Полная версия:
Галерея на тихом холме. Роман-лауреат Международной литературной премии Сегье
Чхэ Ки Сунг
Галерея на тихом холме. Роман-лауреат Международной литературной премии Сегье
채기성
부암동 랑데부 미술관
Chae Ki Sung
Buam-Dong Rendez-Vous Art Gallery
© Original Russian translation rights arranged with Namu Bench through EYA (Eric Yang Agency).
Во внутреннем оформлении использованы иллюстрации: Feodora_21 / Shutterstock / FOTODOM
Используется по лицензии от Shutterstock / FOTODOM
© Ванюкова Д., перевод на русский язык, 2025
© Бортник В. О., обложка, 2025
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
* * *Однажды в Пуамдоне
Лучи утреннего солнца ласково и ободряюще касались лица Хосу, но тот, крайне взволнованный, будто не замечал этого. Тяжело вздыхая, он плелся вверх по холму недалеко от общественного центра Пуамдона.
«Зачем я вообще туда поднимаюсь?» – думал Хосу Впрочем, он знал ответ: потому что внизу для него не было места. Эта горькая мысль заставила его остановиться и оглянуться. Спуск с холма казался отражением жизненного пути, по которому Хосу бессмысленно брел последние шесть лет. Когда он вспоминал, сколько усилий приложил, чтобы стать диктором, ему казалось, будто все это происходило в прошлой жизни или на другой планете. Давным-давно и бесконечно далеко… Его страсть остыла и засохла, как холодная каша, которую уже не разогреть. А горячее желание, питавшее его жизненные силы все эти годы, превратилось в призрачное воспоминание. Хосу помотал головой, прогоняя апатию, и снова зашагал вверх по холму. Неужели ему теперь каждый день придется подниматься от автобусной остановки по этой дороге? Может, не стоило вообще никуда идти. Он должен был сейчас быть на телестудии в центре города, а не здесь! Хосу снова оглянулся. Как ни крути, Пуамдон – совсем не его место.
Пройдя перекресток перед воротами Чханыймун, он свернул на улицу Пэксоктонгиль. Ориентируясь по указателям, нырнул в переулок, несколько раз сменил направление и наконец заметил небольшую вывеску на кирпичном заборе.
«Художественная галерея “Рандеву”».
По крайне мере, он не опоздал. Переводя дыхание, Хосу смотрел, как свесившиеся через забор ветви деревьев раскачиваются на ветру, и думал: «Это больше похоже на путешествие, чем на обычную дорогу на работу». Он не решался сделать шаг вперед и с тяжелым сердцем продолжал топтаться перед воротами, снова и снова перечитывая слова на вывеске.
После бесконечных неудач на «настоящем» телевидении Хосу, словно хватаясь за соломинку, откликнулся на вакансию корпоративного диктора в одном благотворительном фонде. Даже прошел первый этап собеседования. И хотя эта должность не вызывала у Хосу особого энтузиазма, он все равно с замиранием сердца ждал результатов. Увы, ему отказали. Неудача стала жестоким разочарованием – Хосу решил, что ему суждено навсегда остаться безработным. Эти мысли гнали его из дома, и он часами бродил по окрестностям, убивая время и все глубже опускаясь на дно глубокого колодца отчаяния. Пока однажды ему не позвонил представитель фонда.
Да, ему все-таки предложили работу. Не ту должность, на которую он претендовал, а место в административном отделе музея при фонде. Хосу был сбит с толку таким поворотом событий, но времени на раздумья не было – ответ требовали дать сразу. Движимый внезапным порывом, он поклялся, что возьмется за что угодно. Выслушал инструкции, повесил трубку и понял: судьба сделала очередной кульбит. Однако радости Хосу не испытывал. Его охватило какое-то странное неприятное чувство: было ужасно обидно отказываться от мечты стать диктором. Слишком много времени он потратил на ее воплощение – целых шесть лет! К тому же он совершенно не разбирался в искусстве. Поэтому в свой первый рабочий день Хосу не мог отделаться от мысли, что ему стоило остаться дома. Он размышлял об этом, даже когда уже добрался до галереи.
Наконец Хосу решился. Сделал пару шагов – и очутился в небольшом внутреннем дворике. В одной его части ровными рядами были высажены деревья и цветы, в другой расположились два небольших здания. Они стояли близко, и их очертания образовывали букву «киёк». Левое – с двускатной крышей и фасадом из светло-серого бетона; правое – одноэтажное, облицованное бежевой терракотой. В него-то и направился Хосу.
