Полная версия:
Слэпшот
Ава Хоуп
Слэпшот
© Хоуп А., текст, 2026
© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2026
Посвящается моим читателям, которые однажды впустили «Орлов» в свои сердца
Данная книга является спин-оффом цикла «Орлы». Она расскажет нам о дочери главных героев «Аккорда». История полностью самостоятельная, но для того, чтобы лучше понять все отсылки, рекомендую ознакомиться с книгой «Аккорд», а еще лучше – с циклом «Орлы» полностью.
Глава 1
SABRINA CARPENTER – LOOKING AT ME
ЛиззиВидите эту блондинку в розовой шелковой пижаме?
Да, она немного напоминает Эль Вудс из «Блондинки в законе» сразу же после того, как тот придурок Уорнер сказал ей, что для него она недостаточно хороша.
Так вот, это я, единственная и неповторимая неудачница Элизабет Морган, которая последние пятнадцать минут только и делает, что рыдает и разбрасывает повсюду носовые платочки.
Мудак.
Лживый. Кусок. Дерьма.
Да как он посмел?!
Швыряю телефон на кровать и, прикрыв веки, издаю громкий стон отчаяния. Лежащая на подушке Анджелина тут же подрывается на лапы и принимается лаять, виляя при этом хвостом. Тянусь к своей чихуахуа и беру ее к себе. Она смотрит на меня так, словно тоже чувствует предательство ублюдка, на которого я потратила целых три недели своей драгоценной жизни.
– Мы должны показать этому кретину, что он потерял, – со знанием дела докладываю Анджелине, лижущей мне щеку. – Он еще пожалеет, что предпочел эту хоккейную зайку мне.
Анджелина звонко лает в знак согласия, пока я обдумываю коварный план мести. Среди всех безумных идей, которые буквально за несколько секунд промелькнули в моих мыслях, я выбираю самую, на свой взгляд, забавную. Ведь, как я убедилась, этот придурок Ноа очень даже любит веселье. А мне в веселье нет равных.
Вместе с Анджи подрываюсь на ноги и иду в гардеробную. Усадив Анджелину на розовый пушистый пуф, осматриваю несколько десятков своих розовых платьев, чтобы выбрать самое откровенное – лучшая приманка для этих пубертатных хоккеистов из «Ракет Нью-Йорка».
Шелковый пеньюар лужицей падает вокруг моих босых ног. Натягиваю на себя ультракороткое платье цвета фуксии из креп-атласа, которое подчеркивает мою большую грудь. Хотя подчеркивает – немного не тот глагол. Скорее – из этого корсета она просто вываливается.
То, что нужно.
– Великолепно. – Провожу ладонями по своим бедрам, крутясь перед зеркалом. – Что скажешь, Анджи?
Да, я разговариваю со своей собакой. И поверьте, она понимает меня гораздо лучше многих мужчин.
Лай Анджелины звонко звучит в тишине, что означает согласие, и я опускаю ее на пол, чтобы вместе с ней заняться макияжем. Гляжу на свое отражение и коротко выдыхаю, предвкушая то, каким будет выражение лица Ноа, когда я воплощу свою месть в действие.
Первым делом розовым бантом убираю волосы от лица, после чего умываюсь, чтобы избавиться от черных разводов под глазами. Потом накладываю толстый слой тонального крема, делаю контуринг, не забываю о румянах, черной подводкой рисую себе идеальные стрелки и, наконец, наношу на губы розовый блеск для губ со вкусом персика. Мой любимый. Напоследок убираю с головы повязку и провожу несколько раз расческой по своим длинным светлым волосам, брызнув у корней лаком для волос с блестками, чтобы создать объем.
Заключительным штрихом является правильный подбор обуви. Мужчины просто обожают педикюр. И даже не пытайтесь убедить меня в обратном. Останавливаю выбор на золотистых босоножках с высокими шпильками, усыпанными стразами. Наклоняюсь, чтобы застегнуть их на лодыжке, и еще раз осматриваю свой полный образ в зеркале.
– И снова – великолепно. – На губах появляется широкая улыбка.
Выхожу из гардеробной и направляюсь на кухню. Анджи бежит за мной, радостно виляя хвостом.
Говорю же, она чувствует, что сейчас мы повеселимся.
Из холодильника достаю коробку тарталеток с ягодами и творожным кремом. С горя купила их в популярной нью-йоркской кофейне по соседству и все равно не съем, учитывая тот факт, что после ухода из фигурного катания моя физическая активность уменьшилась и следить за лишним весом стало гораздо сложнее. Другой рукой я подхватываю Анджелину и выхожу из квартиры, направляясь в соседнюю.
