Игра

Кира Монро

Игра

Глава 1

Лекс равнодушно взглянул вниз на блондинку, чья голова ритмично двигалась вверх и вниз. Он снова проверил часы, желая, чтобы она поскорее закончила. Он едва был возбужден, но она, похоже, даже не замечала, что его интерес куда меньше её.

Именно поэтому он ненавидел всех этих чёртовых светских львиц. Они думали, что если хорошо постараются, он наденет им кольцо на палец и откроет доступ к состоянию Давенпортов.

Но эта… Эта была просто ужасна. Лекс предпочитал женщин с опытом и, что важнее, менее отчаянных. Скука привела его сюда, а репутация Кимберли как «Снежной Королевы» оказалась сильно преувеличенной.

Лекс закрыл глаза и представил горячую рыжеволосую красотку, с которой он был на прошлой неделе. Она слишком много болтала, но умела делать то, что ему нужно, с изысканностью элитной куртизанки. Воспоминание о её мягких губах, обхвативших его член, лишь разжигало его желание. На этом он сосредоточил всё внимание, пока не почувствовал знакомое напряжение.

С приглушённым стоном он достиг кульминации. Светская львица закашлялась, но не отстранилась. Лекс оттолкнул её, не желая проводить с ней ни секунды. Это время было бы лишним. Он поднялся, заправил рубашку и застегнул брюки.

– Эй, куда ты уходишь? – Кимберли поспешно поднялась на ноги, стараясь удержать его.

– У меня есть дела, – Лекс схватил свою пиджак и направился к выходу из спальни.

Её босые ноги громко шлёпали по мраморному полу, когда она догоняла его.

– Подожди. Я думала, ты останешься на ночь.

Лекс сжал переносицу и тяжело вздохнул. Почему они вечно пытаются всё усложнить?

– Я не говорил, что останусь до утра.

– Значит, ты заставил меня отсосать тебе и теперь сматываешься? – Кимберли вспыхнула и скрестила руки на груди, – …и это всё? Ты хоть представляешь, кто мой отец?

Лекс скривил губы в полуулыбке. Он слышал эти слова миллионы раз. Он развернулся и медленно пошёл к ней, не отрывая взгляда от её лица.

Глаза Кимберли расширились, и она сделала шаг назад. Остатки его терпения испарились, и он уже не пытался вести себя вежливо.

– Да, я прекрасно знаю, кто он. Юджин Сазерленд из семьи Сазерлендов из Бостона. Старший сын, у него двое младших – брат и сестра, которые занимают номинальные должности в семейной компании. Он глава корпорации «T.X.M Enterprises», состояние – примерно пятьдесят миллионов долларов, плюс-минус несколько миллионов. Сейчас он женат на третьей жене, которая моложе двух предыдущих. Но, как и первые две, она лишь прикрытие для его давнего любовника Эдуардо, который числится его помощником. Эти двое увлекаются кожей, бондажем и чем-то, что называется «пони-игры».

Её лицо побагровело, и румянец распространился от шеи до корней тёмно-русых волос.

– Лжец! Мой отец – не какой-то извращенец! Я подам на тебя в суд за клевету!

Лекс пожал плечами.

– И рисковать, что всплывут компрометирующие фотографии? Сомневаюсь, что папочка этого бы хотел. Послушай, Кимберли, мы оба знаем, зачем ты пригласила меня сюда сегодня вечером. Ты думала, что если позволишь мне трахнуть тебя, я буду в таком восторге, что упаду перед тобой на колени. Проблема в том, что ты просчиталась в двух вещах. Во-первых, меня не интересует брак, а во-вторых, я не стану связываться с той, у которой есть привычка тратить пять тысяч долларов на кокаин.

– Сволочь! – она подняла руку и замахнулась, но остановилась. – Вон! Убирайся из моего дома и не возвращайся! – закричала она так громко, что на ее лбу вздулась жилка.

Лекс усмехнулся и направился к двери, но остановился на пороге.

– Кстати, у тебя кровь из носа.

За ним последовал гневный вопль.

Да, все они были одинаковы.

***

Когда Лекс поехал в клуб, он мысленно прокручивал эту сцену, ожидая, что ощутит лёгкие угрызения совести – то чувство, которое, как он знал, было присуще большинству людей. Но он не чувствовал ничего. Ведь её единственное преступление заключалось в том, что она подумала, будто сможет получить от него больше, чем он готов был дать. Он мог проявить доброту, мог придумать какое-то оправдание, чтобы уйти. Способность ощущать что-либо давно покинула его.

