скачать книгу бесплатно
И они стали бы уходить, напомнив мне, что вся эта хрень, насчет которой я только что философствовал, не стоит ни шиша на фоне реальности в виде этого проклятого супермаркета.
Погодите, а зачем я вообще всю эту тему завел?
Ах да! Точно. Я стоял на улице у входа в супермаркет, глядя на Теда и размышляя, с чего это меня так бесит его улыбка. А потом я вдруг понимаю…
…Что я опять тут. Стою у полки, расставляя по местам коробки с пастой. Пенне, зити, спагетти… Макаронное царство.
Вдруг над головой – потрескивающий голос из динамика:
– Разнорабочий в комнату отдыха, р-р-разнор-р-рабочий в комнату отдыха!
Этот голос сразу напомнил мне сериал «МЭШ» про хирургов во время Корейской войны. Там кто-то тоже постоянно вещал в интерком.
Разнорабочий – это я. Он же «подсобник». В качестве такового нормальной должности у меня как бы не было, но при этом как бы и была. Я – это тот, кому командуют, что делать и когда делать. Честно говоря, я не против. Не сидишь на одном месте, каждый раз что-нибудь новенькое – так даже интересней. Вот вытираешь, к примеру, пролитый кем-нибудь клюквенный сок, а через минуту разворачиваешь консервные банки названиями наружу, а потом провожаешь какую-нибудь старушку с купленными продуктами до машины на стоянку…
По пути к комнате отдыха меня остановила тетка из аптечного киоска при супермаркете:
– Привет, Флинн!
– Э-э… здрасьте.
– Я – Энн, дурачок! Не забывай принимать витамины, – сказала она, вручая мне три разные таблетки. И добавила: – Важно поддерживать внутренний баланс.
Я сделал вид, что беру их, только чтобы ее не обижать. Пилюли отправились в правый карман куртки. Просто обожаю свой коричневый кожаный «бомбер» – это одна из самых ценных моих шмоток.
– Ну ладно, беги, – сказала она. – До завтра!
И удалилась.
– Пока! – отозвался я, помахав ей вслед.
Наткнулся я на нее совершенно случайно, но у меня создалось впечатление, что эта тетка каким-то образом положила на меня глаз. Может, я напомнил ей ее сына – или сына, которого у нее никогда не было… Не знаю, никогда об этом не спрашивал.
Энн уже пожилая, на вид где-то под семьдесят. Не толстая, но и не щепка. Невысокая, седые кудри, в облике и манерах что-то поучительно-материнское. Как раз поэтому я и не стал отказываться от витаминов, хоть принимать их и не собирался.
По правде сказать, ненавижу таблетки. Всегда их терпеть не мог. Меня начинает выворачивать только от одной мысли о том, что их придется глотать.
Наконец добрался до комнаты отдыха. За дверью друг против друга, попивая кофе, расположились две девицы – у одной на бейджике было написано «Ребекка», но вторая называла ее просто Бекка. У той, второй, на бейджике стояло имя «Рейчел».
Я вытащил свой «Молескин» и записал это. Когда опять поднял взгляд, обе тупо уставились на меня, стоящего в дверях.
– А новенький-то у нас со странностями, а? – громко заметила Рейчел, даже не пытаясь скрыть грубого тона. Уставившись прямо на меня, словно говоря: «Я классная и крутая, и мне на всех насрать, но в юности я натерпелась от парней, так что постоянно нахожусь в оборонительном режиме и всегда нападаю первой, пока на меня саму не напали». Такая вот коза – наверняка знаете такой типаж. Студентка, хуле, будущий специалист, не чета какому-то там подсобнику! Она как две капли воды походила на Кэт Деннингс[10 - Кэт Деннингс (р. 1986) – американская актриса, играла в том числе в известном сериале «Секс в большом городе».] – со своей бледной кожей, пухлыми губами, ярко-красной помадой, глазами навыкате и темно-каштановыми волосами, которые спадали по плечам ей на грудь – в общем, эдакий «привет из семидесятых».
Бекка же, с другой стороны, на вид была помягче, подобрее, вела себя более сдержанно и чуть ли не робко. Мне она больше напомнила Эмму Уотсон[11 - Эмма Шарлотта Дюэрр Уотсон (р. 1990) – британская киноактриса и фотомодель.], только за минусом суперского акцента.
