скачать книгу бесплатно
– А почему нет?
– Ну, сынок, этого я от тебя не ожидала услышать! Где же ты таких «знаний» набрался? У наших баптистов?
– Я с ними не дружу. Когда они проходят мимо наших домов, в свою церковь, мы с пацанами обзываем их «богомолами».
– Ну, зачем же так? Они просто отстают от нашего коммунистического общества, от идей нашей партии, в которой я состою…
– Мама! А если Бог, на самом деле, существует?
– Ты опять за своё. Выбрось это из головы!
– Мама! С этого года мой день рождения я буду праздновать двадцать первого декабря!
– Вот этого ещё не хватало! Будешь праздновать – как записано у тебя в свидетельстве о рождении – второго января!
– Нет, мама. Мой день рождения – двадцать первого декабря, и только в этот День я буду его праздновать.
– Этого не будет, Саша, потому что праздничный стол я тебе буду готовить второго января.
– А я не буду ничего есть с него! Это не мой День…
– Так, я всё сказала.
Я тогда очень обиделся на маму. А про «ГОЛОС» забыл, думал – сам себе сказал…
Всё как всегда, каникулы быстро пролетели, и снова школа, новые преподаватели, новый классный руководитель, я чувствую, как мы все повзрослели: уже не те беззаботные дети, которые на переменах отдавались целиком игре, не обращая ни на кого внимания, не ловя чьих-либо взглядов, но время изменилось, и изменились мы – девочки на переменах собираются в компанию и обсуждают нас, мальчишек, мы в свою очередь – их, подшучивая над ними, заигрываем; девчонки, однако, более раскрепощённые, легко находят с нами контакт…
Перемена. Мы сбиваем друг друга с бума – это лежащий на метровых столбах четырёхугольный брус; два участника, балансируя на нём, пытаются сбить друг друга руками, оставшийся на брусе стоять – победитель. Я сбиваю с бруса своего одноклассника, Андрея, и жду следующего участника. Им оказался мой друг «Пушкин». Он имеет преимущество: телосложением он крупнее меня, и почти на голову выше ростом.
– Санёк! Ты проиграешь, спрыгивай лучше сам, чем я тебя сброшу…
– Вова! Не льсти себе, рост ведь это не главное. Ловкость, хватка рук, устойчивость…
– Да, в борьбе я тебе всегда проигрываю! Но на буме – ни за что, у меня руки длиннее!
Улыбаясь в ответ, я приготовился к поединку. Пушкин мнётся, покусывает губы, видно, очень хочет взять у меня реванш – попадает вскользь мне в плечо, я уворачиваюсь, Пушкин не успевает вернуться в исходное положение, как моя рука настигает его и попадает в грудь, он не удерживается на брусе – летит вниз…
– Санёк! Давай ещё раз, я соскользнул!
– Хорошо, давай ещё раз…
Пушкин неуверенно взгромоздился на брус, во взгляде просматривается какая-то потерянность, но и огромное желание победить любой ценой. После обмена ударами Пушкин, в полёте спиной вниз, хватается руками за воздух, и тут попадается под его руку алый пионерский галстук, развевающийся на моей шее, он машинально хватается за него и увлекает за собой меня; я лечу лицом вниз, так всё быстро происходит, что я не успеваю выставить вперёд руки, моё лицо с грохотом встречается с земной поверхностью, состоящей преимущественно из гравия – один из камешков попадает мне между зубами и ломает передний зуб пополам.
– Ты что, Пушкин?!
– Саня! Извини, я не хотел, я нечаянно…
Я отряхиваюсь, чувство боли переполняет меня, рука невольно прикрывает рот, я спешу к умывальнику, не обращая внимания на взгляды стоявших вокруг одноклассников – невольных свидетелей случившегося, спешу! Навстречу мне быстро идёт директор школы, Людмила Филипповна.
– Хриспенс! Подойди ко мне, пожалуйста! Я всё видела, покажи лицо…
Мне не нужно жалости, я убираю взгляд, чтобы не брызнули слёзы, но обида переполняет мою душу, ещё искра – и эмоции пойдут через край…
Людмила Филипповна нежно коснулась рукой моего подбородка:
– Ну же, Саша, покажи лицо!
Наши глаза встречаются, хотелось бы увидеть себя, но влажная пелена не позволяет мне разглядеть в её глазах своё отражение.
– Саша, всё хорошо! Шрамов не будет, врачи оденут на зуб коронку, ты, главное, не расстраивайся…
Мне не хочется отвечать, кажется, будто открою рот, и слёзы польются ручьём, я только согласно киваю головой…
– Саша, где твоя сумка? Я тебя отпускаю домой, выздоравливай!
