то же время, действовал осознанно, действительно желая совершить то, что совершил.

Наказать человека, добровольно ставшего демоном и ради этого загубившем столько невинных душ.

Это как если… как если оказаться между двух, натянутых в разные стороны канатов.

Милар покачал головой и уселся рядом.

– Она сказала правду?

– Да.

– Ты уверен?

– У неё не было выбора, – пожал плечами Ардан и кивнул, морщась от боли, на разбитые ящики и то, что в них лежало. – Они вытянули из неё нужные слова.

Он не сводил взгляда с трупа Вселены, чей подбородок лежал на спине, а стеклянные глаза отсвечивали отпечатками боли и ужаса. Той же боли и того же ужаса, что и у мертвых детей.

Эргар бы назвал произошедшее справедливостью.

А вот Скасти… бельчонок сказал бы, что Ардан слишком мягок сердцем и столь простого наказания недостаточно.

– Ладно, – вздохнул Милар и улегся спиной на камни. – Упомянутые соседи уже наверняка свалили, так что – ждем наших. В отчете напишем, что демонолог, после того, как поведала нам свои злодейские планы, случайно подвернула ногу и неудачно упала.

Брови Ардана, уже мысленно приготовившегося к новому отпуску в темнице Плащей, взмыли едва ли не до линии роста волос.

– Ты…

– Мы ведь напарники, господин маг, – хмыкнул Милар. – Наша первоочередная задача, дабы не сдохнуть в этом блядском городе – прикрывать друг другу спину.

* * *

На канале Маркова, около шести часов утра, остановился неприметный автомобиль. С пассажирского сидения на улицу вышел высоченный, но худоватый, для своего роста, юноша.

– До связи, стажер, – донесся хрипящий, уставший голос, чей владелец захлопнул дверь и автомобиль спокойно покатился ниже по улице.

Улице, на которой постепенно зажигались Лей-огни. Улице, не знавший ни о чем, что произошло этой ночью. И, наверное, так оно и правильней.

Вот только…

Ардан посмотрел на свои руки.

Когда приехали Плащи, то вместе с ними прибыл и Аверский с еще несколькими магами, криминалистами и врачами. Они помогли подлатать свежие раны, снова напоили обезболивающим, а затем… всего за несколько часов привели полуразрушенный инженерный отсек в первозданный вид. Так что завтра, когда туда придут рабочие, то не обнаружат ни единого следа произошедшего.

Уцелевшие артефакты, посох, гримуар и тело Вселены Плащи, разумеется, забрали с собой.

Милар, как и Урский с Эрнсоном, ни слова не сказали о том, что Ардан потерял над собой контроль… если вообще изначально его имел.

Арди поднес ладонь к груди. Тогда, в степи, это он призвал на помощь силу Эргара или сам Эргар через своего ученика воплотил собственную волю?

Очередные вопросы.

И вновь – без ответов.

Ардан, опираясь на посох, доковылял до входа и уселся на ступени бара. Над головой мигала вывеска. Дул ветер. А он все сидел и сидел, слепо глядя куда-то перед собой.

Если бы у него имелась возможность, потупил бы он с Вселеной, причинившей столько боли, отнявшей так много жизней, как-то иначе?

Скрипнули обледеневшие створки и на улицу вышла закутанная в шубку Тесс. Под глазами у певицы виднелись темные круги, оставленные бессонной ночью.

Наверное, не смогла уснуть из-за отключения Лей-энергии. Переживала. Ведь какая еще причина у неё имелась, чтобы не спать…

Она молча села рядом и укрыла его плечи теплым пледом. Мягко приобняла, так и не сказав ни единого слова.

Поступил бы он иначе с Вселеной?

Нет.

И это знание, знание о том, что внутри него, в самом деле, жил свирепый горный зверь, пугало больше всего прочего.

Глава 64

Раскручивая на пальцах карандаш (дурацкая привычка, которую Ардану привил Келли, когда вечерами засиживался на кухне за документами и отчетами), Арди смотрел на так и не доделанный чертеж печати, но думал совершенно о другом.

В его мыслях кружили хоровод Тазидахские химеры, иностранные ордены и демонологи, а на паутине из запутанных хитросплетений, теперь уже – казалось бы разрозненных событий, сидел паук. Или Паук.

Имелась ли связь между сказанным Вселеной (сохранившей способность говорить благодаря Теням, заменившим ей голос) и тем, что Арди увидел во дворце? Или произошедшее лишь совпадение? Но тогда слишком уж часто на его пути, за последние месяцы, происходили подобные «совпадения».

– Сегодня вашим столь прекрасным, юным очам я готов с радостью показать одну из классических разновидностей печати, – где-то на заднем фоне, вдалеке, медом по аудитории растекался голос профессора Талис эн Маниш. – Как их называли во времена, когда мне еще не требовалась выпивать моего любимого чая, перед тем как встретиться с моей столь же любимой женщиной… да, были времена… и в те самые времена такие печати именовали печатями отложенного действия. Разумеется, не того, что мы, порой, имеем несчастье отложить после сытного обеда.

