Во имя порядка. Кузница судеб

Все отнеслись с пониманием к такому положению дел. В последнее время секты Шилиль, Башня сторожей и языческие культы, вместе с Кирийской республикой и экстремистами анархических общин перешли в наступление по всей линии фронта. Легионеры Союза только прибыли и ещё не успели приступить к операциям, поэтому для монархии сейчас жизненно важно удержать северный фронт.

– Всех собравшихся так же приветствую и перед началом совета заверяю, что искренне надеюсь на то, что он будет плодотворен для Королевы, – осторожно заговорил представитель Золотого двора, глава всего аппарата управления. – Кира находится на перепутье, и чтобы проложить верный курс в море политики, духовных распрей и не потопить корабль нашей страны, вы здесь и собраны. После заседания, я составлю подробный отчёт, который ляжет на стол самой королевы.

Везер-паша остановился, осмотрев место заседания. Он знал, что каждый готов рассказывать о своей вере, как об оплоте истины и праведности.

– Для начала я хотел бы заслушать отчёт о произошедших событиях в Эндерале. Докладчик – некий судья Штеппфан Даль’Кир, – оглядел всех Марат. – Потом я заслушаю представителей партий и культов.

«Партий?» – многие задумались, думая, что паша оговорился, ибо кроме стражи и представителей культа тут практически никого.

С первого ряда скамей поднялся чуть выше среднего мужчина. Его одежда отражает статус – чёрная мантия с символом весов поверх рубахи рубинового цвета. Простучав каблуками сапог о мраморный пол, он подошёл к деревянной кафедре, на центр чёрно-белого шахматного пола. Он положил на деревянное ложе несколько исписанных листов пергамента, подняв взгляд. На весь амфитеатр зазвучал мерный приглушённый мужской бас:

– Отчёт от двадцать девятого восемь тысяч двести тридцать третьего года. Место доклада – восточная Кира. Место происшествия – Эндерал. В восемь тысяч двести тридцать втором году Протектор Вольного народа Нерима – Таранор Коарек объявляет войну Святому ордену и начинает поход на Эндерал. В этом же году личность, в последующем записанная как «пророк» вступает в ряды Святого ордена, чтобы помочь ему, цитируя нынешнего Верховного масгистра Калию Закареш, – «Остановить конец времён, предотвратить деятельность высших по уничтожению всего живого в мире», конец цитаты, – пальцы, окаймлённые серебряными кольцами перелистнули пергамент. – Стоит отметить, что в этот период с восьми тысячи триста двадцатого по восемь тысяч двести тридцать второй годы на территории Эндерала наблюдалось распространение болезни «красное безумие». Возбудитель так и не удалось установить – в Ордене апотекариев, Гильдии алхимиков и Кирийской королевской коллегии травников считают, что это штамм вируса, в то время, как Святой орден, Коллегия чародеев и Церковь Единого убеждены, что болезнь является ментально-мистической, воздействует не на уровне тела, а на уровне души. Первые очаги заболевания появились в малонаселённых территориях, среди бандитов и вольных чародеев. Так же животные часто подвергались заражению, а также и первобытные или родоплеменные формации. К примеру, ватирские или арпские племена могли быть подвержены заражению.

– Удалось с ней что-то сделать? – прозвучал вопрос из чреды присутствующих. – Лекарство было найдено?

– Удалось выработать антидот, включающий в себя осколки древнего… эм… «блократора», выразимся так. Порошок сигильного камня, смешанный с травами и святой водой. Так же широкое распространение получила партия смесей и отваров из сон-травы и валерьяны, которая должна была быть чем-то вроде профилактическим средством. Стоит добавить, что после проповеди Церкви Единого, распространения новой веры, так же распространение болезни сильно сократилось.

– Продолжайте доклад, – потребовал Марат.

– Установлено, что в том же году, но несколькими месяцами ранее, произошёл конфликт в рядах Святого ордена, следствием которого стал раскол. Группа радикалов во главе с Велисарием отправилась на север, не желая следовать политике Арантеаля.

– Как вы можете описать положение страны перед событиями?

– Крайне негативно. Святой орден фактически не контролировал до восьмидесяти процентов заявленной территории, экономика находилась в упадке.

– Хорошо, – кивнул паша. – Продолжайте. Только перейдите к моменту событий, после установления власти Союза и низложения Ордена.

