Хранители. Часть 2. Неистовые элементали

Вдруг Ангелон, обернувшись к отцу, тихо спросил:

– Ты любил мою маму?

Саэрвил посмотрел на сына.

– Да. Когда-то я очень любил её, – кивнул он.

Выдержав паузу и собравшись с духом, Ангелон решился на вопрос:

– Тогда почему ты оставил нас?

Ожидая этого вопроса, Саэрвил сел и, обхватив колени, глубоко вздохнул.

– Я… не мог остаться с вами, – нерешительно начал он, с трудом подбирая слова и избегая смотреть сыну в глаза. – Илландия вышла замуж, потому что… я ведь бродяга и очень ненадёжен. И как ты уже понял, вдобавок ещё трус и предатель…

Ангелон внимательно смотрел на сидевшего с поникшими плечами отца, а лёгкий бриз ласково трогал его огненные, переливающиеся на солнце пламенем, волосы, точно такие, как и у него самого. Они были очень похожи, не только внешне, но и внутренне, ибо Ангелон чувствовал необычайное духовное родство с Саэрвилом, и, несмотря на то, что находился сейчас подле него, испытывал щемящую тоску за те долгие годы разлуки.

– Чтоб ты знал, я не считаю тебя трусом, – ласково произнёс мальчик.

Саэрвил обернулся к нему.

– И спасибо тебе за это, – улыбнулся он.

Они надолго замолчали, пока взгляд Ангелона не выхватил стоявшую у самой кромки воды Резагду. Она держала новенькие башмаки в руке, и морские волны-детки, радостно накатывая, ласково щекотали её ноги.

– Ты любишь эту женщину? – внезапно спросил Ангелон.

Понимая, о ком говорит сын, Саэрвил посмотрел в сторону Резагды. За месяц их совместного путешествия элементаль земли ни разу с ним не заговорила, а взгляд, которым она изредка его удостаивала, был полон презрения и, казалось, ненависти. Резагда просто старалась его не замечать, держась с холодной отчуждённостью и на расстоянии, словно от прокажённого, хотя даже от прокажённого она бы так не шарахалась, была бы ласкова и приветлива в стремлении исцелить своей благодатной силой. Но с ним… Саэрвил не судил её даже в душе, понимая и разделяя чувства Резагды к себе самому, потому что уже давно считал себя ничтожнейшим из людей. Сколько боли отразилось в глазах Резагды в ночь, когда Саэрвил привёл её дочь в логово Ворона и когда она узнала о его двойном предательстве! Эти глаза, полные ужаса, страдания и бессознательного отрицания раскрывшейся правды, он не забыл и уже никогда не забудет. Поэтому единственным его желанием стало получить прощение Резагды, чтобы она более не сторонилась его, дабы они стали, как и прежде, близки.

– Сейчас это уже совсем не важно.., – наконец, после долгих раздумий, ответил Саэрвил на вопрос сына.

Море стелилось пурпурной гладью, игриво сверкая бликами под стоящим высоко над горизонтом солнцем. Густые, как горная гряда, серо-перламутровые облака порой пытались скрыть его от мира, но лучи светила прорезали их, словно стрелы полотно, проливая сладко-золотистый свет и придавая причудливый оттенок воде. На её поверхности, пламенея малиновой полоской, мягко ластились водоросли, а на берегу высились пыльные холмы, на которые время от времени набрасывались взлохмаченные волны и, с довольным рокотом разбиваясь на узорную пену, порождали в пространстве протяжное нежное эхо. Именно за столь необыкновенное пение живущие на этом доброжелательном берегу люди прозвали море «Певучим».

Стоя неподвижно, Резагда любовалась прекрасным пейзажем, который дарила природа, но мыслями она постоянно возвращалась в те времена, когда находилась в плену Ворона, вспоминая то, каким странным путём стала раскрываться тёмная сторона её силы. Перед внутренним взором возникло лицо алхимика, и память принялась заботливо воспроизводить его слова, предназначенные непосредственно для неё.