В больнице, куда мы пришли с мамой, зубной врач, быстро осмотрев меня, заключил:
– У вашего сына ещё не окончательно сформировались зубы, всё ещё, так сказать, в процессе роста, из-за этого придётся с зубом подождать, иначе навредим другим зубам…
– Но как же ему ходить в школу, общаться со сверстниками?
– Извините, ничего не поделаешь, придётся потерпеть и с этим смириться.
Я стеснялся, конечно, и на долгое время ушёл в себя, старался улыбку сдерживать, не показывая зубы… А посещений таких шумных мероприятий, как школьные дискотеки – избегал, желая остаться в стороне и быть незаметным.
Но чем больше я старался остаться незамеченным, тем больше внимания к себе привлекал, так однажды, стоя в сторонке и общаясь с друзьями, я посматривал, как танцуют ребята с девочками, и неожиданно почувствовал на себе чей-то любопытный взгляд, я присмотрелся: это была Даша, моя одноклассница, высокая, стройная девочка с густой длинной косой моего любимого каштанового цвета; она разговаривала с подружками, не сводя с меня глаз, я посмотрел на неё ещё раз, казалось, что я тону в её взгляде. Она улыбнулась, я смущённо отвёл глаза, понимая, что всё ещё испытываю чувства к ней: ещё в третьем классе я любил её тайной любовью; но в то время со мной пыталась дружить Инна, белокурая длинноволосая красавица.
Преподавала тогда у нас София Александровна, виновата была она:
– Саша! Я тебя решила пересадить к Инне, она обещала мне из тебя хорошего мальчика сделать.
– Нет, я не хочу с ней сидеть!
– Не упирайся, я всё решила, и потом, это была не моя инициатива…
Я не ожидал, что с Иннoй будет так интересно общаться – не было такой темы, которую бы мы не обсудили. Инна имела хорошее чувство юмора, мы часто громко смеялись; учителя нас терпели около месяца, после чего – рассадили. Но мы ещё долгое время общались, я провожал её до самого дома, и, увлечённые беседами, мы не замечали времени.
Инна очень нравилась «Пушкину», он всячески пытался помешать нам, бессмысленно – мне было приятно проводить с ней время. Однако мои чувства были заняты, я бредил Дашей… Как бежит время – минуло три года!
– Саша!
Я оглянулся. За моей спиной, улыбаясь, стояла моя одноклассница Айгуль, шустрая девочка, по одной косичке коричневого цвета по обе стороны плеч; меня всегда удивлял цвет её волос – обычно у казахов волосы чёрные, а у неё – коричневые, и разрез глаз широкий. Айгуль, одна из подружек Даши…
– Да!
– Ты почему не танцуешь?
– Не знаю, не хочется что-то…
– Да ладно, брось, «не хочется», ты робкий!
Я рассмеялся:
– С чего ты это взяла?
– Я так решила, если человеку нравится девушка, только по причине своей робости он не приглашает её на танец…
– Айгуль! Ты к чему это клонишь?
– Тебе Даша нравится?
– В каком смысле?
– Саша! Давай начистоту – в прямом!
– Мне все девочки нравятся в нашем классе!
– Не уходи от ответа, я спросила про другое…
Мы смотрели друг другу в глаза, я пытался прочесть её мысли, чего она добивается всем этим, и как мне уйти от вопроса с поднятой головой? Соврать? Нет, не смогу – покраснею от стыда.
– Хорошо. Да, нравится.
– Я так и думала, когда наблюдала за вами! Люди не могут так смотреть друг на друга без чувств. У меня к тебе просьба, только не отказывай мне, пообещай, что исполнишь, мы ведь друзья, правда? И этот разговор останется между нами.
– Да, конечно, без проблем, какая просьба?
– Пригласи Дашу на медленный танец, она ждёт…
– О, нет, не могу, Айгуль! Я сейчас уже ухожу…
– Саша! Ты же обещал! Ну, ради меня, докажи, что ты – не робкий…
В её глазах читалась искренность, мы улыбнулись друг другу.
– Хорошо, Айгуль. Как только будет медленный танец, я приглашу Дашу.
Айгуль широко улыбнулась и подмигнула мне, я – ей в ответ. Но стоило ей отойти, как меня охватил страх: как я подойду к Даше? Что скажу? И как это будет смотреться со стороны? Я готов был под землю провалиться – она выше меня ростом, что мои друзья подумают!? Я поймал себя на мысли, что стесняюсь себя – того, что имею, как выгляжу… Зуб – напополам сломан, и дальше: я из многодетной семьи, да к тому же родители живут не в мире с друг другом, да, я стесняюсь своей внешности… Словом, позор, да и только!
Послышалось начало медленного танца, я взглянул на Айгуль, она глазами показывает на Дашу… Я вздохнул, как перед боем, и направился к Даше, наши глаза встретились, она смотрела на меня, улыбаясь, а я – со страшной застенчивостью:
– Даша! Можно тебя на танец пригласить?
