Время разбрасывать камни

Кирилл Коробко

Время разбрасывать камни

Испытание Третье. Время разбрасывать камни

Еретик

Данбери

Узнав о возвращении хозяина Данбери, два бедных, но очень воинственных сквайра предложили ему свои мечи. Их звали сэр Эдвард и сэр Кроули.

Как и положено по регламенту, сэр Джон для охраны замка назначил караул. Начальником караула он поставил сэра Кроули. Ему в подчинение отходили Иосиф, Том, Дик и Майк.

Злосчастного сэра Эльфреда заперли в подвале.

Одноглазый Олли Пибоди запер свою лавчонку в Ингейтстоне, и пребрался в Данбери. Здесь, в одном из казематов, для него оборудовали кузницу. Оттуда, день и ночь, слышались удары молотков по наковальне. Олли, по совету принца Якова, перековывал чугун в сталь.

Братья Трейси, которых пригласил Олли, тоже не заставили себя ждать. Они привели двенадцать рабочих. Закипела работа. Рабочие ремонтировали стены, углубляли ров, чистили колодец, правили ворота.

По округе уже распространился слух, что сэр Джон берет на воспитание сирот. На следующее же утро, после прибытия в Данбери в замок явилось трое сирот, и попросились в обучение. Этих мальчишек, прежде чем ставить в строй, сэр Джон отправил выгребать мусор и грязь, обильно скопившиеся в замке, за время отсутствия хозяина.

В замок потянулись телеги с провизией, кирпичом, глиной, инструментами, оружием…

Яков прогостил в Данбери неделю. Пришла пора собираться в дорогу.

Перед отъездом Яков заглянул в казарму, где сэр Джон поселил мальчиков. Сироты были счастливы. Это были их, первые в жизни, постоянные кров и кусок хлеба.

– Я отправляюсь в путь, друзья, – сказал он. – Мне нужно попасть в Хай Холстоу. Я зашел проститься.

Глаза у Майка загорелись:

– Ты ведь идешь в монастырь Клайффа? Возми меня с собой!

– Зачем?

– Там меня научат читать. Может быть…

Яков положил ему руку на плечо:

– Читать тебя научат и здесь. И не может быть, а точно. Я позабочусь об этом.

Том сказал:

– Я тебе век благодарен буду. У меня мечта осуществилась. Я хотел стать воином, и я им стану.

Дик сказал:

– Благодаря тебе у меня кусок хлеба появился. Ты навсегда нас здесь оставляешь?

Яков покачал головой:

– Нет, что вы. Примерно через месяц-два вы мне все понадобитесь. Будьте готовы. Хорошенько учитесь у сэра Джона владению мечом. Но мало уметь махать мечом, нужно уметь подчиняться. Вы должны научиться у сэра Джона воинской дисциплине.

Иосиф сказал:

– Раз ты уходишь, а мы остаемся, мы хотим тебе принести присягу верности. Как нинзя приносит клятву самураю.

Он достал кинжал, и чиркнул себя лезвием по ладони. Остальные мальчики сделали то же самое. Яков понял, что сейчас последует клятва на крови. Он не знал, что делать дальше, поэтому взял кинжал, и тоже полоснул себя по ладони. Мальчишки восторженно взвыли.

Яков понял, что, опять, сделал что-то не то. Видимо, ему надо было просто намочить их кровью себе руки, или носовой платок, или одежду, или еще что-нибудь. Таким образом, он принял бы их клятву кровью.

А сейчас он сам становился их кровником.

Тем не менее, он, по очереди, пожал своей порезанной рукой окровавленные ладони Дика, Тома, Иосифа и Майка, и выслушал их сбивчивые, но искренние клятвы.

Яков запряг свою Рози, и был готов ехать. Сэр Джон вышел его проводить. Он сказал принцу:

– Я не отпущу вас одного, ваше высочество.