Резагда сунула руку в широкий карман и, достав оттуда сложенный кусок пергамента, развернула его. Это была карта, путь к тайнику Гальгеди.

«…Вы лишь наполовину люди… Побори свой страх и вспомни о том, кто ты. Стань истинной хранительницей Земли…» – прозвучал голос погибшего друга в её голове.

Размышления Резагды прервал крикливый голос Эральксы, изливавший в пространство недовольство.

– Как мне всё надоело! – ворчала Эралькса. – Больше месяца мотаемся по разным городам без возможности нормально отдохнуть! Ни поесть по-человечески, ни помыться, ни справить нужду! Я уже стара для столь отвратительного путешествия!.. Ох, дом! Милый дом… Где была тёплая мягкая постель, очаг и кружка отменного пива…

Резагда обернулась к друзьям.

– Нам нужно добраться до Гвизенского королевства, – сообщила она.

– Что?! – возмутилась Эралькса. – Я только что сказала, что мне надоело всё это чёртово путешествие, а ты предлагаешь отправиться дальше?! Мы ведь уже сделали всё, что было нужно! Освободили города Андинеи, спасли семьи Саэрвила и Иджвала! Теперь-то можно уже угомониться!

– Наш друг Гальгеди оставил мне этот ключ, – Резагда вытащила из кармана большой ржавый ключ и показала друзьям, – от своего тайника и карту, как до него добраться. Это было его последним наказом для меня, чтобы я забрала из тайника его исследования.

– Что ещё за исследования? – спросила Кеннбурга.

– Делом всей жизни Гальгеди было исследование пяти элементов. В тайнике хранятся знания о нас.

– Тоже мне сокровища! – фыркнула Кеннбурга. – Золото или драгоценные камни были бы куда полезнее.

Со смехом взглянув на подругу, Миприя спросила:

– Разве тебе не интересно узнать о себе, как об элементале, больше?

– Я итак уже всё о себе знаю, – и, откинувшись на песок, Кеннбурга добавила: – Золото нам бы действительно помогло, оно бы нас хотя бы кормило.

Вернулся Иджвал, в глазах которого стояла бездонная грусть, и весь его скорбный вид говорил об утрате. Завидев его, Миприя встала со своего места.

– Что-то случилось? – подбежав к нему, обеспокоенно спросила она.

Все друзья напряглись, не отрывая от элементаля воды настороженного взгляда.

Иджвал качнул головой.

– Нет.., – глухо прозвучал он. – Я успел посадить их на корабль.

Ободряюще улыбнувшись, Миприя обняла его за плечи.

– Главное, твои сёстры спасены, – прошептала она, шутливо взлохматив его непослушные волосы.

– Что дальше? – спросил Иджвал, одновременно обращаясь ко всем друзьям.

– Я предлагаю всем нам отправиться к тайнику Гальгеди, – сказала она. – Там он оставил свои исследования, из которых мы сможем узнать свою истинную природу и понять, кто мы есть на самом деле.

– С этим он обратился к тебе перед смертью?

Резагда кивнула.

– Значит, – улыбнулся Иджвал, – отправляемся в путь.

Саэрвил поднялся на ноги.

– Я готов. Создавай снова свою ладью…

– Ну, нет! – перебила его Эралькса. – Я не выдержу ещё одного перелёта!

– И я тоже! – подала голос Кеннбурга.

– Может купим лошадей? – предложил Дармар.

– Денег уже не хватит, – сказала Эралькса.

– Тогда угоним?

Резагда строго глянула на чародея, как на нашкодившее дитя.

– Что? – невинно вытаращив глаза, протянул он.

– Может поплывём на корабле? – предложил Иджвал.

– Корабль тоже денег стоит, – ответила Эралькса. – На каждого не хватит оплатить переправу.

