скачать книгу бесплатно
– Вы говорите «нам», подразумевая вас?
– Я говорю «нам», подразумевая, что я говорю от имени матриарха Камэни – вы же сами об этом попросили.
– А вы интересный человек, Рур. Не догадываетесь, почему я попросила вас провести переговоры самому, от моего имени?
– Мысли матриарха неисповедимы, но вы правы, догадываюсь. Скорее всего, у вас хорошая память и вы вспомнили эпизод нашего знакомства.
– Верно… Особо меня изумил, помнится, поступок с занятием моего кресла.
– Другого варианта тогда не было, госпожа. Лерой в той ситуации или прогибались под Камэни, забыв о собственной гордости и только зарождающихся планах по развитию клана, или изначально налаживали диалог на равных. Поверьте, госпожа, я крайне не люблю насилия и, если есть возможность, тщательно его избегаю.
– Ваша выходка стояла на грани наглости и оскорбления.
– Но до оскорбления, согласитесь, все же не дотягивала. Для того, чтобы вы посчитали мою выходку оскорблением, я официально должен был признать, что занимаю в иерархии значительно более низкую ступень, чем вы. Без точного знания этой информации выдавать мой поступок за оскорбление вы не имели права. Я прав?
– В общем, именно так все и было. Сказать по правде, я рассчитывала, что с Ойхо вы проделаете примерно то же самое – боюсь, у меня самой на подобное не хватило бы смелости, несмотря на прозвище стальной госпожи. Пусть и не совсем так, но мои ожидания оправдались – результаты нашей первой встречи оказались не случайны. Вы, Рур, опасный, я бы даже сказала – смертельно опасный противник. Умный, осторожный, безжалостный, хладнокровный. На ваших руках кровь десятков, если не сотен людей…
– Не надо меня демонизировать, госпожа – я такой же человек, как и вы. Со своими достоинствами и недостатками. Принимайте меня таким, каков я есть, и если вы не прячете за спиной кинжала, который намереваетесь воткнуть мне в спину, то мы останемся хорошими знакомыми. Возможно, даже друзьями… – Андрей сделал небольшую паузу, показывая, что не хотел бы видеть свою собеседницу в числе своих противников.
Женщина оценила протянутую руку дружбы, ответив:
– И я рада, что в свое время не оказалась в стане ваших врагов. Вот только как вы с таким характером уживаетесь со своей семьей?
– Прекрасно уживаюсь. И дело вовсе не в моем характере – просто я никогда не смешиваю дом и работу.
– Работу? Вы разве считаете работой убийства? – видно, составленный аналитиками Камэни психологический портрет Андрея оказался явно неполон, и женщина решила его дополнить, раз уж выпала такая уникальная возможность. Иначе как можно было расценить явную провокацию в вопросе матриарха?
Андрей отлично понял подоплеку вопроса, поэтому, на мгновение задумавшись, ответил:
– Как ни странно это будет звучать, но в определенной ситуации так оно и есть. Я сейчас говорю не об убийствах как работе – это занятие палача. Я говорю о профессии воина и ситуации, когда воин попадает на войну. На моей родине с древних времен война являлась не только профессией, но и работой для многих мужчин – они не просто воевали, они жили войной. Римляне, викинги, монголо–татары, японские самураи… Поверьте, в отличие от меня мои далекие предки не замешкались бы, добивая врага, даже если этот враг – женщина или ребенок. Быть воином – значит убивать. Убийство для воина – не самоцель, а всего лишь одна из неотъемлемых граней его работы. И это совсем не мешает воину иметь семью и детей, любить их и оберегать. Тому, кто не воевал, сложно понять психологию воина, но поверье – в моих словах нет ни капли противоречия. Да, я воевал, да, мне приходилось убивать, но это не мешает мне любить свою семью. Я люблю своих жен, своих детей и готов покарать любого, кто попытается их обидеть.
– Кстати, вы как–то говорили мне, что у вас очень большая семья – двадцать одна жена и куча детей. Хотелось бы на них посмотреть, – в очередной раз сменила тему матриарх, как только речь зашла о семье собеседника.