Большинство людей называли бы его социопатом. Лекс считал, что отсутствие эмоций – его преимущество. Именно это позволило ему поднять компанию, которая уже была на грани краха, и превратить её в одну из крупнейших корпораций мира, причём ещё до тридцати лет.

Один чрезмерно рьяный репортёр написал, что в его венах течёт ледяная вода. Лекс ухмыльнулся, вспоминая это.

Он переключил спортивный автомобиль на третью передачу, словно вызывая полицию остановить его. Вождение обычно помогало ему очистить разум, забыть события последних нескольких недель…

Он немного расслабился, когда подъехал к месту назначения. Мобильный телефон зазвонил как раз в тот момент, когда Лекс припарковал машину и вышел.

– Добрый вечер, мистер Дэвенпорт, – поприветствовал его парковщик.

Лекс едва кивнул в сторону юноши, передавая ему ключи. Достал телефон из кармана пиджака и взглянул на определитель номера. Ему хотелось не отвечать, но он решил покончить с этим, чтобы потом не пришлось удалять сообщения голосовой почты.

– Да, мам.

– Как ты смеешь меня позорить! Мало того, что ты выставляешь семейные дела напоказ, так еще и выставил меня полной дурой сегодня вечером.

– И тебе здравствуй, мам, – ответил он сухо.

– Ты знаешь, что теперь все будут гадать, почему ты не пришёл на гала-вечер, который я организовала. Эти жалкие журналисты только и ждут повода, чтобы очернить нашу репутацию. И ты ничего не сделал, чтобы изменить ситуацию.

Все рушилось, когда что-то шло не её плану. Но сегодня вечером у него не было терпения выслушивать её истерики.

– Мама, я сомневаюсь, что моё появление станет решающим фактором для твоего бала. Я выпишу большой чек для твоей благотворительности. Свяжись с Эдвардом, и он позаботится обо всём.

По её молчанию он понял, что она злилась. Но, в отличие от детства, теперь ему было все равно.

– Я сказала своим друзьям, что ты будешь там. Завтра я буду посмешищем, когда все прочитают об этом в светских хрониках.

Лекс закатил глаза.

– Мама, не стоит об этом беспокоиться, поскольку ты уже являешься посмешищем. Ты ведь вышла замуж за мужчину, который бросил тебя ради гораздо более молодой женщины, не так ли? Если ты смогла пережить это разочарование, то сможешь пережить и это.

– Моим единственным разочарованием было то, что ты вообще появился на свет.

Умение не чувствовать было как нельзя кстати в такие моменты.

– Рад, что могу быть тебе полезен. А теперь, если это всё, увидимся на бранче у тётушки Фи в воскресенье. – Он нажал кнопку окончания вызова, не дав матери ответить.

Одно из первых воспоминаний о матери – как он поранил колено и побежал к ней. Она посмотрела на него с презрительной усмешкой.

– Обратись к своей няне, у меня нет времени на эту чепуху.

Отец тоже не проявлял особого участия, когда был рядом. После многих лет пренебрежения и словесных унижений Лекс перестал воспринимать её оскорбления. Когда его отправили в пансион в Европе, их общение свелось к минимуму, и его это устраивало.

Лекс вошёл в свой частный клуб, где его сразу приветствовал старательный персонал, готовый на всё, лишь бы он был доволен. Он получил всё, что ему было нужно. Несколько посетителей махали ему, пытаясь привлечь внимание, но он проигнорировал их всех и направился к частному лифту. Набрав код, он активировал его.

Теннисный клуб когда-то был спортивным комплексом для состоятельных людей, своего рода элитным тренажёрным залом. Но когда владельцы обанкротились, он был переоборудован в закрытый социальный клуб для избранных. Получить членство в нём было сложнее, чем доступ в Пентагон.

Лекс вместе с друзьями Себастьяном и Грейсоном выкупили эту собственность и превратили её в личное место для удовольствий. Каждый новый член должен был подписать соглашение о неразглашении. Никто не мог обсуждать, кто состоит в клубе.

Политики приходили сюда, чтобы получать откаты вдали от глаз общественности. Мужья приводили любовниц. Жёны – любовников. Так Лекс всегда держал руку на пульсе происходящего вокруг него. Каждая комната была оснащена высокотехнологичными камерами наблюдения и подслушивающими устройствами.