Пока иду, стук моих шпилек о плитку эхом проносится по коридору. Остановившись у квартиры под номером восемьдесят восемь, делаю глубокий вдох.
Я не фанатка придурка, который живет за стеной, но ради мести Ноа я готова притвориться, что сосед очень даже мне нравится.
Сердце бешено колотится в груди, а ладони потеют.
Это… предвкушение. Азарт. Великолепное чувство.
С улыбкой стучу по двери, оглушенная пульсом в висках. Когда она распахивается, я вижу перед собой парня, которого избегала всю школу. Гаррет Пратт был отвратительным бабником и тем, кого я без раздумий бросила бы на съедение бедным голодающим собакам.
И только вдумайтесь, насколько я зла, раз готова пожертвовать собой и своими принципами, чтобы вывести из себя своего бывшего парня!
А все потому, что этот самый Гаррет – капитан «Ракет Нью-Йорка», первый номер драфта, лучший защитник НХЛ три года подряд, а еще – главный конкурент Ноа в битве за капитанскую повязку. Вот почему последний будет безумно зол, когда увидит меня со своим капитаном.
– Привет! – наигранно восклицаю я с широкой улыбкой. – Знаешь, я слышала, что в Нью-Йорке принято приветствовать своих соседей какой-нибудь выпечкой, чтобы сблизиться. И вот поэтому я здесь!
Хихикаю, как последняя идиотка, с придыханием. Уверена: Гаррет – тот еще альфа-самец, который обязательно клюнет на все это.
– Это тебе. Вкуснейшие тарталетки с малиной и творожным кремом. Ноль калорий. – Протягиваю ему пакет с коробкой, лучезарно улыбаясь.
Гаррет хмурится, вскидывая темную широкую бровь, и прожигает меня яркими голубыми глазами. Он выше меня на целую голову, даже несмотря на то что я на высоких каблуках. Из-за этого мне хочется спрятаться, ведь я ощущаю свою уязвимость. Но я должна придерживаться плана, а потому не подаю вида и продолжаю держать коробку в вытянутой руке.
– Оставь себе, – грубо говорит он и захлопывает перед моим носом дверь.
Ну что за мудак.
Объявляю двадцать девятое октября официальным праздником – Днем мудаков, поскольку сегодня мне слишком на них везет.
Я это так не оставлю.
Стиснув зубы, наношу еще один удар по двери. И еще один. И так несколько раз. Прежде чем темноволосый кретин снова не распахивает ее передо мной.
– Предлагаю забыть все наши прошлые разногласия, – мило улыбаюсь я. – И начать все сначала, ведь теперь мы соседи.
– Неинтересно, Лиззи, – бросает он и опять пытается закрыть перед моим носом дверь.
Но я успеваю вставить ногу в щель и не позволяю ему это сделать.
Оттолкнув дверь, прохожу внутрь, тут же всучив пакет стоящему с недовольным лицом Гаррету, и наклоняюсь, чтобы спустить на пол Анджелину. Выпрямившись, скрещиваю руки на груди и встречаюсь взглядом с придурком соседом.
– Я всего лишь принесла тебе тарталетки, – дую губы я.
– Чего ты на самом деле хочешь?
– Я же сказала! – невинно хлопаю ресницами. – Решила, что мне пора познакомиться с соседями поближе.
– Спустя месяц после переезда?
– Ой, – ахаю я. – Уже месяц? Как быстро летит время!
– Заканчивай эту комедию. Что тебе нужно? У тебя овуляция? Хочешь, чтобы я сравнил, что вкуснее: эти тарталетки или твоя кис…
– Ты как был кретином, так и остался, – рычу я, закрывая ему рот ладонью.
Гаррет делает шаг назад, все еще сверля меня взглядом. Клянусь, еще немного и у меня появится дыра во лбу. Мой косметолог точно будет не в восторге.
– Зачем ты так вырядилась? У тебя сегодня смена в стриптиз-клубе?
– Нет, твоя младшая сестренка отказалась меняться со мной сменами, – парирую я.
Замечаю, как играют желваки на его лице, а затем у него с губ срывается шумный вздох. Двумя шагами он сокращает расстояние до двери и распахивает ее.
– Проваливай. И свое волосатое чудище не забудь забрать, пока оно не нагадило здесь.
– Это она. И ее зовут Анджелина. И Анджелина тебя слышит, так что выбирай выражения.