– Да, – Штеппфан убрал лист, взявшись за другой. – После битвы за Арк с неримскими войсками произошло разделение общества. Некое движение, именовавшее себя Правоверным и вольным государством Эндерала, когда им объявили о новом порядке, не согласилось с положением дел. Их сторонники в Речном и Дюнном, на Фермерском берегу и в Арке, объявили о своём протесте и покинули населённые пункты. Как стало известно позже, они захватывали старые крепости и укрепления, налаживали связи между собой, крали вооружение и экипировку. Они готовились к сопротивлению, – Штеппфан опустил руку в сумку и вытащил оттуда несколько связанных листков и швырнул их на кафедру. – Разведчики нашли эти документы. Тут много всего из раннего этапа сопротивления – декларация о «всеэндеральском праведном сопротивлении», «осуждение скверного», планы создания народной клерикальной республики или директории пророков. А так же есть Акт об основных правах религиозного народа.

– Они сразу вошли с вами в конфликт?

– Нет. Святой орден потерял полноту власти и легальность на правление, государства эндеральские контролировали не всю территорию. Началом прямого сопротивления можно считать налёт на фермы Арка, инициированный Ролофом Крокко. Спустя какое-то время «Государство» стало Железным Королевством, – Штеппфан тяжело выдохнул. – Как нам стало известно из допроса пленных, это произошло как только человек, по имени Сарагон, вошёл в Фогвилль, установил там власть, и объявил войну Союзу. После установления власти Эндеральского Союза над континентом, утверждения главных актов, и создания Королевства произошли первые столкновения. Правоверный народ Арка объявил о своей верности «Короне» начале непримиримой войны. Так началась вторая гражданская война.

– А первая? – уточнил Паша.

– Восстание кровавой луны.

– Продолжайте.

– Больше полугода происходили сражения на территории Эндерала, которые закончились победой Союза. Хочу заметить, что поначалу возможно было мирное сосуществование с «Правоверным государством Эндерала», но вмешательство древнего культа предрешило дальнейшие события, – Штеппфан подтянул последний лист. – Как установила комплексная следственная комиссия Аркской аристократической Республики, верховное командование, политика мятежного королевства, да и идея его создания принадлежала сподвижникам Килры, который предал святой орден много тысяч лет тому назад.

– Как тут во всём они замешаны? – смутился Марат. – И как они протянули столько времени?

– Как установлено из документов работы комиссии – члены мятежа прошли мистерии чёрной магии, пристрастились к миру духов, продали души, за что получили завидное долголетие. Они объявили своей целью победу пути хаоса, его торжество. Как стало известно из отчётных актов и протоколов допроса пособников, они были последователями одного из течений ордена, который существовал ещё в эпоху до Рождённых светом, – судья остановил речь, собираясь с мыслями. – Для длительной борьбы они создали секту, которая потом получило название «Весы». С её помощью они пытались тонко влиять на происходящее в мире, оставаясь в стороне. Позже, для захвата Эндерала, было как раз с их руки создано Королевство, ибо Сарагон был отправлен ими и проводил исключительно их политику. Так же непосредственное управление осуществлял предводитель «Весов» и пара «собратьев» Килры. Как оказалось, всё это время, часть культистов была привержена делу уничтожения Вина.

– Расскажите, как и где всё закончилось.

– На острове к северу от Эндерела, – Штеппфан оторвался от листа. – Там оставшиеся сектанты пытались провести ритуал. Они к нему готовились давно. По первому приказу «собратьев» Килры они должны были провести ритуал «разрыва барьера», который и купировал бы высших в их плане, и пустить чистый хаос в нашу реальность. В ходе штурма острова остатки секты были уничтожены, вся деятельность «собратьев» Килры пресечена, – сухо заключил судья.

– А что случилось с Арктом?

– По существу заданного вопроса ничего пояснить не могу, – официозно ответил посол. – Могу лишь сказать, что операция была проведена с умеренными сопутствующими потерями.