– Семья действительно большая, – ответил Андрей, догадавшись, что по его семье аналитики Камэни мало что смогли нарыть, ведь почти все его жены практически безвылазно сидели дома. – А взглянуть – нет ничего проще. Примерно через два куна в академии заканчиваются занятия, начинается сдача экзаменов и у меня появится немного свободного времени. Не хотите пообщаться с моей семьей в неформальной обстановке? Обещаю вкусную национальную еду и тихий семейный ужин. Расслабитесь и отдохнете. В лицо вас практически никто из моих домочадцев не знает, поэтому можете отдохнуть инкогнито.
– А вы не боитесь последствий?
– Каких? От кого? Дом будут охранять мои ученики, никого из чужих они не пропустят. Небо над своим домом на это время я закрою от любых полетов – по должности имею на то полное право. На мнение остальных, будь то хоть сам император, мне глубоко нас… ох, простите, госпожа, чуть было не выразился излишне грубо. Короче, мнение других меня мало волнует. От вас лично мне вообще ничего не нужно. Я не ищу от Камэни ни благ, ни расположения – и того, и другого у меня более чем достаточно, хватит на десять жизней. Встреча равных, где не будет ни просьб, ни деловых предложений, где никому ни от кого ничего не нужно, кроме возможности приятно провести время – разве это не мечта любого облеченного властью человека?
– Скажите, неужели вас действительно все в жизни устраивает?
– Почти все, госпожа. У меня есть все, что мне нужно – еда и кров над головой, дружная семья и хорошая работа, дети и друзья. Что еще нужно для счастливой жизни? Власть? Власть и счастье несовместимы, придется выбрать что–нибудь одно. Если не сейчас, то позже, но обязательно. Рано или поздно, так или иначе…
– Вы хорошо разбираетесь в жизни. Говорите, как умудренный годами муж. Не раскроете тайну – сколько вам на самом деле сол?
– Это не секрет, госпожа, никакой тайны – мне около пятидесяти. Сейчас у меня второй цикл, после операции омоложения я вернулся к своим двадцати биологическим солам. Вернее, к двадцати двум.
– И за это время успели набраться мудрости…
– Мудрость не зависит от прожитых сол, госпожа. Жизнь меня в свое время побила…
– Не расскажете?
– Возможно, когда–нибудь. Позже… Так что, принимаете мое предложение?
– Я подумаю… Скиньте в мою канцелярию дни, когда вы сможете освободиться, а я посмотрю свой рабочий график – может, что–нибудь получится…
***
Через два месяца, или почти два куна по оканийскому летоисчислению, Андрей принимал у себя в гостях старшего матриарха клана Камэни госпожу Иллэри, больше известную в империи как стальная госпожа. Принимал инкогнито, представив своей семье, как хорошую знакомую из клана Камэни, благо в лицо матриарха действительно никто из его домочадцев не знал. Впрочем, мало кто в империи знал стальную госпожу в лицо – из клана женщина выбиралась только на закрытые клановые совещания, в имперских средствах массовой информации не светилась, вела достаточно замкнутый образ жизни, чему крайне способствовал напряженный график работы. В последнее время, правда, стало полегче – многие вопросы на себя взяла младший матриарх, госпожа Айлинэри.
Андрей предупредил домочадцев, что незнакомку следует звать госпожой, но без имени – раскрывать инкогнито она не желает. Сначала жены несколько ревниво косились на молодую красивую женщину, однако потом успокоились и оттаяли, догадавшись, что дальнейшего увеличения семьи их муж не планирует.
Для охраны матриарха Андрей отозвал с занятий в академии двух своих лучших выпускников, благо у них предстоял экзамен, который он сам же и должен был принимать. Пообещав курсантам, что экзамен у них будет проставлен автоматом и с наилучшими баллами, Андрей забрал парней к себе на пикник, вроде как в качестве поощрения. Также, под видом поощрения, а фактически – в качестве дополнительной охраны, Андрей вызвал из клановой школы боевых искусств трех лучших старших учеников. На качестве тренировок это решение никак не сказалось – оторванные от занятий ученики уже успели подготовить себе достойную смену и уверенно шли к тому, чтобы самим стать учителями, заменив Андрея на преподавательской работе. Самому Андрею в последнее время катастрофически не хватало времени на преподавание в клановой школе, поэтому мужчина целенаправленно готовил себе замену. В результате к началу вечеринки в его доме, помимо самого хозяина, присутствовало пятеро профессиональных высококлассных бойцов, способных справиться почти с любой неприятностью. А с тем, с чем не могли справиться опытные мастера боевых искусств, не справился бы и батальон спецназа. Андрей не требовал от своих бойцов больше того, на что они были способны, поэтому для подстраховки недалеко от дома в стелс–режиме парил его челнок, полностью вооруженный и имевший на борту две сотни полностью вооруженных и экипированных бойцов–десантников. Пилот челнока получил личное указание от Андрея без его разрешения не подпускать к дому никого на расстояние прицельного выстрела, а при попытке прорваться – открывать огонь на поражение. Клан Лерой тоже получил запрет на воздушные сообщения в этом районе – как главнокомандующий Андрей имел право отдавать подобные приказы, а чужие над клановыми территориями без согласования с клановой диспетчерской службой не летали. Таким образом, по мнению организатора мероприятия было сделано все необходимое для того, чтобы спокойному отдыху собравшихся на пикник людей никто не мешал – в кои–то веки Андрей воспользовался дарованной ему властью в личных целях.
Вечеринка плавно началась сразу же после обеда и продлилась до глубокой ночи. На ней было все, что полагается в подобных случаях – богатый, уставленный всевозможными закусками стол и собственноручно приготовленный хозяином шашлык по кавказскому рецепту из вымоченного в домашнем вине мяса молодых данхоев. Это же вино имелось и на столе, обычное и крепленое, а также наливки и настойки из чачи – крепкой водки собственного изготовления, полученной из этого же вина.
Матриарх поначалу пыталась вести себя вежливо и корректно – как на официальном приеме, отыгрывая очередную протокольную маску, однако постепенно, наблюдая естественное поведение всей многолюдной компании, оттаяла и расслабилась, чему немало способствовал хорошо прожаренный нежный и ароматный шашлык, щедро запиваемый вином и наливками. Андрей умел руководить застольем, постоянно рассказывая анекдоты и смешные истории из своей преподавательской жизни. Периодически, прося одну из жен наполнить бокалы гостей, Андрей вставал, поднимал свой и толкал очередной тост:
– Дорогие жены и не менее дорогие гости! Я поднимаю бокал за здоровье присутствующих. По древнему поверью моей родины, у вас прибавится столько здоровья, сколько вина выпьет хозяин, произнесший этот тост. И, напротив – у хозяина прибавится столько здоровья, сколько за него выпьют гости. Поэтому пью этот бокал до дна! – и Андрей, выпив содержимое бокала одним большим глотком, переворачивал его вверх ногами, показывая, что на дне ничего нет. Чтобы не обидеть хозяина, присутствующим тоже приходилось пить до дна. Исключение составляли жены Андрея – традиционно почти половина из них была беременна, и вместо вина женщины пили фруктовые соки.