Они стояли возле ворот замка Данбери. Вокруг шумела суета. Из кузницы Олли раздавался звон молотков по наковальне, перекликались часовые на стенах, рекруты, бывшие сироты, под руководством сэра Эдварда, овладевали азами фехтования. Их уже набралось человек двенадцать. Тех мальчишек, кто не подошел для обучения владению оружием (был слаб, ленив, медлителен или плохо соображал), определяли на кухню, в слуги, или отправляли работать на огороде.

Сэр Джон сказал:

– Я хочу дать вам четырех сопровождающих. Я имею в виду Иосифа, Майкла, Тома и Дика. Они показали себя надежными ребятами. Признаюсь, меня впечатлило, как Том, в первом своем настоящем бою, разделался с двумя сквайрами. Что касается Майкла и Иосифа… Это практически готовые командиры. Первый мыслит стратегически, а второй превосходный тактик. Дик, хотя слабоват физически, настоящий проныра. Из него выйдет отличный лазутчик. Конечно, им еще многому надо научиться…

– Вы изменили свое мнение о сиротах?

– Признаться, да. Теперь я вижу, что вы совершенно правы. Каждый из этих мальчишек прошел суровую школу жизни. И выжил. Это немалого стоит.

Батлсбридж

Яков, отъехав от замка, на сотню шагов, оглянулся. Данбери было не узнать. Сияли свежим дубом новенькие массивные ворота. Зубцы на стенах, обрушившиеся от старости, восстановлены. Ров вычищен. Заросли кустов вокруг замка вырублены. Над донжоном реял фамильный флаг с гербом сэра Джона – синяя собака, и желтый дуб на белом фоне.

Вместе с Яковом ехали четыре мальчика.

Все были одеты в простые, но добротные одежды горожан. Под этими одеждами – кольчуги. На этом настоял сэр Джон. «От арбалетного болта кольчуга, может, и не защитит… Зато от стрелы или удара кинжалом – непременно», – сказал он. Мальчишки были вооружены легкими мечами, а Яков – своим посохом.

Полюбовавшись на возрождающийся Данбери, принц тронулся дальше. Стоял чудесный майский денек. Чирикали пичужки, летали стрекозы. Их путь лежал по дороге, идущей прямо на юг.

Пустив лошадок шагом, они за час проехали миль восемь. Яков ехал, сильно задумавшись. В голове у него крутились нехорошие мысли. Он не мог принять мысль, что на него покушались просто потому, что он якобы занимал чье-то место. Яков стиснул зубы. Они еще не знают, с кем связались! Уже через месяц его сироты будут представлять значительную силу. От него этой силы никто не ждет. Вот тогда и посмотрим! Он начал строить планы, как отомстить своим врагам.

Впереди показалась деревушка. Дик спрыгнул с лошади, и открыл входные ворота. Деревня словно вымерла. Не было видно ни единого человека.

Яков ехал по улице, разглядывая покосившиеся, облезлые домишки. Лишь собаки брехали, завидев всадников.

Наконец, они выехали на обширный двор, видимо, служившей в этой деревне площадью, рынком, местом общих сходок – и вообще, центром деревни. Здесь и столпились все жители деревушки.

Посреди площади стояла виселица. Под виселицей, с петлей на шее, стоял облезлый мужичонка. На его лице была написана тупая покорность судьбе. У ног крестьянина выла в голос не менее облезшая баба, с кучей ребятишек.

Яков сказал:

– Дик, выясни, почему вешают этого человека. А ты, Том, проследи, чтобы никого не вешали, пока я не разберусь.

Через минуту Дик доложил:

– Его вешают на недоимку. Он задолжал десятину местной церкви за три года. Сегодня, как сказал вот тот поп, как раз день сбора подати.

Яков нахмурился:

– Что? Подать? Весной? Перед посевом? Ну и ну!

Яков подал лошадь вперед, раздвигая толпу. Возле виселицы распоряжался очень толстый поп, с заносчивыми манерами. Рядом с ним стоял раскрытый воз с мешками зерна.

