Призрак, осыпанный снегом – 2

Мысль прервалась. Яна огляделась по сторонам, подумала: почему он заговорил про подвал? Разве он не знает, что здесь нет никакого подвала? Тут она резко встала, включила свет. Сначала осмотрела сени – отодвинула трухлявые комоды, отдающие запахом плесени, затем заглянула под кровать с ржавой сеткой, на которою был навален всякий хлам, простучала деревяшкой вдоль половых досок. Вернулась в комнаты: проползла на коленях, ощупывая пол и плинтус, наконец, задержала внимание на линолеуме под кухонным столом.

Стол и стулья она отодвинула в сторону, приподняла линолеум. Её внимание привлекло металлическое кольцо, торчащее между досок – Яна поддела его ножом. Вот она – потаённая дверца.

Вниз вела лестница, на удивление абсолютно новая, какие она видела в современных промышленных помещениях, внизу находилась дверь из металла, запертая на современный замок. Ночные прогулки по кладбищу и появление дымящихся обедов так не настораживали, как наличие столь качественного подвала в доме, снос которого был не за горами.

Девушка изучила замок, поднялась наверх за подручными средствами. Внутри всё колотило, руки тряслись. Что же там хранится, думала она, копаясь в замке, неужели несметные богатства, припрятанные сокровища… Вот куда эта Инга унесла тот старинный антиквариат и вовсе не забирала с собой в Никольское. Теперь всё ясно: сюда она складывает награбленное. Страшно представить сколько здесь ценностей, раз установили крепкую дверь, да замаскировали вход. Ради одной маленькой вещицы такое не устроят. Здесь может и картины хранятся – не зря старик обмолвился о проводах, значит, проведено климатическое оборудование, чтобы они не портились.

Замок сработал на открывание. Взломщица дёрнула за ручку – образовалась щель, она всмотрелась в плотную тьму, медленно открыла полностью. Ей почудилось, что внутри кто-то есть. Испугавшись, она обратно прикрыла дверь и только сейчас заметила снаружи выключатель, щёлкнула им: вокруг двери осветился контур. Яна прислушалась. Да кто здесь может быть, наглухо запертый без воды и еды? Девушка смело её отворила.

Там оказалась комната, заставленная стеллажами, столами, ящиками, полными исписанной бумаги, камней, коробок, бутылок с неизвестным содержимым – такого разочарования она ещё не испытывала. Радовало одно: тот старинный сосуд, привезённый Ингой, красовался на видном месте. Яне показалось странным: организовывать специальное помещение ради одной вещицы…

Бумаги и бутылки её не заинтересовали: этому хламу место на свалке. Старый компьютер тоже пора бы выкинуть на помойку, а его зачем-то припёрли сюда. Латунная ёмкость с крышкой оказалась единственным предметом, представляющим интерес. Яна, держа её в руках, провела пальцами по выпуклой гравировке: непонятные символы – безусловно старинная, только почему-то она показалась не такой блестящей, чем та, что была у Инги. Крышка открылась с трудом – тоже удивительно: вроде не плотная, а её будто присосало давлением. Кроме остатков чёрного порошка в ёмкости ничего не обнаружилось – из неё повеяло сквозняком; единственная лампочка пару раз мигнула, после чего утратила яркость и таковой осталась: тусклой, с желтым оттенком. Сосуд напоминал погребальную урну с прахом – взломщица с неприязнью вернула её на стол, положив рядом крышку, стала разглядывать обстановку: вентиляционные решётки, трубу под потолком, прикрытую створкой из каучука – такие устраивают для домашних питомцев, только в нижней части двери и гораздо шире в размерах.

Предположения об увлечении хозяйки колдовской деятельностью стали рассеиваться – здесь было что-то другое. Яну не покидало ощущение присутствия кого-то рядом, хотя спрятаться в этой комнате было негде. Ей показалось, что некто дышит ей в ухо – она почувствовала, как шевелятся волосы у виска.

Девушка застыла на одном месте, вслушиваясь в едва уловимую поступь за спиной – сомнений не осталось: позади кто-то стоял. Страх сковал её тело, от напряжения сводило судорогой. Была бы она ближе к выходу, то кинулась бежать без оглядки, но, чтобы убраться отсюда, ей требовалось повернуться к двери, а значит увидеть того, кто стоял за её спиной.

