скачать книгу бесплатно
Когда вечером прибываю в паб на викторину, чувствую себя музыкальной колонкой, врубленной на полную катушку. Во мне грохочут звуки и чувства, я едва ли не плавлюсь. И связано это со многим, не только с попыткой наполнить счастьем года, отмеренные нам с Дэном (я почти не вру).
Ведь и вправду меня сильно волнуют события, происходящие на работе. Я просто не знаю, что творится с Уиллоуби-хаус. Хотя, конечно же, знаю: злой племяшка творится. Но я не знаю, что же такое он сказал миссис Кендрик, что за ночь она совершенно изменилась. Боюсь, не в лучшую сторону.
Миссис Кендрик всегда была хозяйкой, предводительницей, лидером. Все «правильно» или «неправильно» определялись по ее собственной шкале. Она просто знала, что нужно. Всегда строго придерживалась своих правил, ни секунды в них не сомневаясь, а вслед за ней переставали сомневаться и мы.
Теперь же стальной стержень внутри ее начал покрываться ржавчиной. Она кажется обеспокоенной и нервозной, не уверенной больше в своих принципах. Сегодня около получаса она мерила шагами наш офис, глядела на все будто впервые. Взяла в руки Коробку и недовольно скривила лицо. Выбросила в мусорное ведро все свои выпуски Counrty Life (позже вернула их на место, я видела). Долго с тоской во взгляде смотрела на факс, затем отвернулась и спросила меня с надеждой в голосе: «Компьютер ведь почти как факс, да, Сильви?»
Я долго уверяла ее, что компьютер во многом похож на факс и что это не менее прекрасное устройство для общения с людьми. Поняла, что ошиблась, лишь тогда, когда миссис Кендрик села за стол и, беспечно протянув: «Тогда, пожалуй, отправлю немного электронных писем», попыталась листать экран компьютера, как на планшете.
Так что я бросила свои дела и решилась ей помочь. Однако, когда минут через десять миссис Кендрик с нарастающим раздражением в голосе произнесла: «Сильви, милочка, в этом нет никакого смысла», я поняла, что без Клариссы мне здесь не справиться.
Силы небесные. Как в конце концов оказалось – после долгих минут всяческих разочарований, смятения и растерянности (со стороны каждой из нас), – миссис Кендрик была твердо убеждена, что строчка «тема письма» и есть само электронное письмо. Пришлось объяснить, что на каждую такую строчку нужно нажимать, чтобы прочитать содержимое. Она смотрела на меня с выражением крайнего удивления на лице и кивала: «Теперь ясно». Но, закрывая каждое письмо, она охала и восклицала: «Куда же оно пропало?»
Двадцать раз. К тому времени она уже достаточно извела меня, так что я вызвалась сделать ей чашечку чая, а заодно и показать ей благодарственное письмо, которое пришло от одного из наших патронов (написано на бумаге, перьевой ручкой). При виде письма лицо миссис Кендрик тут же просияло. Должно быть, племянник вчера не отставал от нее: «Бросьте вы свои правила, тетя Маргарет, и научитесь пользоваться электронной почтой!» Попадись он мне тогда, я бы ему высказала: «Ради бога, оставьте вы ее. Дайте ей общаться с друзьями и коллегами по факсу. Что в этом плохого?»
По видимому, он явится снова, чтобы «проверить», как идут дела. Что ж, в ревизора могут играть и два человека. И уж если я увижу, что он сводит с ума тетю без всякой уважительной причины, я сообщу ему эти пренеприятнейшие известия, поверьте мне. (Скорее всего в приятном вежливом письме, после того как он уйдет. Если честно, я не сильна в спорах.)
Прежде чем проскользнуть в паб, слегка поправляю прическу, чтобы не думать (теперь, когда уже слишком поздно) о том, что участвовать в викторине было ужасной идеей. Хм, а это место немного преобразили для викторины: развесили огромное полотно-баннер с блестящей надписью «Роял Тринити Хоспис. Благотворительная викторина», воздвигли в уголке небольшую сцену с акустической системой. Маленькие группки людей уже сидят за стойкой или столиками и угощаются вином или пивом, глядя на листы с вопросами. Замечаю за одним из столиков Саймона, Оливию, Тильду с Тоби и направляюсь к ним. Поприветствовав и чмокнув в щечку каждого, усаживаюсь на стул, приговаривая: «Дэн скоро будет. Ждет, пока приедет няня».