– Это собака, Лиззи.
Ну говорю же – ублюдок. Самый настоящий.
Сдерживаюсь из последних сил, чтобы не выйти из роли и не закатить глаза. Но миссия уже провалена, поэтому я иду к двери и захлопываю ее. Вернувшись к Гаррету, вижу на его лице недоумение.
– Я уйду, если ты сделаешь то, чего я хочу.
– А чего ты хочешь?
– Твоя сестренка выложила видео из бара, на котором Ноа засовывает ей в глотку язык, – не сводя с него взгляда, выдаю я.
– А ты что, думала, что Ноа из тех парней, кто мечтает о светлой и чистой любви до гроба? – усмехается придурок. – Только не говори, что ты уже выбрала свадебное платье.
– То есть тебя не смущает то, что он спит с твоей сестренкой?
– Кортни моя сводная сестра. Точнее – дочь новой жены моего отца. Так что мне нет дела до того, с кем она трахается. Пусть хоть переспит со всей нашей командой. Главное, чтобы не со мной. Мой член для нее под запретом.
– Фу, – морщусь. – Ты ужасен.
– А я этого и не отрицаю. Так что, если ты пытаешься меня соблазнить, не стоит.
– А, может, не стои́т? – фыркнув, выделяю ударением букву И.
Гаррет шагает ко мне вплотную, и мое сердце норовит выпрыгнуть из груди. Его темные волосы мокрые после душа, и от него исходит древесный аромат геля, который окутывает меня с головой, заставляя дрожать.
– Стои́т. Но точно не на девушек, которые уже попрыгали на члене других хоккеистов. Я никогда не подбираю за кем-то, тем более за Ноа. Вся раздевалка в курсе ваших утех.
– Какой же ты мудак.
– Рад, что до тебя наконец дошло. Дверь позади тебя.
– Я не собираюсь с тобой спать. Мне нужна твоя помощь, – позабыв о гордости, говорю я. – Я хочу разозлить Ноа.
– А я тут при чем?
– Притворись моим парнем. Ноа ненавидит тебя.
И я теперь тоже. Но об этом я умолчу.
По квартире Гаррета проносится его громкий смех. Он запрокидывает голову и хохочет так звонко, что мне все же приходится закатить глаза.
– Что смешного я сказала? – устало выдыхаю я.
– Ты рехнулась?
– А в чем проблема? Меня мечтает заполучить каждый придурок в «Ракетах».
– Но ты выбрала Ноа.
Звучит как упрек.
– Все мы совершаем ошибки, – пожимаю плечами я.
– Я – нет.
– О, ну конечно, – язвлю я. – Наш мистер Идеал.
– Мне не нужна ошибка в виде тебя, Лиззи. Я не трахаюсь с хоккейными зайками.
Он что, назвал меня хоккейной зайкой?!
– Так что проваливай из моей квартиры.
– Ты что, назвал меня хоккейной зайкой? – Я открываю от негодования рот.
– Да, рад, что ты хорошо слышишь. Раз ты услышала это, то и последняя часть фразы не прошла мимо. Дверь позади тебя.
Ублюдок.
Звонко стуча каблуками, я прохожу вперед и зову Анджелину. Увидев мое разгневанное лицо, она бежит ко мне, но замирает возле дивана в гостиной и мочится Гаррету на ковер. Позади доносится стон придурка, пока я победно улыбаюсь и следом за Анджи вылетаю в коридор, громко хлопнув дверью напоследок.
Глава 2
GEORGE BARNETT – STONE COLD CLASSIC
ГарретМэттью Дэвис меня ненавидит. И не только меня. Он презирает население планеты в целом. Кроме, вероятно, своей девушки. И, возможно, своих детей. Но последнее – спорно.
Подъезжаю к бортику, пытаясь отдышаться, пока по лицу струится пот. Эта тренировка чем-то напоминает попытку выжить в «Голодных играх». И сейчас я действительно уважаю Китнисс.
– Еще раз, – громыхает голос тренера, и я даже не закатываю в этот момент глаза, ведь у меня нет сил.
Нет, я понимаю, что лишь благодаря ему молодежная команда «Орлов» несколько раз становилась чемпионом – парни ведь просто до смерти боялись гнева тренера Дэвиса. Что ж, регулярный чемпионат начался меньше двух недель назад, а я уже тоже боюсь узнать, каким он бывает в гневе. Что, если он – как каннибал? Учитывая его ненависть к людям.
