скачать книгу бесплатно
– Чья шкура? – спросил Виглаф. – Медвежья? Волчья? – Принц посмотрел на псов. – Надеюсь, собачья.
Гален молча открыл дверь. Внутри было так светло, будто вечер совсем не наступал. Люди галдели, рассказывая самые разные слухи. Три бедные официантки бегали от стола к столу все в поту. Их волосы, еще утром так старательно уложенные, сейчас торчали в разные стороны, а подвыпившие мужики все норовили ущипнуть красавиц, так что то и дело по трактиру разносился женский визг. Как правило, за ним следовал басистый гогот, а следом гулкий удар подноса о чью-то голову.
Свободных мест внутри не оказалось, и Виглаф с Галеном пошли прямо к трактирщику, не снимая с голов капюшоны. Принц положил на прилавок две серебряные монеты, отвлекая седого мужика от светской болтовни с двумя трубадурами.
– Пива, – сказал Виглаф. – Две кружки. И ночлег бы. Мы заплатим.
– Комнат нет, – неуверенно ответил трактирщик. За такие деньги можно на ночь снять все его заведение, кто он такой, чтобы отказывать такому щедрому клиенту?
– Сойдет и хлев. Да хоть что-то сойдет, лишь бы крыша была, да стены попрочнее! Мои сапоги не переживут еще одного дождя.
– Сказали ж тебе, фоморово отродье, нет комнат, – вмешался один из трубадуров. Гален тут же положил руку на свой кинжал, но Виглаф одернул его, да так быстро, что никто не заметил угрозы. – А деньги ты свои возьми и попробуй небо подкупить, чтобы то больше не поливало дождем твои нежные сапожки.
– А сколько надо заплатить тебе, чтобы ты больше никогда не встречался у меня на пути? – Виглаф демонстративно снял капюшон и провел рукой по своим белоснежным волосам. Трактирщик охнул, трубадуры подавились выпивкой, а в зале воцарилась тишина. Принц улыбнулся.
– Простите, владыка, – сказал наглый трубадур и тут же упал на колени. – Простите глупого артиста!
– Да какой же ты артист? Флейту свою, небось, купил за два гроша в ближайшей лавке. Или лесоруба попросил выточить, так это еще дешевле. А друг твой! – Второй трубадур мигом упал на колени. – Это его скрипка? Да я порой на бабах поменьше играл! Что за размер? Где толковые струны? Небось, еще и настроена так, что даже коты разбегутся от первой ноты. Артисты. Да вы позорите этот титул своим существованием!
Трубадуры молчали. Все молчали. Даже не двигались. Только трактирщик медленно принес две кружки пива, как и заказывали его высокопоставленные гости. Виглаф осмотрел подданных так, словно оценивал, сколько они могут ему заплатить, если он спляшет. А потом резким движением вытащил из-за спины свою лютню.
– Вот инструмент, – сказал он. – Идеальный размер. Идеальная форма. Струны крепче щитов, дерево гибкое, гладкое. Клеймо мастера. – Виглаф вдруг остановился. Он вновь осмотрел грошовые инструменты трубадуров и передвинул серебряные монеты к ним. – Возьмите. Купите себе что поприличнее. Если уж дело ваше окупится, так пойте хвалебные оды мне и моим родителям.
Трубадуры переглянулись и схватили каждый по одной монете. Они, кланяясь, попятились к дверям, пока не споткнулись о порог.
– И про Галена Бирна не забудьте! – крикнул вслед Виглаф. – Герой всем героям!
– Незачем так орать, – прошептал рыцарь.
– Лучший способ спрятаться – быть у всех на виду. Не ты ли это говорил?
– Но не так радикально.
– Ладно уж, – Виглаф махнул рукой. – Нам надо запомниться. Все сюда! Эти двое подумали, что они артисты только потому, что умеют держать в руках музыкальный инструмент! Ха! Если ты умело держишь в руках свой хер, знатным любовником тебе не стать!
Весь трактир захохотал, а официантка, единственная рыженькая, подмигнула принцу. Он улыбнулся ей в ответ и схватил свою лютню двумя руками.