Помещение, в которое он попал, оказалось узким и тесным. Язык не поворачивался назвать его холлом – скорее, это был коридор. Прямо возле входа располагалась стойка информации, за которой виднелась закрытая дверь. Вдоль стен стояли стеллажи. В здании царила оглушающая тишина. Казалось, Хосу был единственным человеком внутри. Он медленно шел мимо стеллажей, разглядывая выставленные на них книги по искусству, каталоги и художественные принадлежности, и размышлял, не стоит ли, пока не поздно, уйти.
– Вы, должно быть, господин Юн Хосу? – раздался голос за его спиной.
От неожиданности Хосу вздрогнул, резко обернулся и увидел молодую женщину. Судя по всему, она вышла из двери за стойкой информации.
– Да, это я, – ответил Хосу с волнением в голосе, которое его удивило. Спохватившись, поклонился.
– Сегодня у вас первый рабочий день, верно? Приятно познакомиться. Я Сон Дами, научный сотрудник галереи, – представилась женщина и протянула Хосу визитку. Принимая картонный прямоугольник, Хосу смог рассмотреть женщину вблизи. Овальное лицо, большие глаза, четко очерченные губы – она была красива. Собранные в хвост длинные волосы придавали ей уверенный и деловой вид. Хосу снова поклонился. Волнение из-за внезапного появления Сон Дами улеглось, и он опять ощутил апатию. Ничего интересного впереди не ждало. Ему предстояло заниматься делом, которое совершенно не привлекало. Хосу чувствовал себя путешественником, потерпевшим кораблекрушение и дрейфующим по необъятным просторам океана в резиновой лодке без всякой надежды на спасение.
– А вот и вы, – раздался мужской голос.
Из служебного помещения, откуда до этого вышла Дами, появился мужчина средних лет.
– Это О Ёнгюн, глава научного отдела галереи, – негромко пояснила женщина.
Хосу тут же поклонился.
– Здравствуйте!
– Рад знакомству. – Руководитель О протянул широкую ладонь. Кожа на ней была грубой, а рукопожатие оказалось крепким и решительным. Выглядел новый начальник Хосу довольно экстравагантно: старомодные очки в золотой оправе на бесстрастном упитанном лице, благородная седина в волосах.
– Прежде чем приступить к работе, вам следует осмотреться и понять, в каком месте вы оказались. Госпожа Сон, проведите, пожалуйста, экскурсию. И по возможности вкратце объясните господину Юну, чем ему предстоит заниматься.
– Хорошо, сделаю, – кивнула Дами.
Пока они говорили, Хосу заглянул в помещение для сотрудников за стойкой регистрации. Там стояли два рабочих стола, и больше ничего не было.
– В галерее, кроме вас, никто не работает? – Вопрос, заданный из любопытства, заставил руководителя О нахмуриться.
– В нынешних условиях даже этого много, – пробормотал он, и Хосу почувствовал себя неловко – здесь тоже он был не к месту. – Мне сказали, что вы хотели получить должность диктора, верно? – вдруг спросил начальник, взглянув поверх очков с явным недовольством.
Хосу съежился от стыда, с горечью отметив про себя, что везде и всегда его считают лишним.
– Ну да ладно, осмотритесь хорошенько. Вам нужно привыкнуть к этому месту. Ведь это не совсем то, на что вы рассчитывали… Разбираетесь в искусстве? – с надеждой в голосе спросил руководитель О.
– Нет, – признался Хосу.
– Тогда хорошей прогулки…
Руководитель О разочарованно махнул рукой и, уже уходя, проворчал себе под нос:
– Нет, ну зачем отправлять сюда человека, который провалил собеседование? Ума не приложу. У нас здесь что, проходной двор?
Хосу, и без того с самого утра чувствовавший себя не в своей тарелке, расстроился еще сильнее. Слова начальника, как будто не предназначенные для его ушей, но совершенно отчетливые, заставили всерьез задуматься о скорейшем увольнении.
– Вы готовы идти? – Голос Дами прервал его невеселые размышления.
Хосу поднял голову и стиснул зубы. Нужно продержаться до конца дня!
– Подождите, подождите! Сумку оставьте здесь! Зачем она вам? – неожиданно вновь раздался голос начальника.
