9 месяцев

Главное не то, что Галина узнает, главное – что сверху смотрят и видят. Когда он был искренен в своих намерениях довести детей до совершеннолетия и расстаться с ней и узаконить отношения со мной, это было честно и благородно, а потому свыше вознаграждалось и улучшением здоровья, и продвижением по службе и повышением должности и зарплаты, но он не сумел увязать этой причинно-следственной связи. Он решил, что главное, чтобы Галина и окружающие не узнали, и тогда можно и дальше так жить. Тем более что она, узнав, что у него есть я, кардинально изменила свое поведение и отношение к нему, став почти примерной женой. А я привязалась настолько, что не мыслила себе жизни без него.

Вот так я оказалась за бортом. И теперь хватаюсь за соломинку, чтобы спастись. Я сыграла очень положительную роль в их жизни. Я оказалась связующим материалом для их почти расколовшегося семейного судна. Но, но, но…

Сейчас у нее возобновились истерики и по поводу, и без повода. Он все больше уступает ее требованиям. Все больше похож на затравленного, загнанного зверя, и не может понять, что спасение всех (и его, и ее, и меня) в том, чтобы оставить ее вместе со всем нажитым имуществом и недвижимостью. У него еще есть шанс сделать рывок.

Говорить ему об этом бесполезно, потому что он воспримет это только как уговаривание с моей стороны.

Ничего подобного. Но и взрывов возмущения с моей стороны, приводивших к ссорам, тоже больше не будет. Я продержалась месяц. С моей импульсивностью это солидный срок.

Сколько времени надо до полного достижения цели?

Работа. Дом. Машина. Компьютер. Книга. Сад и цветник. Сколько надо времени на все это?

Сегодня почти составила проект создания РR-агентства на КМВ. Крутой мен заказал. Распушил хвост павлином, посмотрим, на что на самом деле способен. Понравится проект – возглавлю агентство.

Ну, с Богом! Я начинаю хотя бы шевелиться. Для месячного срока нормально. Две газеты, один проект. Перекопала сад. Пойдет.

Нормалек. А уж сколько общалась! За год, наверно, столько не болтала. Просто болтала. Выздоравливаю.

9 мая, 15 часов

Приходила Лукашевич. Принесла письма из редакции на мое имя и брошюру СПС, которые передала Оля Иваненко.

20 мая юбилей СПС – надо подготовить статью для городской газеты.

Мне нравится мой нынешний, даже не распорядок, а уклад жизни. Какие-то нормальные, обычные вещи, как то: кто-то пришел, с кем-то поболтала, сходила за грибами (в магазин), приготовила чанахи в горшочках, пиццу. Все обалденно вкусно. Постирала, поутюжила. Почитала, пописала. И все так размеренно, слаженно, осознанно. Не то, что раньше – всё только в моменты просветления между страданиями по Яну, с непреходящим тоскливым ожиданием его звонка или приезда.

Но самое главное – я научилась просто болтать с бабами. Раньше мне это казалось пустой тратой времени, а, оказывается, это неотъемлемая часть жизни нормальной, земной, человеческой.

Нет, я не боюсь, что теперь стану приземленной серой курицей. Наоборот, во всем этом есть что-то очень важное, чего мне не хватало – какого-то связующего звена, что ли, во всей жизненной цепочке. Это как цветок без воды или без земли.

И сама в гости хожу. Просто так, поболтать. И такой эмоциональный заряд получаю от общения! Обалдеть! Раньше я думала: ну, что нового или интересного я могу почерпнуть из этих дурацких посиделок?!

А оказывается, очень даже много практичных моментов, вернее, понимания того, что мне казалось непонятным в этом мире. Модель человеческих взаимоотношений.

Раньше я замыкалась только на детях и Яне (по работе – не считается). А сейчас и с детьми ежедневно перекидываюсь СМС, и с Яном общаюсь, и еще – просто со всеми болтаю. С кем-то более откровенные темы, с кем-то – просто обо всем и ни о чем.

На сегодняшний день самый главный результат: я не испытываю горечи, обиды, боли, одиночества, зависти к тем, кто сейчас с Яном. Пришло какое-то четкое осознание: Господи! Да ни о чем мои страдания были! А точнее, не было никаких оснований для таких смертельных переживаний! Не было, и не будет! Каждый выход его с Галиной в люди – только жалкая пародия на благополучную семейную пару. Это знает он. Это знает она.