Стемнело, и в сгустившихся сумерках Андрей переместил всю собравшуюся компанию на лужайку перед домом, где заблаговременно, по примеру расположенной на первом этаже здания гостиной, были расставлены столы в окружении удобных кресел, горел костер, и над толстым слоем багрово тлеющих углей жарились на решетке куски одуряющее вкусно пахнувшего натурального парного мяса. Изрядно захмелевшая матриарх блаженствовала, развалившись в удобном кресле перед прогорающим костром в окружении Андрея, одной из его жен и двух молодых мужчин клана Лерой. Мужчин матриарх смутно помнила по недавним переговорам – оба они были в числе участвовавших в дуэлях с Ойхо бойцов. Потрескивающие угли, взметающие вверх, в напоенную лесными ароматами лунную ночь, догорающие багровые звездочки искр, горячее, пропахшее дымом и истекающее соком идеально прожаренное мясо на маленькой тарелочке, вино, веселые рассказы и смех, песни…
Жены Андрея хорошо пели, особенно хором, когда их собиралась небольшая стайка. Тогда им пытался подпевать Андрей, и по их слаженности было видно, что подобное хоровое пение под костер и хорошую выпивку с не менее хорошей закуской для этой семьи не в новинку. К этому времени матриарх неожиданно для самой себя заметила, что как–то незаметно перебралась с кресла на колени одного из мужчин Лерой, отзывавшегося на имя Мидо, и свернулась калачиком на его мощной мускулистой груди. Убаюканная теплой домашней обстановкой, осоловевшая от выпитого и съеденного и немного захмелевшая женщина незаметно для себя задремала, в полусне слушая песню на незнакомом языке, которую низким, густым, сочным, насыщенным обертонами голосом вел Рур:
– Ой, то не вечер, то не вечер, мне малым мало спалось…
Иногда она выныривала из сладкой полудремы, чтобы послушать очередную песню в исполнении жен Рура или в его собственном, красивом и мелодичном. Жаль, что на незнакомом языке:
– … выгнали казаки сорок тысяч лошадей, и покрылось поле, и покрылся берег…
В стальных, однако таких нежных и ласковых объятьях Мидо оказалось настолько уютно, что матриарх, не дождавшись окончания вечеринки, все же заснула.
Проснулась женщина утром, от невесомо–теплых лучей восходящего солнца, робко заглядывающих в окно и пробивающихся сквозь опущенные ресницы. Она оказалась лежащей в роскошной кровати и укрытой легким пуховым одеялом. Заглянув под одеяло, женщина обнаружила, что на ней ничего нет – в кровати она спала голой. Осмотревшись, на стоящей рядом с кроватью вешалке матриарх обнаружила всю свою одежду, чистую и выглаженную. И в укладке одежды, и в расположении пушистого коврика рядом с кроватью, и даже в висящем на вешалке без единой складочки белье чувствовалась заботливая женская рука. Там же, на вешалке, висел домашний халат с приколотой к нему запиской: «Вторая дверь – ванная и санузел. Завтрак – в столовой на первом этаже».
Посетив санузел, умывшись и приняв душ, матриарх не спеша оделась и, выйдя в коридор, дошла до лестницы, по которой спустилась на первый этаж и почти сразу же наткнулась на открытую дверь в столовую. В столовой оказалось неожиданно тихо – кроме Андрея и двух его жен там никого не было. Вчерашний стол, ломящийся от еды, исчез, и сейчас ничто не напоминало о прошедшем семейном празднике – кухня сверкала чистой и стерильностью, только один из столов был занят самим хозяином и одной из его жен. Вторая жена что–то колдовала около кухонного комбайна. Судя по тому, что стол был накрыт на четыре персоны – присутствующие ждали матриарха.
Андрей, увидев входящую в столовую женщину, улыбнулся и сказал:
– Вижу, госпожа проснулась. Проходите, ждем только вас. Сейчас будем завтракать.
Матриарх, улыбнувшись, села на свободное кресло за столом. Без традиционной официально–равнодушной маски на лице сидеть было непривычно, но приятно. Андрей, дождавшись, когда женщина усядется, спросил:
– Что будем есть? Диетическое, стандартное, или что приготовила моя жена?
– А что будете есть вы?
– Я – то, что приготовила моя жена. В вопросе приготовления пищи я полностью ей доверяю.
– Тогда и мне то же самое.
– Хорошо, тогда всем – одинаково. Лэй, сделай, пожалуйста, четыре порции и присаживайся за стол. Будем завтракать.
– А ты представишь мне своих жен? – матриарх намеренно перешла на «ты», как бы подчеркивая неформальную обстановку встречи и уровень сложившегося между ними доверия. Андрей, не желая игнорировать предложение матриарха войти в ближний, внутренний круг, тоже перешел на «ты», ответив:
– О, извини, не сделал этого сразу. Вот эту красавицу зовут Дана, или Эридайна. Но она не любит, когда ее называют полным именем. Дана у меня жутко занятый человек – руководит целым отделом по сбыту готовой продукции. Что и куда она сбывает – не знаю, это ее тайна, и я туда не лезу. А у комбайна сейчас священнодействует Лэй, но лучше звать Лайла. Она привыкла, что я сокращаю ее имя, но услышав сокращение от других, обижается. Она подарила мне шестерых очаровательных детей.