Руководитель О ловко выхватил сумку из рук Хосу и, прежде чем тот успел опомниться, скрылся в служебном помещении.
– Не обращайте внимания, – шепнула Дами, проводив начальника взглядом. – Он иногда ведет себя немного импульсивно. Поворчит и успокоится.
Глубоко вздохнув, Хосу спросил:
– Какой он человек?
– Ну… Как бы сказать… Наверное, чуть-чуть занудный.
– В смысле?
– Порой он бубнит, как настоящий старик, хоть и пытается это отрицать.
Уголки губ Дами дрогнули в сдержанной улыбке, и Хосу не смог сдержать ответной усмешки. Как неожиданно! Когда он в последний раз смеялся? Хосу не мог вспомнить. Он вдруг почувствовал, что краснеет. Эта работа, внезапная улыбка, которую он поспешил прикрыть рукой, люди, сама галерея – все казалось ему совершенно чуждым и незнакомым. И все же… Додумать Хосу не успел: Дами уже открыла входную дверь и вышла на улицу. Он догнал ее во дворе.
– Это выставочный зал, – объяснила Дами, остановившись перед вторым зданием.
– Это? – Хосу окинул взглядом строение, пытаясь представить, что внутри.
– Там несколько комнат, но мы используем только часть.
– Почему?
– Сейчас в галерее выставлена всего одна работа.
– Одна… – с нескрываемым разочарованием в голосе прошептал Хосу.
Он ожидал, что галерея, принадлежащая крупной компании, будет более масштабной.
– Так какие картины вы выставляете? – спросил он, силясь улыбнуться.
– Сначала мы собираем истории наших посетителей, а потом художник на основе одной из них создает работу, которая и выставляется здесь. Получается, в зале находится произведение, рассказывающее историю одного конкретного человека.
Принцип работы галереи показался Хосу странным и сложным.
– Хотите посмотреть?
Дами жестом предложила ему войти. Хосу направился к выставочному залу, но заметил, что женщина так и осталась стоять.
– Мне идти одному? – спросил он, указывая на дверь.
Дами кивнула.
– Думаю, так будет лучше. Только увидев все своими глазами, можно понять, что это за место.
– А… ну ладно.
Ему здесь не нравилось абсолютно все. И смотреть на картину вовсе не хотелось. Но выбора не было.
– Тогда я пошел, – пробормотал Хосу, слегка поклонившись, и открыл дверь выставочного зала.
Он твердо решил продержаться до конца рабочего дня и больше никогда сюда не возвращаться.
Под ногами
На белой стене рядом с арочным входом в выставочный зал висела инструкция, напечатанная черным готическими шрифтом.
Художественная галерея «Рандеву» – это частное пространство, созданное специально для Вас. Вот несколько советов, которые помогут Вам подготовиться к простой, но судьбоносной встрече с самим собой.
1. Добро пожаловать в галерею «Рандеву», в которой всегда выставляется одно-единственное произведение искусства.
2. Вы можете поделиться своими впечатлениями после просмотра работы, оставив отзыв в гостевой книге.
3. Если после посещения галереи вы захотите заказать произведение для себя, то, пожалуйста, пройдите в «Комнату историй».
4. В «Комнате историй» сядьте за стол и не спеша запишите свою историю, а затем опустите в специальный ящик.
5. Если художник выберет именно Вашу историю, сотрудники галереи свяжутся с Вами для уточнения деталей и сбора необходимой информации.
6. На основе Вашей истории художник, сотрудничающий с галереей, создаст уникальное произведение искусства, которое будет находиться в выставочном зале в течение определенного времени.
Задумавшись, как может выглядеть произведение, созданное подобным образом, Хосу медленно вошел в помещение. В центре темного выставочного зала, освещенного лишь тусклым прожектором, стоял стол с ноутбуком. Рядом с ним – велосипед. Оглядевшись, Хосу заметил надпись на одной из стен.
Я поставил на кон свою жизнь и проиграл. Скажите, что такое надежда? Она вообще существует?
Хосу тут же вспомнил инструкцию, которую читал у входа минуту назад. В памяти всплыли слова, что произведение создается на основе истории из жизни какого-то человека. Значит, это она и есть. Хосу стал медленно читать текст.