– Заблудился, новенький? – спросила Рейчел. Это напомнило мой первый день в старших классах. Все ребята постарше уже прекрасно знали расположение школы и изрядно надо мной потешались, пока я, сверяясь с листком бумаги, искал аудиторию А-23 в надежде, что не опоздаю на урок английского.
– Тут вроде объявляли, чтобы разнорабочий зашел в комнату отдыха? – спросил я, стараясь не смотреть на Рейчел. Она так и продолжала пялиться мне прямо в глаза – словно ведьма, творящая заклинание. Честно говоря, чувствовал я себя от этого довольно неуютно. А может, мне это и нравилось. Сам не знаю.
– Наверное, это у тебя в голове объявили, – отозвалась она, и обе девицы захихикали, словно где-нибудь в школьной столовке.
В дверях у меня за спиной возникла какая-то темная фигура. Это был Фрэнк.
– Приветики, Флинн, – произнес он шепотом.
– Привет… А откуда ты знаешь, как меня зовут? – спросил я.
– Да не знаю я, как тебя зовут, новичок, – бросила Рейчел нагловатым тоном. Они с Ребеккой встали и направились к выходу. Проходя мимо меня, Ребекка остановилась и постучала по моему бейджику своим акриловым ногтем. – Лана, бывай, Флинн, – произнесла она, кокетливо оттопырив щеку языком.
Обе вышли.
Фрэнк пихнул меня локтем.
– Надо будет трахнуть эту телку, – шепнул он. – И ее подружку.
И, вытащив из кармана фартука банан, принялся его чистить.
Стоя где стоял в полной растерянности и так и не получив ответа на свой вопрос, я открыл было рот, чтобы спросить еще раз, но мне не дали произнести даже первый слог.
– Твой бейджик, чувак, – сказал Фрэнк.
– Ах да… точно! – сообразил я. – Давно ты тут работаешь?
– Достаточно давно, чтобы перетрахать всех телок, которые толкутся в этом ебучем супермаркете! – ответил он, усаживаясь на кухонную стойку. Дочистил банан, сплюнул в раковину.
– Это как? – спросил я, несколько потрясенно.
– Ну, не абсолютно всех, конечно… Они тут так часто меняются, что просто не уследишь, – продолжал Фрэнк с набитым ртом. – Знаешь, – он с трудом проглотил, – большинство из этих студенточек – папины дочки; ваще не понимаю, как их в колледж отпустили. Знакомиться, типа, со взрослой жизнью.
Он опять откусил от банана и продолжил с таким набитым ртом, что я едва разбирал, что он говорит:
– А потом, мффф, ифние дофьки постуфают работать фюда.
Фрэнк неистово заработал челюстями, прожевал, проглотил и продолжил – на сей раз я разбирал его слова четко и ясно:
– И они начинают думать про себя: «Эй, смотрите, я рабочий человек!»
Он патетически воздел руки, словно изображая одну из таких девиц.
– Пока не получат первый чек в пределах минималки и не поймут, что у папочки-то кредитка потолще.
В комнате наступила неловкая тишина. Из динамиков, как и во всем супермаркете, сочилась негромкая музыка. Классический фоновый музон, как в лифтах. И успокаивающая, и немного тревожная одновременно.
– Выходит, бананы любишь? – спросил я, только чтобы нарушить молчание.
– Люблю бананы?! – повторил он, скривившись. – Это, бля, как прикажешь понимать? Ты чё, долбаный расист? А? Хочешь сказать, что я люблю бананы, потому что я черный?
Как хотите, но Фрэнк определенно был белым.
– Ась? – гаркнул он опять. – Ты чё, Флинн, довести меня хочешь?
Пространство между нами заполнило тихое соло на флюгельгорне Чака Манджони[12 - Чарльз Фрэнк (Чак) Манджони (род. 1940) – джазовый исполнитель на флюгельгорне и композитор, больше всего известный по композиции Feels So Good, вышедшей в 1977 г.].
– Уха-ха-ха, опять я тебя развел, братан! – вдруг развеселился он, поднимая руки вверх.
Я выдохнул, чувствуя, как грудная клетка сдувается, словно проколотый воздушный шарик. На сколько же я задержал дыхание в напряженном ожидании?