– Хм, – задумался Марат. – Выходит странная история. Я смотрел отчёты наших послов, уполномоченных лиц и, заслушав ваш доклад, выходит следующее – с одной стороны «высшие» играли с неким «пророком», запудрили мозг Арантеалю Теалору, а потом попытались, манипулируя ими, свершить конец света. А когда это не прошло благодаря действиям Велисария, они через пророков в секте Весов, через своих слуг, решили провести иной план. Хочу заметить, что основное планирование в противодействии планов секты сыграли Первосвященник Церкви и Инквизиция. Во время частых столкновений с потусторонними силами, а так же при ликвидации портальных точек, решающее значение сыграли наставления и помощь Церкви Единого.

– Всё именно так, мессир везер-паша, – кивнул Штеппфан, с дрожью продолжив. – А так же хочу добавить, что после оговорённых событий, после последних трёх лет, мы оказались на пороге новой системы, как внутренних, так и международных отношений. Все знают, Рождённые светом мертвы, мировая теократия потерпела крах.

– Осторожнее, судья, – грозно посмотрел паша на Штеппфана. – Хорошо, что мы не в городе, где люди ещё не готовы к такому… откровению. Благословенна Золотая королева, что хранит народ.

– Простите, мессир. Я говорю о том, что пора выстраивать новую систему взаимоотношений. Мир изменился. Теперь у власти национальные правительства, лидеры, а порой, – Штеппфан взглянул на посла из Киле, – целые торговые компании. Теперь им решать, как будут жить народы. Рождение новой системы международных отношений не за горами.

– Золотой двор вас услышал, – заверил Марат. – Я обещаю, что все необходимые данные, которые будут интересны Золотому двору. Можете быть свободны.

Штеппфан поклонился в сторону паши и поспешил удалиться. Он быстрым шагом ушёл с кафедры и направился прочь из храма.

– Теперь Золотому двору надобно заслушать представителей разных культов. Среди различных докладчиков заявлены представители культа семи – эндеральского, кирийского и килеянского канонов; жрецы Аразеальской унии, а также священники Церкви Единого, – паша взглянул на пару аристократов Золотого двора, одевшие себя в шелка и атлас. – А также я предлагаю выступить эмиссаров кирийских партий.

Если бы один из главных участников событий видел подобное собрание, то отшутился, что вместо того, чтобы что-то делать реальное, политиканы то и дело – толкут воду в ступке и молят языками. В этих словах не было бы осуждения, так как Маттоми помнит, что такова суть вещей.

В гавани Арка, на самом краю, взирая на лес мачт, паутины канатов и сетей, молодой парень прощается. Шум порта, крики моряков, смех и звону цепей грузовых кранов разлетался вместе с шумом волн и скрипом аркских галер, неримских галеонов и эндеральских каррак. Утончённые суда из Дюнного и Киры так же наполняют верфи, а столичный город полнится товарами со всего мира. Сжимая ладонью, обтянутой кожаными перчатками, в чёрном жакете, мужчина наслаждается лёгким освежительным бризом.

– Вот и настал момент, когда мы расстаёмся, – минорно произнёс мужчина. – Когда я попал в ту тюрьму, я даже не думал, что всё завершится именно так. Не думал я и то, что познакомлюсь с тобой, Фариам, и не знал, что мне придётся сунуть голову в самое пекло. Знаешь, Фариам, – охотник слегка усмехнулся, посмотрев на пепельнокожую девушку с прямыми насыщенными чёрными волосами и яркими глазами, – я рад, что тогда попал в темницу.

– Маттоми, я готова была тебя проклясть, винила за тупость, и даже прибить хотела, когда ты притащил меня к легионерам, – девушка поправила угольно-рубиновое платье, и оглянулась в сторону корабля, над которым развивается флаг с пронзённым пурпурным сердцем. – Но клянусь, это изменило всю мою жизнь. Мне отрадно, что тогда мы встретились. Это стало началом изменения моей жизни. Всего-то какая-то мелочь… пойти на службу Союзу. Поистине, можно сказать, что вы, люди, удивительные существа. С вами неясно, куда приведёт жизненный путь. Но… с вами бывает интересно.

– Удивительно-с, как всё-с меняется-с, – прошипел сгорбленный, рядом стоящий арп, всё так же укутанный в мантию, дабы скрыть уродства. – Природная злоба-с целой расы-с куда-то делас-сь.

– Всё так, мой серокожий друг, – улыбнулась девушка, – раньше… честное слово, люди представлялись кем-то невежественными. Теперь, после того, как целому народу предоставили убежище, после изысканий ваших чародеев, и после… того как помогли мне, у меня несколько… изменилось отношение.