На отложенные деньги я открыл кафе. Оно стало местом, которое жители нашего района по-настоящему полюбили. Кто-то удивлялся, как такое уютное заведение могло появиться рядом с их домом. Думаю, именно любовь людей удерживала меня на плаву во время пандемии, хотя все же пришлось взять кредит. Однако ситуация изменилась, когда рядом одна за другой стали появляться крупные сетевые кофейни. Если в одном районе открывается целых четыре кафе, конкуренции не избежать. Я снизил цены, но это не помогло, выручка редко когда превышала 100 000 вон. Стоимость продуктов росла каждый день, и почти все деньги уходили на оплату аренды и процентов по кредиту. Снаружи кипела жизнь, а внутри моего кафе было уныло и тихо. В конце концов я сдался и принял решение закрыть бизнес. Из вещей у меня остался только ноутбук. Он вскоре сломался, и все хранившиеся на нем записи и воспоминания исчезли. Мою жизнь будто перемололи в кофемолке. Мне больно просыпаться по утрам. Я не знаю, что делать, с чего начать, как выплатить долги. Заслуживаю ли я права на надежду? Она вообще существует?
Автор истории Пак Сэён.
Закончив читать, Хосу взглянул на табличку с названием произведения.
«Пожалуйста, услышьте мой голос»
Следом шло пояснение:
«Если Вы сядете на велосипед и начнете крутить педали, то сможете услышать мой голос».
Хосу растерянно смотрел то на надпись, то на само произведение. Затем все же сел на велосипед и начал медленно крутить педали. Ничего не произошло. Лишь тихий звук вращающейся цепи нарушал тишину зала. Хосу увеличил скорость, и в этот момент маленькие лампочки, обрамлявшие корпус ноутбука, вспыхнули.
«Вы меня слышите? Слышите мой голос?»
Вслед за звуком на экране появилось изображение – портрет молодого человека. Первое, что бросалось в глаза, – его короткая стрижка в стиле «Лиги плюща», овальное лицо и яркая жизнерадостная улыбка. Сосредоточившись на изображении, Хосу сбавил скорость, и экран ноутбука вместе с подсветкой тут же погас. Тогда Хосу изо всех сил налег на педали, и свет снова зажегся, возвращая на экран молодого человека.
«Я – Ваш внутренний голос, который Вы можете слышать, пока продолжаете крутить педали. Поэтому, пожалуйста, приложите еще немного усилий. Потому что я хочу сказать Вам кое-что важное».
Хосу вдруг показалось, что они с молодым человеком внешне чем-то похожи. Он закрутил педали быстрее. Внезапно портрет исчез с экрана ноутбука, а вместо него появилось видео – бескрайнее поле, снятое в движении. Окружающий пейзаж стремительно проносился мимо. В тот же миг откуда-то подул ветер, который мягко коснулся лица Хосу и растрепал его волосы.
«Вспомните, как Вы когда-то мчались вперед без оглядки. Вам ведь тоже знакомо это чувство – когда отпускаешь все тревоги и с ветерком летишь вперед?»
Слушая голос молодого человека, Хосу действительно перенесся в бескрайнее поле. Происходящее перестало казаться странным или неловким – наоборот, появилось ощущение легкости и свободы. Хосу крутил педали, а ветер ласкал его кожу, как вдруг экран ноутбука потемнел и раздался оглушительный раскат грома. На лицо Хосу упало несколько холодных брызг, напоминавших капли дождя. Он вытер мокрую щеку тыльной стороной руки.
«Вы в порядке? Начинается дождь. Но Вы ведь не остановитесь только потому, что промокли и плохо разбираете дорогу, верно? Прошу, постарайтесь. Я еще не все Вам рассказал. Если сдадитесь сейчас, то мы застрянем здесь. Мой голос затихнет, а потом я полностью исчезну. Давайте, еще немного! Просто заберитесь на этот холм».
На видео показался крутой подъем, по которому Хосу медленно поехал вверх. Окрестности окутал сумрак, хлынул проливной дождь. Педали велосипеда крутились уже не так легко, как раньше; Хосу приходилось прилагать больше усилий. Создавалось ощущение, будто он действительно поднимается по склону. Хосу привстал с сиденья, перенес вес на педали, но этого было недостаточно – экран ноутбука мигал и грозил вот-вот погаснуть. Изрядно устав, Хосу решил, что пора слезать с велосипеда, но неожиданно раздался голос:
«Еще немного, потерпите еще немного. Будьте сильными. Я еще не все Вам сказал».
