Во имя порядка: у истоков Союза

– Это всего лишь последствия, – Мирро взглянул направо и увидел, что большое деревянное строение в конце рынка окутано строительными лесами и вскоре станет торговым постом Компании, что станет душой и мозгом здешней экономики. – Последствия того, что при Ордене половина рынка была завалена прогорклыми старыми зельями.

– Но ведь это… неправильно… не должно так быть, – машет головой Джаэль. – Не вижу смысла подчиняться не власти, а какой-то Гильдии.

– Как знаешь. А Орден апотекариев?

– Лекарства и состояние мест лечения теперь в его распоряжении… у них отобрали власть над бутылочками, – усмехнулся Джаэль. – Представь себе, вот ирония… у тех, кто должен лечить нет прав по нормам зелий. Они должны исцелять тем, что утвердят гильдейцы.

Мирро не стал ничего отвечать. Ассасин решил оставить слово при себе. Его холодный и аналитический ум, лишённый ненужных эмоций, проник в тайны души Джаэля и сделал вывод – он не согласится ни с какими выводами, ибо старый мир для него приятней, там осталось его счастье.

Несколько минут им понадобилось, чтобы пройти бурно растущую оживлённую площадь, и выйти на возвышение. Впереди в гору вгрызалась часовня из обелённого камня, украшенная позолоченным луковичным куполом.

– Говорят, что часовня была заложена ещё при первых вассалах. А потом возле неё выросла деревня, ставшая городком, – вспомнил о хрониках Речного Джаэль.

– История Речного по истине интересна… часовня при Вассалах, деревенька на окраине Эндерала, центр войск на юге в войне Кровавой луны и в конце концов перевалочный пункт для армий в битве с сепаратистами в этой области, – Мирро посмотрел на Терем князя – могучая деревянная крепость, строгая и плавная, не уступающая в красках и орнаменте церквям, воплощение военной и гражданской власти красилось стягами, флажками, подле ворот стояли воины в ламеллярных доспехах, луками и стрелами с широколейзвенными бердышами. – Я читал об истории этого города.

– Тогда вы должны помнить, что при Святом ордене нас мог защитить Арк, а теперь же мой дом… моя родина одна.

– Зато теперь закладывают новые города. Предлесское и Горное вроде… разве при власти Святого ордена это могло бы быть? – риторический вопрос задал Мирро.

Оба прошли к часовне, где у входа их уже ждут. Двое мужчин – один в алой жреческой одежде с изображением языков пламени, а второй в чёрной латной броне с символом чаши на груди.

«А ведь когда-то тут поклонялись Рождённым светом, а теперь возносят молитву Единому», – подумал Джаэль.

– Жрец, что вы выяснили? – холодно спросил Мирро. – Вы тут уже целый день с моими людьми.

– Да, – задумался Вилдас. – Князь, выслушав нас и посмотрев на бумаги от Союза, дал нам право вести тут следствие и привлекать местную дружину.

– Я спросил, что вы выяснили, – холодно настаивает Мирро, сложив руки на груди.

– Практически ничего, – ответил Сигизмунд, потерев подбородок. – Зацепка в виде браслетов может быть вообще уловкой… или вести в никуда. Мирро, единственное, что вынюхали твои парни, так это то, что местный женатый хлебопекарь пытается ухлёстывать за княжеской служанкой… которая замужем. О, Единый, и насколько же его ухаживания жалки.

– Морские потроха, – по-милийски выругался Мирро, не разрушая хладности слова. – Так мои парни ещё неплохо работают.

– Что? – смутился Сигизмунд. – Ты реально думаешь, что за неуклюжими ухаживаниями стоит нечто существенное?

– Тэльматхаати20 кроется в деталях, – тихо произнёс Мирро и вспомнил информацию, полученную из политического обзора. – Учитывая приверженность князя делу праведности и Правде Речного21, где напрямую говорится – «аще, тому, кто волочится с помыслами срамными за женой мужа, установить пять гривен князю и три гривны Кардосу».

– И? – осторожно спросил Вилдас.

– Человек, знакомый с законами Княжества едва дли бы стал бы ухаживать за замужней женщиной здесь… он не местный?

– Да… ты прав, – почесал голову огнепоклонник. – По разговорам он с полмесяца здесь… приехал с севера. Но пойми! – тут же вспылил Вилдас. – Мы не можем в чём-то подозревать человека только потому, что он…

– Почему? – спросил в лоб «окаменелый». – Представь себе… неведомо откуда пришедший мужчина, начинает сразу же нарушать законы страны… причем он должен знать о них.

– Что ж, это звучит безумно, – задумался Сигизмунд. – Единый, помоги нам.

– О, огонь, просвети этого человека, – взмолился Вилдас, указывая на Мирро. – Тьма окутала его.

– Я бы оценил твою иронию, – бесстрастие в словах Мирро удивила Джаэля. – Только вот у меня нет эмоций, чтобы это сделать. Теперь же перейдём к проблемам насущным. Если у вас есть лучше идеи, то предлагаю озвучить. «Весы» – это не просто культ, не просто секточка, а тайная ложа фанатиков, существующая долгие столетия. В борьбе с ней нужно цепляться за любые детали и мелочи.

– Парни! – раздался звонкий женский крик и обернувшись, сердце Джаэля дрогнула – ему навстречу, словно поедая его глазами, шла огневолосая девушка.

Одежду послушницы Святого ордена сменила походная одёжа – кожаная укреплённая плечевыми накладками куртка, обтягивающие штаны, подчеркнувшие объёмность бёдер, сапоги под самое колено. Сапфирово-синими глазами она впилась в Джаэля и пристально смотрит за ним… настолько это заметно, что холодно-отточенные черты лица Мирро одёрнулись в подобии зловещей ухмылки.

– Элия, – улыбнулся Джаэль. – Мы же договаривались увидеться в таверне. Ты должны была узнать о слухах.

– У меня есть нечто более важное, – девушка встала почти что в кругу собравшихся. – Местный сотник поведал, что недавно они задержали какого-то фанатика. У него нашли записи, какие-то молитвенные тексты, в которых упоминались «Благословенные пророки», среди которых были имена и Кузенов.

– Вот это уже интереснее, – зацепился Мирро, – а что по нему известно? Ты не говорила с сотником?

– Да только то, что он в последнее время хорошо сдружился с хлебопекарем Тиллем.

– Ага, теперь постепенно начинает всё складываться, – потёр в пальцах маленький камешек Мирро, – тут действительно есть ячейка Весов. Тайная и скрытая и часть из них отправилась в Арк, чтобы присоединиться к атаке.

– Так стоп, меня гложут сомнения, – взялся за бороду Вилдас. – Из «Мясника Арка» и старых текстов я помню, что Весы или Либра это не глобальный культ. Фанатики, ведомые неким «огнём». Как они могли так разрастись?

– Я думаю, что после дерзкого налёта на Фермерский берег, они разделились на ячейки, по воле своих повелителей. Двести лет подготовки, двести лет пропаганды…

– Ради чего?

– Во имя этого момента, – дал ответ Мирро.

– Я с ним согласен, – кивнул Сигизмунд. – Посмотрите на то, что творится с Эндералом. Железное Королевство наступает с севера, и тайный культ активизируется по всей стране. И судя по всему у них единый центр… и у Культа и у Королевства.

– Тогда, следует наведаться к этому хлебопекарю, – сжал кулаки Джаэль. – Посмотрим, что он нам скажет.

Впереди идущих встал Мирро. Он как острие кинжала нёсся вперёд, ведомый лишь целью, желанием её исполнить. Холодный как сталь и опасный как меч, он ведом стремлением истребить тех, кто покусился на его господ. Ни Джаэль, никто либо не смог узнать что-то о его жизни или Гильдии Окаменелых… только лишь бесстрастные декларации основной идеи – «служить во тьме ради сохранения Миле».

Джаэль же шагает возле Элии и ему кажется, что девушка специально шаркает своей рукой о его. Он вспомнил, как она расстроилась, когда их поход в театр сорвался и как обрадовалась, когда увидела подарок – кольцо с рубином аэтернской работы. Он дал ей его в знак признания, что она на время отступилась от долга послушницы Святого ордена и решила и помочь ему.

«А были ли её идеи касательно Ордена столь серьёзны» – родилась мысль в его уме. – «Может она нашла в поисках новый шанс искупить вину за потерянную сестру?».

Взглянув на деревянные строгие дома, верх деревянного зодчества, он немного успокоился… его родина действительно стала преображаться, но в сердце всё ещё теплится огонь обиды за то, что старый мир разрушен. Там, за рекой лежат новые кварталы, где устроились новые жители, но их не было, когда Джаэль покидал эти края. Уютное провинциальное городище превращалось в столицу, а вместе с этим уходят и образы прошлого… всё становится прошлым, которого не вернуть.

Джаэль взглянул на лицо Элии и остановился, примечая его красоту и привлекательность. Дни, проведённые с ней, познание её души и общее дело сблизили его с девушкой. Теперь ему трудно представить своё путешествие без рыжеволосой молодой дамы, искренне желающей ему помочь.

«А может она станет хорошей матерью» – случайно, как искра, пронеслась мысль в голове, на которую из глубин подсознания пришёл категоричный ответ:

«Эсса!»

«Она же умерла», – воспротестовал Джаэль.

«Ты не должен!» – пылает пламя противления в души. – «Не имеешь никакого морального права!»

«И всё же…».

Мысли Джаэля разлетелись в дребезги, когда прозвучал боевой горн – дикое непрерывное завывание огласило начало нечто ужасного. Практически все, кроме «окаменелого» вздрогнули и стали ошарашенно искать источник угрозы. По улочкам понеслись люди – сначала подданные князя, обычные люди в суматохе, криках и паническом бегстве, а затем замелькали и воины Княжества. С щитами-каплями, копьями и топорами наперевес первый отряд несся прямо на них.

Тишина и покой прошлого мира разлетелись вдребезги, вместо них завывания битвы, народ, пытающихся спрятаться по домам и стража с армией, с непониманием в глазах выходящие на бой против неведомого врага.

Среди деревянных домов забегали туда-сюда люди, Вилдас приготовил посох к бою, а Сигизмунд снял с плеча Фламберг. Лишь Мирро оставался спокоен и когда к ним понёсся всадник он ухватил того за алый плащ и потянул того.

– Ты что творишь, смерд!? – возмутился конник.

– Что случилось?!

– Противник! – одёрнул плащ воин. – Войска Железного Королевства прошли через горы и атакуют нас с северо-востока!

Всадник унёсся дальше, оставив их. Впервые за месяц они сталкиваются с реалиями войны. Нерим ушёл, теперь пришло время Железного Королевства и то, что его войска здесь, означает одно – охранные гарнизоны Республики и Союза сметены стремительным наступлением.

– Давайте к сектантам! – толкнул Мирро и Вилдаса Сигизмунд. – Мы займёмся врагами.

– Я с вами! – встала возле Джаэля Элия.

– Иди! – рявкнул инквизитор.

Пятеро разошлись – огнепоклонник понёсся за юрким ассасином, а Сигизмунд повёл Джаэля и Элию, продираясь через толпы ошеломлённого народа по улочкам в сторону моста. Вскоре инквизитор уже стоял у ворот, где пункт командования развернул городской воевода.

Под небольшим навесом у наспех вытащенного стола собралось всё командование, успевшее собраться. Высокие и широкие в плечах мужики, с красными плащами, выказавшими их статус, отчаянно решали, как построить оборону. В их глазах, опытных воинов и убийц, читался страх и смятение… ещё полчаса назад они мирно проводили время в Княжьем тереме, а сейчас вынуждены строить оборону.

– Скокма нас тут, Ратобор? Что по ратным в городе?

– Три сотни воинов старшей княжеской дружины, тысяча стражников, да пятисот малых дружинников. Все остальные на западе.

– Что донёс разведчик?

– Их не менее пяти тысяч, да ещё и камнемётами на нас будут насаждать. Зараза, а ведь стены-то деревянные. Долго не выдержат.

– Не хорошо это. А у нас им нечего поставить супротив…

– Кто командует обороной!? – раздался звучный голос инквизитора. – Где сейчас князь?

– Вы кто такой требовательный?

– Я – инквизитор Единого, уполномоченный Союзом представлять Церковь Творца. Имею полное право участвовать в совещании здесь.

– Сейчас не время раздоры устраивать.

– Я – баяррин22 Свяослав, – поглаживая рукоять сабли, ответил чуть худее других воин, с лиловым шарфом. – Князь же в тереме.

– Какие у нас возможности? Мы не должны позволить врагу нас блокировать или проникнуть вглубь территории.

– Только если контратаковать, – подумал баяррин. – Если они минуют переход, то несдобровать нам. Развернуться и задавят.

– Хорошо, – инквизитор показал на разложенную карту местности. – Тут и там нагорья. Нужно, чтобы мы оказались там раньше, заняли позиции на возвышении, и лучники обрушат дождь стрел. Если мы окажемся там раньше, мы заставим их сражаться в узком проходе.

Действительно, дорога на Речное к северо-востоку проходила через каменистые холмы и нагорья, а в паре тройке километров сужалась в тесном каньёнистом проходе, окружённым морем зелени.

– Тогда нам там нужно оказаться первыми, – повторил инквизитор, лихорадочно стуча пальцами о стол.

– Могу предложить лошадей и пару храбрецов, – пожал плечами Свяослав. – А мы тем временем пешими ринемся за вами.

– Хорошо, – согласился Сигизмунд, увидев уверенные кивки согласия его напарников.

– Тогда грядите наружу, к конюшим. С вами прибудет и полсотни наших.

Джаэль влез на коня с мыслью, что он сражается за родной дом и не важно, что теперь он не под властной дланью Ордена, а под лиловым стягом с чёрным львом. Рядом с ним на коня запрыгнула и Элия… какая горечь охватила парня при мысли, что она поскачет на встречу несметному войску, лишь бы помочь ему.

– Эли, – взял он её за руку, – не нужно с нами. Ты себя погубишь… это не какие-то сектанты, а солдаты.

– Нет! Я пойду с вами… у вас нет ни одного чародея, вы долго не продержитесь без меня!

Джаэлю ничего не остаётся, как согласиться. Он убрал ладонь, поправил полуторный клинок и приготовился к броску. Всадник с карминовым плащом встал впереди отряда и обнажив саблю, крикнул, зазывая всех в битву:

– Вперёд! За князя! За родные дома! За Речное!

Они ринулись вперёд, во весь опор. Частокол с насыпями стремительно оставался позади, всё вокруг затопила зелень, а слева ухо ласкало журчание воды, а глаз радовала сине-лазурная линия, мостящаяся к скалистому возвышению. Отряд в форме клина нёсся во весь опор, готовился впиться во врага, покусившегося на их дом.

Джаэль, вынув клинок приготовился столкнуться с противником. Да, ему не нравится, что он сражается за Княжество, но он не даст каким-то отщепенцам разорять его землю. С чувством беспокойства за девушку он посмотрел на Элию, надеясь, что, когда начнётся битва, она будет держаться позади.

Впереди, в каменистом ущелье уже показались роящиеся толпы противников. Серокожие фыркающие и шаркающие твари в убогих доспехах, посреди них люд в обносках и ржавой броне. Отребье, брошенное вперёд. Чёрные рваные знамёна с железной короной уже вьются впереди, но долго ли им там быть? Быстро сближающаяся с врагом кавалерия вскоре клином войдёт в плоть вражеского построения и изрежет его.

С комом в горле и с сумасшедшим волнением в груди Джаэль занёс меч для удара. Враг вот он… практически перед тобой. Элия не выдерживает и с её ладони слетает трещащий поток энергии – молния пролетела над головами всадников и изогнувшись дугой ударила в россыпь противников, раскидав нескольких.

Небольшой отряд кавалерии столкнулся с лёгкой пехотой Железного Королевства, ознаменовав это ржанием коней, лязганьем металла и криками боли. Воевода первый врубился в строй и широким взмахом искупал меч в чёрной крови арпов, а за ним и остальные могучими ударами проредили строй, а сумасшедший напор бросал противников под копыта лошадей.

Шедшие в авангарде арпы, и дикари были сметены, отряд втиснулся в ущелье и увяз в глубоком построении лёгкой пехоты. Сигизмунд кавалерийским копьём рассёк щёку врага, а затем метнул его вперёд. Неспособный сражаться на коне он быстро спрыгнул и с ослепительно-острым фламбергом ринулся в бой. Дуговым широким взмахом он отсёк конечности дикарю, яркой лентой стали он направил клинок и рассёк грудь арпа. По торсу ударил кривой меч клыкастого монстра, но латы выдержали выпад, а затем обрушил на его плечо фламберг и откинув бездыханную тушу с безмолвием бросился вперёд.

Джаэль колющим ударом пронзил, и был бы ранен арповским ятаганом, если бы не огненный шар Элии, испепеливший врага. Волна фыркающих тварей усилила напор, и Джаэль, шедший почти на острие атаки встретился с буйной волной плоти. Захлестав мечом, он очернил клинок и оказался в толпе людей с перекошенными от злобы мордами. Топоры и короткие копья попытались его сбросить с лошади, но ловко уходя от ударов он пронзал тела, и багряная кровь налипла на чёрную, покрыв противной влагой меч.

Элия взывала ко всем боевым мыслеформулам и силам, вытаскивая все возможные заклятья. Молнии и огненные шары с завидной регулярностью косили ряды противников, вскоре над полем боя поднялся дым от жжённых одежд и горелого мяса, а тошнотворный запах скрутил животы.

– Прорываемся! – призвал покрытый чёрной пеленой воевода и направил коня вперёд, а за ним ринулись и остальные.

Всадники пробились за линию атакующих и вышли на прямой удар наступающих отрядов основной армии. Речники стали методично уничтожать арпов и дикарей, которые, не выдержав конного удара дрогнули и стали бежать. Джаэль заметил, что воины князя не то, что аркчане или дюннийцы – они сражаются пылко и особо рьяно, бросаются в битву без страха.

Сигизмунд вонзил меч в поверженного арпа и вынув резко устремил его в спину убегающему человеку. Мех никак не мог защитить от острой стали и закричав дикарь упал ниц, обернувшись, инквизитор узрел, как речники сдёргивают рваные знамёна Железного Королевства, ломают их и водружают свои.

Джаэль посмотрел на Элию. Бледная девушка, истратившая практически все силы еле как держала себя на лошади. Внезапно её глаза расширились от ужаса, и парень резко обернулся, и самого его объял трудно описуемый трепет. Со стороны горного хребта, раскинувшись шеренгами от края берега реки до края леса, наступают тысячи и тысячи воинов. На солнце сверкают наконечники копий, на правом фланге орда арпов и дикарей воющей толпой, улюлюкая и изнемогая от жажды крови, стремится обагрить клинки. Слева же в бой рвётся сверкающий толстыми нагрудниками строй с секирами и широкими мечами. Над бескрайними рядами развиваются знамёна железной короны.

– Спешиваемся! – призвал воевода, видя наступающие формации копейщиков и тяжёлой пехоты.

Пока идёт жаркая битва за перешеек, Мирро и Вилдас оказались в перипетии действий культа. «Окаменелые», окружив дом у рынка, вступили в бой с людьми, нацепившими железные маски. Ассасины в кожаной броне столь умело орудовали кинжалами и короткими мечами, что фанатики не успевали ничего ответить. В переполохе всеобщего хаоса эта битва лишь добавила жути и беспорядка, стража лишь обходила ристалище. Выставленные в тыл воины Речного стали убеждали дружинников, что тут льётся кровь во имя Эндерала.

Вилдас выставил ментальный блок и Мирро тут же рассёк шею сектанту. Отбросив труп он градом выпадов исколол второго врага и отведя выпад меча пронзил подмышку, пробил грудь и рассёк лицо за пару секунд третьему культисту. Остальные убийцы не отставали в беспощадном искусстве смерти. Вилдас только и успевал следить за мимолётным сверканием мечей.

Мирро распорол одежду с брюхом противника и отпихнул того в стену. Приглушённое биение сердца отзвуком звучало в ушах, одежда взмокла от пота и крови, но в глазах также зияет пустота и холод. Оглянувшись, он не нашёл больше врагов, лишь истерзанные трупы полсотни еретиков и десяток ассасинов стоящих посреди тел.

– Что этот хлебопекарь там промямлил перед смертью? – хладно спросил Мирро.

– Вот этот дом, их место сбора, – указал на одноэтажный терем Вилдас.

– Я всегда говорил, что пытки, это действенный и эффективный метод.

Вилдас вздрогнул. Он вспомнил, что когда Мирро настиг хлебопекаря, то первым действием отсёк ему палец и только затем задал вопросы. С каждым отказом отвечать убийца лишал его конечностей или вонзал острие в самые болезненные точки тела. Сектант долго не выдержал и выдал положение ячейки, но не чтобы выжить, а, чтобы получить лёгкую смерть. Окаменелый даровал ему её – кинжал вошёл под шею и обильно излил крови. Сцена насилия повергла огнепоклонника, он наслышан был о жестокости убийц с Миле, но воочию увидел её впервые.

– Хорошо, – вытерев кинжалы, произнёс Мирро и указал острием на дверь, – выломите её.

Два окаменелых безмолвно подчинились и достали какие-то мешочки из кисетов, приложив их ко входу. Три тканевых свёртка точно легли у петель и ещё два у замка.

– Что это?

– Зелёная карийская смесь, Вилдас, – мужчина коснулся огнепоклонника и повёл его в сторону, – а теперь уйди и заткни уши.

Взрыв посреди города ещё сильнее взбаламутил народ, дружинники же спешили на бой, к воротам. Дверь не то чтобы отошла… она стала вихрем щепок и досок.

– Вперёд! – приказал Мирро, и они ринулись в клубы дыма.

Вилдас шёл впереди. Выставив ментальный щит, он принял на себя весь удар молний и стрел. Сектанты ждали их, и маги да стрелки осыпали ассасинов всем чем можно, но вот только огнепоклонник оказался искуснее их. Остановившись он сам выпустил волну рокочущего пламени, и облил укрытие врагов пожаром, давая время убийцам рассредоточится.

– Во имя железного порядка! – прокричали сектанты клич, обнажая мечи, топоры и гвоздёванные дубины. – Во имя пути хаоса!

Им ответом стала устрашающая тишина.

Пара секунд и окаменелые вступили в жаркую схватку с врагом. Кинжалы впились в тела, гулкие крики боли полились из-за железа на лицах. Топоры и дубины отводились и тут же юркая сталь секла слабо защищённую плоть. Мирро отступил от мясницкого нисходящего удара, пнул по ладони врага и метнул кинжал. Тот вошёл в горло и схватившись за рукоять ассасин ввёл его глубже.

Вилдас, истратив магический запас, атаковал посохом. Шип на древке отлично вошёл в висок, и сектант пал ниц. Блокировав взмах дубины, маг пнул культиста под колено, и отошёл. Переведя дух, он зацепился за простенькую мыслеформулу и вывел её в реальность – огненный шарик выжег глаза еретику, а посох секундой позже разбил голову.

– Вот и всё, – зажав предателю руку Мирро медленно вводил кинжал в грудь парню, – всех прикончили.

Предсмертные вопли и кряхтения содрогнулись Вилдаса, сектант трепыхался и пытался вырваться, сталь застыла в его теле, кровь капала на пол, прибавляя к лужам… Мирро же остановил движение клинка, с издевательской отстранённостью спросив:

– Может, ты что-то хочешь сказать… перед тем, как тебя поглотит бездна?

– Пощ… пощадите, – промямлил парень, его сопротивление становится всё слабее, а рядом стоящие «окаменелые» шли подобно жнецам смерти – переворачивали покров тел, убивая тех, кто всё ещё жив.

– А вот там люди не хотят жить? – Мирро указал на выход. – Народ Речного, твои друзья и знакомые, соседи, дети и старики. Они не хотят жить? Вы же годами скрывались, нацепив маску дружбы, а сами готовы вонзить им нож в спины.

– Они все недостойные порядка, – Мирро быстро оборвал нравоучения сектанта движением кинжала. – А-х-а-а! Стой.

– Скажи, тварь, зачем вы тут собирались?

Парень, верный культу ничего не ответил. Он готов был умереть, но не выдавать тайны «Весов», однако по метанию глаз и движению тела, головы, Мирро увидел, что интерес пленного задержался на небольшой дверце.

– Проверьте, – приказал «окаменелый» и пара убийц отправилась туда.

Пока они пропали во тьме, Вилдас задумался над тем, что всё тут происходит. За последние несколько дней столько всего обнажилось, вышло на свет. Он покинул Речное, чтобы помочь другу найти дочь, а вернулся сюда в охоте на опасный культ и попал в пекло разгоревшейся войны. Его ум истерзан, изнеможён непрекращающимися поисками и путешествиями. Магический переход из Арка в Речное лишил его части сил, а картины эффективной жестокости ассасинов сокрушают дух. Он – старый человек, для которого последний столп опоры – вера в огонь, которому он и взмолился:

«О, огонь, помоги мне. Даруй сил и очисти грехи мои, омой их пламенем и укрепи дух мой».

Но за долгое время в душе он ощутил холод, странную зияющую рану, шрам, который этой верой не заделаешь. Он ощутил пустоту вместо ответа, сгущающейся тьме всё равно на то, что он поставил в божество, она сдавила его горло.

«Мы можем не выиграть эту войну», – пронеслась мысль в уме и за ней есть сила – секты, неисчислимое количество последователей Весов только и ждут своего часа, чтобы ввергнуть страну в хаос.

– Подкоп в сторону княжеского дворца, – тихо огласили вышедшие ассасины, вернув Вилдаса к действительности. – И кучи мешков с порохом.

– Ага, – Мирро ещё на пару миллиметров вонзил кинжал. – Вы хотели взорвать терем князя. Они положили что-нибудь там?

– Нет, не успели.

– Хорошо, что мы подоспели, – Мирро как уже собирался прикончить сектанта, как тот разразился хныканьем и мольбой:

– Нет! Стойте-стойте-стойте. Я всё расскажу. Всё… только не убивайте.