– Вы, лентяи, смерды, и подлые люди, – вещал поп, тряся толстыми щеками, – никак не уразумеете, что платить церковную десятину повелел нам наш Господь. – Он широко перекрестился. – Кто не платит десятину, должен спросить себя, а не задолжал ли он Господу нашему? – Он перекрестился еще раз.

– Ну что, Майк, посмотри на этого святошу, – сказал Яков. – Он вешает крестьянина только потому, что не нашел в его амбаре достаточно зерна для своего брюха. Ты таким же стать хочешь?

– Неееет, – протянул Майк, – тот, кто голодал, никогда не заберет последнюю краюху хлеба у голодного. А если глянуть на эту жирную ряху, сразу видно, что не голодает он…

– И как сейчас следует поступить? Пусть крестьянина вешают, или следует вмешаться?

– Позволь, я вмешаюсь!

– Действуй.

Майк, спрыгнув с коня, стал перед монахом.

– Ты хочешь взять с этого крестянина десятину, святой отец?

Монах перевел глаза на Майка:

– Так повелел Господь!

– Объясни мне: десятина – это одна десятая от того, что лежит в амбаре?

– Так положено по закону Господа нашего.

– А сколько ты нашел в амбаре этого человека?

– У этого бездельника? Да у него амбар пуст! Не может расплатиться зерном, заплатит шеей!

Яков нахмурившись, вмешался:

– Если у крестьянина амбар пуст, значит и десятину с него брать не следует!

Священик вытаращился на него:

– Да ты еретик!

– Я тебя, сейчас, как отделаю этим посохом, посмотрим, кто из нас еретик! – зарычал Яков.

Майк сделал знак Якову, чтобы не встревал, потом повернулся к попу:

– Скажи мне, а не Христос ли накормил двумя рыбами пять тысяч человек? Поскольку у них еды не было?

Монах тупо уставился на Майка.

– А не Иисус ли сказал: «Царствие божие так же возрастает, как зерна, брошенные в землю1»? – продолжал Майкл. – Как ты собираешься взращивать царствие божие, в душах этих крестьян, если ты у них посевное зерно отнимаешь? А не следовало бы, тебе, святой отец, спросить у этого крестьянина: «А чем ты сеять будешь, сын мой?».

Святоша таращил на Майка бессмысленные глаза.

Видя, что святой отец молчит, Майк продолжил:

– А ты подумал, что если ты сейчас одного крестьянина повесишь, остальные, увидев это, разбегутся по лесам? И примутся, с голодухи, разбойничать, и грабить прохожих? Как делала до этого банда Чарли Свистуна! Поскольку справедливости, и отеческого вспомоществования, от тебя не дождаться?

Яков сказал себе: «Ну и ну! Майк только что изобрел политэкономию!»

Он приказал:

– Ну-ка, Том! Убери петлю с шеи этого несчастного!

Том, не слезая с коня, подъехал к виселице, и рубанул мечом по перекладине. Веревка упала к ногам крестьянина.

– Иди домой, добрый человек, – сказал крестьянину Яков. – И возьми себе зерна, на посев, из этого воза. И вы все, добрые люди. У кого дома нет зерна, чтобы посеять – берите!

Священник обрел голос:

– Вы совершаете святотатсво! Гореть вам всем в …

Он не закончил, поскольку Яков ткнул ему посохом в брюхо:

– Замолчи и убирайся отсюда, святоша. Имей в виду, что всего в восьми милях, отсюда, находится замок Данбери. Если я услышу, что ты продолжаешь бесчинствовать, и отнимать у крестьян посевное зерно, я пришлю оттуда двух молодцев. Чтоб они отдубасили тебя палками, по твоему жирному пузу. Тогда и посмотрим, кто будет гореть в аду, крохобор!