– Не сказал бы, что так уж люблю бананы, но… – продолжал Фрэнк, отправляя в рот последний кусок и занося над головой руку с банановой кожурой, словно баскетболист перед броском. – Опаньки! – Кожура полетела в мусорную корзину. Филигранный бросок. – Коби? Не-е. Шак![13 - Коби Брайант и Шакил (Шак) О’Нил – известные американские баскетболисты, второй еще и рэпер.]
Взгляд на меня.
– Не сказал бы, что так уж люблю, но это превосходный источник питания для мозга, а мозг – это супер какая важная вещь, братан, – сказал он, подманивая меня к себе. Спрыгнул со стойки, направился к выходу. Я нерешительно последовал за ним к задней погрузочной площадке, возле которой располагались мусорные баки.
Возле баков стоял парень, с которым мы еще не были знакомы. Здесь работала просто уйма народу. Слишком много для магазина таких размеров. На вид ему было лет под тридцать – белый, весь в пирсинге. Большущие кольца в ушах, кольцо в носу, достаточно паршивая кельтская татуировка, выглядывающая из-под рукава, кожаный напульсник, здоровенные наручные часы и зеленые волосы пиками. Ни хрена себе. Тот еще видок. Он стоял, скрестив руки на груди и прислонившись к ограждению мусорной площадки, и покуривал сигаретку.
– Привет. Я Флинн, – сказал я.
– Кёртис, – ответил он, протягивая вперед кулак.
Немного замешкавшись, я неохотно ткнул в него своим кулаком.
– Я из гастрономического, – сказал он.
М-да, явно не мечта санитарного инспектора.
– Сигаретки не найдется? – выпалил Фрэнк, перебивая его.
– Свои надо иметь.
Кёртис засунул пачку сигарет в карман свой бежевой рубашки, туда же последовала серебряная зажигалка «Зиппо». На ее поверхности сверкнуло солнце, и я заметил выгравированные на крышке буквы: «Ванильные небеса».
Отшвырнув окурок, он прошел мимо меня, агрессивно толкнув меня плечом, отчего я выронил фотографию, которую стискивал в кармане. Та упала на землю, прямо рядом с еще дымящимся окурком.
– А ну его в жопу, этого Кёртиса, – сказал Фрэнк, без всякого стеснения подбирая окурок. – Ого, а это еще что за телка? – спросил он, подхватывая заодно и фотку – я и моя бывшая ржем над чем-то в парке, жутко влюбленные друг в друга чудесным летним днем.
– Да так, просто одна девчонка, – сказал я, вытаскивая из кармана красный мячик. Начал нервно постукивать им об землю.
– Просто одна девчонка? На мой взгляд, так не «просто одна девчонка». Больше похожа на девчонку, с которой у тебя кой-чо было. – Он хихикнул. – Во всяких позах!
– Ну, вообще-то, к сожалению, этот поезд давно ушел. Давай-ка сменим тему.
Я вытащил упаковку зубочисток и забросил одну в рот. Фрэнк поднял брови, словно говоря «ну ла-а-адно», но тему все-таки сменил.
– Так что, как я уже говорил, мозг – это жутко важная вещь! – сказал он, поднимая зажатую в двух пальцах сигарету. Приставил эти два пальца себе к виску, как пистолет, большим пальцем изобразил взведенный курок.
– А легкие – нет? – заметил я, указывая на «раковую палочку» у него в руке.
– Это совсем другая тема, братан. Это зависимость. Впрочем, тебе-то откуда знать, – сказал он, тыча в меня пальцем.
– Ну как же откуда… Я с четырнадцати лет курил. Полгода как окончательно завязал.
Фрэнк разразился смехом.
– Полгода? Ха-ха-ха! Полгода? Окончательно? Надо же, какая сила воли, охренеть… Вот минимум годик пройдет, тогда и говори, что завязал, брат, – сказал он, глубоко затягиваясь тем, что осталось от изрядно попользованной Кёртисом сигареты. – Полгода! – повторил, все еще хихикая.
– Ну да ладно, неважно, – сказал я. – Давай дальше, про что ты там говорил.
Фрэнк притих.
– Погоди-ка, – произнес он. – А про что я, блин, говорил?