Молодой человек говорил так проникновенно, что Хосу, зажмурившись, изо всех сил заработал ногами. В его голове вспыхнули воспоминания о шести годах, которые он посвятил попыткам стать диктором. Вспомнился восторг, с которым он впервые дрожащим голосом зачитывал текст новостей во время собеседования, и фраза «Вы нам не подходите» – она ножом вонзилась в сердце, разрывая его на части. Хосу вспомнил, как стоял в темноте где-то на окраине, смотрел на город и осознавал, что там, среди огней и людей, для него самого нет места.
Сквозь сомкнутые веки Хосу ощутил проблеск яркого света и медленно открыл глаза. Экран ноутбука и все лампочки погасли, но на стене на огромном экране проектора простиралось бескрайнее цветущее поле. Деревья покачивались на ветру. Прошедший ливень принес приятную прохладу. Исчезнувший молодой человек заговорил вновь:
«Ну вот и все. Я хочу, чтобы Вы вспомнили: в жизни бывают и хорошие моменты, и темные периоды, похожие на крутой подъем в гору. Это не первый раз, когда Вы столкнулись с трудностями. Продолжайте крутить педали изо всех сил, не сдавайтесь и двигайтесь вперед. Пока Вы боретесь, я тоже буду жить».
Изображение поля исчезло, ветер стих, наступила полная тишина, нарушаемая лишь звуком педалей, продолжавших по инерции вращаться. Хосу слез с велосипеда. Он заметил, что на погасшем экране ноутбука что-то написано. Вглядевшись, прочел:
«Я обрел надежду. У Вас под ногами».
Хосу почувствовал, как его накрывает волна смутной грусти. Шесть лет он посвятил только одной цели – стать диктором – и ни разу не задумался о смене профессии. Почти никто не верил в него. Окружающие говорили лишенные искренности слова поддержи, вроде: «Однажды у тебя все получится»; или с тревогой спрашивали: «А может, попробовать себя в чем-то другом?» Под их неизменно мрачными взглядами все внутри Хосу сжималось. Постепенно он превратился в человека, которому было трудно сказать о своих желаниях. Ни о какой надежде не могло быть и речи – его повседневная жизнь все больше напоминала медленное погружение в болото апатии. И тогда, неожиданно даже для самого себя, он оказался здесь, в художественной галерее «Рандеву», где столкнулся с таким странным, почти забытым словом «надежда».
Оторвав взгляд от экрана ноутбука, Хосу обернулся и увидел в углу зала еще один стол, на котором лежала гостевая книга. Приблизившись, осторожно открыл ее на первой странице и прочитал:
«Отчаяние затмевает все вокруг, поэтому не знаю, можно ли назвать надеждой то, что нельзя увидеть. Но я попробую встать. Попробую сесть на велосипед и начать крутить педали. Если подумать, однажды в прошлом я уже нашел надежду, когда, опустившись на самое дно, начал двигаться. Нужно смахнуть с себя пыль, переодеться и выйти на улицу.
Пак Сэён».
Это было послание от человека, чья история легла в основу произведения, а следом шли записи других посетителей:
«Если любовь – это дар Купидона, то надежда – лучший подарок, который может сделать человек самому себе. Но это трудно. Будьте добры к себе. И любите себя».
«Вам, должно быть, очень тяжело. Понимаю. Но одно поражение – это еще не конец. Раз шесть я терпел неудачи, а ошибался и того чаще, но каждый раз поднимался. И Вы тоже, пожалуйста, не сдавайтесь».
«Держитесь»-.
«Великолепная выставка. У меня на душе было неспокойно, но теперь я чувствую себя немного лучше».
«Похоже, при создании видео была использована система распознавания лиц. Я чуть не упал с велосипеда, когда на экране появился похожий на меня человек».
«Первый раз вспотел в галерее! Ха-ха-ха! Ух, как жарко».
Хосу в задумчивости поднял глаза от гостевой книги. Рядом со столом висели тяжелые бордовые шторы, скрывавшие проход в «Комнату историй». Осторожно их отдернув, Хосу заглянул внутрь. Обстановка оказалась скромной и непривычной: на небольшом деревянном возвышении посреди комнаты стоял письменный стол с низким стулом. Судя по всему именно за этим столом нужно было записать свою историю, а после – опустить листок в ящик у дальней стены. Хосу на мгновение подумал, что было бы неплохо снять обувь, подняться на возвышение и написать свою историю. Однако вспомнил, что принял решение больше никогда не приходить в галерею. Он резко задернул шторы и направился к выходу.