Лекс пользовался ими только тогда, когда ему нужна была информация о потенциальном деловом партнёре. Это была тактика, которой он научился у лучших. И довёл её до совершенства.

Выйдя из лифта, он направился по коридору с золотыми дверями по обе стороны, пока не достиг нужной. Он ввёл ещё один код на электронном замке рядом с парой красных двустворчатых дверей. Когда зелёный индикатор мигнул, он вошёл в обставленный пентхаус.

Себастьян и Грей были заняты игрой в бильярд. Лекс подошёл к бару и налил себе стакан скотча. Они редко оказывались в клубе одновременно из-за плотного графика.

– Вижу, ты пережил ещё одно из мероприятий твоей матери, – отметил Себастьян, откладывая кий.

Лекс сел на барный стул и осушил содержимое своего стакана.

– Не пошёл. Не могу притворяться для камеры, да и, честно говоря, мне наплевать, ради чего было это мероприятие. Зато удалось немного повеселиться со снежной королевой. С младшей из семейства Сазерленд.

Грей поднял бровь.

– Кимберли Сазерленд? Сколько времени тебе понадобилось, чтобы растопить лёд?

Его чёткий британский акцент, казалось, дрожал от возбуждения.

– Ни минуты. Видимо, она готова «играть», только если у партнёра достаточно активов. Честно говоря, мне это уже надоело. Помнишь, в школе девушки были хоть каким-то вызовом? – Лекс почесал подбородок, вспоминая, как они развлекались.

– Да, были времена, – Себастьян присоединился к нему у бара.

– Ты это видел? – Грей бросил газету в сторону Лекса.

Лекс бросил взгляд на заголовок, в котором было написано: «Клуб миллиардеров: Мальчишки будут мальчишками». Под заголовком была фотография, на которой они были запечатлены на яхте в окружении нескольких девушек в бикини. Фото было сделано во время их последнего отпуска на Багамах.

С момента окончания колледжа у прессы была одержимая заинтересованность в них. Все они были из старых богатых семей и проводили время вместе, когда могли. Стоило им втроём хоть раз пообедать в публичном месте, как тут же появлялись папарацци. К счастью, охрана в Теннисном клубе была настолько строгой, что журналистов не подпускали на несколько тысяч километров.

– Что ты можешь с этим поделать? Сенсации продаются, – Лекс уставился в даль.

– Что-то не так? Ты выглядишь как-то странно, – заметил Себастьян.

Лекс пожал плечами.

– Просто не привык иметь столько свободного времени. Я сделал это. Отобрал компанию у старого ублюдка. Знаю, что обещал себе взять отпуск, когда все закончится, но теперь я не могу сидеть без дела.

– Выглядишь так, будто тебе нужен новый проект, друг мой, – сказал Грей, взяв бокал и налив себе немного виски.

Себастьян усмехнулся.

– А может, тебе нужна просто отвлекающая цель? Помнишь ту игру, в которую мы играли в пансионе?

Лекс усмехнулся безо всякой радости.

– Отлично помню. Но я вполне могу обойтись без очередной светской львицы, бросающейся на меня в ожидании брака. Слишком уж легко это было бы.

– Тогда, возможно, тебе стоит расширить поиски. Дополнительные очки, если найдешь девственницу, – бросил вызов Грей.

Лекс покачал головой.

– Они вообще еще существуют? Мне пришлось бы найти ребенка, чтобы выполнить эту часть сделки, а я не педофил.

– Необязательно, – сказал Себастьян. – Просто найди кого-то, кого нужно немного раскрепостить. Кого-то, кто, возможно, протестует чуть больше, чем нужно.

– Кого-то, кто действительно будет вызовом, – добавил Грей.

Лекс фыркнул.

– Ни одна женщина не является вызовом. Все они шлюхи. Некоторым просто нужно больше времени, чтобы это осознать.

Грей усмехнулся.

– Если ты так говоришь, друг мой. Конечно, когда выберешь цель, она должна будет получить наше одобрение. И тебе придётся записать это на видео.

– Конечно. И когда я выиграю, я хочу твою «Ferrari Testarossa» 1965 года и твою яхту, Себастьян.

На самом деле, Лексу не нужны были ни одна из этих вещей, но они всегда ставили что-то ценное, чтобы сделать игру стоящей.

– А если выиграю я, то хочу Дега, – ответил Грей.

– А я хочу Рембрандта, – вставил Себастьян.

– Ты же знаешь, что проиграешь. Я всегда выигрываю. Всегда.

Лекс улыбнулся, впервые за этот вечер почувствовав легкое волнение.

Глава 2

– Это похоже на сон. Не могу поверить, что это моя жизнь! – Кендалл плюхнулась на большую кровать с балдахином.

Зои снисходительно улыбнулась своей младшей сестре.

– Просто помни, что мы гости в доме тёти Фи. Это лишь временно.

– С такой обстановкой кто бы захотел уезжать?

– Мы не можем полагаться на её доброту бесконечно, Кендалл. Как только я найду подходящее жилье, мы переедем, – напомнила ей Зои.

– Знаю, но позволь девушке пожить немного в роскоши. Тем более, тётя Фи сказала, что мы можем оставаться здесь сколько захотим, – сказала Кендалл с легкой улыбкой.

– Это не значит, что мы должны злоупотреблять её гостеприимством, – возразила её сестра. – Она уже и так сделала для нас многое. Без её рекомендации я бы не получила преподавательскую должность в Академии Свенсона. И она сделала очень щедрое пожертвование в твой колледж мечты.

Кендалл кивнула, чувствуя лёгкое угрызение совести.

– Да, я чувствую себя немного виноватой из-за этого, – призналась она. – Обещаю, что не буду доставлять много хлопот. Так что, как думаешь, что нам стоит надеть на её шикарный бранч?

– Мне кажется, что то, что на тебе, вполне подойдёт, – её сестра окинула взглядом чёрное макси-платье Кендалл с тонкими бретелями. Она всегда выглядела безупречно со своей модельной фигурой и гладкой смуглой кожей.

– Это платье я купила на распродаже в универмаге, – сказала Кендалл, чуть нахмурившись. – Знаешь, у тёти Фи все её подруги наверняка будут в дизайнерских нарядах.

Зои пожала плечами:

– И что? Кого волнует, что они подумают? Я собираюсь надеть своё белое платье с цветочным принтом.

Кендалл подняла большой палец:

– Отличный выбор.

– Ну, мне нужно пойти подготовиться. Когда мы приехали утром, я не думала, что нам придётся сразу идти на вечеринку.

– Тётя Фи всегда была душой компании, как говорила мама.

– Ты же знаешь, как я отношусь к вечеринкам, – вздохнула Зои. – Особенно, когда вокруг куча незнакомых людей. Я не могу сосредоточиться на одном голосе, и слова начинают путаться. Я всегда чувствую себя не в своей тарелке и не на своём месте, – сказала она, неуверенно касаясь слухового аппарата в правом ухе.

Перенесённый в детстве менингит полностью лишил её слуха. Тем не менее, со временем Зои частично восстановила слух в правом ухе. Одной из сложностей, с которой ей приходилось сталкиваться, был разговор с глазу на глаз, если вокруг было слишком много посторонних шумов.

К счастью, она умела читать по губам и хорошо владела языком жестов. Она была благодарна, что Кендалл и тётя Фиона также знали его, что гарантировало возможность общаться хотя бы с двумя людьми на вечеринке.

Руки Зои дрожали, и она рассеянно коснулась своей груди, пытаясь успокоить бьющееся сердце.

«Просто будь собой», – прошептала она себе под нос. Мысль о предстоящей вечеринке вызывала у неё сильное беспокойство.

Она всегда знала, что её крёстная мать была богатой, но не ожидала, что до такой степени. Зои была поражена роскошным имением с крытым и открытым бассейнами. Это было похоже на шаг в другой мир, и это место внушало ей невероятный страх.

Её мать Аманда и Фиона Холлингсворт, урождённая Давенпорт, выросли вместе. Мать Аманды работала домработницей в семье Давенпорт, но это не помешало дружбе Фионы и Аманды. Они были неразлучны. Они даже были подружками невесты на свадьбах друг у друга, а Фиона стала крестной матерью дочерей Аманды. Их дружба длилась до тех пор, пока Аманда не умерла от рака груди.

Вскоре после окончания колледжа Зои получила приглашение от тети Фионы – приехать к ней вместе с Кендалл и остановиться в ее поместье. Это казалось разумным решением, поскольку работа Зои и колледж Кендалл находились неподалеку.

Зои с нетерпением ждала начала своей преподавательской карьеры в престижной академии для слабослышащих и глухих. Она обожала детей и преподавание, но задавалась вопросом, сможет ли вписаться в мир тети Фионы.

Кендалл перевернулась на кровати и положила руку на плечо Зои.

– Не волнуйся, – сказала она. – Никто тебя не тронет. Если кто-то посмеет, я им наваляю.

– Не каждая ситуация требует драки, – Зои закатила глаза и рассмеялась.

Несмотря на разницу в возрасте в четыре года, Зои иногда казалось, что младшая – она, а не наоборот. Кендалл была общительной и легко заводила друзей, куда бы ни пошла, а Зои, напротив, была болезненно застенчивой и с трудом находила общий язык с людьми.

– Иногда, если какой-то ублюдок себя плохо ведет, приходится разбираться по-мужски, – усмехнулась Кендалл.

– Буду иметь в виду, – тихо ответила Зои.

Кендалл показала жестом: «Люблю тебя, сестра».

– И я тебя, – ответила Зои.

Когда она оделась и спустилась по величественной винтовой лестнице, бранч уже начался. К счастью, рядом была Кендалл, что немного успокаивало её. Внизу их ждала Фиона, стоя у подножия лестницы.

– Вот мои девочки, – улыбнулась она. – И как же вы мило выглядите, но вам не помешало бы обновить гардероб. Завтра мы обязательно отправимся за покупками. За мой счёт, – с улыбкой сказала Фиона.

Зои покачала головой:

– В этом нет необходимости. Ты и так уже много для нас сделала.

Фиона махнула рукой в воздухе:

– Глупости. Это мелочь. К тому же я люблю шоппинг. Ты ведь не лишишь меня шанса потратить деньги, правда?

– Ну… – нерешительно начала Зои.

Фиона хитро улыбнулась:

– Значит, договорились. Все гости уже в зимнем саду. Сейчас у нас коктейли и закуски в формате фуршета – можем спокойно общаться. Через час мы перейдём в столовую, где нас ждёт ужин от моего шеф-повара. Я подготовила для нас специальное меню.

Все звучало роскошно, но Зои не хотела показаться неблагодарной:

– Спасибо, тётя Фиона, что пригласила нас.

– Ну конечно. Разве могла бы я провести бранч без вас, девочки? Я даже пригласила нескольких молодых людей, чтобы вам было с кем пообщаться.

Зои улыбнулась:

– Это очень мило с твоей стороны.

Когда они вошли в залитую солнцем комнату, Зои с радостью увидела, что в саду было не так много людей. Она насчитала около двадцати человек.

– Ух ты, посмотри на это угощение. Я вижу там мини-кексы из краба? – Глаза Кендалл расширились, когда она заметила угощения.

На столах лежали подносы с экзотическими сырами, крекерами, хлебом и мясными нарезками, устрицами.

– Извини, сестрёнка, но я обязана пойти туда, где еда. До встречи, – Кендалл сделала стремительный шаг к буфету, где наполнила свою тарелку.

Зои нервно терла руки, переминаясь с ноги на ногу. Хотя людей в комнате было немного, казалось, что их голоса сливались в единый гул.

Фиона мягко взяла её за руку.

– Не стоит стесняться, моя дорогая, позволь мне познакомить тебя с парой людей. Я уверена, что моему отцу будет приятно увидеть дочерей Аманды.

Она повела девушку к паре, беседующей в дальнем углу комнаты: пожилому элегантному мужчине и блондинке, которая выглядела так, будто ей смертельно скучно.

– Папа, Люсинда, я бы хотела официально представить вам одну из моих дорогих крестниц. Это Зои, она будет преподавать в Академии Свенсон, – сказала она.

Люсинда поморщила нос, словно в воздухе появился неприятный запах.

– Школа для умственно отсталых детей? Та самая, для которой ты всегда выпрашиваешь пожертвования?

Зои мгновенно напряглась, услышав столь небрежное и оскорбительное слово, использованное Люсиндой.

– Нет, просто глухие и слабослышащие, – возразила Зои.

Старик вмешался.

– Придётся игнорировать Люсинду. Она раздражена, потому что ещё не выпила свою мимозу. О, вот и они, – как раз в этот момент подошёл официант с подносом напитков.

Люсинда взяла бокал, и, отпив глоток, окинула Зои взглядом с ног до головы.

– Хм, – наконец-то проговорила она. – Тебя это не задело, дорогая? Все стали такими политкорректными, аж тошнит.

– Значит, ты крестница Фионы, а это значит, что ты, должно быть, внучка одной из наших бывших домработниц, – продолжила Люсинда. – Фиона всегда обожала заниматься благотворительностью. Уверена, что здесь гораздо безопаснее, чем там, откуда ты приехала. Не позволяй этому тебя ошеломить.

Люсинда одарила Зои натянутой улыбкой и ушла.

Стерва.

– Извините за Люсинду. Иногда она бывает немного… ну, чересчур, – извинился старик. – Так ты дочь Аманды? Я знал твою мать, когда она была маленькой девочкой. Она и моя Фифи всегда были неразлучны. Сожалею о твоей утрате.

Зои слегка улыбнулась.

– Спасибо, сэр.

Он махнул рукой с легким раздражением.

– Не надо называть меня «сэр». Просто Уоррен вполне подойдет. Насколько я помню, у тебя есть сестра? Где она?

Зои указала на стол с едой.

– Она там, у шведского стола. Может, она не выглядит так, но ест как большой взрослый мужчина.

Он рассмеялся.

– Ну, нет ничего плохого в хорошем аппетите. Моя Кэтлин, пусть земля ей будет пухом, могла есть и пить наравне с любым мужчиной за столом, а она была ненамного крупнее тебя, – Уоррен взял её за руку и дружески похлопал по ней. – Надеюсь, ты как-нибудь зайдёшь к старику в гости. Но сейчас мне нужно извиниться. Вижу старого друга, с которым хотел бы поболтать.

Зои выдохнула и улыбнулась. Он казался приятным человеком. Вот откуда тётя Фиона унаследовала благородство и доброту, а Люсинда оказалась той ещё стервой и была просто отвратительна. Она надеялась, что её общение с этой женщиной будет сведено к минимуму.

Фиона отошла на другую сторону зала, чтобы поговорить с двумя женщинами, которых Зои не знала. Кендалл сидела за одним из маленьких столиков, беседуя с тремя людьми, которые казались её ровесниками.

Официантка подошла с напитками, но Зои махнула рукой, отказываясь. Алкоголь только бы усложнил ситуацию.

Она нервно прикусила губу, и напряглась, чувствуя, как неудобство только усиливается. Ей так не хотелось казаться неуклюжей. Она немного завидовала сестре за то, что та могла вписаться куда угодно. Зои же чувствовала себя крошечной рыбкой в огромной миске с акулами.

Она подошла к буфету и положила на тарелку несколько кусочков сыра и крекеров. У неё не было аппетита, но это давало ей возможность хотя бы чем-то себя занять. Взяв тарелку, она нашла свободный столик в углу.

Зои медленно жевала сыр, опустив глаза на тарелку, чтобы избежать взглядов, направленных в её сторону. Внезапно она уловила движение перед собой и медленно подняла голову. У неё перехватило дыхание. Перед ней сидел самый красивый мужчина, которого она когда-либо видела. Его глаза были синими, как Карибское море. Он выглядел как воплощение совершенства: точенный подбородок с ямочкой, выразительные скулы и волнистые тёмно-каштановые волосы, которые спадали чуть ниже воротника. Люди, подобные ему, не должны существовать в реальной жизни. Он смотрел на неё с ослепительной белозубой улыбкой.

Его губы шевельнулись, но она не расслышала, что он сказал.

– Простите, вы не могли бы повторить?

Уголки его губ приподнялись в широкой, самоуверенной улыбке, а Зои непроизвольно скользнула взглядом к его губам.

– Я пытался привлечь твоё внимание последние пару минут, но ты не замечала. Я привык, что девушки играют в недоступность, но притворяться глухой – это что-то новенькое.

Дрожащей рукой Зои коснулась слухового аппарата, скрытого за ухом. Слова мужчины эхом отдавались в её голове. Извинившись, она вскочила со стула и поспешно вышла из комнаты.

Она не останавливалась, пока не добежала до своей комнаты. Закрыв за собой дверь, Зои медленно сползла на пол, прислонившись к ней спиной.

«Глупая», – шепнула она себе.

Она могла бы посмеяться над ситуацией, сделать вид, что всё в порядке, и ответить на его слова с лёгкостью, но вся её уверенность улетучилась, стоило ей увидеть, насколько он привлекателен. Опять эта дурацкая социальная неловкость привела к очередной катастрофе. Красавчик внизу теперь наверняка считает её полной дурой.

***

Что, черт возьми, это было?

Лекс наблюдал, как темнокожая красавица быстро выходит из комнаты, недоумевая, чем же он её так обидел. Он вообще не хотел здесь находиться, но пообещал своей тёте Фионе, что появится на мероприятии.