Кранфуриум. Рассказы.

скачать книгу бесплатно


– В вашем колхозе всё близко, если уж подумать. Вспомни, как далеко ходить в нашем городе тополей. – казалось, будто кранфур Ноум сейчас очень скучал по своему чердаку, он спрыгнул с кровати и уселся на ковёр.

Его длинная шёрстка красиво переливалась в свете луны. Наверное, есть две вещи, которые заставляли эту светловолосую голову застыть, где б она ни была. Лунные дорожки, переплывающие одна в другую, и солнечные лучи, в свете которых плавала мелкая блестящая пыль. Она и сейчас заворожённо смотрела на пушистика в этом свете. Кранфур наклонял свою головку то в одну сторону, то в другую. Переливались волосинки, блестели глаза. Он что-то мурлыкал себе под нос и улыбался. Вспоминал ли город, радовался ли сегодняшнему моменту – только пушистику одному известно.

Чтобы ответить на этот вопрос, Женя решилась спросить:

– Ноум, а есть разница, где быть счастливым?

Кранфур остановил свои покачивания и прищурил глаза.

– Нет, Жень, нету… Но, если тебе холодно и голодно – счастливым быть, ой, как трудно, – Ноум улыбнулся ещё шире, – Нелегко, но возможно. Нельзя заставить себя быть счастливым. Можно им быть. Ты не раз ещё услышишь замечательную фразу, придуманную людьми: «Быть, а не казаться». Жаль, что ты всегда ищешь только дурное в сложившейся ситуации. И люди, которые вокруг тебя, тоже стабильно ищут плохое. Забавно то, что все счастливые люди будут твердить, что нужно изменить своё отношение к ситуации. А знаешь в чём подвох? Они научились этому. Кто-то тяжело, а кто-то с детства умел. А сможешь ли ты, вечно плачущая от «плохого», поменять себя?

– Ноум, вот скажи, пожалуйста, – Женя села на постель, обняла скомканное одеяло и посмотрела на пушистика, – почему я такая злая? Ты видишь сестрёнку? Она же ма-а-аленькая, хрупкая, а я делаю всё, чтобы она меня ненавидела…

– Что ты делаешь? – пушистый друг сел на край постели и спустил свои маленькие лапки.

– Я включаю музыку, которую она не любит. Я смеюсь над ней, когда она плачет в это время, и добавляю громкости. Сильнее плачет, выше громкость. Я ужасная.

– Да, ты ужасная, – он даже не стал спорить, потому что прекрасно видел, как Женя это делала. Как она кричала на этого маленького светлого ребёнка, когда её игрушки оказывались на полу, хотя у само?й Жени творился ещё больший и страшный беспорядок под кроватью. Как в колонках под потолком играла музыка, которую не могла пережить маленькая душа этого светлого ребёнка. Какая стояла ругань, когда Женька включала злую старшую сестру и заставляла прибираться дома… Всё это видел Ноум. Но, разве может подействовать фраза «так делать нельзя» на подростка, сказанная каким-то пищащим клубком меха? Она и родителей-то не слушала.

– И, знаешь, Ноум… я всё это понимаю. Она же меня будет ненавидеть. А помнишь, как я сказала ей, что она не из нашей семьи и будто родители её взяли из детского дома? Я же никогда не прощу себе этого, – Женя опустила голову в одеяло и заплакала.

– А что тебя пугает больше? Что твоя сестрёнка будет считать себя чужой в вашей семье или что она не будет любить тебя?

– Что она будет ненавидеть меня, – посмотрела в сторону соседней кровати девочка

– Это мы исправим, я позже тебе расскажу, как решим эту проблему. Но… – Ноум покачал головой и также бросил взгляд в сторону, откуда не отводила своих глаз Женя. – Боюсь, это не тот выбор.

– Я не хочу, чтобы она меня ненавидела. – Голос девочки был твёрдый. Это было то, о чём и думала.

Она переползла на подушку, раскатавшуюся на половину кровати, укрылась тяжеленным одеялом и закрыла глаза. Ноум перебрался к своему углу, улёгся рядом с чёрной кошкой, успевшей занять его место. Задумался о том, что маленькая сестрёнка из своего детства вынесет не подушки, пролетавшие рядом с головой, а фразу: «Мы тебя вообще из детдома взяли».

