Во имя порядка: у истоков Союза

Спустя считанные месяцы Килана собрала вокруг себя орды единомышленников, которые стали собирать войско и ополчение, попутно отправив Великому магистру «Хартию вольностей народных», где предписывалось многое – выплачивать бедным деньги, дать свободу слова, отменить божественность Мальфаса и даже сделать Подгород вольной территорией. Естественно Святой орден ответил в известной ему манере – направил войска на подавление восстания и разгорелась горячая война.

Вот уже долгие шесть лет повстанцы и лоялисты режут друг друга. Грандиозные сражения произошли в Сердцеземье, за Речное, у Арка. Шесть лет тысячи крестьян, рабочих и наёмников с остервенением пробивались к позициям Святого ордена, а войска под знаменем золотого ока отвечали быстрыми и жестокими операциями. Половину Эндерала охватило это восстание, просочившись вплоть до пустынного Дюнного. Шесть долгих лет мятежники блокировали города, перерезали торговые пути, уничтожали склады с припасами и устраивали резню невинных. Святой орден, брошенный в гнев, отвечал тем же.

И спустя шесть лет восстание было отогнано к оплоту – к монастырю Вестгард, возле которого вырос целый город, насыпи и надолбы, с укреплениями и гарнизонами. Битвы у Дозора трёх рек, за замок Ад’Балор и неудачный штурм Фогвилля, где были разбиты самые многочисленные войска мятежников-киланитов, отбросили фронт к центру восстания. И теперь их надежда только на то, что со временем силы Святого ордена выдохнутся, и они смогут выторговать себе мир на выгодных условиях.

– Мы не должны потерять нашей свободы! – заявила грозно девушка, чьё тело полностью заковано в латный блестящий доспех и только чуть смуглое лицо представлено народу. – Если сегодня мы проиграем, то наши дети будут выхаркивать лёгкие в шахтах, помещики и господа будут сечь простой люд за то, что те плохо кланяются. Всех вас ждёт одна судьба – эшафот, если мы сдадимся или дрогнем!

– За нашу свободу! – прокричал собравшийся среди баррикад и укреплений люд, потрясывая боевыми косами, железными мечами, копьями и добытыми в бою клинками стражи и хранителей. – Не дадим нас раздавить!

– Не так давно, последний очаг сопротивления нашего в Подгороде был уничтожен! – печально объявила Килана. – Всё наше движение пошло оттуда, наша борьба вспыхнула там, и первая искра свободы сверкнула в том мрачном месте! Так отомстим же за него и воздадим десятикратно за нашу утрату! Годами Святой орден марал об вас ноги, десятилетиями вы хлебали помои, так пришло же время всё изменить! Сражайтесь и бейтесь за лучшую долю! Воюйте так, чтобы псы из Ордена поняли, что с народом нужно считаться!

Килана вспомнила, как она с ненавистью смотрела на тысячи бедняков, заполнивших Подгород. Маломощный наорд, вечно просящий подаяния, ползающий в грязи и сношающийся с грязными торговками своим телом. Наркотики, дешёвая отравленная выпивка, полугнилая еда, преступность, плач, стон и боль – этого предостаточно в том месте. Она не могла смотреть на то, как матери рыдали по умершим от голода детям, на то, как от голода загибаются старики, как в наркотических припадках погибают молодые и сильные ради забавы могут отправить на тот свет того, кто слабее, как энтрописты, и некроманты забавляются с плотью умерших или ставят опыты на живых. Её переполнял гнев, но заставил его выйти один проповедник в чёрном балахоне.

«Исповедник изначальной свободы» явился Килане в тот момент, когда она была практически сломлена. Он вложил ей в ум идею того, что нужно бороться за свободу и лучшую долю. Ранее она думала собрать всех бедных и недовольных и тихо уйти на север, заселять необжитые места среди горцев, но злоба крыла её, возвращая к идее взять оружие. Проповедник убедил её, что нужно всем доказать – Мальфас не бог, разве дозволяет подобное. И она внемлила его словам, испив воды огненной ярости из учения его. Её обуяла такая злоба, что рядом стоящие с ней куда бы не шли, любого приспешника Святого ордена карали так жестоко, что любой садист впал бы в смертельный ужас. Она не любит вспоминать, как после страстных речей проповедника, собственноручно отдавала приказы на казнь, и всеми силами души пытается забыть леса с виселицами и реки крови, появившиеся по её воле и от рук её сподвижников. В её ушах до сих пор леденящим эхом стоит рыдание и плачь детей по родителям, которых согласно её приказам отправили в эфир, как пособников «несправедливой власти».

И к чему же это привело? Она могла бы тихо уйти, обжить пустые земли и построить новый мир – справедливый и чистый, но этому предпочла бойню. Война «за свободу, равенство и справедливость», за лучшую долю народа, за сытость и достаток принесла столько боли, горя и разочарования, что такого не стоит и всё золото мира. Но разве Килану теперь остановить? Напитавшись от проповедника, заразившего её духом неутолимой мести и неугасимой вражды, она пойдёт до конца, а годы взращённой ненависти станут дровами для адской печки гнева в её душе.

– Враг на подходе! – кричит дозорный. – Ворог орденский!

– Вперёд, – обнажила клинок Килана. – На войну. Покажем им, что простой народ может за себя постоять!

По другою сторону фронта наступают силы Святого Ордена. Восседая на коне, сверкая атлетическим доспехом с алым поддоспешником, в бой ведёт армию хранитель третьего сигила – Антар Даль’Верам. Его войска неспешно подходят к мощёной каменной дороге, по другую сторону которой лес, оттенённый двумя высокими башнями. Ещё дальше грозно выступают у скалы очертания замка «Чёрной звезды», где окопались «повстанческие крысы», как их называют в Святом ордене.

Антар без страха ведёт войска. За его спиной не менее трёх сотен всадников и тысячи хранителей – тяжёлой пехоты Ордена, собранной в единый ударный кулак, который прорвётся к замку. Справа и слева контингенты стражников и пустынных наёмников, ощетинившихся копьями. Сзади в поддержку идут три роты лучников Солнечного берега; поддержку оказывает дивизион сверхтяжёлых баллист. Эта армия должна ударить с юга, пока с запада и севера кольцо замыкают ещё две.

Молодой полководец чувствует себя мёртвым. Эта война высосала его душу досуха, оставив лишь цель – стереть в пыль «мятежных сволочей». Антар уже никогда не забудет, как снимал тела женщин и стариков с виселиц… чтобы их повесить хватило только того, что они владели чуть большим, чем беднота. Полководец не ототрёт крови, в которой замарал руки, когда собирал останки невинных, брошенных повстанцами на растерзание медведям. Его будет преследовать завывание холодного северного ветра, убившего оставленных раздетых догола людей и аэтерна в горах Фростклифф только по причине, что они как-то могли быть связаны со Святым орденом, а приглушённое чувство вины станет его тенью, вечно напоминая, что решение не взять одеяла из северного лагеря, оказалось для них роковым. Во рту и в носу теперь вечно стоит привкус пепла и аромат сожжённых деревень, где повстанческий огонь дома пожрал вместе с жителями. Но «мёртвым» его сделало иное.

Антар никогда не запомнит того, что произошло с ним и почему он будет биться с мятежниками до последнего вздоха. Через год после восстания Святой орден потерпел поражение у местечка Вальстааг, что сделало всё южное побережье у Арка ареной кровавого противостояния между ополчением Эндерала, стражниками и разрозненными отрядами хранителей и бандами преступников, бившимися на стороне вольной армии Киланы. Там же, практически у самого моста в Арк было поместье знатного семейства Антара. За пару часов до того, как его жена и дети, отец и мать, тесть и тёща ушли бы в Арк, передовые войска мятежников – три группы налётчиков вышли к поместью. Сопротивление частной охраны было сломлено вмиг, поместье разграблено, а все его жители подверглись «революционной справедливости»… никто не выжил. Только спустя три часа корпусу лёгких всадников из Дюнного вместе с копейщиками Арка удалось отбить поместье и не дать замкнуть кольцо вокруг Арка. Когда до него дошла весть, что его семья нашла покой от клинков отступников, Антар едва не рухнул в беспамятство. В отчаянии и безумии он лично возглавил операцию на территорию восточных гор. Пока север обливался кровью в траншеях и на укреплениях, Антар храбро вёл кавалерию Дюнного, ополченцев и стражников в самоубийственные атаки на позиции мятежников. Спустя три месяца центр сопротивления повстанцев на южном побережье был вырезан, а мятежники утоплены… югу Арка больше ничего не угрожало, а повстанцы, скрывшиеся в горах, были перебиты монстрами.

С тех пор Антар свято чтит клятву, данную на пепелище родового гнезда. Своим клинком он либо перебьёт каждого повстанца, либо сам найдёт смерть от чьего-то меча. Его терзает только один вопрос – «это с каким сердцем нужно быть, что бы говоря о справедливости, учинять такое беззаконие?». Какой чёрный язык поднял Килану на борьбу? Зачем люди, которые сильнее всего вопят о свободе, о прекращении насилия, получая власть, устраивают такой террор, что вой несчастных услышат, наверное, в небесном городе звёздников? Кто этот чёрный дирижёр?

Но вопросы были оставлены. Вот появился столь ненавистный враг, что чувство омертвения спадает, уступая приливу ярости. Антар с лязгом выхватывает клинок и указывает на противника, отдав строгий приказ:

– Стоять!

Войско встало, наблюдая за тем, как из леса разрозненными рядами выступают мятежники. Народ в разношёрстной броне готовится построиться в подобие боевых порядков, как Антар опускает меч. На отступников упал ливень стали, предтечей которого стал свист. Пара десятков мятежников нашли покой в земле, как тут же вторая группа лучников выпустила стрелы.

Антар снова поднял клинок и указал на противника. Теперь в бой двинулась вся линия лояльных эндеральцев на исполнение священного долга. Искру из Подгорода нужно погасить как можно быстрее, и они сделают это.

Кавалерия, составившая ударный клин во главе с самим Антаром ринулась вперёд, а за ней и вся армия. Никакой тактики или изящества, только сокрушительный удар, который должен опрокинуть неровные ряды врага, а затем войны перебьют втрое превосходящего противника. Дивизион в общем оханье выпустил дождь снарядов и проредил позиции мятежников, превращая их в кровавое месиво.

Всадники врубились в киланитов и смели тех, кто стоял в начале. Кони рассекли строй, опрокидывали людей, а клинки редили врагов, высекали смертельные раны на телах и рубили конечности. За ними в бой вступила тяжёлая пехота. Хранители Святого ордена, сжав покрепче широкие длинные мечи встретили мятежников убийственными выпадами и взмахами оружия, уничтожая каждого, кто попадётся им на пути. Ударное ядро армии Эндерала глубоко вошло в «плоть» строя повстанцев, заливая всё вокруг себя кровью на блещущей стали. Тем временем остальные контингенты охватили фланги, исключив возможность окружения. И под сенью хвойных древ, под их размашистыми ветвями завязалось сражение, которое уже унесло сотни жизней и унесёт ещё тысячи.

Антар наступает на самом краю атаки. Он отрадно и безумно купает свой меч в крови отступников. Для него нет дела – старик, женщина или юноша – любой, кто взял оружие супротив Святого ордена – враг, который должен быть уничтожен. Лица кривятся от боли, когда он пронзает людей мечом, клинок всё сильнее обливается кровью, его коню всё труднее идти вперёд, но он ведёт его, в глубь вражеской армии. Он либо вырежет всех, либо сам умрёт, глубина отчаяния и бездны в его душе не оставляет иного выбора.

Лучники и артиллерия сместили огонь, превращая порядки врага в залитые сталью поля смерти, тяжеловооруженные воины шагают вперёд, вдавливая мятежников. Несмотря на первые успехи лоялистов, врагов в три раза больше и гаванской ордой они остановили вскоре продвижение, а потом волной плоти стали оттеснять нападающих, платя за это десятками трупов.

– Проповедник истины изначальной, веди нас! – воззвали мятежники, когда на поле боя появился высокорослый воин с двумя искривлёнными мечами, похожими на сабли и в один горловой крик прокричали имя его. – Самииэль!

Его тело закрыто кольчугой, и кольчужными элементами доспеха, лицо же его закрыто бармицей, оставляющей только видными пылающие глаза. Круглый шлем украшен чёрными перьями.

– Килра ведёт нас сквозь века! – прорычал «Кузен» и бросился в атаку с неописуемой быстротой и яростью.

Самииэль описал мечами красивые узора погибели уничтожили за первые минуты боя десятки хранителей. Кавалеристы общим рвением попытались окружить «Кузена» и задавить его, но он то ловко уходил от ударов, то со скоростью ветра бросался на эндеральцев. Клинки плясали будто сумасшедшие, рассекая и сталь, и плоть. Со сверхскоростью он юркнул назад, растворившись в воющей толпе повстанцев, но чтобы потом выйти с другой стороны и поразить ряды наступающих.

Антар сам ринулся на Самииэля, но «Кузен» легко парировал атаку, секущим движением разрубил лапы лошади и сбросил хранителя с коня. Группировавшись, он кувыркнулся и прокатившись по земле более-менее спокойно поднялся. Боль пронзила всё тело, но Антар всё же поднялся и приготовился к последней схватке, чувствуя, что она последняя в его жизни.

– Вперёд! – воззвал Самииэль, поднимая сабли. – К новому порядку, выкованному из железа свободы! – в ответ на его клич повстанцы по всей линии фронта усилили наступление.

– За мою семью, – начал Антар, поднимая клинок. – За Орден и Эндерал! – за хранителем пошли в сокрушительную атаку остатки ударного ядра, которые превратились в кулак праведного гнева.

Две линии столкнулись в кровавой мясорубке. Антар же выдержал всего пару минут боя. Сталь кружилась с бешенной скоростью, звенела словно игривый трезвон. Доспехи хранителя не выдержали неисчислимое количество попаданий и треснули, кровь хлынула под металл и жизнь стала покидать его. Падение повелителя войск заставило дрогнуть войска Ордена, но они не сломились.

– И ради чего ты умер? – издевательски прошептал Самииэль. – Куда ты уйдёшь?

– Я иду к своим любимым, – выдавил кроваво-хриплым шёпотом Антар и испустил дух.

Все посторонились победно шагающего и убивающего налево и право Самииэля, но против этого монстра встал один воин, всего один человек против шторма надвигающейся тьмы. Ратник Святого ордена не в рядах хранителей, не верящий в семерых, но служащий порядку и свету. В его душе сияет свет иной веры, которая практически забыта, а другой образ её извращён проклятым остианским культом. Он поднимает длинный двуручный меч, который объял внутренний свет, сущий огонь, вдохнувший уверенность в дрогнувшие ряды союзников.

– Ты смеешь встать на моём пути?

Воин ничего не ответил, лишь сохранил молчание. Он знал, что погибнет, видит смерть, что настигнет его в объятиях, но он готов пожертвовать жизнью ради победы, ради того, чтобы безумие мятежа не сожрало его страну.

Самииэль не стал долго выжидать и атаковал, его сабли в лёгкую шаркнули по плоти вышедшего воителя, рассекая плоть и рёбра… но и двуручный меч нашёл сердце «Кузена». Всё произошло со стремительностью молнии – никто не заметил, как длинный клинок пробил вместилище чёрной уши и лезвия сабли разрезали корпус ратника. Но это стало шоком для мятежников и началом победы войск Ордена, что с громогласным кличем на устах обрушили гнев, ярость и скорбь. Сияющий меч упал в пыль тех мест, погребён был под телами и упокоен в тех же могилах.

– Ты всё видел, ты всё знаешь, – с этими словами ведение древности оборвалось, и Сигизмунд снова смотрел на незнакомца, который указательно произнёс, простирая руку в сером рукаве. – Ступай, инквизитор и исполни то, что должно.

Интерлюдия 3. «По ту сторону»

В Фогвилле. Спустя неделю.

В темной тронной зале установилась полнейшая тишина, нарушаемая лишь треском свечей и факелов, тяжёлым сопением людей и лязганьем доспехов воинов, несущих службу подле своего короля. На чёрном высоком троне громоздится фигура в рифлёных доспехах с ужасающим орнаментом, его лицо покрыто маской, на которой не так давно появился знак слезы. В начищенных до блеска плитах чёрного гранита отразились и фигуры придворных, грозные воители, и подобно сотне звёзд отблески свечей и факелов. Знамёна цвета ночи с железной короной усеяли не громадную, но довольно внушительную залу, а вместе с ними и малые стяги с символом рунического ока на фоне шести шипов, воплощая то, что Железное Королевство спаяно с Орденом ночи.

Возле трона короля стоят представители зеркального отражения «детища Мальфаса» – мужчина в чёрной мантии, стянутой золотым поясом и несколько высоких латников с длинными клинками за спиной. Они – приближенные короля, его основа и опора при управлении, скелет Королевства, возле которого всё крутится.

– Докладывайте, – потребовал король.

Вперёд вышел Джаффар-Каддим и поклонившись, вынул из сумки на поясе листы, протянув их, стал говорить:

– Говорит Турахесс Ордена ночи! – громко провозгласил вестник. – Мессир, Королевство столкнулось с сильным врагом. Эндеральский Союз пытается надломить нашу оборону в севере Сердцеземья, но мы ещё держимся. Легион столкнулся с нашим десятитысячным гарнизоном.

– Джаффар-Каддим, тебе отдана область мысли и идей, религии и философии, так почему же ты мне рассказываешь о войне? – чуть приподнял голову Сарагон’Ашар. – Об этом мне поведает держатель второго сигила, лорд-милитант.

– Простите, – повинно выдавил Турахесс. – Касательно моего дела – мы построили первый храм в Златолесье. Там мы созовём наших слуг и обрушимся на земли Баронства и Каганата. Вера в хаос и порядок через него установлена на все сто процентов, никто не смеет перечить нашим проповедникам и жрецам.

– А что с теми, кто наводил страх на добрых подданных Королевства?

– Мы принесли в жертву тех пятерых преступников. На чёрных алтарях хаос пожрал их тела, напитав магией священные залы.

– Хорошо… а что с маньяками? Те шесть девушек искуплены?

– Мы провели с ними ритуальное потрошение. Трое были оскоплены, а затем рассечены над мистическими символами жертвоприношения. Теперь души их терзает пустота.

– Да будет так, – махнул рукой король. – Следующий.

– Король, – преклонил колено, вышедший в тёмных одеяниях докладчик, встав на место Джаффар-Каддима. – Как вы и приказывали, добыча камня, руды и дерева увеличена в два раза. Кузнецы в наших литейных работают без продыху. Оружие и броня поступают в армию исправно.

– Хорошо, а что с пищей? Мне говорили, что на южном фронте недостатки мяса для арпов?

– Мы увеличили сбор пшеницы, кореньев и количество забоев на семьдесят процентов, – не поднимая головы, говорит докладчик. – После казней фуражиров и управителей в армии улучшилось снабжение и дисциплина.

– Скажи, Джаффар-Каддим, – посмотрел вправо Сарагон’Ашар. – Философия безжалостной силы утверждается, а что со сферой любви? Глашатаи пути хаоса, «Кузены», постановили, чтобы ради обильного приплода были регулярные ритуалы близости. Расскажи об этом.

– Да, мессир, – с поклоном вновь вышел Турахесс. – В городах и фортах, мужчины и женщины видов разных проводят ежечасно сношаются, дабы потомство было многочисленно. Жрецы приносят жертвы за обильное потомство, проповедуют свободу в отношениях, но и жестоко карают тех, кто приступил к соитиям вне священного время.

– Как?

– Прижигают признаки пола, вытравляют кислотой их.

Железное Королевство славится железными методами. Убийства, террор, изуверства, похоть, разнузданность и жестокость, свойственные временам беспорядка и сути хаоса стали методами для наведения стального порядка. Такова суть страны – явить все пороки прежнего Эндерала и ими принести в этот край долгожданную стабильность, мир и выверенный строй.

– Лорд-милитант, – призвал короля и из чреды высшего правления Ордена ночи отделился латник, преклонивший колено. – Что с нашей армией и войной, Хашарим?

– К нам стекаются войска со всего Королевства! Орды арпов с юга, несметные войска нежити из Тёмной долины, армии людей и аэтерна, желающих вернуть былое – все они стекаются к Фогвиллю, что бы встать под знамёна нашей великой армии.

– Что по обстановке на фронте?

– Враг атакует сразу с трёх сторон. Легион Союза и Республика с Княжеством наступают с юга, с запада давит Золотой берег с своим варварским королём, а с востока Барон Фермерского берега усиливает давление.

– Проклятые отступники, – выругался король. – Только ушёл Святой орден, как они стали властителями на землях, им не принадлежавших. Что ж, скоро мы восстановим порядок там. Расскажи, что с вражеским наступлением?

– Они завязли в сердцеземской сети крепостей, господин. Им не удастся её преодолеть ещё неделю. На нашей стороне численный перевес, а на стороне врага умение и пушки.

– Тальгаард и Золотой лес в опасности?

– Там всё тихо… это пока. Я не думаю, что Союз долго будет держать эти места без удара.

– Тогда пусть гарнизоны в Золотом лесу и Тальгаарде готовятся для наступления на юг Эндерала. Мы понесём туда знамя железной короны, – король обернулся в сторону Турахесса. – Джаффар-Каддим, пусть жрецы готовят армию для войны и уверяют её в правильности избранного пути. Стране нужны идейные солдаты. Лорд-милитант, – строго воззвал Сарагон’Ашар. – Нужно подготовить приказы главам Ордена и оперативным командирам в Тальгаарде и Золотом лесу о подготовке к стремительной атаке.

– Есть господин.

Все разошлись по своим местам. Немногие придворные – от правой руки до вождя всех эндеральских арпов взирали на него пристально и ожидая любого приказа, что грохотом пронесётся из-под железной маски. Он же властно осмотрел их, но никто не узрел того взора, ибо маска тьмой скрывала очи, глаз же выразил крепость и силу, подданные дрогнули при первых словах:

– Я – Сарагон’Ашар, первый король Железного Королевства, ставленник «Кузенов», приказываю: Главному распорядителю – удвоить сбор монеты, усилить добычу руды и камня, усилить ещё на треть поставки провианта в армию.

– Есть, мой король, – коленопреклонённо согласился с миссией член Ордена ночи.

– Остальным – готовиться к войне. Враг нанёс сильный удар, но мы покажем ему, что его правление временно, мы же – истинная суть Эндерала, вечно растущая и обитающая в тенях.

Король взмахом руки отделил от общего собрания Джаффар-Каддима и Хашарима и быстрым шагом устремился прочь из залы. Их путь пролегал по винтовой лестнице, наверх, под самую крышу дворца. Отёсанный холодный чёрный камень, всюду выступающие симметричные шипы, вырезанные из мрамора черепа и кости, снежные и скелетные орнаменты – всё это создаёт жутковатую атмосферу могильного склепа, нежели оплота могучей державы. Стражники среди залов здесь не латники в железе, а со скрипом покачивающаяся нежить. С пылающими синими огнями в пустых глазницах, в ржавой броне, но сохранившие в мёртвой плоти непревзойдённое боевое мастерство, и лишённые страха, оживлённые нечестивой магией трупы сжимают в обветшалых пальцах тускло сияющие обсидиановые секиры и алебарды.

Сарагон’Ашар толкнул малые ворота и прошёл за деревянные створчатые «двери», вступая в небольшую комнату. Она стилем не отличается ничем от увиденного ранее, только тут есть рабочий стол, шкафы с зельями и свитками, а также всё для работы фазмалиста. У окна из которого открывается чудесный вид на Фогвилль, стоит фигура в чёрной мантии с маской, только на этот раз она повторяет не чей-то лик, а воронью морду.

– Господин король, неужто ваша политика столь нерешительна, что, имея двадцать тысяч активного воинства и ещё десять призываемого резерва вы не способны сокрушить Союз? – с явным презрением произнесла персона.

Существо плавной походкой переместилось к креслу, за которым вольно развалилось.

– Я прошёл сквозь смерть не для того, чтобы выслушивать чью-то желчь, – Сарагон’Ашар встал напротив стола. – Вы – «Мастер Весов», а не король, так и судите о работе своих мясников. Армию и политику оставьте мне.

– Как пожелаете… просто не нужно злить наших повелителей, у которых итак иссякает терпение. Я хочу вам поведать, что на последнем собрании, они требовали более решительных мер.

– А я хочу вам напомнить, что благодаря вашим решительным действиям пал господарь Жоффей, – обвинил «мастера» король. – Так что давайте вы мне не станете указывать, – монарх успокоился и глубоко вдохнув, прождолжил. – Что по ранее намеченному?

– Весы не готовы нанести «кинжальный удар», у нас осталось слишком мало людей, практически все ячейки вырезаны.

– Почему?! – едва ли не рыком спросил Сарагон’Ашар. – Вы срываете наше наступление. Только совместно можно изгнать Союз.

– Инквизиция Церкви, пожри её огонь, – обозлился сектант. – Она всего за неделю проредила наши культы в городах. Я не знаю, как ей удаётся, но её агенты казнили не менее двух тысяч наших братьев и сестёр.

– Вот и всё ваше мастерство «тайной войны», – ехидно фыркнул король.

– Мы призваны быть карающей дланью в этом мире! – горделиво и величаво заявил Мастер Весов, проведя ладонью по зеркальной поверхности стола. – Именно благодаря нам не пришли в мир эмиссары очищения, именно благодаря нам удалось остановить многих тиранов и маньяков.