– Пятерых, дорогой, – не отрываясь от работы, с улыбкой поправила мужа женщина.
– Извини, любимая, ошибся, – вернул улыбку Андрей. – Виноват, в скором времени обязательно исправлюсь…
– И как тебе верить? Ты всегда ошибаешься! – поддела его Лайла.
– Зато я вас всех сильно люблю!
– Так никто и не спорит…
Слушая милую семейную перепалку, матриарх наслаждалась царившим в доме уютом и необычайно вкусным домашним завтраком. Неспешно поглощая свою порцию и смакуя каждый кусочек, матриарх обратилась к Андрею:
– Подскажи, а где весь остальной народ? Вчера здесь было значительно более людно.
– Жены – где им и положено, с детьми. Или на прогулке, или на детской площадке. Завтрак у детей уже прошел. А ребята – на работе. У двоих – выпускные экзамены в академии, а у остальных – напряженные тренировки. Отдохнули, расслабились – и за работу.
– Вчера на вечеринке присутствовал такой парень… Кажется, Мидо его зовут. Он кто?
– Что, понравился? – Андрей улыбнулся проявлению матриархом искренней заинтересованности. – Мидо – моя гордость. Лучший ученик академии.
– Точно лучший? – женщина недоверчиво подняла бровь.
– В выпуске этого года – точно. Матриарх прочит ему большое будущее, зарезервировав за ним должность моего заместителя в создаваемом клановом флоте. Однако я считаю, что Литэйла занижает его способности – парню надо делать карьеру не у нас, а в имперском флоте. В Мидо пропадает талант стратега – если не до адмирала, то уж как минимум до командующего эскадрой он со временем просто обязан дослужиться.
– А если нет?
– Тогда я перестану уважать имперские войска. Более того, если бы не диплом пилота с привилегированным сертификатом экстра–класса, который мальчик, почитай, уже получил, я бы без раздумий назначил его одним из старших инструкторов в охранную школу – уровень его боевой подготовки выше всяких похвал. Парень – настоящий воин и способен в одиночку выйти против рурха. Причем в подобной схватке я бы на рурха не поставил.
– Что, настолько хорош?
– Мидо – мое лучшее творение. Можно сказать, что я вложил в этого мальчика душу. По духу он мне ближе моих собственных детей.
– А почему ты называешь Мидо мальчиком? Он настолько молод? Еще не проходил омоложения?
– Проходил, кажется. То ли три, то ли шесть циклов, точно не помню. Мне неважно, сколько сол ему в действительности – для себя я воспринимаю его подростком, даже если сам он по своему реальному возрасту старше меня. И не спрашивай – почему, я все равно не смогу ответить.
– А если я попрошу матриарха отдать Мидо мне?
С лица Андрея исчезло расслабленное выражение, он подобрался, на лице прорезались хищные черты, голос обрел твердость с явно прозвучавшим стальным оттенком:
– Зачем он тебе?
– Я могла бы обеспечить Мидо неплохое будущее в своем клане – мы планируем создать мощный флот, не хуже имперского. Мы планируем покупку не только транспортных, но и боевых кораблей. У Мидо будут и деньги, и власть. Камэни занимают почетное место в первой сотне имперских кланов – Лерой не смогут дать твоему воспитаннику того, что дадим мы. Причем Камэни готовы многократно компенсировать Лерой финансовые потери от подобного перехода. Полагаю, для Лерой это будет крайне выгодная сделка. Выиграют все – и Лерой, и Камэни, и твой протеже.
– Деньги и власть у Мидо будут и в имперском флоте. Более того – в своем клане я способен обеспечить своему протеже определенную свободу выбора не только в будущей профессии, но и в личной жизни – мне не нравится распространенная в кланах практика контроля за чистотой генной линии, когда решение о вступлении в брак принимает матриарх клана, даже не поинтересовавшись мнением самих молодых. Так что далеко не факт, что от перехода в другой клан Мидо выиграет, а не проиграет. Однако озвученная тобой причина не основная, не так ли?
– Ты прав, не основная, – немного подумав, призналась женщина. – Мидо мне понравился. Понравился как мужчина. Никогда в жизни, а я живу очень, очень долго, я не ощущала того чувства покоя и защищенности, находясь в мужских объятьях. Ощущения для меня новые, но, признаюсь честно, волнующие и приятные. И да, объятья этого мужчины я хочу ощущать еще и еще.
– И поэтому ты решила его купить… А его самого ты спрашивала?
– Нет.
– Ну так спроси, чего ты боишься?
– Я – матриарх могущественного клана, а он…
– Поверь, ему глубоко плевать, будь ты могущественный матриарх или девушка без клана. Ему важно лишь то, что представляет собой сама женщина, а не власть или материальные ценности, которые стоят за ее душой. Он настоящий мужчина, а не ваши нежные избалованные особи мужского типа. И он в вашем союзе будет доминировать. Всегда. Только по той простой причине, что он – мужчина. Он может подчиняться матриарху, но не станет подчиняться своей жене. Мидо нельзя купить, и нельзя заставить. Ваш союз будет союзом льда и пламени. Подумай, оно тебе надо?
– Не знаю… – женщина нерешительно почесала себя за ухом. – Наверное, надо. Так стоит поговорить о Мидо с матриархом?
– Попробуй. Но мой тебе совет – сначала поговори с ним самим. Кстати, а тебя не смущает разница в возрасте?
– А почему она должна меня смущать?
– Ну, как же… Мидо еще достаточно молод, а упоминания о стальной госпоже я, если не ошибаюсь, встречал в архивах имперской хроники давностью эдак под тысячу сол. Ты же ему чуть ли не в прабабушки годишься – между вами пролегла целая эпоха.
– И как семейной жизни могут помешать тысячи прожитых мною сол? Сосредоточив в своих руках ресурсы целого клана, я имею неплохие шансы пережить большинство тех, кто даже еще не родился. Лучшие врачи, лучшие препараты, лучшие медицинские услуги… Да я вообще теоретически способна прожить чуть ли не вечность и пережить не только своего молодого мужа, но и собственных правнуков!
– Хм… С этой стороны ситуацию я как–то не рассматривал. Но и Мидо, если станет твоим мужем, получит доступ к тем же самым ресурсам, что и ты. К тому же, являясь лучшим учеником академии и одним из лучших учеников школы боевых искусств, Мидо, вполне возможно, станет предъявлять к своей избраннице особые требования.
– Считаешь, что матриарх одного из могущественнейших кланов империи недостаточно хороша для твоего избранника?
– Нет, в этом вы как раз достойны друг друга. Однако готовься к тому, что, не зная твоего истинного имени, уровень твоего интеллекта Мидо ненавязчиво проверит при первой же возможности. Мальчику глубоко плевать на величину сосредоточенной в твоих руках власти, но дуры рядом с собой он не потерпит однозначно. Впрочем, тебе ли волноваться о подобных проверках?
– Тогда боишься, что Литэйла может многое потребовать за такого человека? Как ты говоришь – он лучший? Боюсь даже представить, сколько он будет стоить клану Камэни.
– Мидо – не раб и не продается, хотя отступные за опытного и, самое главное – перспективного работника я с тебя потребую. Но если получишь его согласие – вопрос с Литэйлой я решу сам.
– Даже так?
– Видишь ли, в отдельных вопросах мой матриарх мне доверяет, и я стараюсь оправдывать ее доверие. К тому же она боится перегнуть палку.
– Что значит – перегнуть?
– Если перегнуть палку – то она ломается. В моем мире есть такая поговорка.
– То есть ты сломаешься?
– Не я, а мои отношения с ней как с матриархом.
– И что может грозить вашим отношениям? Она решит изгнать тебя из клана? Ты этого боишься?