Яне вспомнились наставления Кирилла, что она должна продержаться до пол второго ночи… Угораздило же её сунуться в этот чёртов подвал – ею овладела жадность к сокровищам, а надо было всего лишь сидеть и ждать пол второго, не выключая света. Яна с замиранием сердца медленно начала поворачиваться, не поднимая глаз, так как иного выхода не оставалось. Первое, во что упёрся её взгляд – босые грязные маленькие ноги. Когда она подняла глаза, из её груди вылетел душераздирающий вопль. Девушка забралась на стол и забилась в угол, трясясь от увиденного – немыслимого зрелища, которого ей не доводилось видеть когда-либо, даже в кошмарных фильмах.

Сразу после звонка Ивана Ивановича Кирилл первым делом набрал Инге и удивился, что номер стал недоступен – должно быть она оказалась в зоне плохого приёма на своей ферме. Во время разговора с ней парень отчётливо слышал квохтанье домашней птицы и брёх знакомого пса, значит Инга была в Никольском. Перезвоню позже, подумал он. Но сколько бы юноша не набирал ей снова, абонент одинаково не отвечал. Тогда разрядился, подумал он. Время ещё есть, когда-нибудь Инга подключит к розетке свой гаджет и связь наладится.

Шли часы, Инга по-прежнему была не в доступе. Кирилл уже сидел, одетый наготове в чёрное короткое пальто с приподнятым воротником, психовал по двум причинам: до Инги так и не дозвонился, и человек, которого он ждал, никак не доберётся с вокзала. Именно сегодня Кирилл был вынужден перехватить важный свёрток по заданию шефа, и именно сегодня у курьера произошла заминка с такси. Выезд в Студёные Выселки отодвигался уже на двадцать минут – за эти двадцать минут там могло произойти всё, что угодно. Пока он сидел и вздыхал, думал о девушке. Занесло же её в эту Ингину кунскамеру… Может ей негде жить – влезла в первый подвернувшийся дом, Нунэ и обрадовался.

В это время года на сельских дорогах чувствуешь себя словно в космосе: куда ни глянь – везде чернота. В городе наоборот на каждом шагу сверкают разноцветные рекламные вывески, подсвечивают квадраты окон, а здесь того и гляди слетишь с дороги на крутом повороте, поэтому Кирилл старался ехать не более семидесяти. Ближе к Выселкам вообще пополз на двадцати – раз по этой дороге редко кто ездит, значит ремонтировать необязательно. В результате в деревню он въехал только в начале третьего. Инга не отвечала.

В окнах дома горел свет – девушка не спала, вероятно, ждала его. Кирилл оставил Хонду у забора, ринулся в дом. К его удивлению навстречу никто не выбежал, но сразу бросился в глаза открытый вход в подвальное помещение – это означало, что человек, не посвящённый в страшные эксперименты Инги, сейчас с интересом копается в её документации по созданию фантастических существ и узнаёт то, что ему знать не положено.

Парень начал спускаться по лестнице, громко бряцая по ступеням. Дверь, ведущая в лабораторию, была открыта нараспашку – в проходе стояла девочка лет одиннадцати в белой ночной сорочке и с босыми ногами.

– Ого, какая ты оказывается маленькая! – сказал на ходу Кирилл. – А по голосу не скажешь.

Он остановился прямо перед ней, с удивлением таращась на неопрятный вид, подтверждающий её бездомный образ жизни.

– Кирилл! – раздалось за её спиной. Этот голос принадлежал взрослой девушке, до смерти напуганной, захлёбывающейся в истерике. – Я здесь! Помоги мне!

Забившись в угол, на столе сидела и тряслась другая, такая же бледная, только от ужаса. На костяшках её кулаков, в которых она сжимала концы верёвок толстовки, виднелись отпечатки её же зубов, локти с силой упирались в колени, те в свою очередь давили в грудь – это был дрожащий клубок человеческой плоти.

Краем глаза Кирилл увидел знакомую по никольским событиям ритуальную утварь на заднем плане. На переднем стояло маленькое существо, худое и грязное, главным отличием от живых людей у которого было полное отсутствие каких-либо эмоций. Мимика девочки так и застыла в одном положении: равнодушно-безучастная, иными словами, у неё было безжизненное фарфоровое лицо, лишённое любых реакций на происходящее вокруг. Глаза у девочки были будто стеклянными, чуть перекошенными, зрачки съехали вверх, как закат в перевёрнутом варианте – бледное замороженное создание, того и гляди расколется на мелкие части от удара по нему любым предметом.