– Настоящий артист знает цену своему таланту. И вам всем повезло! Ведь моего таланта не стоят все королевские сокровища.
Виглаф скинул плащ, сделал щедрый глоток пива и сел, положив лютню на колени. Он долго ее настраивал, лишь иногда дергая струны, чтобы проверить, что действует наверняка. Слушатели уже устали ждать. Кто-то вздыхал, кто-то шептался, но так тихо, чтобы их не услышал принц. Трактиру ни к чему гнев наследника престола.
– Быстрее, Виглаф, – сказал Гален. – Они уже готовы тебя с костьми сожрать.
– Не сожрут. А лютня моя спешки не любит, хотя тебе откуда знать? Твое знакомство с музыкой закончилось на колыбелях матери. – Виглаф поднял взгляд на друга, лицо которого ничуть не изменилось. И все же глаза рыцаря выдали в нем удивление и обиду. – Прости. Не стоило мне так говорить.
– Может, ты и прав. Может, мать пела мне колыбельные. – Гален похлопал принца по плечу. – Но песни я знаю. Просто не пою.
– И какие же песни ты знаешь?
– Когда я служил на западе, там пели «Охоту, что никогда не кончается» на каком-то древнем языке. Древнее нашего языка. Никогда такого не слышал.
– О чем там поется?
– Не знаю. Но слов забыть не могу.
Виглаф протянул лютню Галену. Тот скривился и оттолкнул ее, но принц встал и вытащил рыцаря в центр зала. Бирн поправил плащ, но лютню не взял.
– Я обязательно сыграю вам, – сказал Виглаф и чуть отступил. – Но сначала споет мой добрый друг и товарищ, герой! Герой! Рыцарь. Гален Бирн.
Бирн вновь скривился. Он закрыл глаза. Сжал и разжал кулаки. Гален словно всеми силами старался оказаться не здесь, не среди толпы. Дома, где его никто не ждет. На поле бое, где никто не причинит ему вреда. Может, в лесу, куда ушла его мать?
Рыцарь топнул. Затем еще раз. Сначала легко и тихо, многие не заметили этого, но потом стук стал сильнее, напористее. Гален пошевелил губами, что-то прошептал. Никто не разобрал слов, и по трактиру уже пошли неловкие смешки.
Бирн резко открыл глаза и закричал. Он пел, не мелодично вытягивая ноты, а выхаркивая злость и ярость. Он топал ногой и бил себя в грудь, эти стуки заменяли ему инструмент. Его песня – первобытный призыв, и все завороженно слушали его, хотя слов никто не понимал.
Руки и лицо Бирна дергались, словно его бил припадок. Он все пел и пел, повторяя слова вновь, и весь трактир стал ему вторить. Даже Виглаф. Принц бил кулаком по столу и выкрикивал первобытные слова, точно отпугивая кого-то.
Песня кончилась так же резко, как и началась. Гален долго переводил дыхание и растирал сорванное горло. Люди словно очнулись ото сна. Они переглядывались, удивлялись и трогали себя за лицо, проверяя, на месте ли то. Бирн довольно улыбнулся.
– Что это такое? – спросил Виглаф.
– Как я и говорил. «Охота, что никогда не кончается». Древний язык. Сильный язык.
– И ты понятия не имеешь, о чем она?
– Ни малейшего. – Гален покачал головой. – Но только дурак подумает, что о чем-то светлом.
– Этот язык не такой уж и древний, – сказал мужчина, сидевший чуть поодаль. Он первым из посетителей подал голос с тех пор, как трубадуры позорно смылись, так что теперь на него все смотрели со смесью невольного восхищения и брезгливости. Мужчина этот заказал вино, хотя не пил его, а лишь теребил браслет из красных волос у себя на запястье. – По меркам богов. А наш принц ведь бог.
– Сын богини, – поправил его Виглаф. – Ты знаешь этот язык?