Не спорь с глупцами

«И почему некоторые люди так боятся грома?» думала про себя маленькая девочка Женя, сидевшая на окне и наблюдавшая за вспышками молний. Во время  них комната освещалась очень ярко и, можно было увидеть, как маленький пушистый комок неторопливо топает к окну. Девочка подняла его и посадила к себе на колени. Они вместе содрогались от каждого раската и хруста неба. Казалось, что крыша сейчас развалится прямо над головой и на них посыпятся обломки деревяшек, которые составляли кровлю. Страшно не было. После каждого раската хотелось смеяться оттого, что они оба неожиданно для себя съёживались. Как могла спать сестрёнка? Оглушительные раскаты не будили её. Ноги Женьки начали затекать, да и молнии всё меньше и меньше сверкали. Гром спешил громыхать в новых местах. Уносил с собой хруст и треск окнам других деревенек и городков. Остался только шелестеть сентябрьский дождь. Наверное, уже один из последних в этом году.

– Мне нравилось на крыше в нашем городе с тополями наблюдать за вспышками. Там слышно треск сильнее. И запах накалённого воздуха, который пытается разрядить дождь, – кранфур закатил глаза.

Женя снова подумала, что он захотел к себе домой и от этого стало нерадостно. Она наблюдала за пушистым другом и, казалось, что он видит свой чердак и от этого улыбается.

– А Тарзан у нас боится грома. Он прячется в будку и утыкает нос в хвост. – Девочка вспомнила, как одним из летних вечеров сидела с псом-немцем под домом и пыталась сделать так, чтобы он дрожал от страха чуть меньше. Женька тогда обняла овчарку и просто лежала рядом, пережидая дождь и грозу.

– Не всем же быть такими храбрыми, как ты, – засмеялся Ноум.

– А знаешь, сегодня в школе девочка из параллельного класса забежала и швырнула тряпку в нашу учительницу. Я так и не поняла, за что. Эта девочка училась в прошлом году с нами, и, я даже сидела первые дни с ней за одной партой. Как ты думаешь, она храбро поступила? – поинтересовалась девочка. – Меня всегда учили, что учителей надо уважать, а здесь…

– Она дурно поступила. – в голосе пушистого друга послышалась брезгливость. – Какая же храбрость в том, чтобы вместо почтения к человеку кидаться в него тряпкой? Отвратный поступок. Считает ли она это правильным? Да, потому что – это её правда. Учительница всего лишь пыталась успокоить её, пока та бесилась после звонка. Ни дисциплины, ни приличия.

– Ты злишься на неё за это? – нахмурила брови Женька.

– Знаешь, как-то так получилось, что в Кранфуриуме я не получил ярких эмоций и не чувствую их настолько, чтобы взрываться злостью, – попытался объяснить Ноум. – Мне неприятно, грустно и мерзко одновременно. Я не могу оценить поступок с её стороны, но в любом обществе есть правила, ценности и рамки. Если ты не готов признавать право другого человека на уважение, значит, тебе нечего делать в этом обществе. Уходи из него, не вноси в него разруху и хаос.

– А учительница промолчала, – прошептала Женя.

– Она мудрая, – спокойно произнёс Ноум. – Внутри неё взрывался вулкан эмоций, но она эталон поведения для таких, как вы.

– И что, нам всем стоит молчать, когда нас обижают? – фыркнула она.

– Что ты! – воскликнул пушистик. – Свои границы необходимо защищать.

– Но она же не защищала, – неуверенно пробормотала девочка.

– Скажи, есть ли смысл вести беседы с человеком, который без причины готов унизить? У девчонки есть родители, через которых учительница и будет решать конфликт. – Ноум уставился в окно и медленно, вдумчиво объяснял Жене. – Знаешь, есть такое правило: «Не спорь с глупцами. Тебя они не поймут. Но и опускаться до их уровня нельзя – они задавят тебя опытом». Учительница не может общаться на уровне девчонки, но и объяснять права и обязанности учеников не имеет смысла без значимого взрослого для твоей знакомой.