Возвращаюсь назад, чтобы в сотый раз за тренировку сделать ускорение с колен, а заодно и помолиться за здравие собственных ног. К ускорениям тут же прибавляются резкие торможения по свистку, а потом и виражи с подсечками. От последних уже дергается глаз.
Наконец тренер Дэвис решает, что он все же эмпат и у него присутствует чувство сострадания, пусть и очень глубоко спрятанное, и дает команду переходить к броскам.
Упражнение на отработку броска лишь одно: это и есть сам бросок. И в этом я определенно хорош. Я один из лучших атакующих защитников НХЛ. Но не могу сказать, что обязан успехом лишь удаче или воле случая. С трехлетнего возраста я буквально живу на льду, выкладываясь при этом на полную. Чтобы стать лучшим, как я, необходимо много работать. Даже когда уже нет сил, как сейчас. Даже когда хочется сдохнуть, опять же как сейчас. И даже когда кажется, что все это зря. Поскольку у всех бывают неудачи. И для того, чтобы стать победителем, нужно просто нагнуть эту самую неудачу и доказать самому себе, что ты можешь все.
Возвращаться на лед после межсезонья в этот раз было труднее всего. Мы вылетели из плей-офф, а потому дольше положенного страдали в межсезонье ерундой. И теперь расплачиваемся за это. Наш новый тренер и в самом деле, кажется, наказывает нас за то, что мы отдыхали слишком долго. Как будто это команда виновата, что наш вратарь получил травму в середине сезона, а потому мы впервые за много лет оказались в заднице турнирной таблицы.
Впрочем, все это неважно. Мэттью Дэвис – легенда «Орлов Лос-Анджелеса». И я как никто другой знаю, что он очень хорош, ведь он буквально вырастил меня как хоккеиста. Именно он был рядом со мной, когда я падал. И он же гордился мной, когда я поднимался.
Но я ушел из «Орлов» уже пять лет как. И мне хочется верить, что за эти годы он не стал психопатом и действительно знает, что делает, а не просто угорает над нами, снова и снова доводя до изнеможения.
Когда после тренировки мы с командой заходим в раздевалку, хочется сдохнуть. Никто не произносит ни слова, ведь, клянусь, говорить просто нет сил.
Сажусь на скамейку и вливаю в себя пол-литра воды залпом. Не то чтобы это как-то поможет мне захотеть жить, но я хотя бы смогу сказать, что сделал все, что мог.
Какое-то время я сижу, глядя в одну точку перед собой, а затем все же принимаюсь снимать с себя тяжеленную кипу.
– Ну что, кэп, – обращается ко мне наш вратарь Льюис. – Как тебе наш новый тренер? Прости за тавтологию, но я уже могу называть тебя «выжившим», раз ты уже был у него в «Орлах» и выжил?
Пронзаю его гневным взглядом, поскольку у него какого-то хрена есть силы шутить, и, проигнорировав его, прохожу в душевую. На следующей тренировке нужно будет пробить по воротам раз так сто.
Всегда интересовал вопрос, кто в здравом уме вообще захочет быть вратарем? Вот, кстати, теперь вы понимаете, почему я сомневаюсь в адекватности Мэттью Дэвиса – он же вратарь. Вес нашей экипировки и так добавляет определенных трудностей и дополнительной выносливости на льду, что уж говорить о защите вратарей. Я вообще не понимаю, как они могут двигаться.
Отбрасываю бестолковые мысли, захожу в душевую и тут же встаю под напор холодной воды, мечтая, что она приведет меня в чувство. Все тело ноет, а мышцы ломит после слишком большой нагрузки, ведь утром у нас уже была тренировка в зале. И, кажется, мой организм не был готов к подобному.
Простояв в душе некоторое время, с шумным выдохом выхожу и обматываю полотенце вокруг бедер. Слышу, как по раздевалке проносятся голоса, и среди них различаю до боли знакомый. Зажмурившись, стискиваю зубы, матерясь при этом про себя.
Какого хрена она здесь забыла?
Оказавшись в раздевалке, вижу, с каким интересом команда разглядывает Лиззи. На ней нежно-розовые твидовые шорты, которые я бы назвал скорее трусами, укороченный топ с огромным декольте, из которого, как обычно, вываливаются ее огромные сиськи, вдобавок еще и натертые какими-то блестками, а на длинных загорелых ногах – босоножки на толстом каблуке. По ее плечам струятся локоны светлых волос, а в руках – сумочка с ее псиной.
Заметив меня, Лиззи широко улыбается. Ее губы сегодня алого цвета, и, когда она раскрывает их, у меня начинает вставать.
Ненавижу ее за то, что она так действует на меня. И ненавижу себя. Опять же за то, что она так действует на меня.
– Сладусик! – вдруг кричит Лиззи, обращаясь ко мне, и стояк как рукой снимает.
Сладусик?
– Ты, наверное, так устал на тренировке, забивая все эти шайбы. – Подойдя ко мне и положив ладонь на мой голый торс, она громко шепчет на ухо так, чтобы при этом все услышали: – Но ты ведь не прочь забить еще и мне, правда?
Лиззи отстраняется и начинает глупо хихикать, прикидываясь дурочкой, чего я искренне не понимаю. Невинно хлопая глазами, она проводит ноготками по моему прессу, наслаждаясь тем, как по нему проносятся мурашки, и широко улыбается.
Я уже говорил, что ненавижу то, что она меня возбуждает?
Кажется, в ближайшем будущем придется повторять это слишком часто.
Обычно во время сезона я ни с кем не трахаюсь. Я должен быть сосредоточен. Сезон начался меньше двух недель назад, и не то чтобы я уже умирал от воздержания. Так какого черта тогда у меня стоит?
– Куколка? – недоверчиво спрашивает появившийся из душевой Ноа.
– Ой, котик, привет. Ты получил мое сообщение? – Лиззи переводит на него взгляд, не убирая своей ладони от моего мокрого пресса.
– Что за сообщение? – хмурится Ноа, даже не пытаясь спрятать полотенцем свой член.
Придурок.
С широкой улыбкой Лиззи достает из сумочки телефон и что-то быстро печатает своими длинными ярко-розовыми ногтями, а затем восклицает:
– Готово, пупсик!
Ноа берет свой телефон, и меж его бровей появляется складка.
– Мы расстаемся?!
Его интонация меня смешит.
– Упс. Познакомься с моим новым парнем. А… – Она прикрывает рот ладонью и в очередной раз глупо смеется. – Вы же знакомы.
Пытаюсь взглядом передать ей вопрос «какого хрена ты делаешь», но мне прекрасно известен ответ. Лиззи определенно знает, что я хороший капитан и не закачу истерику в раздевалке. И в отличие от ее бывшего придурка я никогда не стану выяснять отношения на людях.
Сейчас я в безвыходном положении, ей это известно. И мне это известно. И от этого не легче. Но стоит мне увидеть в дверях тренера, мои губы расплываются в ехидной улыбке. Остается надеяться на то, что сейчас он вышвырнет ее из раздевалки.
– Лиззи? – хмурится он, заметив ее. – Это мужская раздевалка.
– Жду тебя на парковке, сладусик. – Лиззи коротко целует меня в губы, заставляя тем самым широко распахнуть глаза и меня и всех присутствующих, после чего, громко стуча каблуками, идет к Мэттью Дэвису.
Я не слышу, о чем они говорят, но, вопреки моим ожиданиям, он вдруг ей улыбается.
Стою, раскрыв рот, озадаченный происходящим.
У него заклинило мышцу? Ну не может он улыбаться. Тренер, которого я знаю, убил бы ее одним взглядом.
Лиззи, очевидно, искренне забавляет моя реакция. Она перебрасывается с Дэвисом парой фраз, а затем подмигивает мне и выходит из раздевалки, виляя бедрами.
Какого хрена?!
– Чего застыли? Вечером жду вас в зале, – громыхает голос тренера, и каждый из нас в очередной раз хочет умереть.
– Но у нас же уже было две тренировки, тренер? – разводит руками Фолкнер, наш нападающий.
– Я, по-твоему, не умею считать? – вскидывает бровь Дэвис, от чего мои волосы встают дыбом. – В восемь вечера.
И вот я снова хочу сдохнуть.
Вот только теперь к этому желанию прибавилось еще одно: придушить собственными руками Элизабет Морган.
Глава 3
DON LOUIS, SOPHIA SCOTT – SHE'S TROUBLE
ГарретВыйдя в холл дворца, вижу громко смеющуюся Лиззи, которая что-то обсуждает с менеджером нашей команды.
Майкл маленького роста, он носит парик и точно никогда не слышал о существовании спортзала. А еще он прямо сейчас зальет все вокруг своими слюнями от одного лишь взгляда на блондинку перед собой.
Уверен, Лиззи знает, что делает. Эта девушка даже невинную беседу превращает в флирт. Сейчас она увлеченно жестикулирует с лучезарной улыбкой, пока я едва ли не киплю от злости.
– Детка! – Стараюсь сделать интонацию ласковой, чтобы все вокруг не поняли, как сильно я хочу ее убить.
Лиззи поворачивается ко мне, вскинув бровь и на мгновение отбросив маску, но тут же снова вживается в роль тупоголовой блондинки и обращается к Майклу:
– Ой, я была очень рада увидеться, Майки. Но мне пора. Моему суровому парню не терпится меня отшлепать. – Она хихикает, в очередной раз глупо прикрывая рот ладонью, а я лишь пытаюсь сдержаться и не закатить глаза.
– Майкл, – сдержанно приветствую его я, пожимая ему руку, и тут же отхожу от него в сторону.
– Сладусик, я уже тебя заждалась. – Лиззи вешается на мою руку, пока мы идем на выход. – Ты можешь идти помедленнее? Анджи может укачать.
Теперь, когда вокруг нет зрителей, я позволяю себе закатить глаза. Обхватываю пальцами Лиззи за локоть и тащу через всю парковку к своей «Тесле».
– Ты делаешь мне больно, – шипит Лиззи.
Ослабляю хватку.
– Тогда иди быстрее сама.
Разблокировав автомобиль, я сажусь на переднее сиденье, а Лиззи так и остается стоять. Я развожу руками, глядя на нее через окно, и вижу ее недовольный взгляд. Открыв окно, интересуюсь:
– Твоей псине что, нельзя кататься в машине? Или все дело в тебе? Тебе нужно переварить то, что у некоторых парней бывают нормальные тачки, а не разваливающиеся «Ауди ТТ», как у всех твоих бывших?
Лиззи стискивает зубы и шипит:
– Да пошел ты.
Она резко разворачивается и направляется обратно ко дворцу.
Твою мать.
Давлю на газ и подъезжаю к ней так, чтобы перегородить путь.
– Садись в машину! – рявкаю я в открытое окно.
– Попроси вежливо.
– Садись в машину, Лиззи. Пока я не затолкал тебя в нее.
– Это не вежливо!
– Лиззи… – начинаю терять терпение.
– Открой мне дверь. И попроси вежливо! – злобно рычит она.
Выругавшись, выхожу из машины и тащу Лиззи за локоть к пассажирской двери. Усадив ее на сиденье и пристегнув вместе с вонючим комком волос в ее сумке, я наконец-то возвращаюсь на свое место.
– Ты ведешь себя как истеричка.
– Ты ведешь себя как мудак.
Будто бы соглашаясь с Лиззи, ее псина вдруг начинает на меня лаять.
Господи, я что, серьезно только что построил теорию, что это волосатое чудище что-то понимает?
Крепче сжимаю руль, а заодно и челюсти, чтобы не наорать на Лиззи прямо сейчас.
– Твоя псина может заткнуться?
– Рекомендую тебе быть с ней повежливее, если не хочешь, чтобы она нагадила в твоей драгоценной «Тесле», – ядовито улыбаясь, говорит Лиззи, и ее псина принимается лаять еще громче.
Бесят. Обе.
– Я думал, вчера вечером мы все прояснили. К чему был весь этот концерт в раздевалке?
– Я же сказала, мне нужна твоя помощь.
– А я ответил тебе «нет».
– Мне не нужно твое согласие. Если я чего-то захочу, то добьюсь этого.
– Ага, – фыркаю я. – Ты добилась разве что разговоров о том, что ты шлюха.
– Никто из этих придурков хоккеистов ни за что не посмеет сказать об этом мне в лицо.
– То есть тебя это совсем не волнует?
– Меня не волнует мнение чужих людей.
– Хочешь сказать, ты даже не стала разговаривать с Ноа о том видео? – искренне удивляюсь я.
– Нет, – просто отвечает она. – А какой в этом смысл? Люди обсуждают друг с другом то, что для них действительно важно, чтобы как-то решить проблему и сохранить то, что есть между ними. Но Ноа уже мне изменил. Неважно, был ли это поцелуй или же они переспали. Это измена. И решить данную проблему можно, только умея перемещаться во времени. Никак иначе. Пытаться сохранить что-то уже бессмысленно. Я не хочу тратить время на скандал ради скандала. Между нами больше ничего не может быть. Доверие подорвано. А я не интересуюсь мужчинами, которых интересует кто-то помимо меня.
Несмотря на образ тупоголовой блондинки, Лиззи очень мудрая. И меня невероятно раздражает то, что она выставляет себя легкомысленной. Она не такая. Никогда не была такой.