Лицо Иджвала преобразилось, в глазах блеснула лисья хитринка, а губы изогнулись в обаятельно-загадочной улыбке.

– Ждите здесь, я смогу достать корабль, – заявил он и, резко развернувшись, направился обратно в порт.

Друзья непонимающе переглянулись, кто-то равнодушно пожал плечами, и только Резагда, сощурив глаза, с подозрением смотрела ему вслед.

Придя в порт, Иджвал медленно прошёлся вдоль набережной, внимательно разглядывая стоявшие корабли и лодки. Какие-то суда чинили, меняя оснастку, или загружали товарами, и лишь одинокий тендер, на котором не было видно людей, спокойно покачивался на волнах.

Невозмутимо пройдясь по причалу, Иджвал взошёл на корабль и, насторожено наблюдая за моряками на других близлежащих кораблях, прогулялся по палубе. Внезапно откуда-то появились двое мужчин в потрёпанных штанах и распахнутых на груди рубашках.

– Эй, ты кто такой? – пробасил толстяк с алой косынкой на голове, угрожающе скалясь беззубой улыбкой.

– Тебе чего здесь надо, парень? – спросил другой лысый, но с окладистой бородой мужчина.

Не дожидаясь когда они поднимут тревогу, Иджвал мысленно призвал морскую воду, которая, поднявшись на достаточную высоту и преобразившись в кулак, схватила моряков и выбросила их за борт. Взмахом руки Иджвал оживил море, и, охватив тендер со всех сторон, оно стремительно понесло его прочь из гавани, но выкинутые за борт моряки, вынурнув на поверхность, начали громко кричать, призывая на помощь. Все, кто находился на пристани, так же обратили внимание на ускользающий корабль и подняли тревогу. Послышался звон колоколов, крики и бег множества ног. Несколько куттеров устремились вслед за похищенным кораблём, раздались выстрелы, а Иджвал в ответ призвал на стреляющих волну, которая смыла их за собой, и пустил корабль вдоль берега, по которому бежали люди.

Хранители по-прежнему отдыхали на берегу, когда к ним, кажется, возникнув из неоткуда, стал быстро приближаться корабль. Вскоре они с удивлением заметили на нём активно жестикулировавшего Иджвала.

– Быстрее взбирайтесь на корабль! – прокричал он им.

Прогуливавшийся по берегу Саэрвил, разведя руками, недоумённо спросил:

– Откуда ты..?

Но не успел он закончить вопрос, как со стороны порта показались десяток нёсшихся в их сторону куттеров, а по берегу бежала в их сторону многочисленная толпа.

– Ага, – скривился в усмешке Саэрвил, – теперь понятно…

Кеннбурга и Миприя, вскочив с мест, кинулись к кораблю и резво на него взобрались, а Саэрвил, подхватив сына руками ветра, помог ему приземлиться на палубу, после чего взлетел сам. Пронзительный рёв и тревожный бой колоколов разрезал пространство, куттера угрожающе приближались, снова послышалась стрельба. Взмахнув руками, Саэрвил поставил воздушную стену, и корабли, врезаясь в невидимую преграду, опасно кренились, собираясь вот-вот перевернуться. Бежавшие по берегу моряки тоже остановились, и те и другие что-то нечленораздельно кричали и слали проклятия на головы воров.

Дармар помог Эральксе подняться, и, с помощью юных хранителей, скинувших им тросы, они взобрались на тендер. На берегу осталась только Резагда.

– Мама, чего ты ждёшь?! – крикнула ей Миприя, затаскивая бабушку на борт.

– Вы все с ума посходили! – рассвирепела Резагда. – Что вы творите?! Красть – это последнее дело!

– Выбора не было!

– Выбор есть всегда!

– Да перестань ты уже читать мораль! – рявкнула Кеннбурга.

– Чтоб тебя!.. – попыталась выругаться Миприя. – Давай живо на корабль!

Земля под ногами Резагды стала расти и, поднявшись на достаточную высоту, приблизила её к борту корабля. Спрыгнув на палубу, она оказалась рядом с дочерью, а выросший холм вновь опал к земле. Саэрвил разбил воздушную стену, а Иджвал повернулся к морю, которое вновь послушно понесло судно на неукротимой волне вперёд.

– Мы – элементали, и не должны использовать свою силу во зло, – с негодованием заговорила Резагда, обращаясь ко всем присутствующим.

– Кто сказал, что не должны?! – со злостью выплёвывая сквозь зубы слова, набросилась на неё Миприя. – Твои божки?!

Резагда смотрела на дочь с неприкрытым изумлением, ибо впервые видела её такой агрессивной.

– Ты отсутствовала восемь лет из-за этой глупой идеи своего несуществующего божка, – продолжала рычать Миприя, – который якобы приказал тебе не пользоваться силой, хотя ты, старейшая и сильнейшая, одна могла справиться со всеми чернослужниками и даже разрушить гнездо Ворона! Ты могла бы освободить не только себя, но и весь мир намного, намного раньше! Своим бездействием ты причиняешь только больше зла, как ты не понимаешь этого! И если бы не Саэрвил!..

– Что? – лицо Резагды мгновенно потемнело, брови недобро сдвинулись, губы сжались, а в глазах вспыхнула мстительная ярость. – Саэрвил?! – ревниво буркнула она.

– Да, Саэрвил! – выкрикнула Миприя в лицо матери. – Если бы сейчас он не задержал корабли, нам бы пришлось дать им всем отпор! Ты всё время повторяешь, что нельзя причинять вред, но останови они нас из-за твоей нерешительности, мы бы нанесли им ещё больший вред!

– Но кража имущества тоже вред, – попыталась возразить Резагда.

– Не такой, как лишение жизни и здоровья! Уверена, моряки переживут потеряю корабля.

Резагда сокрушённо качнула головой.

– Откуда ты всего этого понабралась? Я ведь всегда учила тебя, что кража это недостойный поступок…

– О, ну прости, мама! – взорвалась Миприя. – Пока тебя не было в моей жизни, бабушка, чтобы кормить и одевать меня, крала кошельки у богатых господ!

Глаза Резагды расширились, она растерянно взглянула на мать.

– А чему ты удивляешься?! – перехватив её взгляд, продолжила Миприя. – Как бы мы выжили по-твоему?! Ты постоянно разделяешь мир на добро и зло, но в мире не всё так однозначно, один поступок может нести как зло, так и, наоборот, добро, пойми это! И пока что ни один твой поступок не принёс в мир даже толики добра!

Резагда горько усмехнулась.

– А ваши поступки, значит, полны добродетели? – надрывно прозвучала она. – Предательство, ложь и воровство ты уже вознесла в ранг благодеяния. Что дальше? Насилие и убийство?! Ты весьма благородно обвинила во всём меня, забыв, кто на самом деле виновен в том, что все мы оказались в таком положении!

– Нет, мама. Саэрвил предатель и лжец, это правда, и он сделал тогда свой выбор, когда указал путь к нашему дому чернослужникам, но ты также сделала свой выбор, решив не отбиваться от них! Ты сдалась в руки Ворона слишком легко, и именно твой выбор решил всё!

– Похоже ты забыла, что Саэрвил и тебя привёл к нему?!

– Да, но я так же понимаю, что без моего решения довериться и последовать за ним, ничего бы не было! Я не маленькая ведомая девочка, я сама создаю свою судьбу в отличии от тебя!

Резагда ничего больше не ответила. Слова дочери больно жгли, заставив слёзы посеребрить её глаза, но она, гордо вскинув голову, сдержала их, погрузив чувства в тёмную бездну души.

Миприя развернулась, прошла на корму к Кеннбурге и облокотилась на фальшборт. Подруга обняла её за плечи, и они, как обычно, погрузились в беседу. Дармар любовался морем, тактично делая вид, что ничего не слышал, а Эралькса стояла рядом с виновато опущенной головой. Ангелона совершенно не волновал конфликт Миприи и Резагды, а Иджвал, стоя на носу корабля, сосредоточенно вёл судно вперёд.

Резагда невольно посмотрела на Саэрвила. Держась за шкот, он стоял на фальшборте и в свою очередь смотрел на неё полным отчаянной мольбы и одновременно тепла и нежности взглядом. Но Резагда, наполнившись к нему ещё большей ненавистью после резкого диалога с дочерью, смотрела зло и непримиримо.

Глава 4

После двухдневного плавания хранители прибыли в порт Бра́дидас, который разительно отличался от беспечного порта рыбаков запада. На тихой набережной не только отсутствовала торговля, но и вообще не было людей, за исключением десятка военных, зато вдоль многочисленных причалов стояли огромные фрегаты, а сам город очерчивала мрачная серая стена.

Ранним утром, когда корабль хранителей встал у свободного причала, стоял туман и мёртвая тишина, которую нарушали только крики чаек. Уставшие путники сошли с тендера, но едва их ноги коснулись аккуратно выложенной камнем набережной, как их немедленно остановили портовые стражники. Они внимательно оглядели хранителей, чей внешний вид оставлял желать лучшего, ибо не менялся с тех пор, как они покинули долину Иненгур, забрав одежды у трупов.

– Что таким бродягам нужно в нашем городе? – наконец спросил один из стражей.

– Мы не бродяги! Мы мирные путешественники! – нахмурившись, возмущённо заявила оскорблённая Эралькса.

– Что-то не похожи вы на путешественников, – заявил второй стражник. – Таких оборванцев я давненько не встречал.

И, переглянувшись, все трое ехидно оскалились.

– Просто наше путешествие было очень долгим и утомительным. Мы не сходили на берег больше месяца, – соврала Эралькса.

– И откуда же вы? – хохотнул третий стражник.

– С Красных островов.

– И с какой целью вы хотите посетить наш город?

– Хотим отдохнуть после долгого плавания и собрать припасы в дальнейшую дорогу, – улыбнувшись, быстро ответил Дармар и, указав на Эральксу и остальных, лихо солгал. – Это моя жена и наши дети.

Стражники ещё раз внимательно всех оглядели.

– Что, все они ваши дети? – с сомнением спросил первый стражник.

– Да, все наши.

Тут взгляд стража выхватил стоявшую в окружении друзей Резагду, которая своим новым нарядом выгодно отличилась от остальных.

– И эта тоже? – не отрывая от ведьмы взгляда, кивнул в её сторону стражник.

– Да, это наша старшая дочь…

Не дав договорить Дармару, они, растолкав хранителей, вплотную подошли к Резагде.

– Чтобы пройти в город, вам придётся заплатить пошлину, – похотливо оглядев её, оскалился гнилыми зубами первый страж.

– Что за вздор! – воскликнул Дармар. – Никогда такого не было, чтобы брали пошлину за то, чтобы пройти в город! Кто это придумал?

– Не придумал, а ввёл, – обернувшись к чародею, грозно пробасил другой стражник. – Налог ввёл его Светлейшее Величество король Меррелий XVI, внук почившего Айнона Великого.

– Король Айнон умер?

– Уже давно, с тех пор, как много лет назад пропал благороднейший Гальгеди аль Рази, алхимик и лучший друг почившего короля. Об этом знают во всех королевствах. Как вы не знаете этого? – подозрительно сощурившись, спросил стражник.

Повисла неловкая пауза.

– До Красных островов с материка слухи не доходят, – буркнула Эралькса.

Стражник лишь хмыкнул и вновь повернулся к Резагде. Обступив её, все трое с гадкими улыбочками осматривали её, как товар на рынке. Как и всегда в таких ситуациях Резагда была невозмутима, но её взгляд был преисполнен красноречивого презрения.

– С вас двадцать гвизенских риллей, или сорок шесть общепризнанных этвингов, – скрипнул первый стражник.

– Это просто немыслимо! – возмутился Дармар. – Это грабёж!

– Ты осуждаешь решение нашего короля? – угрожающе произнёс один из стражников, вновь обернувшись к чародею. – Осуждая решение короля, ты осуждаешь самого короля! А не враги ли вы королевства часом?

И вновь повисла напряжённая пауза, атмосфера стала явно накаляться.

– Нет, мы.., – пролепетал Дармар. – Просто это… очень дорого.

Не отрывая от Резагды взгляда полного алчного желания, один стражник сказал:

– Если ты не можешь заплатить пошлину, старик, пусть расплатится твоя дочь.

Все трое мерзко ухмыльнулись.

– Господа, – начал вновь Дармар. – Такое поведение недостойно королевских стражников…

– Молчать! – рявкнул на него страж.

– Такой красотке есть, чем нас позабавить, – крякнул другой и, подняв руку в перчатке, хотел прикоснуться к Резагде.

– Не смей трогать её, – перехватив его руку и с силой откинув её в сторону, свирепо прорычала Миприя.

Вместе с Кеннбургой они загородили Резагду собой, а стражники гнусно заулюлюкали.

– Ух, – сладострастно выдохнул один из них, переводя взгляд с одной девушки на другую. – А у тебя очаровательные дочурки, старик. Может они все смогут обслужить нас?

В глазах Кеннбурги вспыхнуло едва заметное алое пламя и, почувствовав это, Иджвал успокаивающе положил свою ладонь на её плечо.

Всё это время, Саэрвил, казалось, безразлично наблюдал за разворачивающейся сценой, но пока стражники были заняты любованием Резагды, он силой воздуха незаметно украл их собственные кошельки. Едва они, проплыв в пространстве, оказались в его руках, Саэрвил быстро вытащил оттуда двадцать золотых монет, шагнул к стражникам и, схватив одного за руку, вложил туда деньги.

– Двадцать гвизенских риллей, господа, – очаровательно улыбнувшись, произнёс он. – А теперь, будьте любезны, пропустите нас.

И не дожидаясь ответа, двинулся вперёд, заставляя стражников расступиться.

Хранители без дальнейших помех достигли открытых ворот, вошли в них и увидели степенно просыпающийся город. Несмотря на многотысячное население, утренний город казался почти вымершим. Во всех королевствах жизнь начинала кипеть с раннего утра, но только Брадидас удивил своих гостей неестественным для городов безмолвием.

Одинаковые по размеру и форме серые дома стояли идеально ровными рядами, а их коричневые крыши покрывала плесень. Туман мягко стелился полупрозрачной дымкой вдоль улиц, на которых очень редко встречались горожане. Казалось, время здесь замедлило бег, а сам город дышал безмятежностью и неторопливостью. Но неожиданно в этом безмолвии разнёсся звонкий удар церковного колокола, и сразу как по команде двери домов стали открываться.

Одетые в нарядные разноцветные одежды люди, выходя из своих домов, приветствовали друг друга с добродушными улыбками и сразу начинали заниматься своими делами. Кто-то шёл на рынок за покупками, кто-то в церковь на мессу, другие открывали трактиры, прачечные, лавки и мастерские, а в домах богатых горожан нараспашку раскрывались окна и балконы. По брусчатке застучали копыта коней и колёса повозок или карет, послышался смех и даже музыка. Город медленно наполнился практически пчелиным гулом, а так же ароматами пекарен, пивных, рыбных и цветочных ларьков.

Хранители, удивляясь столь резкой перемене, шли по чистым уютным улочкам, а Саэрвил, пока его друзья рассматривали город и горожан, с помощью своей стихии крал кошельки у проходивших мимо богатых господ. Резагда, в отличие от остальных не отвлекаясь на осмотр города, наблюдала за Саэрвилом и, когда их взгляды встретились, он, как ни в чём не бывало расплывшись в довольной хитрой улыбке, заговорщически ей подмигнул.

Загородив перед друзьями дорогу, элементаль воздуха весело вскинул руки, в которых было несколько кошельков.

– Предлагаю всем нам купить нормальную одежду, чтобы не походить на бродяг, и переночевать сегодня в таверне, – произнёс он.

– Откуда у тебя столько денег? – с искренним недоумением спросил Дармар.

– Всё, как всегда, – пожал плечами Саэрвил. – Для бродяги и лгуна, воровство обычное дело.

Он бросил наигранно-безразличный взгляд на Резагду, но она, скрестив руки, ответила обычным холодным презрением.

Друзья прошли к рыночной площади, где заморские купцы, рекламируя свой товар, пытались друг друга перекричать. Остановившись у прилавка с одеждой, каждый из хранителей купил себе по новому удобному для путешествия наряду, после чего, обойдя церковь из красного камня с восемью острыми пиками-башнями, они пошли искать таверну.

Удобное расположение домов и многочисленные яркие вывески помогли друзьям быстро найти нужное место, и таверна «Хмельная Лиса» встретила новых гостей шумным задымленным и набитым людьми помещением, в котором, казалось, было невозможно даже протиснуться. Посетителей было так много, что стульев не хватало, многие просто стояли возле окон и под лестницей, ведущей на второй этаж. Кто-то играл на гитарах и дудочках, звучащих порой фальшиво, за круглыми столами велись азартные игры, а за стойкой некоторые, уже изрядно выпив, дымили трубками, и все они разом галдели, смеялись и обнимались.

Протискиваясь между посетителями, хранители добрались до стойки, где юные девушки подливали гостям в кружки пиво.

– Моё почтение, милые барышни, – очаровательно улыбнувшись, произнёс Саэрвил. – Скажите, где бы мы могли найти хозяина сего заведения?

– Хозяин сего заведения – я, – раздался низкий женский голос.

Саэрвил обернулся. У окна за маленьким столиком сидела молодая женщина в белой широкой блузе и тёмной юбке, которую прикрывал кожаный передник, и, ведя подсчёты на счётной доске, курила трубку. Она поднялась, широким шагом прошла к новым гостям и, выдохнув на них горечь курительного табака, спросила:

– Чем могу помочь?

– Госпожа, – почтительно поклонился Саэрвил, продолжая сверкать своей лукаво-обаятельной улыбкой. – Нам нужны две большие комнаты, в каждой по четыре спальных места, и каждому из моих друзей понадобится лохань с тёплой водой.

Внимательно оглядев их потрёпанный жалкий вид, хозяйка усмехнулась:

– А деньги то есть?

– Конечно, госпожа.

– На сколько желаете остаться?

– На одну ночь.

– Тогда с вас тридцать восемь риллей, – и, пригубив трубку, хозяйка бросила одной из помощниц: – Налу́на, забери деньги и проводи гостей в их комнаты, и скажи другим девушкам, чтобы приготовили лохани.

Она отошла обратно к своему столу, Саэрвил расплатился за ночлег, и, в сопровождении девицы, все вместе они поднялись на второй этаж.

Комнаты, предоставленные им, оказались действительно большими, и в каждой находилось по четыре небольших кровати, столу и масляной лампе. Едва путники успели разместиться, как в комнаты внесли по две большие лохани, в которых можно было смыть с себя накопившуюся за месяц путешествия грязь. Вымывшись и выбросив грязную рванную одежду, все облачились в новые наряды, а Эралькса смогла, наконец, отдохнуть, расслабленно развалившись на мягкой койке. Дармар, Иджвал и Ангелон в своей комнате тоже легли отдыхать, а вот Миприя и Кеннбурга, неизменно радостные и энергичные, дружно лёжа на одной кровати, продолжали о чём-то разговаривать.