Крестьяне, опасливо посматривая на пятерых вооруженных людей, быстро разобрали мешки с повозки, и разбежались по домам. Площадь опустела.

Когда отряд Якова уезжал из деревни, на рынке остались лишь пустая телега, и жирный монах, застывший с открытым ртом.

Яков сказал Майку:

– Изрядно ты его! Я уже хотел отдубасить этого сквалыгу своим посохом.

Майк улыбнулся, как он один умел, одними глазами:

– Я тоже отдубасил. Только словами.

– А где ты слов-то таких набрался?

– Когда я хожу в церковь для бедноты, послушать проповедь, то не по сторонам глазею, а внимаю слову божьему…

Алоисий

Бенфлит находился в десяти милях от Батлсбриджа на юг. День давно перевалил за полдень. Яков рассчитывал к вечеру достигнуть переправы в Корейтоне. Туда оставалось не более четырех миль.

Друзья остановились перекусить в придорожном трактире «Король и волк». На вывеске трактира какой-то человек (очевидно, король) держал на весу, за горло, существо размером с кошку. Очевидно, это был волк.

Уплетая тушеное с репой мясо, и запивая пивом, Яков обратил внимание на необычную суету за стенами трактира. Там толпа людей, став кругом, кого-то пинала ногами, выкрикивала оскорбления.

Яков спросил трактирщика:

– Из-за чего народ всполошился?

Он заподозрил еще один церковный побор.

Но дело оказалось иначе. Трактирщик, меланхолично протирая, грязной тряпкой, не менее грязные тарелки, равнодушно объяснил:

– Так колдуна схватили нынче утром. Будут казнить, значится…

– Что за колдун такой?

– Да жил тут, неподалеку, возле леса, в Хадли. Говорят, грамотный больно. Книжки читал.

– И за это казнят, получается? За то, что грамотный?

– Нет, казнить его за другое собираются. Он с крестьянами лорда Хадли не поладил. Пожар устроил. Сжег им овин, свинарник, да еще сарай, где они плуги держали. Лорд Хадли его велел утопить, значиться…

– Как так? Взял, и специально сжег?

– Не… случайно вышло. Говорят, решил он запустить в небо какой-то шар из вонючего дыма. Народ, естественно, сбежался смотреть. Шар, и вправду, полетел. Вот только полетел он по ветру, да на сарай-то и упал… Сарай возьми, да загорись. А от него огонь на другие постройки перекинулся.

Яков стало любопытно.

– Мне бы хотелось взглянуть на кодуна этого.

– Трактирщик выглянул в окно:

– Да вон он…смотрите… его как раз в мешок зашивают… чтобы в пруд бросить.

И в самом деле: на перекрестке, перед трактиром, толпа остервенело пинала ногами старый джутовый мешок, в котором что-то копошилось. Яков взял посох, и вместе с друзьями выскочил на улицу.

– А ну, народ, расступитесь! – зычно заорал Иосиф.

Том, Иосиф, Дик и Майк принялись расталкивать людей – пинками и ударами ножен – чтобы дать проход принцу. Дик подскочил к уже зашитому мешку, и распорол его. Оттуда он выволок виновника пожара. Этот человек, хотя и сильно избит, был еще жив.

На Якова, подслеповато, уставился плешивый, со сморщенной кожей, довольно пожилой человек. Иосиф и Том поставили его не ноги. Одежда старика порвалась в клочья, и он придерживал ее руками, чтобы не свалилась.

Яков спросил его строго:

– Кто ты таков? И почему тебя крестьяне утопить хотят?

– Меня зовут Алоисий Браун. Прошу прощения, ваша честь, эти варвары разбили мои стекляшки2, а без них я ничего не вижу. Кто вы?

– Яков Платман. Я совершаю паломничество. Так почему тебя хотят утопить?

– Я пришел к выводу, что теплый воздух легче холодного, поэтому дым из печных труб всегда поднимается вверх, – робко ответил Алоисий.