Дами за дверью не было. Вместо нее у входа в выставочный зал стояла уборщица – пожилая женщина, седая и немного сгорбленная. В одной руке у нее был пульверизатор, в другой – сухая тряпка. Женщина аккуратно протирала стекла.
– Вы, наверное, наш новый сотрудник? – спросила она, не прерывая работы.
– Что? А, да, – чуть смутившись и снова оглядываясь по сторонам, ответил Хосу. Он размышлял, стоит ли идти в другое здание без Дами.
– У вас очень расслабленный вид.
– Простите?
– Молодежь сейчас постоянно на нервах. А вы выглядите так, будто ни о чем не переживаете.
– Правда? – переспросил Хосу, неуверенно проводя ладонью по лицу. Ему никто никогда такого не говорил.
– В наши дни люди, если что-то идет не так, сразу сдаются, – продолжила пожилая уборщица, распыляя чистящее средство на стекло. – Они боятся что-то потерять, поэтому слишком спешат.
– И я их могу понять, – неуверенно ответил Хосу.
Женщина вновь посмотрела и улыбнулась:
– Но, кажется, это не про вас.
Ее слова, словно бабочки, мягко опустились ему на плечи.
– А как вас зовут, молодой человек?
– Меня? Хосу. Юн Хосу.
– Какое красивое имя.
Вдруг Хосу осознал, что улыбается старушке в ответ. Что-то в ее словах заставило его воспрять духом.
Он почувствовал, что это место, которое, казалось, ничего не могло ему дать, заговорило с ним. Может быть, задержаться в музее на день-другой не такая уж плохая идея? Лучи солнца пронизывали шелестящие листья и слепили глаза, но Хосу почему-то нравилось ощущать их тепло.
Утраченная молодость
С каждым днем Чхунхо все острее ощущал, что жизнь теряет краски. После смерти жены чувство одиночества стало невыносимым. Старые друзья, с которыми он мог перекинуться парой фраз, один за другим переезжали. Чхунхо ловил себя на мысли, что похож на полевой цветок, уцелевший после бури, – ему все реже удавалось поговорить с кем-то по душам. Оставалось лишь ворчать да бормотать себе под нос, до чего все изменилось. Как же ему нравились старые-добрые времена, когда люди жили дружно!
Район, в котором обитал Чхунхо, внезапно стал популярным у молодых людей, так что старик уже и не надеялся найти собеседников – хоть бы спокойно прожить остаток жизни, не испытывая лишних неудобств. Однако даже этому скромному желанию не суждено было сбыться.
Три месяца назад в квартиру этажом выше въехала молодая пара. Раньше там жили пожилые супруги примерно одного с Чхунхо возраста – их присутствие было почти незаметным. Перемены, начавшиеся после смены жильцов, ошеломили Чхунхо. Он-то рассчитывал провести оставшиеся годы в тишине… Но сверху доносился такой ужасный шум, что в первый же день после заселения молодых людей Чхунхо был вынужден позвонить им по домофону.
– Дети бегают, да? – начал он без лишних предисловий.
– Здравствуйте. У нас один ребенок, но сейчас его нет дома, – ответил молодой женский голос. – Я разбирала вещи и наводила порядок. Наверное, увлеклась и поставила весь дом на уши. Извините…
– Да-да, просто было очень шумно. Ничего страшного.
Не дав женщине договорить, Чхунхо повесил трубку. В очередной раз он с досадой подумал, что современная молодежь слишком много болтает. А еще его удивило, что звуки, которые он принял за детский топот, на самом деле издавала женщина. Мысль о беспокойных соседях, которых придется терпеть, была невыносима.
Шум, доносившийся из квартиры сверху, был разнообразным. Чхунхо мог легко отследить передвижения жильцов по звукам их шагов; по мелодии будильника узнавал, когда они просыпаются и уходят на работу, а по топоту ребенка сделал вывод, что тот очень энергичен. Особенно шумно стало во время чемпионата мира по футболу. Когда играла сборная Южной Кореи – неважно, было это ранним утром или ночью по местному времени, – потолок сотрясался от топота и криков. Чхунхо это так раздражало, что в глубине души он надеялся на скорый вылет корейской сборной из турнира. Именно тогда его недовольство соседями переросло почти в ненависть.