Очарованный невероятным зрелищем Кирилл потянул к ней указательный палец, чтобы потрогать, но тут же отдёрнул, вспомнив насколько опасными могут быть эти существа. Он машинально полез в карман за телефоном – в подвале связь отсутствовала, взглядом он скользнул вверх по лестнице, намереваясь подняться, чтобы наладить сигнал. Яна уловила его намерение.

– Только не уходи! – вскрикнула она. – Не оставляй меня с ней наедине!

– Всё-всё-всё, я стою! – обнадёжил он. – Не уйду, не бойся. Ты, главное, не бойся! Такое явление называется: Недумающая.

– Что?

– Типа привидения, только без мозгов… Понимаешь… она совершает все свои действия необдуманно, не различая никого вокруг. Пустоголовый материал, взятый из могилы.

Яна снова завыла, услышав мерзость, леденящую кровь.

– Так! Давай успокоимся! – заволновался Кирилл. – Говорю тебе: здесь боятся нечего. – На эти слова она вытаращила глаза от удивления.

– Нечего бояться? – ошеломлённо произнесла она.

Неожиданно покойница двинулась с места, медленно, переставляя ноги, будто училась ходить заново. Яна при этом мгновенно прекратила истерику. Замерли оба. От происходящего у обоих душа уходила в пятки. Парень припечатался спиной к стене, когда создание проплывало мимо. Девочка-призрак стала подниматься по лестнице выше и выше, не опираясь руками, – они по-прежнему болтались вытянутыми вдоль тела. Живые перекрестились, проводив её взглядом – появилась надежда, что сущность совсем покинет дом, избавив их от своего нежелательного присутствия. Но Кирилл в душе понимал: никуда она не денется, пока её не загонишь обратно в старинный сосуд.

Яна настороженно сползла со стола, боясь задеть окружающие предметы и громыхнуть ими. Тело её вздрагивало, дыхание было учащённым, но едва слышимым. Она приблизилась к металлической двери, где по-прежнему стоял шокированный Кирилл, подпирающий стену.

– Ты слишком не паникуй, – произнёс он тихо. – Я уже имел дело с этой гадостью. Ты высвободила её вон из того кувшина. Зачем ты в него полезла? – Он уставился на неё с претензией. – А в подвал спустилась зачем? Вижу: замок вскрывала – инструменты валяются… Как ты вообще оказалась в этом чёртовом доме?! За каким хреном ты забралась именно в этот дом? Тебе что, жить негде?

Первые минуты она стояла в стопоре, жалея обо всём, затем опять завопила, произнося обрывками:

– Я отомстить хотела… За этим я сюда приехала – мстить! Больно мне надо – лазить по чужим домам, если б не обстоятельства… И если б не брат, меня сроду бы не увидели в этой нищенской дыре!

Парень открыл от удивления рот. Ситуация начала проясняться, только пока он не понял: за кого именно она приехала мстить, но сейчас это выяснится.

– Послушай, мстительница! Для начала скажи мне, кто этот варвар, что отправил девчонку одну на страшный риск, не понимая, во что он её втягивает?

– Никто! Я сама так решила. – Она вытерла рукавом лицо, начала понемногу приходить в себя. – Мой брат умер! Он выпрыгнул в окно, точнее его вытолкнули.

Кирилл опять не понял.

– Сочувствую… Только мы тут причем?

Теперь она заметила сходство между незнакомцем, что стоял перед ней и тем парнем из сна, которого Макс с дружками волочили по избе, а дальше они всем составом выдвинулись в заснеженные огороды. Яна собралась с духом.

– Это тебя мой брат приехал убивать? За что? – спросила она.

Кирилл молча уставился. Заметив, что он не врубается, о чём идёт речь, она начала излагать последовательно:

– Ладно, я сейчас расскажу, а ты подтверди: было такое на самом деле или нет.

Яна начала пересказывать сон:

– Полтора года назад сюда приехало трое парней на чёрном внедорожнике, затем они выбили дверь, схватили тебя за шкирку и поволокли… Ты им обмолвился про какие-то документы, потом вы все зачем-то полезли по глубокому снегу в огород… На тебе был коричневый свитер и у тебя было небритое лицо – не как сейчас. Всё, что я рассказала, происходило на самом деле?

Кирилл вышел из ступора.

– Ну знаешь… Я просто потрясён! Откуда тебе столько известно?

Получив утвердительный ответ, Яна впала в отчаяние, теперь своего парня она может вычеркнуть из списка пропавших без вести и внести в список убитых. Ей стало ясно на чьей совести его смерть – Макс был далеко не ангелом. Она его возненавидела.