– Немного. В общих чертах. – Мужчина был единственным, кроме Галена, кто смотрел Виглафу прямо в глаза. Будь принц поопытнее, он бы почувствовал замаскированный вызов. – У него сложная грамматика, нет пунктуации, а смысл многих слов завязан на интонации. Словом, чтобы знать язык древних людей, нужно говорить на нем.
– Что понятно из этой песни? – спросил Гален.
– Много раз повторяется ее название. Охота, что никогда не кончается. Поется про ветер в кронах деревьев. Про дождь, орошающий плодородные земли. Про тучи, скрывающие солнце. Про рога, что прочнее камня. Про тень длиннее горизонта. Про двадцать копий, проткнувших небеса.
– Древний язык считается вымершим, – заметил Гален. – Откуда ты его знаешь? – Мужчина не ответил, лишь посмотрел на рыцаря так, как хищник смотрит на жертву из своего укрытия. – Кто ты?
– Сам я Талисиан из Орлона. Бродячий ученый, наша каста малочисленна и неизвестна, вы вряд ли слышали о нас.
– Это правда, – ответил Гален. – Не слышал. Но я знаю все касты в Аннуне. Все. От Кузнецов Робена до Искателей Шаалы. Даже Содружество Землекопов мне знакомо.
Талисиан пожал плечами, но глаз от рыцаря не отвел. Как и Гален не сводил взгляда с собеседника. Если бы не Виглаф, громко поставивший кружки с пивом на стол, так бы они и сидели, сверля друг друга взглядом.
– Выпьем! – крикнул принц и сделал большой глоток. Рыцарь тоже отпил. Талисиан не прикоснулся к вину. – Куда ты направляешься, бродячий ученый?
– Я бегу от бед с востока на запад за знаниями.
– Что за беды такие на востоке?
– Гонения. Непонимание. Невежество.
– Мне казалось, в старых землях Кадора чтят мозговитых мужиков.
– Видимо, не везде.
– А что ты ищешь на западе? – спросил Гален. – Какие там блага? Соленое море и каменистая земля? Разве в почете там умники? Мне всегда казалось, что западные моряки больше всего ценят грубую силу.
– Я не про тот запад, что некогда был Мерионом, а сейчас принадлежит барону Нандо. Я про дальний запад. За морем.
– Ты хочешь уплыть за Гиблое море? – спросил Виглаф и расхохотался. – Ну удачи! Когда последний корабль уходил за Гиблое море? Еще в начале второй эпохи? Ни один капитан не дерзнет отправится туда, это верная смерть. За тем морем нет ничего, даже островка. Тебя там ждут шторм, туман, горе и жажда, а в конце смерть. Стоит запретить плыть туда! Надо с отцом поговорить, пусть он выпустит закон какой-нибудь.
Талисиан снова пожал плечами.
– Мне пора отправляться, – сказал он.
– Дык ночь на дворе. Оставайся, тут тепло и сухо! Даже на загаженном полу спать приятнее, чем в овраге каком, где гнилые листья и надоедливые насекомые.
– Ночная дорога мне приятнее.
Талисиан встал, легко поклонился принцу и ушел из трактира, не оборачиваясь. Виглаф проводил его взглядом, гоготнул и вернулся к пиву.
– Сумасшедший!
– Мне он не нравится.
– Чем это? Он тебе песню объяснил! Хотя понятнее не стало, конечно.
– Не знаю. Чутье.
– Успокой свое чутье хотя бы на одну ночь. Выпей, отдохни. Ты вечно, – Виглаф поводил плечами, словно его схватил спазм, – напряжен. Умрешь ведь. Кто со мной пить будет?
– Желающих будет достаточно.
– Ерунда! Пей! Веселее будет.
И Гален выпил. Двумя гигантскими глотками осушил кружку. Затем еще одну. Трактирщик принес им с Виглафом еды и третью порцию пива, но рыцарь и глазом не повел.
Два молодых торговца согласились уступить свои комнаты Галену и Виглафу за круглую сумму, так что поздно вечером рыцарь снял свою одежду и лег спать в теплую кровать.