Брови у Якова взлетели вверх.

– Я решил это проверить, – продолжил Алоисий. – Я сшил из бычьих пузырей большой мешок. Чтобы нагреть в мешке воздух, я снизу подвесил плошку с горящим рыбьим жиром… Представляете, мой мешок поднялся вверх! Одного я не учел: ветер дул в сторону сараев, пузырь врезался в крышу, плошка опрокинулась… и вот…

Яков не верил своим ушам:

– Ого! Ты ставил эксперимент по воздухоплаванию? Ты ученый?

– Я бывший монах… Был изгнан из лона церкви монсеньером епископом из Хадли…

– О каких «стекляшках» ты говорил?

– Я случайно обнаружил, что если отшлифовать стекло определенным образом, то оно начинает увеличивать предметы… Тогда я текст в книге лучше вижу… Я сделал себе два таких стекла, и вставил их в деревянную рамку, чтобы они держались на носу. Так я могу спокойно читать, не напрягая глаз…

Яков улыбнулся:

– А ты пробовал поставить одно стекло перед другим? Увеличение будет еще больше. Правда, изображение перевернется вверх ногами…

Алоисий был поражен:

– Как? Вы тоже про этот эффект знаете?

– Знаю… Собирайся, Алоисий. Я отправлю тебя в замок Данбери, к сэру Джону. Будешь учить рекрутов всему, что знаешь сам.

– Я не могу покинуть Хадли, не испросив помилования у лорда. Тогда любой крестьянин может меня убить, ведь я буду вне закона.

– Ладно. Поехали к лорду Хадли, чтобы он тебя простил. Я попрошу за тебя.

Сэр Итон

Лорда Хадли звали барон Итон Огастос. Он принял Якова в столовой своего замка, тут же предложив разделить с ним трапезу.

Замок лорда Хадли был гораздо больше и величественнее Данбери. Сам лорд Хадли был довольно пожилых лет, совершенно седой, с морщинистым лицом, но молодцевато подтянутый и стройный – хоть сейчас в седло, и в бой, махать мечом.

– Я слышал, ваше Высочество, что вы изволили отправиться в паломничество? Очень разумно с вашей стороны.

– Почему считаете это разумным?

– До меня дошли слухи, будто бы в Тауэрском дворце, кое-кого, не устраивает нынешнее положение в династической иерархии…

– Вот как? Даже про это вы знаете?

– Про это в нашем добром королевстве знают все, кто хоть чуточку умеет слушать… Хотя я, как видите, и сижу в этом захолустье, даже до меня дошли слухи, что вы чудом избежали смерти.

– И что вы про это думаете?

– Я думаю, в моем доме вы можете есть, и пить все, что угодно, не рискуя заболеть холерой…

Яков уставился на барона Огастоса.

– Вижу, вас снабжают отличными сведениями!

Барон покачал головой:

– К сожалению, эти сведения сильно запаздывают. Например, мне доложили, что вы направляетесь в мое скромное убежище, когда вы уже стояли на пороге. Знал бы я, что вы выехали их Данбери, я бы сам вышел на дорогу вас встречать, ваше высочество.

– Зачем?

– Чтобы выразить почтение сыну короля Ричарда…

– Благодарю!

– Кстати, я весьма впечатлен, как вы спасли посевное зерно от алчности бессовестного попа. Крестьяне вас боготворят. Они называют вас не иначе, как Святым.

Яков понял, что это подходящий момент, чтобы попросить за Алоисия. Он улыбнулся:

– А тот алчный поп назвал меня еретиком… Надеюсь, крестьяне не будут против, если я заберу у них слегка помятого ученого?

– О… Вы про этого безумного книгочея и колдуна, Алоисия? Признаюсь, его последняя выходка изрядно всех напугала. Сгорели овин, свинарник и сарай. Счастье еще, что крестьяне быстро потушили пожар… Ущерб небольшой, поскольку свиней удалось спасти. А вот бороны и плуги, которые хранились в сарае, сгорели дотла. И это перед самым севом…

– Весьма сожалею.