– В это трудно поверить, – заговорила она, – но я видела в этом доме слишком реалистичные сны. Не просто сны – это и была реальность. Мне показали события, происходившие на самом деле… – У неё начали постукивать зубы, на этот раз от холода, на который она пока не обращала внимания. – Могу рассказать, что происходило с вами дальше: вы остановились и на вас надвинулась огромная тень… Ну и всё, сон прервался.

– Кстати… – перебил её Кирилл, переключившись на обстановку вокруг. – А где костлявый урод? – Его глаза стали обшаривать помещение.

Девушка сразу изменилась в лице, забеспокоилась, оглянулась через плечо в сторону ёмкости из латуни.

– Ты сейчас о ком? – вполголоса спросила она. – Здесь помимо девчонки ещё кто-то есть?

– Да-а, наш хитрый манипулятор любит поиграть в прятки… – Кирилл говорил уже не ей, а самому себе, шаг за шагом направляясь вверх по лестнице, вытянув шею. – Эта девочка по сравнению с ним – просто цветочек ангельский.

На лице Яны отразился страх – парень уже не обращал на это внимания, его уже беспокоило нечто другое. Девушка двинулась вслед за ним, дёргаясь от каждого взмаха комариных крыльев.

Голова юноши медленно выглянула из люка. Он осмотрелся, прислушался, никого не обнаружив начал выбираться из подвала. Яна всё время следовала за ним.

– Куда же она подевалась? – тихо произнёс Кирилл, заглядывая в комнату.

– Ты сказал: эта сущность без мозгов… – прошептала за спиной Яна. – Что это значит? Как будто у призраков должны быть мозги…

– Можешь в этом не сомневаться. – Кирилл обернулся. – При первой возможности я тебя с ним познакомлю.

Девушка напряглась вдвойне, у неё появилось предположение, что тень, которая ей мерещилась, вовсе не плод воображения. Не хватало ещё заводить знакомства с разной нечистью, подумала она, пора отсюда сваливать.

Кирилл прокрался по дому, осмотрел сени, выглянул в окна, отодвигая занавески, после чего озадачился:

– Как сквозь землю провалилась…

– Ну и прекрасно! – осмелела девушка. – Я только возьму свои вещи и быстрей погнали отсюда! К твоей машине.

Парень преградил ей путь.

– Сначала мы избавимся от неё.

Яна отступила назад, держа в охапке сумку и куртку.

– Что значит: избавимся? – возмутилась она. – Да пусть себе бродит на здоровье… – Она двинулась на него, толкая к двери. – Давай скорее сматываться отсюда! Мне нет никакого дела и до этой твари и до того, который с мозгами! Кто их вызволял с того света, тот пусть и заморачивается!

Кирилл начал держать оборону, упираясь руками в бока дверного проёма – дверь распахнулась от их толкотни, вернулась назад, ударив его по спине.

– Я не могу позволить, чтобы она гуляла свободно по деревне, – заявил он. – Первый дом на пути как раз Иван Иванычев – у старика случится инфаркт… А он мне помог когда-то.

– Значит, не желаешь отсюда сваливать? – Яна насупилась.

– И не подумаю, пока мы не устраним последствия твоего любопытного вмешательства!

– Кто это мы?! Звони своей Инге и творите здесь, что хотите! Можете устраивать здесь хороводы вокруг костра… Только для начала увези меня из этой дыры, да побыстрее!

– А-то я не звонил! У неё номер не доступен, иначе она давно была бы здесь.

– Ваши проблемы! Радуйся, что я вообще вас оставляю в покое, а ведь могла бы испортить вам жизнь!

– Какая же ты лицемерная…

Девушка резво полезла в сумку под удивлённые сопровождающие взгляды Кирилла. Быстро достав оттуда нож-сувенир, блеснула им, направив его на парня.

– Давай ключи от машины! – потребовала она.

Теперь он понял, что такое настоящее безумство, когда стоял остолбеневший и поглядывал на зеркальное лезвие ножа, направленное на него, поблёскивающее при свете лампочек и отражающее фигуры людей. Она не шутила, у неё явно хватило бы смелости порезать любого, кто стоял на пути. Кирилл неохотно достал из кармана ключи, кинул ей – она поймала их на лету.

– Ну и хрен с тобой! – сказал он. – Беги! – И отодвинулся в сторону.