– Теперь он для тебя друг? – Маттоми отшагнул в сторону. – Я всегда говорил, что чуть больше тепла между другом, побольше помощи и мир может измениться.

– Это-с не ты-с говорил, а Первосвященник-с.

– Шэх, нет бы поддержать друга, ты решил поумничать. Эндерал стал другим, эта не та страна, которая ещё была год назад, – Маттоми осмотрелся, подмечая, что столько товаров, сколько он видит – ящиков, мешков, коробок, не было давным-давно; килеяне и кирийцы, аразенальцы и неримляне – множество людей заполонили порт, который переполняет жизнь.

– Ты был тогда, на севере? – приложив руку к животу, с нотками страха заговорила Фариам. – Что случилось с Арктом и Велисарием? Про первого ничего не слышно, некоторые даже говорят, что он погиб. А Велисарий уже неделю не появлялся на публике.

– Нет, Фариам, меня там не было. Я решил завязать с играми Велисария. Всё, что я слышал, рассказала Кайль. То, что там произошло, – мужчина не спешил с ответом, ему не по себе вспоминать события на острове Азар-Мездраэла. – Велисарий решил взять отдых. Конечно, после того, как тебя чуть не прикончили нужен будет отдых.

– Прикончили? – удивилась Фариам.

– Да, Велисария видимо ранили. И он решил взять себе недельку другую мирного отдыха. Будь ты хоть сто раз патриот своей страны, но отдыхать же тоже нужно. А то так можно слечь… навсегда.

– А что с Арктом?

– Он… решил отправиться на покой, я тебе так скажу, – Маттоми посмотрел по сторонам. – Не в том смысле, как изо всех щелей кричат. То, что произошло на том острове, сильно изменило многих, – охотник мельком взглянул на небо, словно пытаясь найти там что-то знакомое. – Аркт отправился, но не сказал куда. Может быть, действительно уйдёт на покой, будет жить в руинах или каком-то монастыре, а может и попытается вернуться в дело, чтобы исправить грехи прошлого.

Оба смокли. То, что произошло, говорило о том, что инфернальные силы долго и пытливо планировали деяния минувших лет. Игры потусторонних тварей, их комбинации и интриги вели мир к погибели, но дважды потерпели поражение. Что-то витало в воздухе, подсказывая, что это ещё не конец.

– Ты решила покинуть Эндерал? – спросил Маттоми, показав на корабль. – Что ж ты, а как же община тёмных аэтерна?

– Мы вернёмся. Просто… нужно отправиться и объявить старейшинам, что мы возобновили наш брак и что мы больше не будем слушать их повелений, – девушка посмотрела на корабль, её влюблённый тёплый взгляд коснулся высокого тёмного аэтерна. – Он сам им скажет, что теперь мы будем жить под иным попечительством.

– А как там Кайль?

– Говорят, что ей дали дом на севере, в столице Лиги ковенов.

Прозвучала труба и корабль тёмных аэтерн начал последние приготовления перед отплытием. Матросы замешкались и забегали, флотская стража готовила арбалеты, гарпуны и мечи, которые понадобятся, если пиратам взбредёт в голову напасть на них. Но самый выдающийся воин – это ватир, который был приглашён на службу в награду за спасение Фариам, возвышающийся над остальными громоздким телом и украшенный прекрасной позолоченной кольчугой. Ныне он старший матрос, великолепный воин и верный дому тёмных аэтерна слуга.

– Вот и наступил момент прощания, – широко развёл руки Маттоми, он тут же ощутил тепло объятий Фариам.

– Чувствую я, мы непременно ещё встретимся.

Их друзья и соратники, завидев такую тёплую картину, не остались бы без умиления. Впрочем, Кайль всегда говорила, что Фариам только снаружи холодна и неприветлива, а внутри неё тёплая душа, которая ждёт заботы и внимания.