– В последнее время Алоисий совсем юродивым сделался. Бормочет что-то о величайшем открытии… а сам сараи поджигает. Пришлось разрешить крестьянам его утопить. Хотя мне, конечно, его жаль. Он учил моих сыновей грамоте…

– А где сейчас ваши сыновья?

– Старший – сражается на Святой земле. Как и полагается воину. А младший… – барон поморщился, – лижет тарелки на королевском столе в Лондоне. Хорошо, хоть не забывает отца, и время от времени отправляет мне весточки…

Якову стало ясно, каким образом барон оказался так хорошо информирован о дворцовых интригах.

Барон пригубил из кубка вина и проронил:

– Я слышал, что мой сосед, барон сэр Джон из Данбери, затеял богоугодное дело? Собирает сирот со всей Англии?

Яков еще раз оценил информированность сэра Итона.

– Так и есть, сэр Итон.

– Можете мне объяснить, откуда вдруг появилась такая идея? До сих пор это было совершенно немыслимо!

Яков, памятуя, что у сэра Итона есть источник в Тауэре, и эта связь может носить двусторонний характер, рассказал о том, что, совершая паломничество, повстречал четырех сирот, которые показали ему дорогу, накормили, нашли приют. В итоге, мальчишки проявили себя самым благородным образом. Принц признался, что у него возникла мысль о богоугодном деле: воспитание сирот. Чтобы дать им шанс наладить свою жизнь, а не закончить ее в сточной канаве. Он попросил сэра Джона заняться их воспитанием. Именно поэтому принц просит отдать ему Алоисия, чтобы он учил сирот грамоте.

Сэр Итон, собрав морщины на лице в вежливую улыбку, на протяжении всего рассказа внимательно слушал его высочество, не перебивая. У Якова возникло подозрение, что старый вояка уже догадался, что принцу сироты нужны не для спасения души, а как войсковая единица.

Однако сэр Итон ни словом, ни намеком своей догадки не выказал. Он лишь благожелательно покивал, добавив, что если Алоисий нужен Якову, в качестве учителя для сирот, он возражать не станет. Более того, он вознамерился отправить сэру Джону десять золотых соверенов на благое дело.

Яков рассыпался в благодарностях.

– Не стоит благодарить, ваше высочество. Вам в голову пришла прекрасная, превосходная идея. С моей стороны – грех не поддержать ее!

Трапеза завершилась. Сегодня было уже поздно куда-либо двигаться. Поэтому Яков согласился на любезное предложение сэра Итона переночевать в замке.

Ему выделили огромную спальню с балдахином. Он устроился на кровати. Его свита, прихватив Алоисия, улеглась в этой же спальне, на полу.

Утром, после завтрака, сердечно попрощавшись с сэром Итоном, Яков снова двинулся в путь. Сэр Итон сказал ему на прощанье:

– Я объявил крестьянам, что отец Браун больше не будет их беспокоить. Что я отправил его в Данбери. Однако, они все еще очень злы. Надо же было умудриться – спалить плуги и бороны перед самым севом…

Яков ответил:

– Я велю сэру Джону хорошо присматривать за ним… чтобы не сжег заодно и Данбери!

Они заехали в деревню, где раньше, в скромном домике на краю леса, жил отец Браун. Дом был разгромлен. Все ценное – мебель, посуда, утварь, горн, наковальня, инструменты – все исчезло. Только посреди избы одиноко стоял деревянный станок, на котором ученый шлифовал линзы.

Книги Алоисия были разодраны, и разбросаны, где попало. Очевидно, крестьяне, грабящие дом, книжки ценностью не посчитали.

Они собрали все книги, которые удалось найти, сложив их в два мешка. Яков посмотрел, что было в библиотеке Алоизия.