Как и всегда у седовласого, приземистого, пухлого, но чрезвычайно отзывчивого уроженца пустыни Зафиры лекции принимали очертания некоего словесного представления, где профессор, словно оратор с трибуны, упражнялся в своеобразном красноречии.

Ардан скосил взгляд на место, где обычно сидела Вселена. Неподалеку от Елены, которая тоже отсутствовала.

После происшествия в канализации (звучит, конечно, так себе) прошло всего пять дней, но все, казалось, уже забыли, как дрожали от страха в окутавшей город мгле.

Ардан не забыл.

Карандаш все мелькал в его пальцах, а юноша пытался не то, чтобы распутать клубок загадок, а хоть бы подступиться к нему.

– Посмотрите, пожалуйста, сюда, – эн Маниш ткнул указкой на доску, где перед слушателями развернулся вложенный свободный массив динамического типа действия. Ардан узнал о таких из литературы Конвела и Аверского. – Данный подтип массивов именуется динамическим. Возможно потому, что его особенности, зачастую, ускользают от нежных разумов первокурсников. Запишите, пожалуйста, да будут благословенны изобретатели удобных пишущих устройств – динамический массив может содержать до четырех свойств, вызываемых по отдельности или одновременно в зависимости от внешних или внутренних структурных обстоятельств. Что это значит…

Ардан, подпирая щеку рукой, рисовал на углах тетрадного листа непонятные каракули. Динамический массив – причина, по которой, к примеру, Плащи в канализации не стали стрелять во Вселену, пока та не оказалась всецело поглощена сражением с Арданом.

По той причине, что она могла поставить невидимый щит, который, благодаря свободному-динамическому массиву, активировался бы лишь при определенных условиях. Активировался и похоронил бы всю их четверку. Поэтому силовые структуры всегда имели в своих рядах магов, чтобы именно они разбирались с проблемами других магов.

Но, на самом деле, несмотря на кажущуюся сложность, в свободном динамическом массиве не содержалось ничего сверх трудного. Если, конечно, его не приходилось составлять самостоятельно. Потому что, в таком случае, требовалось продумывать, просчитывать и анализировать взаимодействие геометрической прогрессии рун.

Для сравнения, если поставить рядом два аналогичных щита, но в первом содержался самый простой массив – фиксированный-статический, обладающий до двух свойств, что описывалось тридцатью двумя рунами. То вот второй щит, со свободным-динамическим массивом, требовал уже, внезапно сто двадцать восемь рун. И, одно дело, начертить их на бумаге, не допустив ни единой ошибки, а совсем другое – запомнить и исполнить собственной Лей, попутно тоже не совершив ошибки, да еще и прежде, чем маг успеет состариться.

И все это с учетом наличия в заклинании всего одной Звезды.

Сложный, трех Звездный щит с динамическим-свободным массивом требовал уже не столько количества рун (которых в «алфавите» Фае присутствовало всего сто сорок две), сколько их комбинаций, скрепляемых специальными переходными отрезками Лей. Но это материал выпускных курсов военного факультета.

Просто потому, что почти три четверти выпускников Большого выходили из стен университета с зеленым плащом. И лишь некоторые – с синим. Исключение составляли военный и целительский факультеты.

В отличии от остальных факультетов, где требования к Звездам – первая разрешалась вплоть до окончания третьего курса, а вторая – аж до выпуска; на военном и целительском новые Звезды требовалось зажигать каждые два курса.

Почему Ардан сейчас об этом всем размышлял?

Все дело во Вселене.

Каким бы ясным и быстрым умом та ни обладала, но Арди хранил святую уверенность в том, что девушка, поступив в университет, не имела сверх глубоких познаний в Звездной Инженерии и, тем более, в таких закрытых сферах, как демонология и Школа Хаоса.

А вот та печать, что она начертила на полу, относилась к стратегической магии, чья сложность находилась на запредельном, даже для выпускника Большого, уровне. Арди сомневался, что и выпускники Магистрата – Магистры и, наверное, Старшие Магистры тоже – справились бы с задачей.

Получается, что Вселену натаскивал не меньше, чем Гранд Магистр. Причем в области демонологии.

Но если принять этот факт на веру, возникает следующий вопрос – зачем человеку, столь сведущему в запретной области знаний, потребовался Посох Демонов? Нюанс ведь в том, что Вселена и без того использовала в своих заклинаниях некоторые узлы, которые Арди пытался расшифровать в чертежах Талии.

Получается, что стоявшие за Вселеной, и участники нападения на поезд – разные организации? Но если так, то почему и та и другая стороны гонялись за демонами? Или же Ардан упускал какую-то деталь и печати Посоха Демонов представляли некую иную, ускользающую от него ценность? Но это, опять же, только в том случае, если замешана одна, а не две организации. Если их действительно – две, то посох мог потребоваться с совершенно иным мотивом.