В маленькой комнате, выложенной камнем, у окна стояла высокая роскошная девушка. Её изысканное тело, бархатная кожа покрыта лёгкой атласной накидкой чёрного цвета, чем-то смахивающей на халат, утянутой широким поясом. Воздух достаточно прогрелся, было слишком тепло, чтобы рядиться в шкуры. Белоснежные волосы опускались практически до пояса, а помещение наполнялось чудесным ароматом терпких духов. Он смотрела в городские дали, заснеженные улочки и белые крыши града, простиравшегося у Даль’Галар. К ней в этот же миг приник крупный парень, лишённый привычных доспехов и одетый лишь в рубаху светлую да штаны. Он аккуратно её приобнял, сомкнув руки на животе девушке.

– Скажи милый, ты не жалеешь, что решил ответить на мои чувства? – трепетно спросила девушка, посмотрев на безымянный палец правой руки, на плетёное кольцо из золота, ставшее символом союза двух душ.

На далёком севере, там, где живут дети коренных эндеральцев вместе с ковенами диких магов, нашли покое двое. Их отношения начинались, как противостояние не на жизнь, а насмерть, но превратились в что-то чудесное и светлое, позволившее обоим выжить и пройти сквозь ад эндеральских воин и разорения Чертогов. В друг друге они нашли больше чем, просто чувства. В удивительном единении Кайль и Сигизмунда рождалась глубокая любовь, целый мир не был способен отвлечь их от неё, и никакой холод полярных пустошей не способен пересилить тепла между ними.

– Нисколько, – инквизитор вспомнил, как после битвы он всё же поведал ей о своих чувствах.

Память насыщенна воспоминаниями того, как она поцеловала его, пожертвовав бессмертием и силой, и то, как он сам возгорелся к ней чувствами. Сигизмунд понял, что этот момент подарен самим Единым для того, чтобы две души обрекли наконец-то покой. Он вспомнил и том, как сделал предложение быть вместе навечно, и то, как их венчал сам Первосвященник в Храме Единого, построенного на месте храма солнца.

На насыщенных устах дамы расцвела улыбка. Она повернулась и оказалась в тёплых объятиях инквизитора, практически нос к носу. Её руки скользнули к его лицу, нос мужчины полной грудью вдохнул женские духи. Она поцеловала его, находя в губах мужчины такую сладость, которую не принесёт ни кирийский шоколад, ни мёд из Речного. Она держалась за него, как за главное сокровище всей своей жизни.

– Скажи мой милый, чем мы займёмся дальше? – она отстранилась, присев на большое широкое кресло, её ярко-зелёные глаза не сводя взгляда смотрели на парня. – Союзу мы больше не нужны, да и личные дела… пришли в порядок.

– Даже не знаю, – Сигизмунд же встал у окна, всматриваясь в растущий город колдунов и горцев. – С твоими возможностями, знаниями ты можешь найти хорошее место в каком-нибудь Ковене. А я? Хочу чего-нибудь спокойного.

– А как же битвы и исполнение праведной миссии? – игриво спросила Кайль.

– Больше не будет никаких тревог и приключений, – покачал головой Сигизмунд, и чувствую, что больше нет нужды в исполнении долга, которая провела его сквозь такие события, который не пройдёт и за три жизни. – С меня хватит. Я хочу всю оставшуюся жизнь провести с тобой и не терять тебя.

Перед тем как встать, Кайль посмотрела на два оружия, вывешенных над камином в перекрестии. Это громоздкий фламберг с множественными отметинами и царапинами, но начищенный до блеска нового сияния. Он пересекается с перекованной рапирой, тоже сверкающей. По настоянию Сигизмунда и за его деньги древний клинок был перекован лучшими мастерами из рода аэтерна, звёздников и людей и преподнесён, как подарок на свадьбу.

– Во истину, наши судьбы также пересеклись, – сказала девушка и села на его колени, обняв мужчину.

Сигизмунд не стал больше ничего говорить, дав волю языку чувств, эмоций и любви.

Глава 21. Агент Инквизиции

Нерим. Кабаэт. Спустя три дня.

Говорят, что север прекрасен удивительной суровостью, холодной строгостью и сдержанным стилем. Массивные каменные крепости, в которых еле-еле теплятся огни каминов; большие деревянные избы, в которых простой быт ведёт не менее простой люд; хвойные реликтовые леса, укутанные одеялом толстого снега; недолгая, но полные очарования лето и весна, когда из-под снега являются луговые цветы. Что ж, всего этого кабаэтская земля лишена, вместо этого только ледяное ожесточение его жителей, доведённых до такого состояния «проповедниками новой эпохи».