Аристотель, Плутарх, Птолемей, Гипатия… Несколько свитков на арабском языке.

– Алоисий, ты читаешь по-арабски?

– Да, ваше высочество.

– Впечатляет… Где ты берешь стекла для шлифовки? Ведь стекло, насколько мне известно, величайший секрет венецианских купцов. Оно стоит в пять раз дороже золота!

Алоисий посмотрел на него смущенно:

– Я вычитал об этом в одной арабской рукописи…

– И что ты вычитал?

– Они там написали, как делать шихту для стекла: сколько песка, сколько поташа, сколько содиума… Правда, они добавляли в расплав золото, чтобы придать стеклу красный оттенок. У меня золота не было, поэтому я добавил массикот3.

– Что это такое?

– Ну, желтая такая руда, чем то напоминает золото… Ее еще называют сурик…

– А! Я тебя понял. Это оксид свинца. Ты получил стекло, под названием хрусталь…

Принц задумался. Нужно будет построить для Алоисия отдельную лабораторию, на отшибе. Если он действительно мог плавить стекло, из песка и соды, то в деньгах сэр Джон недостатка испытывать не будет…

– Алоисий, о каком великом открытии ты говорил в последнее время?

– Я уже сказал вам, ваше высочество. Как использовать горячий воздух, чтобы плавать по небу. Если сделать пузырь побольше, можно подняться в небо и человеку.

Яков засмеялся:

– Ты прав. Можно. Но у этого способа полета есть один недостаток. Пузырь всегда летит туда, куда дует ветер. А не туда, куда нам надо. Ты уже смог в этом убедиться, на собственной шкуре.

Алоисий уставился на принца:

– Вы знаете, как преодолеть этот недостаток?

Яков посмотрел в его подслеповатые глаза, горящие неукротимым любопытством, и рассмеялся:

– Представь себе, да, знаю!

На перекрестке, где по правой дороге можно было попасть в Данбери, а по левой – в Корейтон, Яков остановился.

По-хорошему, надо бы сопроводить Алоизия до самого Данбери. Вчера Яков своими глазами увидел, насколько крестьяне на него злы.

Знания этого человека представляли огромную ценность. Принц задумался. На это путешествие ушло бы, минимум, два дня. Он и так потерял целые сутки в Хадли. Время шло, а ему следовало как можно скорее попасть в Клайфф.

Ему не хотелось вновь проделывать весь путь до Данбери и обратно, только для того, чтобы отвезти туда Алоисия.

Поэтому он решил разделить отряд.

– Вот что, ребята. Я боюсь, что крестьяне Алоисия прикончат, несмотря на прощение сэра Итона. Поэтому вы, четверо, тащите жребий, кто отправится со мной, а кто защитит Алоисия по пути в Данбери.

Сопровождать отца Брауна в Данбери выпало Майку и Иосифу.

– Вот видишь, Майкл, – сказал принц, улыбаясь, – я обещал, что найду для тебя учителя. Мне даже искать не пришлось, он сам нашелся. Так что ты, как только доставишь его в Данбери, сразу начинай учиться. А ты, Иосиф, бери пример с Майка. Тебе тоже придется учить грамоту, геральдику, арифметику, фехтование, латынь и арабский. Учись хорошенько!

Яков взял церу4 и написал на ней несколько слов для сэра Джона. Хотя он знал, что сэр Джон не умеет ни читать, ни писать, теперь он не беспокоился, что его письма в Данбери останутся без ответа. Он вручил церу Алоисию, со словами:

– Отдашь это сэру Джону, и прочитаешь ему то, что я тут написал. Надеюсь, ты меня не подведешь.

Дин

Яков, Том и Дик сидели на чистой половине общего зала кабачка, под названием «Синий селезень», и смотрели в окно, на Темзу. Не далее, как в половине фарлонга5, великая река несла свои быстрые воды в Канал. Они ждали прилива, чтобы переправится на тот берег, в Клайфф.