Красная точка

– Савин, – сказал он тяжело. – Ты снова здесь. И снова труп.

– Это не я! – выкрикнул Лёша. – Я пришёл раньше, хотел предупредить!

Гордеев подошёл ближе, наклонился. Его глаза блестели в темноте.

– Знаешь, что я думаю? Что ты играешь со мной. Что ты расставляешь эти точки, а потом приходишь, чтобы сделать вид, будто случайно оказался рядом.

– Но это неправда! – почти закричал Лёша. – Программа сама…

– Программа? – Гордеев усмехнулся. – Знаешь, студент, это всё звучит как оправдание.

Катя вмешалась:

– Я была с ним! Мы пришли вместе! Мы услышали стоны, мы видели, как этот человек умирал!

Капитан перевёл на неё взгляд. Долго смотрел.

– Вы слишком часто оказываетесь там, где смерть, – сказал он наконец. – Я буду следить за вами обоими.

После допроса они вернулись в общежитие. Лёша был разбит, его руки дрожали. Он сидел на кровати, глядя в стену.

– Всё кончено, – прошептал он. – Он меня посадит.

– Нет, – твёрдо сказала Катя. – Мы должны найти убийцу первыми.

Она раскрыла блокнот, показала записи.

– Смотри. И в сквере, и у Обводного, и здесь – все места связаны с одним районом. Южная часть города, промзоны, заброшенные дома. Это не случайно.

Лёша посмотрел на карту. Действительно, точки складывались в линию, словно кто-то целенаправленно двигался через город.

– Значит, он оставляет след, – сказал он.

– Да. И если мы его найдём, докажем Гордееву, что ты невиновен.

Ночь тянулась бесконечно. Лёша лежал, слушая, как дождь барабанит по подоконнику. Петербург казался живым существом: стены дышали, трубы стонали, где-то вдалеке кричала собака.

Он думал о том, что его жизнь рухнула. Ещё недавно он мечтал выиграть конкурс, создать приложение. А теперь – трупы, полиция, подозрения.

Но в глубине души он чувствовал и другое: странное влечение к тайне. Его программа действительно работала. Она видела то, чего не видели другие. И он не мог отвернуться.

Утром Катя разбудила его.

– Вставай. Я нашла адрес.

– Какой ещё адрес?

– Человек, который знал Трофимова. Говорят, он помогал ему с кодом. Может, он что-то знает.

Лёша вздохнул. Сил не было, но отказаться он не мог.

Они вышли в холодный двор. Сырые стены поднимались в небо, и казалось, что город смотрит на них сверху. Петербург хранил свои тайны, и теперь они втягивались в них всё глубже.

Глава 7. След Трофимова

Петербург жил своей жизнью, равнодушный к чужим бедам. Дождь не прекращался уже третий день, улицы утопали в лужах, люди спешили, пряча лица под зонтами. В этом вечном сером потоке легко было раствориться.

Катя уверенно вела Лёшу по Васильевскому острову. В её блокноте был адрес: квартира на Среднем проспекте, где якобы жил знакомый Трофимова.

Дом оказался старым, с облупленной штукатуркой и тяжёлой дверью. В подъезде пахло кошками и сыростью. Лампочка под потолком мигала.

Они поднялись на третий этаж. Катя постучала. Дверь открыл худой мужчина лет тридцати с всклокоченными волосами. Глаза у него были красные, словно он давно не спал.

– Вы кто? – спросил он подозрительно.

– Мы ищем Трофимова, – сказала Катя. – Нам сказали, вы его знали.

Мужчина дёрнул плечом.

– Знал. Но его давно нет. И не ищите. Он связался не с теми людьми.

– С какими? – спросил Лёша.

– С теми, кто играет с огнём, – ответил он и хотел закрыть дверь.

Катя успела сунуть ногу.

– Подождите! Что вы имеете в виду?

Мужчина посмотрел на них с раздражением и страхом.

– Он говорил, что город можно читать, как книгу. Что есть алгоритм, который предсказывает, где произойдёт беда. Я не верил. А потом он пропал. Я больше ничего не знаю.

Дверь захлопнулась.

Лёша и Катя стояли в подъезде, слыша, как за дверью поворачивается ключ.

– Видишь? – прошептала Катя. – Он точно знал про твою программу.

Лёша молчал. Внутри всё холодело.

Вечером к ним снова пришёл Гордеев. Его плащ был мокрый, ботинки грязные. Он сел за стол, закурил.