По улицам медленно ступает чуть выше среднего роста мужчина, отличающийся от здешних жителей одеждой. Это пластинчатый нагрудник с изображением золотой чаши, прикрывающий насыщенно-алую юбку, прикрывающую поножи. По каменной брусчатке шаркает подошва кожаных сапог, руки закрыты толстыми перчатками, а голова защищена капюшоном цвета рассветной зари. С его брони свисает несколько веленевых лент, исписанных молитвами и заповедями, на поясе покоится бардового цвета книга, а на за спиной покоится молот странной формы – это клюв хищной птицы в объятиях двух крыльев.

Величественный город севера, столица Народной Северокабаэтской Земли, предстал перед гостем во всей своей красе. Справа и слева узкие улочки стесняют массивные серые стены строений и крепостные бастионы, стражники в тёмно-кофейных табардах поверх кольчуги с вниманием смотрят на посла, держа наготове клинки; народ же, облачённый в приглушённого цвета одежды, преимущественно светловолосый, недобро зыркает на пришельца. Никто не смеет тронуть мужчину в доспехе, ибо на его запястьях и предплечьях повязаны бело-красные ленты – символ дипломата.

Кабаэт сильно изменился за последний год. Из полуразрушенного ансамбля укреплений, баррикад средь домов и военного города, он стал центром всего севера, откуда и берёт своё начало Вольный Народ Нерима. Теперь город полон народу, здесь звучат мантровые песнопения и свершаются ритуалы почёта «высшим». Град украшен знамёнами – половина жёлтого орла на светло-голубом фоне с другой половиной, где чёрным по алому рисуется символ Кабаэта. К югу город оброс многими деревнями и пригородами, где теперь кипит нехитрая хозяйственная жизнь.

Но больше всего виднеется символики Вольного Народа Нерима – большой чёрный орёл на жёлтом полотнище. Новое движение людей, которое теперь правит всем Неримом, зародилось именно здесь в виде повстанцев Северного Королевства, которые скинули с себя ярмо тирании Канцлера Баратеона и провозгласили не только независимость, но и полное отрешение от режима Рождённых светом. Затем Королевство было упразднено, вместо него пришла власть народная, во главе которой встал «просветлённый» – Таранор Коарек, получившие откровение от «высших», которые его уверяли, что необходимо допустить «очищение», чтобы лишёнными плоти войти в новую эпоху истинной свободы.

Мужчина ступает дальше, вспоминая, как обломались надежды Таранора на «очищение». Сначала он не смог углядеть то, как некий Велисарий собирает армию в Арке, и предводители эндеральских фракций с огромным войском спешили к нему на помощь. Потом он проиграл битвы за Арк, за побережья и у Старого Дозора Трёх Рек, а потом попал в плен. Впрочем, Вольный Народ Нерима попытался продолжить войну, но флот Аристократической Республики Арк, Ост-Эндеральской торговой Компании и Эндеральского Союза нанёс сокрушительные поражения неримским каперам в битвах у Киры. А после этого, случилось то, что сказалось на всём духе неримского народа – они потеряли связь со своими «потусторонними учителями».

Посол видит это в растерянном взгляде людей, в том, как уличные проповедники пытаются истолковать то, что высшая власть теперь не слышит голоса «наставников»:

– Они оставили нас за грехи наши! – воет один из тех, кто общался с «высшими» и нёс их волю. – Они требуют от нас более усердного делания в делах безверья. Мы должны сокрушить всякий дух в себе, чтобы они вновь обратили на нас внимание. Своей слабостью и поражениями мы обрекли себя на это!

Мужчина просто идёт дальше, вспоминая, что теперь Нерим живёт только революционным духом отрицания всякой религии и почитания потусторонних существ. В его глазах это выглядит как противоречие, оксюморон, но он понимает, что их жестоко обманули. Народ Нерима все надежды и чаяния обращал к «высшим», как к носителям вселенской мудрости, как к тем, кто приведёт их в новый мир радости и бесконечного счастья. Теперь же этого нет – нет больше «связи свыше», нет больше чудесных рассказов о том мире, где они без плоти будут ликовать и предаваться самым возвышенным удовольствиям, нет больше мечтательных рассказов между собой и грёз о не свершившимся будущем. Вместо этого есть только горечь разочарований и пепел несбывшихся надежд.