Очередная молния отразилась в широко распахнутых глазах друзей и воцарилась полная тишина. Раскат был слышен где-то далеко-далеко. Женька, взяв на руки своего друга, соскользнула с подоконника на стул и наступила на прохладный крашеный пол. Прилипая сырыми ступнями к краске, она быстро шмыгнула под холодное тяжёлое одеяло и затряслась. Укрывшись с головой и согрев себя дыханием, девочка уснула.

Прозвище «Коржик»

– Слушай, а ты знаешь, какое прозвище мне придумали в школе? – ухмыльнулась конопатая девчонка.

– Ну, естественно, располагаю све?дениями – закатил глаза пушистик.

– Коржик! Так неуважительно по отношению к фамилии, – подставила под голову руку Женя и с отсутствующим взглядом устремила взгляд в сторону окна.

– А им кажется мило, – кряхтя, потешно перевалился Ноум через одеяло к краю кровати, – Жень много, а Коржик один.

Эта фраза совершенно не успокаивала оскорбление маленькой девочки на сказанное сегодня в школе. «Коржик, догоняй» – два слова, от которых хотелось схватить портфель и стукнуть этого мальчишку прямо посреди коридора.

– А ещё мы сегодня репетировали сценку к празднику золотой осени. Я играю там ёжика. Представляешь, ёжика! – девочка смешно закатила глаза и вздохнула.

– Ну, ты же сама согласилась играть эту роль, – уверенно напомнил чудик, – в чём проблема-то?

– В том, что этот мальчик меня теперь кроме Коржика ещё и Мешком с иголками зовёт, – недовольно воскликнула Женька.

Смешно обижаясь, Женя откинулась на подушку и сложила на груди руки.

– Я же теперь до конца школы буду то Коржиком, то мешком с иголками… А ведь я этого мальчика любила, – здесь Женя поперхнулась, вспомнив давний разговор со своим другом и ремень в маминых руках, – то есть он мне нравился. Целый день нравился. Может, мстит?

– Ох, девчонки, – покачал головой Ноум, – вы слишком многое связываете и додумываете. Он назвал тебя мешком с иголками, потому что в сценке прямо это тебе говорит. Кого он там играет? Волка? Там же по сценарию эта фраза. И Коржиком тебя легче называть, чем именем, которое везде. Зато ты одна такая. Я, кажется, уже повторяюсь, а ты всё ещё не слышишь меня. Мне иногда кажется, что ты вообще меня не слушаешь и задаёшь все эти вопросы, чтобы само?й на них отвечать.

– Ноум, не-е-е-ет! – протянула Женя и прижала к себе этот мягкий, пушистый комочек, – Мне всегда важно знать, что ты скажешь. Просто… Я не хочу быть Коржиком и мешком до одиннадцатого класса. Представляешь, выпускной, я красивая. И здесь этот самый Денис мне кричит «Коржик, догоняй».

– Женька, – чудик не мог сдержать смеха, – я вообще не представляю, что Денис тебе в одиннадцатом классе будет кричать «догоняй». А с прозвищем… Я ещё не раз повторю – будь проще, пусть будет так, как идёт. Будешь с этим воевать – оно будет расти.

Кранфур помогает подружиться с Сестрёнкой

– Лёлька, ты спишь?

– Нет, не сплю. – В темноте голос маленькой сестрёнки слышался особенно тихо, необычно.

Она, как всегда, была обложена своими друзьями. Каждого уже не один раз поцеловала и уложила так, чтобы друг другу не мешали. Чтобы хвост льва не лез в глаза медведя и чтобы её собственные волосы не мешали дышать кукле.

– А ты знаешь, у меня под кроватью живёт старик, – Женя повторяла те слова, которые диктовал Ноум, – Я с ним почти каждую ночь разговариваю. Он очень много путешествует.

– А как он умеет находиться так далеко и потом сразу здесь? – малышка была очень заинтересована таким поворотом событий.

– Он многое умеет и очень много всего знает. Волшебный старик. А ты бы хотела с ним пообщаться? – Женя повернулась в сторону кровати сестры и смотрела на её реакцию.

Она ждала, что маленькая сестрёнка испугается и откажется. В зелёных глазах стояли слёзы. Делить пушистого друга не хотелось ни с кем. Может быть, именно это чувство и заставляло девочку молчать, не делиться с друзьями в школе.

– Да, я хочу. А я его могу увидеть? А как я с ним буду общаться? Как я узна?ю, что он здесь?

Так много вопросов. Женя теперь понимала, почему Ноум не любил эти вопросы.

– Ты должна произнести несколько слов, чтобы вызвать его. Но он придёт, когда я усну. С ним могу общаться или только я или только ты. – Непонятно было, почему Ноум потребовал это от неё. Ведь можно было разговаривать и втроём.

– Какие слова я должна сказать? Они какие-то волшебные? – В своей постели сестрёнка не шевелилась. Женю удивило это, она бы уже скакала по всей кровати. Маленькая Лёлька же лежала так, чтобы не побеспокоить своих друзей. Они ведь уже спали.

– Ты должна сказать следующее… – в горле застыл ком. После того как она скажет «волшебное заклинание» тихий, скрытый мир рухнет и откроется для ещё одного человечка. – «Ветры, бури, ураганы! Разбудите старика!»

С соседней кровати послышался шёпот. Сестрёнка заучивала эти слова. В голове путались мысли и хотелось закричать, что это всё шутка. Что всё придумала сама. Но Ноум сжал мизинец на руке и прошептал каким-то злым, неприятным тоном.

– Если ты это сделаешь, укушу.

Хотелось плакать ещё больше.

Старик под кроватью

«Ветры, бури, ураганы! Разбудите старика!»

Грозный голосок послышался с соседней кровати. Она выучила. Маленькая пятилетняя девочка с упорством повторяла каждое слово весь день. Сбивалась и прибегала к Жене, переспрашивала. Старшая повторяла и отворачивалась. Сбоку от Жени послышался шум, снова кряхтя и громко сопя из-под наглой кошки вылазил её друг. Кошка уже давно перестала обращать внимание на странное существо, которое время от времени занимало любимое место.

– Я здесь, здесь… Привет! – громко ответил Ноум.

– Ой… я думала, Женька соврала. – Сестрёнка села на кровать и пыталась в этой густой темноте разглядеть, откуда слышался голос.

– Ты же знаешь, что она не врёт. Она тебе сказала, кто я? – поинтересовался Ноум и прижал ушки к спине, прячась от взгляда девчушки.

– Да… ты старик-путешественник! И много интересного знаешь, – довольно произнесла Лёлька.

– Какая молодец, уже всё про меня рассказала, – засмеялся чудик. Когда он понял, что в темноте его не было видно, перелез прямо на одеяло, под которым лежала Женя.

Сестрёнка и Ноум разговаривали о морях, о дождливом городе за тысячи километров от их родного дома, о смешных пингвинах и ярком солнышке. Женя молчала, слушала каждое слово. Ловила каждую смену интонации Ноума. Улыбалась, когда маленькая девочка из другого угла комнаты задавала смешные вопросы. От вопроса к вопросу Женя успокаивалась, переставал пылать этот жуткий костёр обиды. Сестрёнка смеялась.

Пора было уже заканчивать разговор, как малышка притихла и тихо-тихо спросила:

– Старик, скажи, почему меня сестра не любит? – грустный шёпот холодом просочился под Женькино одеяло.

Этого вопроса она никак не ожидала. Старшая сестра замерла и ждала, что теперь будет.

– Она тебя любит, – спокойно и твёрдо произнёс Ноум. – Понимаешь, у некоторых людей бывает своя любовь. Женя хорошая, хоть и иногда кажется, что противная. Когда люди не чувствуют, что их любят – они начинают закрываться в себе и делать больно другим.

Ноум разговаривал с ней, как со взрослым человеком, но Сестрёнка понимала его. Даже Женя сама запуталась в этих мыслях своего друга.

– Ты будешь приходить ко мне каждый вечер? – маленькая девочка смотрела в потолок.

– Конечно. Только ты зови меня сама. Повтори слова, и я приду, если не буду далеко.

– Хорошо, Старик. Спокойной ночи

– Спокойной ночи, Лёка.

Сестрёнка отвернулась и сразу засопела.

– Постарайся не обижать её больше. Хотя бы попытайся. – просил кранфур. – Ты не будешь слышать наши разговоры, будешь засыпа?ть.