– Ну что, студенты, – сказал он, – играете в сыщиков?

Катя подняла подбородок.

– Мы нашли человека, который знал Трофимова. Он сказал, что Трофимов говорил о программе.

– Программе? – Гордеев выпустил дым. – Той самой?

Лёша кивнул.

Капитан задумчиво посмотрел на него.

– Значит, у нас есть ещё один кандидат. Исчезнувший студент. Но где он сейчас? Жив ли? Или это он и есть тот, кто оставляет трупы?

Он встал.

– Я вас предупреждаю, Савин. Не суйтесь туда, куда вас не просят. Иначе однажды вы окажетесь не свидетелями, а обвиняемыми.

Он ушёл, оставив в комнате запах табака и тяжёлые слова.

Ночью Лёша снова включил ноутбук. Карта ожила, и сердце ухнуло вниз: на ней вспыхнула новая красная точка.

На этот раз – у Таврического сада.

Катя проснулась от его крика.

– Что? – спросила она, подбегая.

– Смотри… – Лёша показал экран.

Она побледнела.

– Мы должны идти туда.

– Катя… – голос его дрожал. – Я больше не могу. Каждая точка – это смерть. Может, если я перестану запускать программу, всё прекратится?

– А если нет? – жёстко сказала она. – А если убийца сам знает, где ударить? Тогда мы обязаны быть там первыми.

Лёша закрыл лицо руками. Петербург за окном шумел дождём. Город дышал рядом, и казалось, что в этом дыхании слышен смешок.

Глава 8. Таврический сад

Петербург редко знает настоящую тишину. Даже ночью, когда улицы пусты, он всё равно шепчет: капли дождя стучат по крышам, где-то скрипят старые ворота, вдалеке слышен гул редкого трамвая. В Таврическом саду тишина была особенной – вязкой, тревожной, будто сам воздух сдерживал дыхание.

Лёша и Катя вошли в ворота. Фонари светили тускло, жёлтые пятна терялись в тумане. Ветки деревьев тянулись, как руки, скрипели от ветра.

– Мне не нравится это место, – пробормотал Лёша.

– Место как место, – сказала Катя, хотя голос её дрогнул. – Смотри внимательно.

Они шли по аллее. Лёша держал в руках телефон с картой. Красная точка горела именно здесь – в глубине сада.

Чем дальше они заходили, тем сильнее давила тишина. Словно весь сад замер в ожидании.

И вдруг они услышали шаги. Медленные, тяжёлые.

Катя схватила Лёшу за руку. Из тумана вышел мужчина. Высокий, в длинном пальто, шляпа низко надвинута на глаза. Он остановился напротив.

– Вы кто? – спросила Катя.

Мужчина не ответил. Лишь посмотрел на них долгим взглядом и пошёл дальше, растворяясь в тумане.

Они замерли.

– Может, это он? – прошептала Катя.

– Кто – он?

– Убийца.

Лёша сглотнул. Сердце билось так громко, что казалось, его услышат.

Они двинулись дальше. Туман становился гуще, фонари редели. И вдруг – тёмное пятно на дорожке.

Катя присела, осветила телефоном. На земле лежала перчатка. Чёрная, мужская. Внутри – пятно крови.

– Господи… – прошептал Лёша.

В этот момент вдалеке послышался крик. Резкий, женский. Потом – тишина.

Они бросились туда. Сердце колотилось, ноги вязли в мокрой земле.

На поляне под деревьями они увидели фигуру. Женщина лежала на спине, волосы раскинулись по земле. Она дышала, глаза были открыты, в них был ужас.

– Помогите… – прохрипела она.

Катя кинулась к ней, достала телефон.

– Алло! Скорая! Таврический сад, женщина ранена!

Лёша стоял, не в силах пошевелиться. В голове звучали слова Гордеева: «Если появится ещё одна точка – первым делом я приду к тебе».

Сирены раздались через десять минут. Красные огни прорезали туман. Полицейские ворвались в сад, за ними врачи. Женщину унесли на носилках.

И снова – Гордеев. Его плащ блестел от влаги, сигарета тлела в пальцах. Он посмотрел на Лёшу долгим взглядом.

– Савин, – сказал он медленно. – Куда бы я ни приехал – ты там.

– Я… программа… – Лёша заикался.

– Да, да, программа. Я слышал. Но в жизни я вижу только одно: ты и смерть рядом.

Катя вмешалась:

– Капитан, мы услышали крик, мы спасли женщину! Она жива только потому, что мы были здесь!