Он лежал спокойно. Не крутился, засыпая. Не дергался во сне. Только легко поднимающаяся грудь отличала его от мертвого. Луна уже поднялась высоко, в окно бил ее серебряный свет.
Гален проснулся. Он словно бы услышал шорох, но его не было. Рыцарь почувствовал, что должен быть какой-то звук. Шаги, шепот, скрип половицы. Хоть что-то. Бирн осторожно сполз с кровати и проверил, что засов на его окне крепко заперт. Рыцарь осмотрелся. В комнате никого не было, и даже это было неправильно. Все его тело кричало о том, что за ним наблюдают. Кто-то пролез внутрь. Кто-то был здесь.
Бирн беззвучно обнажил эльфийский кинжал. В лунном свете клинок сиял даже ярче, чем в солнечном. Гален осторожно встал и сделал шаг вперед. Еще один. Никого.
Сердце рыцаря успокоилось. Непонятное чувство ушло. Бирн будто бы заглянул под кровать и увидел, что никаких чудовищ там нет.
Гален лег обратно, укрылся плотнее и снова заснул. Но эльфийский кинжал теперь лежал под подушкой, а не на сундуке с вещами.
Утром первым проснулся Виглаф. Он встал задолго до рассвета, хотя накануне немало выпил. Принц спустился в зал, без разрешения трактирщика открыл бочонок пива, наложил себе в тарелку немного вяленого мяса и свежих помидоров, а за импровизированный завтрак оставил на стойке пару монет.
Принц ел медленно, и как только он прикончил кружку с пивом, вниз спустился и рыцарь. Гален Бирн сделал то же самое, что и его друг, но за мародерство оставил лишь одну монету.
Наконец, проснулся и трактирщик. Он тут же принялся хлопотать, разжигать печи для пирогов и хлеба, натирать полы и столы, открыл бочку с соленой капустой. Деньги со стойки он убрал в кошель.
В трактир постучались. Так редко кто делал.
– Войдите! – крикнул трактирщик.
На пороге показалась девочка лет десяти. Ее темные волосы совсем запутались, словно бы она долго бежала, на коленке была ссадина, а платье местами разорвалось. Ее плечи укрывал только платок, никакого плаща, но даже одного взгляда хватило бы, чтобы понять, девочка преодолела немалый путь до трактира.
– Заблудилась, красавица? – спросил трактирщик.
– Мне врач нужен. Мой дяденька совсем захворал, а единственный доктор в деревне ушел с прошлой луной. Есть тут врач?
– Боюсь, нет, дорогая. Торговцы, артисты, гонцы, извозчики. Даже ростовщика могу достать! Но не врача. Не ходят они на большаки, сидят на своих местах.
– Тогда скажите врачу, если приедет, чтобы шел в деревню Подхолмье. – Гален и Виглаф переглянулись. – Если будет не слишком поздно, может, он спасет моего дядьку.
Девочка сложила руки на груди, словно в молитве, и развернулась, но тут вскочил Гален и схватил ее за запястье. Рыцарь аккуратно, но твердо развернул руку ребенка и посмотрел на браслет из красных волос.
– Говоришь, доктор ушел из вашей деревни? – спросил рыцарь.
– Прекратите! Прекратите! Мне страшно!
– Опиши его.
– Он всегда носит черное! И маску! Носит маску! Я и лица-то его не видела никогда.
Виглаф подбежал к другу и грубо оттащил его от девочки. Перепуганный ребенок пустился наутек, что было сил, шлепая по грязи.
– Это что с тобой? – спросил Виглаф.
– Браслет. Он кажется мне знакомым.
– Ты поэтому ей чуть руку не сломал? – Гален фыркнул. – Слыхал, что она сказала? Доктор ушел из Подхолмья. Недели две как.
– Проклятье и прах.
– И прах. Что делать будем? Ждать его?
– Вряд ли он вернется. Трактирщик прав, врачи сидят на своих местах. Если Доктор ушел, то у него была причина.
– Может, это и не он вовсе? Может, врач у них другой был?
– Ты слышал, как она его описала. Носил бы обычный врач маску? Нет, это Доктор.