Мы оба на секунду примолкли – сами знаете, как это бывает. Обсуждаешь что-нибудь с кем-нибудь, но вашего собеседника вдруг заносит куда-то в сторону, и хоть ты тресни, никак не припом…
– МОЗГ!!! – взревел Фрэнк, чертовски довольный своим открытием. – Это реально моща?! По моим исследованиям, бананы – самая лучшая в мире пища для мозга. Они буквально набиты питательными веществами, помогающими ему нормально функционировать. Знаешь, вообще-то много чего из еды полезно для мозга – грецкие орехи, льняное семя, цитрусовые, благодаря высокому содержанию жирных кислот и питательных веществ, – но бананы мы жрем еще с тех самых пор, как, блин, лазали по деревьям, братан!
Что бы Фрэнк там ни говорил, но до бананов он точно был сам не свой.
– Блин, мужик, да ты вроде реально во всем этом сечешь! – произнес я с улыбкой.
– Ну, хотя бы один из нас должен заботиться о твоем мозге? – сказал Фрэнк, выхватывая еще один банан из кармана своего черного фартука, надетого поверх бежевой рубашки, и перебрасывая его мне. – А о своих легких думай сам, – добавил он, грозя мне пальцем на манер ворчливой бабули. – Бананы не только поднимают настроение – они помогают хорошо соображать. Самое то, чтобы память работала. Станешь их есть – всегда будешь все помнить.
К тому моменту мы уже вернулись в магазин и шли через торговый зал.
– В смысле, кто бы мы такие были, если б не память? – вопросил Фрэнк. – Просто оболочка того, кем мы были когда-то… без воспоминаний, без самосознания, без собственного «я». Может ли сознание существовать без памяти? Язык? Опыт? Разве без памяти наша жизнь не превратилась бы попросту в замкнутый круг? Разве память – это не единственная вещь, которая позволяет нам оставаться в здравом уме? Без памяти мы просто болтались бы, как говно в проруби – как тот парень из «Помни»[14 - «Помни» (Memento) – американский психологический детектив режиссера К. Нолана. Главный герой фильма разыскивает убийцу своей жены. Но он пережил тяжелую травму головы и вследствие антероградной амнезии не может удержать в памяти ничего дольше 15 минут. Ему постоянно приходится оставлять самому себе записки, фотографии и даже делать татуировки для напоминания о людях, местах и событиях, которые не может сохранить его память.], – записывая всякую хрень у себя на руках и пытаясь понять, что, блин, вообще происходит.
– Гм, – сказал я. – Смотрю, бананы и впрямь для тебя многое значат.
– Подумай об этом, Флинн! Мозг – это очень мощная штука! – назидательно произнес Фрэнк, увлекая меня за собой.
Мы свернули к центральной аллее, и там я заметил какого-то мужика в белом докторском халате. Он и впрямь походил на врача, но почему он ходит за покупками в полном медицинском обмундировании, я не имел ни малейшего представления.
– Ты в курсе, что в одном банане стандартного размера содержится 0,4 миллиграмма витамина бэ-шесть, четыреста пятьдесят миллиграммов калия, тридцать миллиграммов магния, тридцать граммов углеводов и три грамма клетчатки? – чеканил Фрэнк на ходу. Оглянувшись через плечо, я заметил, что белого халата на докторе уже нет – теперь он выглядел, как обычный покупатель. Я решил, что он, наверное, убрал его в продуктовую корзинку – и сам, видать, заметил свой конфуз.
– Факты о бананах можно, бля, приводить бесконечно, – сказал Фрэнк.
– Да кто же, черт побери, все это запомнит?
– Тот, кто ест много бананов, тот, кто заботится о своем мозге, – ответил он. Вот тут-то я и осознал, что Фрэнк – просто идеал. В смысле, просто идеальный кандидат.
Нас словно сама судьба свела в этом супермаркете! Я выхватил из кармана «Молескин» и пробежал глазами список. На левой стороне страницы он выглядел так:
Магазин/расположение – среднего размера, кассы и стойка информации – спереди, овощи-фрукты – слева, мини-пекарня, кофешоп и аптечный киоск сзади.
Дресс-код – черные брюки, черные туфли, светло-коричневая рубашка, черный фартук, бейджик.
Возможные персонажи – Бекка, Рейчел, Ронда, Тед, Энн, Кёртис.
Я добавил еще одно имя:
