скачать книгу бесплатно
И с той поры она для нас
Защитой стала неизменной:
Таким же шепотом сейчас
Мы заглушаем шум вселенной.
1958
185
Ты была в моей судьбе
Самою хорошею.
И любовь моя к тебе
Стала легкой ношею.
Сколько тропок и дорог
Нами здесь исхожено!
Только скука в узелок
Не была положена.
И на пнях среди зимы
Было много сижено.
Без того, чтоб были мы
Стужею обижены.
Сапожки совместных дней
Нами не изношены.
Ты была в судьбе моей
Самою хорошею!
1958
186. Ангелу-хранителю
С детских лет ты был всегда со мною:
В первой женской бережной руке.
В первой половице под ногою.
В первом солнце на моем виске.
А потом ты шел со мною рядом.
Баловал парижскою весной.
Римским утром, андалузским садом —
И по-русски говорил со мной.
Я тогда не знал тебя. Я думал:
Это я с тобою говорю.
Слишком много радости и шума
Заглушало молодость мою.
Но теперь, когда так тихо стало
И вокруг меня и надо мной,
Разгадал я голос, что, бывало,
Принимал я второпях за свой.
И теперь я знаю: если все же
Был хоть чем-то в жизни я хорош,
И была на истину похожа
Иногда моя земная ложь;
Если женщин целовал, не раня,
И колосья трогал, не губя, —
Это только след твоих касаний,
Это все – тобой и от тебя.
И всего мудрей, всегда и снова,
От рассвета до заката дня,
Было то, что ты меня, дурного,
Уберег от самого меня.
1957
187
Какая-то радость (но кто же
Из смертных ее назовет?)
Нам все-таки сердце тревожит
И жизнь разлюбить не дает.
Откуда она сохранилась.
Свой луч затаила во мгле.
Последняя чистая милость
На нашей недоброй земле?
Созвездья ль в нее уронили
Свою потаенную пыль?
Пыльца ли в ней утренних лилий
С утраченной райской тропы?
И мы с безымянного детства
Своей неизбывной земли
Того золотого наследства
Истратить еще не смогли.
1958
188
Не камешком в мозаиках Равенны.
Не багрецом на фресках Ватикана —
Была я лишь клочком веселой пены
На голубых просторах океана.
Но я навстречу парусу взлетала.
С прибрежным рифом, ускользая, билась,
Я смуглой девушки ласкала тело
И в золотой песок, устав, зарылась.
Мой быстрый путь ничем не обозначен.
Моя судьба случайна и мгновенна,
Но я была счастливей и богаче.
Чем все гробницы и дворцы вселенной.
1958
189. Стихи о стихах
Они живут какой-то жизнью странной.
Не только той, что нам видна сейчас.
Им не упасть на землю, бездыханным,
Когда рассказчик кончит свой рассказ,
И если даже здесь о них забудут —
Они в нездешнем ждать и медлить будут.
Они войдут какой-то тишиной
В какое-то великое молчанье,
Чтоб после, претворяясь в мир иной,
Земля в себя впитала их касанье,
И наш грядущий Иерусалим
Своим дыханьем был обязан им.
И вот от всех, казалось бы нетленных,
Сверканий клятв и содроганий битв
Останется, быть может, во вселенной
Лишь этот всплеск ямбических молитв,
Прикосновение к истлевшей лире,
В котором лучшее о лучшем в мире.
1957
190
Как много есть прекрасного на свете:
Крыло орла, девическая грудь.
Кленовый лист, Риальто на рассвете,
Раздолье Волги, ландыш, млечный путь…
И вот еще: прыжок бегущей лани,
Глаза ребенка, парус на волне…
Ты видишь сам: не сосчитать названий,
Не перечислить ни тебе ни мне.
И все-таки не легче ль жить на свете,
Когда ты знаешь, что везде кругом
Есть волны, клены, девушки и дети
И даже просто чей-то сад и дом?
Ты говоришь: все это преходяще!
И ты неправ! Ведь будущей весной
Опять прыжок в зазеленевшей чаще,
Опять подснежник свежий под ногой!
Наш мир в бреду. Он шепчет заклинанья,
Он душит все, чем жизнь еще права,
Но в мире нет разрушенного зданья,
В котором бы не проросла трава.
1958
191
Возьми в ладонь свою планету,
Свою привычную звезду,
И молви:
Я предвидел это.
Мы расстаемся. Я уйду.
Но что-то с неуемной силой
(Ее и смерть не победит)
Меня с тобой соединило
И никогда не разлучит.
Твои тяжелые прибои
Мне солью пропитали рот.
И шрам, оставленный тобою.
В моей душе не заживет.
Ты будешь ждать меня. Веками
Ты будешь для меня хранить
Свое немеркнущее пламя.
Свою нервущуюся нить.
И я вернусь. Вот в этой точке
Вот этого материка
Восстану в новой оболочке.
Непредрешаемой пока.
Взгляну… И словно в сновиденьи
Предстанет мир передо мной.
Уже в лучах преображенья,
Уже иной, совсем иной.
И, верно, вовсе и не словом
В том неожиданном краю,
А чем-то несказанно новым
Свои я песни допою.
Ведь для того и бред, и муки,