Не понимала этого только я. Мне так хотелось быть рядом с ним везде и всегда. Гордо и счастливо вышагивать рядом с ним.

Бедная девочка! Мне, действительно, все больше и больше жалко себя, но не трагически, а так, с доброй улыбкой: «Да бедная ты моя девочка!»

22 час

Да, точно.

Теперь уже точно. Я преломлю ход событий. Я построю свою жизнь.

Я выстрою замечательную жизнь. Это такое прекрасное состояние, совсем как в 15—16 лет, когда я была спокойно уверена, что уж у меня жизнь будет просто сказочная. И ведь так и складывалось. Владивосток, журфак, замужество, дети (две лапочки-дочки и Рома-сыночек), дом, одна машина, другая, третья – все последней модели на то время: «восьмерка», «девятка», «девяносто девятая», должности по линии журналистики, звезда городского масштаба, «Невзоров в юбке» (хотя я преимущественно ходила в брюках, спортивках)…

Всё было, пока я ни в чем не сомневалась.

Потом, по следам нашумевшей моей публикации в мою жизнь вошел начальник горотделения КГБ, подполковник Осенев.

Да, тот самый Осенев, который нагонял на всех жуткий страх, и имя которого произносили полушепотом с расширенными глазами. Именно так мне сообщила о его приходе мой редактор Лена Маркина:

– Никуда не уходи. Сейчас придет начальник КГБ, хочет с тобой побеседовать.

– Я че, обязана? – в свойственной мне манере спросила я.

– Ты что?! Это же Осенев!!!

– Ну, и че?! А я Инна Лай…

– Ин, ну не дури, я тебя как редактор твой прошу…

Это было 29 июля 1991 года. Жара.

Я была в розовом топике, в черных шелковых брючках, с копной волос на макушке – модная, независимая, дерзкая….

Я балдела от себя. Я так нравилась себе, и у меня все получалось. Обо мне уже говорили на уровне города…

…Я разулась, закатила штанины, задрала ноги и так и сидела, когда вошел он…

Все было как у «Онегина»: «Ты чуть вошел, – я вмиг узнала…» и т. д.

Первым делом я спустила ноги под стол и стала судорожно пытаться влезть в свои босоножки, которые, конечно же, никак не хотели надеваться и предательски гремели.

Потом я пыталась незаметно (как мне казалось) ногами откатить штанины…

Нет, это был не страх перед его статусом, личностью. Я просто, (вот именно!) «вмиг узнала» его. Того самого, которого создавала в своем воображении с самого детства. Того самого, которого (я знала) обязательно встречу!

Теперь, по прошествии 12 лет, я могу утверждать то же самое: он тот, о котором я мечтала. А потому не намерена сейчас отступать. За 12 лет я все больше и больше убеждалась, что не ошиблась ни в нем, ни в себе.

Просто, одновременно с ним в мою жизнь вошла неуверенность. А точнее, я изменила себе в том, что впервые мне захотелось подчиниться мужчине. Я изменила своей сути, а потому все пошло кувырком. Я перестала полагаться только на себя, на свое мнение, я каждый свой шаг, слово, действие рассматривала с позиции: «А что скажет Ян? А как Ян на это посмотрит?».

Он комплексует, что у меня машина?! Да не будет у меня машины, а у него будет! Так и произошло. У меня дом, а у него небольшая квартира? Да не будет у меня дома, а у него будет шикарное жилье! Так и случилось. Он не хочет, чтобы я была продвинутой деятельницей («мне не нужна деловая жена, вечно занятая общественными проблемами», – сказал он, когда я хотела получить дополнительное юридическое образование)? Да не буду! Не буду! Мне во всем хотелось быть ниже его уровнем, за ним, под ним. И я получила это.

Вот так я и пришла я к своим баранам.

Если и виноват кто в сложившейся ситуации, то только я. А потому я смогу все выправить.

У меня получится. У меня всегда все получалось. Получится и на этот раз. Потому, что я – Инна Лай. Та самая, о которой говорили, та самая, о которой заговорят. Максимум через 3 года. И уже не на уровне города, а гораздо выше.

Права Лукашевич: «Утратить себя гораздо хуже, чем умереть».

А уж коли Бог сохранил мне жизнь, то я оправдаю его доверие.

10 мая, 7 ч. 30 м.

Человек есть то, что он думает о себе. Наша жизнь есть то, что мы думаем.

Все так. Оборачиваясь назад, я вновь и вновь убеждаюсь в этом. Мысль материализуется. Эта аксиома, как и любая другая истина не воспринималась мною как руководство к действию.

Но ведь все события я сформулировала сама.

Вот почему я говорю, что тут вина не Яна, а моя. Я моделировала свою жизнь своими мыслями. И получила то, что думала, мысленно рисовала в своем воображении. И именно потому я говорю сейчас, что все у меня получится, все можно изменить в лучшую сторону, так, как я себе представляю. Только представлять себе нужно позитивные события и ситуации, а не лелеять негатив, который я так фанатично вынашивала в себе, и постоянно получала. «По вере вашей вам воздастся».

Во что верим, то и получаем.

Ну, вот. В общем и в целом я сделала беглый экскурс в свои прошлые 12 лет. Пожалуй, хватит о том, что было. Надо формировать настоящее и будущее.

Мне необходимо в августе отправить Кристину с Искрой на море. Пусть погреются. А с сентября уже разгрузить Рому с Аней, посылать девочкам по 2 тысячи в месяц. Это пока для меня самые главные установки.

Помоги мне, Господи.

11 час 30 м.

Сегодня уже по-настоящему летний день. Зелень, синь неба и золото солнца. И тепло.

Ход времени ничто не остановит.

Еще один хороший признак – остро скучаю по детям. Сдам июньский номер в печать и поеду в Москву на несколько дней.

Временами все же прорывается тонкая острая боль (даже просто укол) отчаяния, безысходности, но это уже не затяжное. Так – искрой мелькнет в сознании, и все.

Надо закончить проект и взяться за статью СПС. В прошлом году я вступила в Союз Правых Сил. В основном из-за личности Хакамады. Ян не в восторге от нее. Но, я считаю, если она и потеряла в чем-то как женщина, то это только минус мужчинам.

Если бы я сейчас ожесточилась против Яна, то возненавидела бы и презирала весь род мужской. Вот почему я еще не отступлюсь.

Быть такой холодной, жесткой (а порой и жестокой) по отношению к мужчинам, как Хакамада, я не хочу, но знать себе цену, как она, я хочу.

Я поднимусь. И выпрямлюсь. И пойду.

Помоги мне, Господи.

А еще – 23 июня 2001 года я приняла Крещение в церкви Святого Великомученика Георгия Победоносца. Я хотела быть одной Веры с Яном.

Прости меня, Господи, если это было меркантильно с моей стороны.

14 часов

Чистота помыслов. Вот еще одна истина, которой мы не придаем значения в своей повседневной жизни.

Я спаслась потому, что все же за все эти годы я никогда не преследовала корыстных целей по отношению к Яну. Обида, зависть была, но опять же – зависть не к материальным благам, которые он предоставлял, обеспечивал Галине, а зависть к тому вниманию, заботе, которое он проявлял к ней. Когда он звонил в праздники и говорил, что сейчас едет за продуктами на рынок («попросила Галина подвезти на рынок и обратно» —его слова), меня меньше всего интересовало или задевало, что и сколько он купит, хотя у меня по праздникам обычно нечего есть (особенно сейчас, когда детей нет со мной, раньше я ради них, хоть займу, но стол обеспечивала), так вот, меня сразу убивала сцена в воображении, как она идет рядом с ним, как они вместе выбирают, едут, потом вместе готовят, вместе едят. Это немного другое. То же самое, когда он говорил, что едет на «Людмилу» с ней. Неважно, что он ей купит, и сколько это будет стоить, – страшно то, что это не я иду рядом с ним, не для меня его забота и внимание.

Хотя, и об этом, наверное, надо было меньше думать. Ничего завидного по сути в этом нет. И это не есть моя жизнь. Пусть определяются сами. У меня отныне своя жизнь, в которой Яну отведена конкретная роль. Не я – в его жизни, а он – в моей. Каждый получит по своим деяниям. По чистоте своих помыслов. Это неверно, что у каждого своя правда.

Правда всегда и для всех одна.

17 час 30 мин

Из всего написанного, вспомненного и вновь пережитого возникает естественный вопрос: если Ян так подло, коварно поступил со мной, зачем он мне нужен такой? Если я все это осознаю, то зачем нам это дальше надо?

Подольская говорит:

– Сила привычки.

Но, что я думаю по этому поводу, я уже писала.

Я хочу сама с собой разобраться. Наедине.

Что это?

Я как-то обронила при Лукашевич, что нельзя так со мной поступать, – с моим характером…

Она невольно искренне засмеялась:

– О каком характере ты говоришь, Инна? Тебя столько раз так унизили, ты позволяешь так обращаться с собой, – и ты говоришь о каком-то характере?!

А мне кажется, они все привычно мыслят. Усредненно. Из правил есть исключения. Чтобы выиграть войну, нужно уметь проиграть сражение.

Это не самая удачная иллюстрация к моей ситуации, но образно очень точно.

С копьями на танк не идут. Я в нокдауне. Мне нужно время очухаться, оклематься.

Мне нужно время собраться с силами, которые я так бездарно, безудержно растратила.

Надо как-то по-другому. Не так, как обычно поступают в таких ситуациях. Это примитивная, дебильная модель: «Да брось ты его к чертовой матери! Найдешь себе лучше!»

Не то, не то! Что-то не то в этой модели! Надо по-другому. Я знаю, есть другие мужчины, я допускаю, что они в чем-то лучше. Но. Это – Ян. Это – мой Ян, которого люблю я.

19 ч.30 м.

Чистота помыслов. Чистота помыслов. А что же делают, когда чистоту помыслов, веру в любовь, надежду, которую дают, убивают, уничтожают?! Размазывают? Растаптывают?

Нет, не права Лукашевич! И Подольская не права!

Есть у меня характер. Есть! Я виновата в таком отношении ко мне! Я спровоцировала подлое отношение к себе! Я сумею спровоцировать другое отношение к себе! Это слишком просто: послать, отпустить, забыть…

Я в нокдауне. Всего лишь. Это не нокаут. И не кома – тем более. Мне нужно время. Месяц – это слишком мало для результата. Против 12 лет формирования, цементирования негатива – это слишком малый срок, чтобы уже вырисовывался новый контур отношений. Пусть все (и Ян в том числе) думают, что ничего изменить невозможно. Пусть. Так лучше. Меньше сопротивления. Если резко повернуть руль на трассе, можно перевернуться и оказаться в кювете. А если по большому радиусу сворачивать, никто и не заметит изменения направления движения. Плохо вы меня все знаете. Совсем не знаете.

Чудеса случаются с теми, кто в них верит.

В одном Ян прав: меня уже не изменить. Это точно он подметил. Меня никто и ничто не изменит в главном. А главное во мне – я всегда привыкла все доводить до конца. Даже если это абсурдный конец. Но поскольку это связано с моей жизнью, то на этот раз это будет счастливый, сказочный конец. Не может быть, чтобы Любовь не восторжествовала! Ну, не может быть такого!

Мне нужно время. И конец в этой истории должен быть другим, не как у всех.

Пусть так. Пока пусть так. Я опять немного не в себе. Он опять говорил со мной по телефону в снисходительной манере. Я не сорвалась. Я молодец. Мне плохо. Но я молодец. Пока так. Он не должен заметить резких перемен. Он так привык, – я его приучила. Ничего, – я его приучу к другому. Он поймет, что по-другому лучше.

Я не отступлюсь. Вы меня слышите?!

Сегодня ровно 1 месяц и 16 дней, как я получила нокдаун.

Я была слишком открытая для удара. Я была уверена, что он не ударит.

Все. Не хочу ничего вспоминать.

Вперед. Ползком. Пока на карачках.

11 мая, 12 ч. 30 м.

Ну, что я могу на данный момент сказать?

Я молодец! Молодец, и все! Ян приехал 3-й раз на неделе! Я лучший стратег и тактик. А теперь уже и практик.

Я прошла сейчас по лезвию бритвы. Я прошла!

Это еще один кирпичик в моем новом здании. Сам по себе он ничего не значит. Но когда я сложу несколько тысяч таких кирпичиков, здание будет всем на удивление.

Точно так же, как и мой новый дом. Это так знаменательно, что строительство дома и новых отношений с Яном совпало по времени. В дом я перееду уже совсем с другим душевным состоянием. А это много значит для жилища.

Важно что?

То, что я научаюсь управлять своими эмоциями. Сегодня я дважды была на грани срыва. И оба раза я прошла по такой тонкой грани, что уже и самой не верилось, что это не конец.

Да, я окончательно убедилась: в наших отношениях он ведомый. Он не хочет меня терять – это однозначно. И я не хочу. А значит, мы не потеряем друг друга.

Милые мои бабоньки! Послать на фиг мужика проще всего. А послать любимого мужчину – природа еще ни одной женщине не простила этого; оглянитесь вокруг – это они: беспощадно гордые и бесконечно одинокие женщины бальзаковского возраста, не умеющие прощать и просить прощения. Удержать, приковать к своей личности – вот это труд и чисто женский талант.

Тем более при нашей демографической ситуации, когда в нашем крае на 7 женщин приходится 1 мужчина (а в целом по России – на 3 женщины 1 мужчина).

Быть абы с кем – лишь бы не одной, я не хочу. Я всегда была только с теми, с кем хотела. А сейчас – подавно.

Душа слегка бунтует – мне хочется всё сразу, и сейчас, но ничего, зайка, сразу и сейчас нельзя, я слишком долго и много косяков напорола.

Я посадила семя. Теперь нужно время, дождаться всходов, а потом поливать, пропалывать, чтобы получить плоды.

Не бывает так, что посадил саженец, а через месяц – уже плоды висят. Даже в растительной природе так не бывает. А уж в природе человеческой души – тем более.

Терпение. Вот что мне сейчас нужно, а остальное у меня есть.

Вот теперь я с благодарностью вспоминаю слова Кристины, когда она меня успокаивала после 24 марта в своей SMS: «Я абсолютно уверена, что ты еще всем нам покажешь, как надо устраивать свою личную жизнь». Мне – почти пятьдесят. Ей – всего девятнадцать. Я – мама, она – дочь. Прости меня, Господи, что ей приходится писать мне такие строки.

Да, теперь я тоже в это верю, а в тот вечер плакала над этой SMS, как над своей эпитафией.

19 часов.

Сходила на дом. Саженцы уже распустились, и по листочкам уже можно определить, какое дерево. Смородина, крыжовник, малина, клубника тоже взялись хорошо. А на крыжовнике и клубнике уже завязь висит. А еще облепиха, кизил и калина – тоже хорошенькие уже. А из вьющихся – клематис, розы и дикий виноград с плющом уже полезли вверх. Так радостно. Всё – уже. А вот сам дом – пока еще стоит такой бедненький. Только коробка. В прошлом году хватило денег только на оконные решетки, забор и ворота. Всё – очень красивое, витое. То, о чем я всегда мечтала.

Но ничего. Я верю, что вот-вот, уже скоро все сдвинется с точки.

Все сдвинется с мертвой точки.

Теперь уже точно.

23 часа.

Я продвигаюсь прямо-таки семимильными шагами!

После отъезда в обед – вечером Ян дважды звонил мне и впервые после 24 марта (а точнее, за последний год) говорил со мной не раздраженно-снисходительным, одолжительно-небрежным тоном, а почти как в прежние годы. И слова, и интонации.

Но я почему-то испытала не ликование, а какую-то хорошую усталость. Почти физическую. Будто последний мешок перенесла на себе.

Удовлетворенная усталость от проделанной работы.

Я ползу к свету. Ползу. Ведь, это я – Инна Лай.

Благодарю тебя, Господи

12 мая в ч. 40 м.

С утра позвонил. И опять – радостно ласковый тон.

Где-то неделю назад он при мне говорил с Лерой (дочерью) таким же тоном. Мне так хотелось спросить:

– Почему ты со мной таким голосом и тоном не говоришь?

Но я промолчала. А внутри поднялось: будет! Будет он со мной говорить таким тоном и таким голосом! Только надо быть в душе такой же, как она: светлое пятно на сером холсте обыденности.

Всего неделя прошла, и я получила это. Я почти вышла на тот уровень отношений, какой у нас был 5—6 лет назад. И даже лучше. Тогда у нас были только чувства, а сейчас Ян заботится обо мне и материально.

Оценить все это. Закрепить. И двигаться дальше.

Фиксировать в сознании и отправлять в подсознание только положительные, позитивные моменты. А негатив (если он и проскочит) выбрасывать из зоны внимания, как досадный промах, как, если шел и вдруг споткнулся, ойкнул (или чертыхнулся) и пошел дальше. Мы же не останавливаемся на этом месте и не начинаем рассматривать участок дороги, ногу, искать причину, почему споткнулся. Так – оглянемся вниз, назад мельком и идем дальше.

Так и в эмоционально-этическом плане.

Характер мой уже не изменить – да. Но воспитать культуру поведения с Яном – можно и нужно. Уважать себя – в первую очередь, сохранить, восстановить и сохранять чувство собственного достоинства. Возродить в себе ту Инну Лай, которой он давал слово офицера. Да, такая, какая я была последние годы, действительно, неприглядное зрелище.

Я должна была получить нокдаун, иначе так бы и катилась на дно.

Хорошо, что все это позади. Впереди теперь долгая, светлая, счастливая жизнь.

А пока – надо закреплять то, чего достигла на сегодняшний день.

Чистота помыслов? Любовь? Кто сказал, что через это можно переступить?

16 час. 20 мин.

Ну, это уже просто сплошные праздники, прямо-таки!

Я знала, что Ян отзовется, что душа его адекватно настроится на струны моей души, но что так стремительно эмоциональный фон наших отношений будет улучшаться, – даже для меня неожиданность.

Он был у меня вчера. Приехал сегодня. Это так давно было.

Господи! Я так благодарна Тебе. Такое ощущение у меня сейчас, словно иду с хрустальным шаром по скользкому льду и, не дай Бог, поскользнуться, упасть, разбить шар.

Передвигаюсь по квартире легко и плавно, а внутри звучит бесконечным лейтмотивом Исикава Такубоку:

Большой хрустальный светлый шар

Я вижу пред собою

Когда я думаю о людях.

Сейчас главное – не впадать в эйфорию, не дергаться, не сорваться. Закреплять каждый шаг. Сохранять и накапливать каждую каплю положительных эмоций, ситуаций. Постепенно и полностью избавиться от подозрений, недоверия и даже враждебности самой, и у него.

Сколько же мы все-таки наворотили! Простая обиходная фраза могла у нас обоюдно вызвать подозрение в оскорблении и соответственно взрыв эмоций, скандал.

Да, я раньше постоянно делала шаг вперед, два – назад.

Сегодня очень знаменательный день. Значимая веха на моем новом жизненном пути.

Я отогреюсь сама и отогрею его душу. И «возвратится душа его в храмы мои». И «сердце его услышит слова обо мне из уст чужих…»

14 мая, 9 ч. 20 м.

Одно я знаю точно: недооценить меня – значит потерять все. И что это на меня вчера нашло? И как я здорово справилась с этим! Да я молодец! Я – Инна Лай!

Здравствуйте! Люди!!!

15 мая 8 ч. 45 м.

Стереотип мышления, установок очень трудно изменить, а тем более избавиться от них. И в то же время почему-то какая-то негативная установка моментально внедряется в сознание и отправляется в подсознание, и очень скоро реализуется в материальном мире. А что-то хорошее позитивное воспринимается с недоверием, сопротивлением, а потому реализуется с трудом. Почему я так легко верю в плохое, а хорошее мне кажется самообманом? Ведь сила мысли и негативной, и позитивной одинаковая. Воображаемые сцены положительного и отрицательного плана обладают одинаковой силой воздействия на реальность. Так почему я так легко поддаюсь негативу?

Нет, я сейчас не в пассаже. Я просто размышляю. Мне – что, больше нравится, когда мне плохо? Я бы не сказала. Тогда зачем, вернее, почему возникают сомнения?

Слишком медленно? Да не так уж и медленно. То, что я за эти полтора месяца вывела себя и наши отношения с Яном из кризиса, доступно не каждому.

Закрепить и двигаться дальше. Это так просто. Избавиться от стереотипов. Культивировать новые, положительные мысли, образы, эмоции. Не уговаривать, не убеждать, не спорить с собой, а просто думать и представлять то хорошее, что я хочу. Это же легче, чем привлекать оппонентов хотя бы в качестве мыслеобразов.

21 ч. 50 мин.

Я просто офигеваю от способности своей умно, красиво изложить свою мысль или развить целую собственную систему, а на практике все забыть в доли секунды.