С расходами на няню, билеты и выпивку этот вечер (на котором мы оба ужасно боимся сесть в лужу) получается уж очень дорогостоящим. Когда я уже выходила из дома, Дэн невесело протянул: «Эх, и почему мы, черт возьми, просто не прислали им пятьдесят фунтов в качестве пожертвования? Остались бы дома смотреть «Вице-президент»[20 - Американский комедийный сериал с Джулией Луис-Дрейфус в главной роли.]».
Но друзьям я об этом не скажу. Буду сохранять позитивную атмосферу.
– Вечер обещает быть довольно интересным, – с улыбкой подключаюсь я к разговору.
– Ох, это без сомнения, – тут же подхватывает Оливия. – Но не стоит воспринимать все вопросы и очки слишком серьезно. Мы здесь просто для удовольствия.
Я не очень хорошо знаю Саймона и Оливию. Они примерно одного возраста с Тильдой, их дети учатся в университете. Саймон веселый и добродушный, с вьющимися волосами и в очках. В Оливии же всегда чувствуется какое-то напряжение; она так сильно сжимает кулаки, что костяшки ее пальцев белеют. А еще она весь разговор может смотреть в пространство, словно сквозь тебя, а потом резко податься назад и пригнуть голову, будто ты собираешься ее ударить. (В первый раз я по-настоящему испугалась.)
Ходили слухи, что Оливия и Саймон собирались развестись в прошлом году из-за интрижки Саймона со своей секретаршей, но Оливия настояла на недельном путешествии в Котсуолдс на специальную «брачную терапию»: они зажигали свечи и «сметали с порога супружескую неверность» заговоренными метлами. Так мне Тоби рассказывал (он услышал это от их соседей).
Я, конечно, не верю сплетням. Да и не хочу каждый раз, когда вижу Саймона с Оливией, представлять их обоих с метлами, иступленно шепчущих какие-то заговоры. (Вот если бы Дэн мне изменил, я бы его не только метлой, молотком бы ударила.)
– В какой теме ты сильна, Сильви? – спрашивает меня Тильда, когда я удобно устроилась за столиком. – Я вызубрила все столицы.
– Эй! Столицы – это моя тема.
– Столица Латвии? – улыбается Тильда, передавая мне бокал вина.
Жду, пока в голове моей с характерным звуком зажжется лампочка. Вроде я должна это знать… Латвия. Латвия… Прага? Нет-нет. Будапешт? Черт, это же столица Венгрии.
– Ладно, оставь столицы себе, – щедро разрешаю я. – Надеюсь на вопросы по истории искусства.
– Здорово. Саймон знает много о футболе.
– В прошлом году мы бы выиграли в благотворительном футбольном матче, если бы слишком рано не выдали наш козырный трюк, – внезапно в разговор врывается Оливия. – Это Саймон виноват, он настаивал.
Оливия исподлобья смотрит на Саймона, мы же с Тильдой обмениваемся короткими понимающими взглядами. Оливия здесь явно не просто ради удовольствия.
– Наша команда называется «Канвилльские завоеватели», – сообщает мне Тильда. – Потому что мы живем на Канвилл-роуд.
– То еще названьице, – шепчу я Тильде (чтобы Оливия не услышала) и делаю глоток вина. Только собираюсь рассказать Тильде, как сегодня все прошло на работе, над столом склоняется Оливия и сует нам под нос какие-то распечатки.
– Сильви, посмотри на эти мировые достопримечательности. – На обычной бумаге отвратительного качества изображения из интернета. – Можешь что-нибудь назвать? Это первый раунд.
С хмурым видом всматриваюсь в изображения. На них практически невозможно ничего разобрать, не говоря уже о…
– Эйфелева башня! – выпаливаю я, узнав знакомые очертания.
– Все узнали башню! – суетится Оливия. – Смотри, ее уже записали. Неужели больше ничего не видишь?
С радостью увидела бы, не будь фотографии такими зернистыми!
– Эм… – пялюсь в несчастную бумажку, пропускаю Стоунхендж и Улуру (их тоже уже записали). – А это, случайно, не Крайслер-билдинг?
– Нет, – фыркает Оливия, – выглядит похоже, но не оно.
– Понятно, – покорно соглашаюсь, но на самом деле начинаю нервничать. Я ничего не знаю, Тильда тоже, а Оливия смотрит на нас, сжав губы в ниточку, словно недовольная директриса. Внезапно она резко выпрямляется и толкает локтем Саймона. «Кто такие?» – шипит она сквозь сжатые зубы.
Поворачиваюсь, чтобы понять, о ком это она. В бар нетерпеливо входит команда парней в одинаковых фиолетовых поло. У некоторых из них бороды, у половины очки на носу, но все они без исключения выглядят невероятно умными.
– Может, стоит сдаться без борьбы? – полушутя предлагаю я Тильде. – Будем просто зрителями.
– Здравствуйте, здравствуйте, здравствуйте! – Я и не заметила, как средних лет мужчина с усами поднялся на сцену. – Меня зовут Дэйв, и я ваш ведущий на этот вечер, – говорит он в микрофон. – Я никогда этого не делал, просто Найджел заболел и мне пришлось заменить его. Прошу вас, не тратьте на меня и без того несвежие помидоры… – Он выдал неловкий смешок, затем откашлялся. – Что ж, давайте повеселимся. Будем играть честно, так что прошу вас отключить телефоны… – серьезным взглядом окидывает присутствующих. – Никакого гугла. Никаких звонков другу. Verboten![21 - Запрещено! (нем.)]
– Тоби! А ну выключи! – шикает Тильда на сына.
Тоби моргает и убирает телефон в карман. А он подровнял свою хипстерскую бородку, замечаю я. Отлично. Теперь ему осталось лишь избавиться от этих безобразных кожаных браслетов.
– Ой, это же Национальный парк Игуасу! – вдруг восклицает он, указывая пальцем на одну из зернистых фоток. – Я там был.
– Тихо, – шипит побагровевшая Оливия. – Что ты так орешь? Тебя же услышат.
Улавливаю, как кто-то за соседним столиком шепчет: «Пиши. Национальный парк Игуасу». Оливия натужилась так, будто сейчас снесет яичко.
– Доволен? Они тебя слышали! Если знаешь ответ, просто молча пиши. – В гневном порыве она едва не сметает бумагу с ответами со стола. – Запиши!
– Пойду возьму чипсов. – Тоби встает из-за стола и уходит, даже не взглянув на Оливию. Заговорщицки улыбаюсь Тильде, но та лишь прижимает ладони к щекам и с обреченным вздохом выдает бессменное: «Ох уж этот парень!»
И тут из нее так и начинает сыпаться:
– Я просто не знаю, что с ним делать. Просто не знаю. Ни за что не угадаешь его последнюю выходку. Никогда.
– И что же он натворил?
– Пустые коробки из-под пиццы. Он прятал их в сушилке, можешь в это поверить? В сушильном шкафу! Рядом с чистыми простынями! – причитает Тильда.
Она вся раскраснелась, мне с трудом удается сохранять серьезное лицо.
– Это совсем нехорошо, – соглашаюсь я.
– Ты права! – горячо восклицает она. – Совсем нехорошо! Я чувствовала запах приправ каждый раз, когда открывала сушилку. Ну там орегано, базилик. Думала, это наш новый кондиционер для белья. Сейчас ведь чего только не придумают. Но сегодня, когда запах стал странным и невыносимо мерзким, я решила проверить, в чем дело. И что, ты думаешь, я обнаружила?
– Коробки из-под пиццы?
– Именно! Коробки из-под пиццы! – Тильда встретила Тоби осуждающим взглядом, когда он вернулся к нам, бросив на столик три пачки чипсов. – Захоранивал их в чистом белье, потому что был слишком «занят», чтобы спуститься вниз.
– Я их не захоранивал, – немногословно отвечает Тоби. – Мам, я тебе уже сто раз объяснял, это было временно. Я собирался сдать их на повторную переработку.
– Нет, не собирался!
– Собирался, – враждебно сверкает глазами Тоби. – Просто не сделал этого пока.
– Ну, даже если это и было временно, нельзя держать коробки из-под пиццы в сушильном шкафу! – повышает голос Тильда. – Нельзя!
– Итак, настало время для раунда «Пространство и время»! – раздается оживленный голос Дэйва, усиленный микрофоном. – И первый вопрос: кто был третьим человеком на Луне? Повторяю: кто был третьим человеком на Луне?
Шепотки и бормотания волнами проносятся по заведению.
– Кто-нибудь знает? – спрашивает Оливия, обводя наш столик взглядом.
– Третий человек на Луне? – приподнимаю бровь и смотрю на Тильду.
– Естественно, не Нил Армстронг, – загибает пальцы Тильда, – и не Баз Олдрин.
Мы все беспомощно смотрим друг на друга. Слышу, как по залу пробегают шепотки: «Нил Армстронг? Не, тот первый был!»
– Да знаем мы, что это не они, – отрезает Оливия. – А нам нужно знать, кто. Тоби, ты увлекаешься наукой и математикой. Ты знаешь ответ?
– Высадка на Луну – мистификация, – невозмутимо отвечает Тоби, – так что сам вопрос некорректен.
Тильда издает возмущенный писк:
– Это не мистификация. Не обращай на него внимания, Оливия.
– Можешь отрицать правду сколько хочешь, – пожимает плечами Тоби. – Живи в своем пузыре, верь всей лапше, которую тебе вешают на уши.
– А почему ты считаешь полеты на Луну мистификацией? – с неподдельным любопытством спрашиваю я, но Тильда шикает на меня.
– Не спрашивай у него ничего, а то сейчас начнется. Теории заговора, Пол Маккартни, бальзам для губ…
– Бальзам для губ? – непонимающе смотрю на нее.
– Из-за бальзамов губы чаще трескаются, – бесстрастно сообщает Тоби. – Бальзам вызывает привыкание. Их придумали для того, чтобы содрать побольше денег. Ты пользуешься бальзамом для губ, Сильви? Для крупных фармацевтических компаний ты как марионетка, которых миллионы, – подытоживает он.
Взволнованная, откидываюсь на спинку стула. У меня в сумочке всегда лежит пара бальзамов с разными ароматами.
– А что с Полом Маккартни? – не могу удержаться я.
– Умер в 1966-м, – лаконично отвечает Тоби. – Заменили двойником. В песнях и на обложках пластинок Битлов содержатся многочисленные скрытые намеки на это. Если вы, конечно, знаете, где искать.
– Вот видишь? – обращается ко мне Тильда. – Видишь, с чем мне приходится мириться каждый день? Коробки из-под пиццы, теории заговора, все в доме перекоммутировано…
– Перемаршрутизировано, – терпеливо поправляет Тоби.
– Вопрос второй! – в перепалку между матерью и сыном врывается голос Дэйва. – Харрисон Форд играет Хана Соло в фантастической франшизе «Звездные войны». А какую роль он сыграл в фильме «Свидетель» 1985 года?
– Он играл амиша! – оживляется Саймон и задумчиво стучит ручкой по пальцам. – Нет, постойте, девчонка была из амишей…
– Боже, – стонет Оливия. – Этот фильм такой старый. Кто-нибудь вообще его помнит? – Поворачивается к Тоби: – Его сняли еще до твоего рождения. Он о… О чем он? – хмурит брови. – О программе защиты свидетелей.
– Ха! «Программа защиты свидетелей», – язвительно повторил Тоби, изобразив пальцами в воздухе кавычки.
– Тоби, не начинай! – зловеще предупреждает Тильда. – Только попробуй!
– А что такое? – спрашиваю я, загоревшись внезапным любопытством. – Есть теория заговора о программе защиты свидетелей?
– Кто-нибудь знает ответ на второй вопрос? – строго пытается призвать нас к порядку Оливия, но никто ее не слушает.
– Хочешь знать? – поворачивается ко мне Тоби.
– Да! Расскажи.
– Если предложат участие в программе защиты свидетелей, беги без оглядки, – не поведя и бровью, вещает Тоби. – Потому что они собираются избавиться от тебя.
– Ты о чем? Кто? – выспрашиваю я.
– Правительство убивает любого, кто оказывается в этой программе, – пожимает плечами он. – Экономически целесообразно.
– Убивает?
– Правительство никогда не могло защитить такое количество людей. Это просто невозможно. – Снова в воздухе затанцевали пальцы-кавычки. – Защита – миф, сказка. От людей просто избавляются.
– Но как же можно так просто избавиться от людей? Их семьи же… – смешиваюсь и умолкаю. – Ох…
– И я об этом, – многозначительно поднимает брови. – В любом случае люди исчезают навсегда. Никто не чувствует разницы.
– Совершеннейшая чепуха, – отрезает Тильда. – Ты слишком много времени проводишь в интернете, Тоби. Прошу меня извинить, мне нужно в уборную.
Когда она уходит, я складываю ладони клином и серьезно смотрю на Тоби:
– Ты ведь не веришь во всю эту ересь, правда? Просто хочешь позлить маму.
– Может, да, – подмигивает мне, – а может, и нет. Если ты параноик, еще не значит, что против тебя не найдется теории заговора. Эй, твои девочки любят оригами?
Берет салфетку и начинает быстро складывать ее. Восторженно слежу за его пальцами, ибо прямо через минуту на столе красуется бумажный журавлик.
– Какая прелесть! – ахаю я.