– Да.
О, что же это было? Невозможно описать это чувство, когда думаешь о девушке, тайком наблюдаешь за ней, когда она выходит к доске отвечать, изучаешь каждую чёрточку её лица, замечаешь румянец на щеках и улыбку, растекающуюся по губам, чувствуешь её настроение, её тепло, и вот, когда она совсем рядом, твои руки касаются её талии, а её руки – твоих плеч, глаза не выдерживают её взгляда и упираются в то место, где выступают два нежных бугорка на её груди, с трудом понимаешь, что если не оторвёшь взгляд, то это будет некрасиво выглядеть, но боишься встретиться с нею глазами, мобилизуешь все силы и выдерживаешь её взгляд, и в глазах видишь всю её красоту – она прекрасна, начиная с её тихого «да».
Глава 5. Невероятное событие
Весна 1989 года, время летит, время занято подготовкой к выпускным экзаменам и обсуждением – кто куда пойдёт после нашей «неполной средней школы»; кто поедет учиться, кто будет менять школу; мы с моим лучшим другом Сашей решаем поступать в Семипалатинский политехнический техникум, впрочем, мы мало что можем решить сами; родители мои – против, особенно мама…
– Нет, Сашенька, ты будешь дальше учиться в школе имени Горького, тебе нужно получить среднее образование, без него тебя не примут в институт.
– Мама! Я не хочу поступать в институт, я не потяну его…
– А техникум «потянешь»? Как же ты себе представляешь это? И кем ты будешь в жизни?
– Я всё обдумал, в техникуме проходят за один год десятый и одиннадцатый классы и получают среднее образование, потом – по специальности «Холодильные установки» учиться три года. Буду мастером цеха…
– Сынок! «Мастер цеха» – тот же рабочий, никакой руководящей должности, никакого продвижения не светит! Подумай, ты будешь всю жизнь потом жалеть, ведь у тебя же есть все возможности учиться в институте, ты очень способный мальчик и можешь многого добиться, если захочешь!
– Мама! Я всё решил, отпустите меня с миром, умоляю…
– Хорошо. Но мы с папой не будем тебе помогать, поступишь сам, сдашь вступительные экзамены, пройдёшь конкурс, а если не примут, то вернёшься домой, докончишь среднюю школу и поступишь в институт. Обещай мне это.
– Хорошо, мама! Обещаю!
После окончание школы мы с папой съездили в город Семипалатинск, где сдали документы в политехникум, и нам назвали дату вступительных экзаменов.
Лето, 1989 год. Мне 15 лет, сижу в летней кухне и готовлюсь к вступительным экзаменам в техникум: просматриваю математику, геометрию, литературу, русский язык…
Отец входит и с сожалением смотрит на меня:
– Ну, как ты, сынок, готов? Время пришло. Через три дня – в путь. Поедем автобусом, могли бы, конечно, на служебной машине с водителем, но я взял отпуск. Остановимся у тёти Вали, ты будешь неделю у них жить и экзамены сдавать, а я в это время съезжу к моим сестрам, в Серебрянск.
– Хорошо, папа! Я сбегаю к Сане, предупрежу его, он ведь тоже поедет!
Семипалатинск, тридцать первого июля 1989 года, понедельник, шесть часов утра. На автовокзале нас встречают сестра моего друга Саши, Оля, с мужем. Оля была старше нас на восемь лет – молодая стройная девушка с густыми, вьющимися каштановыми волосами, развевающимися на ветру…
– Санёк! Поехали сперва к моей сестре, а потом ты поедешь к своим?..
– Да нет, Саня, как-то неудобно…
– Ты мой друг – какие могут быть неудобства!?
– Нет, нет, я решил, – Саша хорошо знал, что переубедить меня было очень трудно, так как я был гордым, не желающим быть кому-то чем-то обязанным, мальчиком. Мы с отцом заехали на речной вокзал.
– Сынок, я сейчас узнаю, когда плывёт пассажирская «Ракета» по Иртышу в Серебрянск, к моим сёстрам…
У кассы папа, посматривая на меня, обстоятельно разговаривал с кассиром. Наконец, он обратился ко мне:
– Сынок, «Ракета» отходит буквально сейчас, в семь утра, один раз в сутки, так что придётся мне уже завтра утром ехать: ведь нужно тебя отвезти к тёте Вале и – назад, просто никак не успею!
– Папа, вы поезжайте сейчас! Я сам доберусь к тёте Вале, дорогу я знаю, и я уже большой: мне пятнадцать лет!
– Нет, Саша, об этом не может быть и речи, ты такой ещё маленький…
– Папа, я справлюсь!