Яна медленно вышла вперёд спиной, ни на мгновенье не сводя глаз с Кирилла, острие ножа всё время указывало в него. Нащупала позади себя ручку двери, дёрнула за неё, оказалась во дворе, освещённом единственной блеклой лампочкой из сеней.

Одновременно поглядывая по сторонам, она направилась за угол, парень не спеша следовал за ней – провожал, одним словом.

Заметив девочку-привидение, которая, как оказалось, застряла возле глухой боковой стены, в месте, лишённом обзора, Яна с воплем шарахнулась от неё. После чего задействовав последние остатки самоконтроля, она обогнула феномен с неприязнью, стараясь не смотреть в её сторону и выскочила за калитку.

– Может всё-таки скажешь – который был твоим братом? – крикнул напоследок Кирилл, когда она подбегала к его машине.

– Тот, что таскал тебя за воротник! – самодовольно ответила она.

– А-а… Симпотяга! Просто душка, как и ты!

Яна секунду подумала – в ней пыталась проснуться совесть, затем пришла в себя, прыгнула на сиденье и завела двигатель. Хонда нервно сдала назад, выкрутила колёса, понеслась по кочкам вдоль заброшенных огородов.

Оставшись один на один с Недумающей, которая застыла возле стены подобно стоп-кадру, стоя к нему спиной, Кирилл высказался эмоционально вслух:

– Вот я влип! – Парень схватил себя за лоб, уставился в пустое пространство, затем начал оглядывать сад и хозяйственные постройки в поисках решений. Постояв и подумав, обречённо двинулся вдоль стены. – Что же теперь делать?

Тут он вспомнил про Князева, набрал ему. Пошли гудки, но номер не отвечал.

– Да что вы там, сговорились?! – Юноша с остервенением пнул трухлявый пенёк, тот откатился в сторону, заныла нога.

В январе изгнание злого духа проводил Князев, Кирилл лишь присутствовал – он и понятия не имел, как это правильно делается. Владислав Ефимович изучил столько записей, схем, какие-то пирамиды, стороны света – Кириллу в жизни не постичь этой науки.

Время шло, полтергейст висел на месте – благо, что не буйный, а то устроил бы в деревне погром… Почему бы этой девочке не зависнуть в границах помещения до приезда Инги, но нет, её вынесло наружу на всеобщее обозрение. Скоро взойдёт солнце, жители начнут ходить мимо, и тогда перед ними откроется зловещая картина.

Парень вернулся в дом – когда-то он провёл в этих стенах месяцы, соблюдая порядок. Когда он здесь жил, стол всегда был вытерт, посуда помыта, кровать заправлена, дрова ровно сложены возле печи. Теперь по дому будто промчалось стадо: одеяла лежали скомканными, на полу повсюду отпечаталась грязная обувь, стол и тумбочка были заставлены кое как помытой посудой, перетасканной из Никольского этим разбойником Нунэ – Кирилл хорошо изучил посуду в обоих домах и знал где какая изначально имелась.

– Твою бы энергию да в нужное русло… – глядя на тарелки, произнёс он вслух, обращаясь к Призраку.

Парень погасил в комнате свет, приблизился к заднему окну, резко убрал занавески в сторону, да так, что верёвка чуть не слетела с гвоздей, опёрся ладонями о подоконник, уставился в предрассветную ночь – когда-то он боялся этого окна, за которым в данный момент шелестела одна пустота, обдуваемая лёгким ветром.

Снег был бы на руку – без него дальше сараев ничего сейчас не проглядывается. Что-то там сидит вдалеке… Нет. Почудилось. Это всего лишь кучка засохших спиленных веток, вид с торца – они всегда там лежали. Интересно, чем занимается сбежавшее привидение? Инге давно пора обзавестись надёжным сейфом для её ритуальных урн, чтобы никто не смог добраться до испытуемого материала. Кирилл снова ей набрал – результат был тем же, набрал номер Князева – тот не отвечал, должно быть пребывал в глубокой стадии сна.

Призрак где-нибудь сейчас отдыхает, со скотиной в вольере, сам стал скотиной – сложился в компактный размер и дожидается утра, чтобы начать кормить кур зерном из своих корявых пальцев, через которые всё просыплется мимо. Кирилла обуяла злость, он не выдержал, крикнул, глядя в окно, надрывая гортань:

– Нунэ! – Вобрал воздуха. – Ты меня слышишь, хитрая сволочь?! Или будешь делать вид, что тебе всё до фонаря? – Подождал ответной реакции. – Тебе наплевать?! – Недовольно заворчал, отвернувшись от окна: – Сидишь где-нибудь в курятнике, яйца высиживаешь, пофигист хренов… – Вновь поднял голову. – Иди зови свою хозяйку, лентяй! Тащи её сюда!

Ответная тишина только усилилась – крик Кирилла распугал ночных обитателей, все попрятались по норам. Парень выругался себе под нос, подошёл к кровати, завалился на неё прямо в пальто, сложил пальцы «в замок», разместил их удобно на груди и начал думать, изучая потолок при бледном свете, падающем из кухни. А действительно, может удобнее всего быть пофигистом? Не заморачиваться по каждому поводу… Правильнее будет сесть утром на рейсовый автобус – деньги слава богу в кармане и возвращаться в город, заявлять об угоне… Сестрица того отморозка – девочка не блеск, как говорится, яблоня от яблони…

Хонда мчалась в выбранном наобум направлении – Яна надеялась, что рано или поздно появится трасса с нормальными указателями. Не «Заречное» и не «Хомутец», а указатели крупных городов, известных каждому. У Яны всегда были проблемы с ориентиром на местности. Надо было заодно конфисковать у Кирилла телефон и двигаться по навигатору, но теперь об этом поздно сокрушаться…

Фары осветили старую вышку советской постройки – в прошлый раз Яна её не проезжала, это строение было заметно даже ночью, значит, сейчас она следовала по совсем иному маршруту. Берёзовые и дубовые посадки разделяли поля – однообразные нескончаемые колхозные угодья. На обочине сверкнули два глаза – лисица перебежала дорогу, скрылась в полевых зарослях. Машина начала сбавлять скорость. Яна давила на газ – та не слушалась, глохла, как бывает при пустом баке. Стрелка бензина показывала достаточный уровень, но Хонда всё же останавливалась.

– Нет! – вскрикнула девушка и с силой ударила по рулю. – Только не сейчас! Не вздумай заглохнуть! Ну что за чёрт… Блин! Сука! Проклятье! – Треснула по рулю ещё несколько раз. Хонда окончательно стала. Яна повисла на руле, уткнувшись в него лицом. Откинулась на спинку, стала прикидывать: как она теперь доберётся до дома. Оптимизм закончился, когда на её глазах сами собой погасли панельные огни. И наступила совершенная тьма.

Кирилл лежал на кровати, глядя в потолок. Злость рассеялась, сменилась безразличием к существованию полтергейста за стеной. Если, конечно, тот не отправился гулять дальше – в таком случае ему будет не всё равно. Затем пришла в голову идея: загородить его чем-нибудь от дороги, но он понял, что она бредовая. В доме было неуютно: грязно, прохладно, тусклый свет раздражал.

Это у Инги сейчас хорошо: тепло и уютно, пахнет вкусно… Неудивительно, что Нунэ туда переехал. Внезапный телефонный звонок прервал его полёты мыслей. Кирилл подпрыгнул, беспорядочно взмахнув руками, дёрнув ногами и вскочив, хлопая себя по карманам – клапан кармана застрял, нервная рука долго не могла найти вход, наконец, телефон оказался перед глазами: Князев.

Кирилл обрадовался, мысленно закричав: спаситель, избавитель, человек, на которого я буду молиться, только не подведи – сонный Владислав Ефимович сейчас не видел придурковатой реакции парня, изображающего гримасы радости и жест стиснутого кулака с выставленным вперёд локтем, означающий: «есть!»

Князев лишь заговорил в своей привычной манере, спокойным тоном интеллигента:

– Вы не спите? – Не дожидаясь ответа, тут же приступил к делу: – Со мной произошла странная вещь… Меня разбудил посторонний звук, я проснулся и увидел, как надо мной нависла громадная тень. Возможно со мной случился сонный паралич, но после того, что вы мне в прошлый раз показали… – Юноша хотел вставить слово, но Князев ещё не закончил: – Я схватился за телефон, хотел узнать который час и увидел ваши пропущенные – вы мне набирали восемь раз. С вами всё в порядке, молодой человек?

– Со мной?.. Не волнуйтесь, со мной – в порядке! Я действительно вам звонил восемь раз. Тут произошла утечка: вырвался наружу полтергейст… Не по моей, конечно, вине, но это теперь не имеет значения, и как назло Инга пропала – она не отвечает на звонки. Времени до рассвета осталось мало и вся надежда только на вас.