Лагуна

Когда спустя время Эми оказывается на берегу, я кричу:

– Классный кайтлуп[10], Лагуна!

– Это был бэкролл[11]. Ты бы понял, если бы хоть иногда отводил взгляд от моей задницы! – кричит она, даже не посмотрев в мою сторону.

Стерва.

Но как же она хороша.

И главное – она моя.

Так хочется сейчас подойти к ней и притянуть к себе. Впиться в соблазнительные губы и целовать их до самого рассвета. Но Эммелин определенно не оценит мой порыв. Да и Арчи прав: маме лучше не знать о моих отношениях с девчонкой Ричардсонов. Мы как-нибудь разберемся с этим позже. А если нет, я просто заброшу ее на плечо и увезу с собой обратно в Сидней.

– Пойдем уже, Казанова, – свистит мне Арчи, и только тогда я отворачиваюсь от Эми.

– Казанова? – свожу брови к переносице.

– Ладно, это я тебе польстил. Вряд ли ты вообще знаком со словосочетанием «любовные похождения».

– А ты, смотрю, такой любвеобильный, что скоро все вокруг и впрямь начнут считать твоей девушкой доску.

– Тише, она же здесь, с нами. За что ты так с ней? Она ранимая!

Нет, ну он точно приемный.

– И где ты снова был, Макс? – интересуется мама, едва мы входим в ангар. – Я надеюсь, ты ночуешь с одной и той же девушкой, а не возомнил себя завидным холостяком?

Я усмехаюсь.

– Все эти ночи я был с одной девушкой, мам.

– И когда ты собираешься познакомить нас с ней, Макс?

О, да вы как бы знакомы…

Арчи пронзает меня взглядом «ну-я-же-говорил», и я отворачиваюсь от него, подавляя желание показать ему средний палец.

– Еще не время, мам.

– То есть мы не заслуживаем знакомства?

– Твои манипуляции определенно не работают. – Я наклоняю голову вбок. – И даже не вздумай обижаться.

– Я не обижаюсь. Я делаю выводы. – Мама проходит мимо меня, демонстративно вскинув голову.

– Мам! – Я сдерживаю смешок.

– Я готова не давить, но ты должен пообещать мне внуков.

– Ма-а-ам, – снова тяну я со стоном. – Я не собираюсь становиться отцом в ближайшее время.

Мама ахает и хватается за сердце. Я пытаюсь не закатывать глаза от ее манипуляций. Честно пытаюсь.

– Хорошо, я приведу ее, но чуть позже, – сдаюсь я.

– А внуки?

– Внуки только после свадьбы. Когда я соберусь на ней жениться, то сразу же тебе сообщу.

Мама победоносно улыбается и проходит мимо нас на кухню.

– Ты бы сначала сообщил, что эта самая девушка – из Ричардсонов, – едва слышно фыркает Арчи мне на ухо.

Все же показываю ему средний палец и прохожу к себе в спальню, где переодеваюсь в рубашку и шорты, чтобы выглядеть на встрече поприличнее.

Этот тендер очень важен для нас, потому что дела, если честно, идут не очень. Поток туристов в кольце Рифа не снижается вот уже много лет, но проблема в том, что новомодные пятизвездочные отели включили в перечень развлечений для своих гостей вейксерф и серфинг, что привело к тому, что наши серф-лагеря потеряли востребованность среди туристов. Добавьте к этому тот факт, что мы не единственный кэмп на острове, и поймете, что мы в полной заднице.

Да, у Дина в последние месяцы неплохо идут дела с рестораном, и часть прибыли он присылает отцу, плюс моя подработка в баре в Сиднее, а теперь и здесь, частные уроки серфинга и работа Арчи в одном из отелей в качестве инструктора, – все это позволяет нам держаться на плаву. Но если этот тендер на проведение съемок ток-шоу наподобие «Холостяка» будет наш, о том, где бы найти деньги, на ближайшее время мы вообще забудем.

А потому сейчас не лучший момент для того, чтобы рассказывать отцу о нас с Эммелин. Как минимум потому что никаких «нас» нет. И я прекрасно понимаю, что должен сосредоточиться на тендере, но все, о чем я могу думать, – как мне пробить броню Эми.

Глава 8

Эммелин

Этой ночью Макс не приходил ко мне, ведь у него была смена в баре. И признаюсь честно, мне было… непривычно. К крепким мужским объятиям очень даже привыкаешь, как оказалось. Но здравый смысл все же подсказывает мне, что оно к лучшему.

Чем реже мы будем видеться, тем легче мне будет после пережить его отъезд в Сидней. Главное сейчас – не показывать ему свою уязвимость и пресекать любые попытки сблизиться.

На часах уже половина шестого. Сегодняшний день пролетел незаметно, поскольку у меня было несколько групповых тренировок и специальный мастер-класс для одного бренда пляжной одежды.

После последнего занятия я выхожу из воды, отстегиваю лиш и под уходящим за горизонт солнцем направляюсь к дому отца. На улице очень тихо, что не очень хорошо для серфинга, ведь отсутствие ветра означает отсутствие и волн. Но это не помешало нам с Кейлой, девушкой Эндрю, которая вдруг тоже решила, что ей нужны уроки серфинга. Все в целом прошло очень даже неплохо в сравнении с тем, что в последний раз на нашем занятии она несколько раз перепутала, где нос доски, а где ее хвост.

– Пап, тук-тук! – кричу я, входя в ангар.

Когда же папа меня замечает, то тут же выключает электрорубанок и поднимает очки. Он одаривает меня едва заметной улыбкой и буднично произносит:

– Привет, моя маленькая русалочка.

– Что делаешь?

– Мучаюсь с доской уже около часа. Не выходит отрегулировать края борда. Они у́же, чем должны быть. А как прошел твой урок?

Ставлю малибу к стене и пересекаю расстояние до отца, чтобы не кричать через весь ангар.

– Отлично. Кейла делает успехи. Правда, хочет получить все и сразу, а потому порой торопится, но… – Делаю вдох.

– Но это нормально, ведь кто не хочет все и сразу? – договаривает за меня отец и тянется чмокнуть меня в лоб.

– Да. В любом случае, думаю, к соревнованиям для начинающих через три месяца она будет готова. Учитывая ее рвение.

Или ревность, учитывая внезапный порыв после наших совместных съемок с ее парнем.

– Даже так, – удивленно говорит папа. – А что насчет тебя? Ты же будешь участвовать в региональных?

– Не знаю, пап.

– Если дело в грядущей борьбе за ток-шоу, то не волнуйся об этом. Я уже говорил тебе, что мы с Эмбер справимся. Если ты хочешь снова заявиться, то мы тебя поддержим.

– Дело не только в этом…

Отец хмурится и откладывает шлифовальную машинку.

– Так… – Он пристально смотрит на меня. – Что случилось?

– Ничего такого, – заверяю я. – Мне просто кажется, что я уже переросла все эти чемпионаты и соревнования. Не хочу пытаться доказать кому-то, что я хороша. Хочу доказывать это лишь самой себе…

– Нет, – обрывает меня папа, прекрасно зная, к чему я веду.

– Пап, я…

– Нет! – беспрекословным тоном повторяет он. – Послушай, Эми… – Отец набирает полные легкие воздуха. – Это очень опасно. Покорять большие волны – это не про профессионализм, а про сумасшествие. И я не позволю тебе лезть в океан в сильный прибой. Ни за что на свете.

– Но только представь, как бы мы поразили продюсеров шоу. И мы бы сделали Миллеров!

– Ты прекрасно знаешь, что меня не волнуют наши конкуренты, пусть они делают, что хотят. Я всегда был и буду благодарен Лиаму за то, что он протянул мне руку помощи, когда наша семья в ней нуждалась. Но я не собираюсь с ним соперничать и что-то выдумывать. Мы и так их поразим. Без риска для жизни.

– Ты сомневаешься во мне?

– Я беспокоюсь за тебя! – практически кричит он от безысходности. – Это всего лишь тендер! Эми, мы уже не раз обсуждали это!

Папа пытается контролировать свои эмоции, но не выходит. Сделав глубокий вдох, он прикрывает веки, и его тон становится мягче.

– Русалочка, ты потрясающе держишься на волнах. Вода – твоя стихия. Ты можешь контролировать все вокруг, а потому не совершаешь ошибок, ведь действуешь по определенному плану. Но когда речь идет о больших волнах – никаких планов быть не может. Все, что ты можешь контролировать во время прибоя, – саму себя. Но ты уверена, что, когда ты поймешь, что весь твой план улетел в трубу, то не словишь панику? Ведь паника – это смерть.

Тру пальцами переносицу, понимая, что отец прав, но от этого не легче. Когда ты серфишь столько, сколько себя помнишь, то уже просто не представляешь своей жизни без волн.

Каждая пойманная волна ощущается чем-то невообразимым и невероятным. Каждая пойманная волна – это чистая, безусловная любовь, которая заполняет каждую клеточку твоего тела. Каждая пойманная волна – это смысл жизни.

Я знаю, что это опасно. Знаю, что про большие волны говорят, что на месте их обрушения возле скал – самое настоящее кладбище… Но что, если я смогу поймать такую волну?

– Эми. – Папа притягивает меня в объятия, а затем его голос переходит на шепот: – Я знаю, что ты скажешь. Я знаю, о чем ты думаешь. Малышка, ты не представляешь, сколько раз я пресекал собственные попытки снова отправиться к тем волнам. Ведь это как доза, которая так нужна каждому серферу. Но… у меня есть ты. Ты моя главная мечта, и, пока ты рядом, я как-нибудь обойдусь без этих сумасшедших волн и не подвергну себя опасности. Я потерял твою маму. Пожалуйста, не поступай так со мной, не позволяй мне терять и тебя.

Мне бы хотелось обозвать его манипулятором, сказать, что я уже взрослая, но… Но я все еще маленькая девочка, которую с трехлетнего возраста растил лишь отец.

Он был крутым серфером. Многократным чемпионом региональных, одним из первых серферов, который покорил бигвейвы[12]

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Шака – приветственный жест у серферов, при котором большой палец и мизинец оттопырены, а остальные – прижаты к ладони.

2

Малибу – разновидность доски для серфинга.

3

Лиш – поводок, который соединяет заднюю ногу серфера с хвостом доски и не позволяет доске уплыть.

4

Лайн-ап – место, где рушится волна.

5

Лип – гребень волны.

6

Шор-брейк – волна, которая разбивается очень близко к берегу.

7

Биттер – алкогольный напиток, популярный в Австралии.

8

Дроппнуть – подрезать чужую волну.

9

Лайкра-боди – слитный купальный костюм с рукавами.

10

Кайтлуп – вращение кайта (большой воздушный змей, который прикреплен к доске) на 360 градусов.

11

Бэкролл – вращение кайта в обратную сторону на 360 градусов.

12

Бигвейвы – самые большие волны, которые могут достигать двадцати метров.